Scaretale (рабочее)

В парке было по-летнему тепло и по-осеннему тихо. Под раскидистым кленом у тропинки стояла женщина с кудрявыми темными волосами и смотрела, как алые и золотые листья кружились в завораживающем вальсе. Случайная прохожая обернулась на пару секунд в ее сторону. Стоявшая под деревом поймала ее взгляд. Дежа вю? Мираж? Подарок судьбы?.. - Тарья? - обворожительно улыбнулась кудрявая. - Омена?! - искренне изумилась и обрадовалась певица. - Какими судьбами? Лаллукка вышла на тропинку: - Люблю твой город. Я теперь живу здесь. Не зайдешь на пару минут, как в старые добрые времена? Подруги рассмеялись. Как будто последний раз виделись вчера. Как будто и не было этих пятнадцати лет разлуки. Собственный смех, живой и искренний, удивил Омену. Как давно она так не смеялась. "Прополи свою душу, очисть ее от эмоций, чувств, привязанностей, и увидишь истинную картину мира, не искаженную ими." - это поучение Наставника она всегда считала каноном. А теперь мысленно поблагодарила подругу. За цепкие семена радости, брошенные в сухую почву ее души. Хотя ничем хорошим такое не заканчивается, Омена знала это на собственной шкуре. - С удовольствием, - заулыбалась Тарья. - Тогда идем скорее! - память для чего-то заботливо развернула перед женщиной картину их знакомства в приюте... Довольно долгий путь показался им мнгновенным. Вскоре подруги уже сидели в кухне Омены и пили чай с пирожными. - О тебе много говорят люди, но я хочу услышать рассказ из первых уст. Почему ты так и не стала оперной певицей? - спросила хозяйка, наливая Тарье вторую чашку зеленого чая. - Мне всегда нравился металл. А когда мой друг... Туомас, помнишь?.. предложил мне петь в его группе, я решила попробовать. И с каждым альбомом убеждалась, что Nightwish это то, что мне нужно. Пока он же и не выставил меня. Из-за мимолетных чувств сломал коллектив, ребята ведь тоже переживали. А он будто рабыню из меня пытался сделать, днями и ночами пашущую во благо группы, мои интересы естественно ни во что не ставились. Да и после моей свадьбы отношения сильно обострились. Я чувствую, что он так и не простил меня. Хотя неудивительно, я ведь тоже этого не сделала... Спасибо Марсело, моя сольная карьера пока жива, - горько проговорила дива. - Почему же "пока"? Что-то должно случиться? - Я не могу простить Туомаса, этого никогда не будет. Но самое ужасное - я чувствую, что прошла свой зенит и медленно, но верно приближаюсь к закату. - Знаешь, Тарья, я думаю, что всем творческим людям иногда так кажется, особенно знаменитым, - от голоса Омены повеяло печальной задумчивостью. - Ты общалась со знаменитостями? - Было дело. - Тогда расскажи лучше о себе. У тебя теперь есть свой цветочный магазин? Омена тихо и тяжело вздохнула. Из глубин памяти всплыла картина мертвой фантазии: Тарья стоит на оперной сцене после триумфальной премьеры и, счастливо улыбаясь, раскланивается, стоя чуть впереди остальных певцов. Бушующие рукоплескания. Восторженные возгласы зрителей. Омена со слезами на глазах поднимается из партера и выходит на сцену, чтобы вручить примадонне огромный царственный букет, прекрасный до неправдоподобия. А как иначе флористка может выразить всю гамму чувст, вызванных у нее голосом Тарьи? Взволнованная, уставшая певица берет цветы и обнимает подругу, сама готовая заплакать от радости... - Нет никакого магазина. Семьи и детей тоже, ничего нет. Я уже давно не флористка. Моя история не такая радостная, как нам хотелось бы. Возможно, ты будешь меня презирать или не захочешь больше видеть. Не хочу огорчать тебя, но и скрывать правду тоже бессмысленно. Если ты не передумала, пообещай, что это останется между нами. Тарья, сделав глоток, спокойно произнесла: - Омена, я знаю тебя как честного и прямого человека, я вижу в тебе то, что сама ценю в людях. И что бы ты не рассказала мне, я не отвернусь от тебя. Не для этого мы встретились спустя столько лет. Не говоря уже о том, что бы кому-то это пересказывать. Хозяйка отошла к подоконнику и сжалась, как от сильной боли. "Лучше бы мы действительно не встретились." - вихрем пронеслось в голове... Но лишь на мнгновение. Не успела Тарья и головы повернуть, как Омена невозмутимо отошла от окна и начала свое повествование. ...Ее подозревали в убийстве лучшей подруги. Она сидела в участке, в наручниках, под конвоем двух полицейских. Хотя в этом не было никакого смысла. Все силы девушка прикладывала, чтобы не перестать дышать, не говоря уже о каких-то движениях. Мысли предательски улетучились в никуда, фразы и слова слышались где-то далеко-далеко и со звоном отдавались в ее голове, искажаясь и теряя целостность. Не было сил ни отвечать, ни плакать, ни чувствовать. Пустота. Бесконечная, безбрежная пустота до краев наполнила Омену. - ...вчера вечером, в 20:37...скончалась в 0:19 по дороге в больницу...в крови был обнаружен...вскрытие подтвердило...удушье, в результате...отравление алкалоидами...букет, купленный у вас...свидетель подтвердил... следствие... Звон в голове становился все громче, резче и, кроме него, девушка уже ничего не могла разобрать. Голова жутко раскалывалась, перед глазами мелькали звездочки. Финка хотела зажать руками виски, но ее запястья сковывали эти проклятые наручники. Еще пара бесконечных мнгновений, и девушка без чувств обмякла на руках своих конвоиров... *** - Здравствуй, любимая. Это тебе. - О, какие цветы! Спасибо. Мои любимые, и как только угадал? - рассмеялась Венла. - Проходи, чего стоишь? Парень шагнул в прихожую, а девушка отправилась ставить букет в вазу. Подрезая кончики стеблей, она неловко перехватила нож и порезала палец. Царапина тут же стала ярко-алой. Это раздосадовало Венлу, но не больше. Ее внимание вдруг привлекли темно-зеленые декоративные листья. Каждый состоял из трех частей, похожих на пушистые еловые ветви, из-за чего целый листик напоминал небольшой стилизованный крест. Девушка внимательно изучила растение и взяла на заметку как-нибудь спросить у Омены его название. Поставив цветы в вазу, она отправилась на кухню, накрыть на стол. Закончив с приготовлениями, хозяйка поспешила позвать к ужину парня. Но на полпути у нее вдруг потемнело в глазах, и она едва не упала, вовремя схватившись за дверной косяк. Горло начало слегка жечь. Девушка отдышалась, попыталась выпрямиться и дойти до комнаты. Не тут-то было. Едва она оттолкнулась от косяка, как ногу свело судорогой и, потеряв равновесие, Венла упала, ударившись о дверь. Йокинен пришла в себя минут через пять. Она с ужасом чувствовала, как постепенно лишается нелишаемого: двигаться уже не получалось, от малейшего движения наступали судороги, и от нечеловеческой боли меркло сознание. Закричать? Но горло словно разъедало кислотой, и вместо голоса вылетало лишь слабое сипение. Она должна позвать его, но как? Девушка пыталась крикнуть, снова и снова, захлебываясь дикой болью, пока не пропал даже сип. Горькие, жгучие слезы потекли из ее глаз. Сердце почему-то забилось быстрее. Все еще боролось, надеялось справиться, но лишь быстрее разгоняло яд по сосудам. Один мозг все еще работал и был способен мыслить. Но девушка чувствовала, что и это не надолго. Изощренная пытка, умирать в мучениях и осознавать это. Вдруг кожей Венла ощутила шаги. Все затрепетало в ней, и сердце, подхватив эту маленькую надежду, застучало еще скорее. Он подошел и остановился перед девушкой, заглянув в глаза, полные слез и надежды: - Вот как. Даже быстрее, чем я рассчитывал. Она кричала, чтобы он вызвал скорую, но из горла по-прежнему не доносилось ни звука. Снова слезы потекли из ее прекрасных глаз. - Успокойся, любимая, так будет только лучше. Это я добавил в букет ядовитое растение. Я не мог так любить, я умирал от ревности постоянно. Нам ведь было хорошо вместе, верно? Теперь тебе больно. Как было мне. Без тебя я умру, зато теперь я спокоен за нас. "Что за бред ты несешь? Я хочу жить, за что ты отнимаешь у меня самое дорогое? Я люблю тебя, а ты меня убиваешь! Я не давала тебе поводов для ревности. Только ты можешь меня спасти..." - девушка вдруг начала кашлять и задыхаться, судорожно пытаясь набрать в легкие воздух. - Венла, не переживай, там лучше, чем здесь. Уж ты-то точно попадешьв рай. С каждым вдохом она чувствовала, будто в легких оседает что-то тяжелое, что скручивает ее в разрывающем кашле. Воздух будто бы ускользает от нее, не давая вдохнуть. - Прощай, любимая, - тихо сказал он, когда девушка замерла. И набрал номер скорой помощи...