За каждым твоим вдохом

***

Ты смотришь на меня, Желая меня. Но я чувствую, что ты разрушаешь меня. Я боюсь тебя И люблю тебя, Но я не позволю тебе погубить меня. Evanescence «Haunted». День не заладился с самого начала. С того самого момента, когда Янча узнал о том, что Великая собралась посетить одну из деревень, расположенную за переделами Асдаля. По словам служанки, жрице поступило сообщение о том, что обстановка в том поселении очень тяжёлая. Много детей-сирот, вдов и стариков, страдающих от голода, нехватки тёплой одежды и лекарств. Узнав об этом, Таня сразу же принялась за сборы, прерванные приходом господина Сайи. — Сейчас они прогуливаются в саду. А после, Великая планирует сразу же отправиться в деревню, — продолжала девушка, с опаской поглядывая на молодого черноволосого воина Тэкхан, которого все слуги новой жрицы в тайне побаивались. Молчаливый, высокий, сильный, от него так и веяло опасностью. Особенно, многих пугала его маска, скрывающая часть лица, и глаза, чернее самой тёмной ночи, наполненные ледяной пустотой и бесконечной бездной. — Она просила передать, что ваше сопровождение ей не требуется, — продолжала юная служанка, и от этих её слов Янча так и замер на месте, поражённый и одновременно возмущённый. По его лицу скользнула тень, и он, больше не слушая распинавшуюся перед ним девчонку, развернувшись, направился прямиком к жрице. Как же его достали эти её попытки от него отделаться! Раньше она хотя бы просто пыталась потихоньку улизнуть, пока он не прознавал об этой её очередной глупости и не следовал за ней, а теперь, значит, решила действовать напрямик! Не нужно ей его сопровождение! Как же! Молодой воин усмехнулся, чувствуя, как в груди пылали праведный гнев и раздражение, смешанное с обидой. Он, конечно, понимал, что она не питала к нему ничего, кроме, презрения. Но сейчас, когда в Асдале и за его пределами, обстановка была далеко не спокойной, все личные распри следовало бы оставить на потом. Однако, судя по всему, бывшая шаманка племени Ваан была слишком безрассудной, несмотря на то, что пару-тройку раз её уже чуть было не отправили к праотцам. «И какого чёрта её снова несёт непойми куда?» — Янча, миновав несколько поворотов, оказался в саду. Там, где в данный момент должна была находиться Таня. Если, конечно, она уже не успела сбежать куда-нибудь подальше, и ему не придётся снова нестись на поиски этой неугомонной, сломя голову. Оглядевшись, парень направился прямо по центральной аллее. Погода сегодня тоже совершенно не радовала. Ветер усиливался, и его порывы, колючие и враждебные, холодили кожу, путаясь в чёрных, как смоль, волосах воина Тэкхан. Солнце скрылось за тяжёлыми тучами, что воинственной грядой наплывали с востока. Цвета спелой сливы, они грозили пролиться на землю ледяным ливнем. «Грозы не избежать, » — нахмурившись, подумал Янча, настроение которого становилось всё мрачнее и мрачнее. Выезжать за переделы города в такую погоду, было верхом глупости. Но, если Великая что-то вбила себе в голову, то пиши пропало. Легче будет сдвинуть с места Храм Белой Горы, чем переубедить Таню. Упрямую просто до нельзя. «А вот и она, » — Янча, наконец, увидел маячившую впереди процессию в белых одеждах, возглавляли которую стройная девушка с густыми каштановыми волнистыми прядями, убранными в замысловатую причёску, и высокий статный молодой мужчина. «Сайя, » — пронеслось в голове, и телохранитель Великой Жрицы почувствовал неконтролируемую волну неприязни, когда его глаза против воли замерли на самой популярной паре Асдаля. Да. Народ души не чаял в Тане. Прекрасной, подобно диковинному цветку, с добрым сердцем и храброй душой. Темноглазая красавица сразу же завоевала всеобщую любовь и поклонение. Ей были рады везде и всюду. Про неё говорили, её ждали, её обожали и боготворили. А молодого господина Сайю с самого начала люди посчитали прекрасной партией для своей обожаемой жрицы. То тут, то там разносились слухи об их скорой свадьбе, чему жители Асдаля были несказанно рады. Однако Янча совершенно не разделял всеобщего энтузиазма. В принципе, его все эти дела никак не касались. По-крайней мере, он с завидным упорством и постоянством себя в этом убеждал. Только вот его чёрствое и холодное сердце, судя по всему, думало иначе. В последнее время оно стало вести себя уж совсем непростительно, оживая, каждый раз, как только Янча оказывался рядом с Таней. Да ещё и эти странные чувства, что он испытывал по отношению к шаманке племени Ваан, окончательно выбивали почву из-под ног. Они обжигали, как самое яростное пламя. Будоражили, растекаясь ядом по венам, мышцам, сухожилиям. От каждого взгляда, брошенного девушкой в его сторону, внутри будто бы всё переворачивалось, стягиваясь в тугой узел, и ему нечем было дышать. Сущее наваждение. Сладкая горечь. — Оставьте нас, — донесся до молодого воина голос Сайи, тихий, но со стальными нотками, не терпящий возражения, — Нам нужно обсудить с Великой кое-что очень важное. Таня, услышав его, сначала слегка смешалась, но потом, кивнув, подтвердила приказ своего спутника, и сопровождающие её слуги и помощники поспешили удалиться. Янча же, повинуясь внезапному порыву, остановился чуть поодаль. Так, что ему были хорошо видны и жрица, и Сайя. Зато его скрывали от них раскидистые кроны деревьев и аккуратно подстриженные кусты. — Ты хотел мне что-то сказать? — девушка увела взгляд в сторону, когда брат-близнец её Ын Сома вдруг приблизился. Потянувшись, он сжал её ладони своими сильными прохладными пальцами, и она растерялась, обуреваемая диаметрально разными по гамме и наполненности чувствами. Сомнениями и чаяниями. Так было всегда, стоило им остаться наедине. Она не знала, как себя вести, боялась совершить ошибку, сделать то, о чём бы позже пожалела. — Да. Хотел, — он улыбнулся своей вкрадчивой улыбкой, за которой таилось нечто, чего она и желала, и одновременно боялась. Нечто тёмное, манящее, глубокое, подобно водам бурлящей горной реки. — И что же? — она старалась вести себя непринужденно, но в такие вот моменты, смотреть на него становилось выше её сил. Его лицо, такое неописуемо красивое, до малейшей чёрточки идеальное, такое же родное, насколько и чужое, заставляло сердце шаманки ваанов болезненно сжиматься. — Я соскучился, — Сайя сделал шаг к ней, и Таня невольно отступила, сконфуженно отводя глаза в сторону. Внутри всё сжалось. Его близость волновала и пугала. Хотелось и убежать, и остаться. — Из-за дел моего отца, мы стали реже видеться, — поговорил он, продолжая приближаться, и девушка снова подалась назад, а потом ещё и ещё. Уперевшись спиной в дерево, она испытала прилив настоящей паники. Больше некуда было бежать. — Это правда. Но ты же знаешь, что можешь прийти ко мне в любое время, — она улыбнулась, стараясь выглядеть непринуждённо, но получилось как-то дергано и нервно. Облизав пересохшие губы, Таня невольно снова посмотрела на Сайю. — Знаю. Но мне этого мало, — его тихий голос прошёлся дрожью по коже, раскосые глаза, подобно двум бездонным омутам, завораживали, и жрица замерла, поддавшись необъяснимому наваждению. Да. Он был невероятно красив. Настоящий ангел с душой демона. — Мало? — эхом повторила она, пытаясь оторваться от него. Слова застревали в горле, дыхание перехватывало, мысли путались, как и чувства. Она смотрела на него и видела другого. Или нет? Может, она видела именно его, и тот другой уже остался в прошлом, далёком и безвозвратном? — Конечно. Ты же знаешь, что важнее тебя в моей жизни нет никого, — порыв ветра отбросил назад длинные волнистые волосы, кончики пальцев Сайи коснулись подбородка жрицы, Нежно, но требовательно. Она принадлежала ему. И точка. Да. Он прекрасно знал, что творилось в душе Тани. Знал, что она любила другого. Знал, что был его точной копией. Но это ровным счётом ничего не меняло. Несмотря ни на что, эта женщина будет всегда только его. Она всегда и была его. С самого начала. С самого первого сна, где он её и увидел. Именно она в те тёмные времена спасла его, зажгла в нём желание жить, бороться, стремиться. Каждую ночь он встречался с ней, с замиранием сердца ожидая этого момента на протяжении бесконечных нудных серых будней, которые он проводил в своей «золотой клетке». Когда он впервые столкнулся с ней в Асдале, то сначала решил, что это всё плод его измученного одиночеством и тоской воображения. Девушка из его снов. Разве могла она стать реальностью? — Могла. И стала, — прошептал Сайя, буквально прижимая Таню к дереву, чувствуя, как от ликования, что она всегда будет только его, щемит в груди. Собственником. Он был собственником до мозга костей. Его пальцы скользнули по её щеке, наслаждаясь гладкостью нежной кожи. Прекрасна. Она была прекрасна. Её близость сводила с ума, её аромат разжигал желание, её губы манили. Его. Только его. — Что ты делаешь? — заикающимся голосом пролепетала девушка, понимая, что ещё чуть-чуть, и возврата не будет. Она невольно подалась назад, в надежде освободиться. И не потому что, она не хотела. А потому что запуталась, потому что боялась, потому что не знала, кто ей нужен. «Помогите! Кто-нибудь, помогите мне!», — зажмурившись, мысленно взмолилась Таня, отчаянно, от всего сердца, пока она не бросилась в омут с головой. И в следующее мгновение всё прекратилось. Она вдруг поняла, что свободна. — Ты позвала его? — проговорил Сайя, и в его голосе жрица уловила угрожающе-предостерегающие нотки. — Что? — она, всё ещё пребывая в состоянии замешательства и испуга, открыла, наконец, глаза, и увидела своего телохранителя. Он стоял, склонив в почтении голову. Чёрные волосы, падая на лоб, скрывали его взгляд, и Таня вдруг поймала себя на том, что невероятно рада его приходу. — Ты позвала его? — настойчиво повторил свой вопрос Сайя, яростно взирая на молодого воина Тэкхан, который продолжал сохранять завидную невозмутимость. — Да, — судорожно сглотнув, нашлась Таня, окончательно стряхивая с себя оцепенение, — Я же говорила тебе, что собираюсь сегодня посетить одну деревню. И Янча должен будет сопроводить меня. В целях безопасности. Выпрямившись, она сцепила подрагивающие пальцы между собой, смело встречая испытывающий взгляд Сайи, в глубине которого угадывалось недоверие, будто бы он знал, что она обманывала его, либо что-то скрывала. — Хорошо. Тогда я провожу тебя, — после некоторого молчания, когда он продолжал, слегка прищурившись, пытаться разгадать правду, Сайя вдруг улыбнулся. И Таня тихонько выдохнула, почувствовав, как внутреннее напряжение отпускает. Её уголки губ дрогнули в ответ. — Замечательно. Буду рада, — она кивнула, и, стараясь не смотреть на Янчу, чтобы не вызвать новых подозрений, направилась к выходу из сада. Таня, как только они оказались за пределами города, пустила лошадь в галоп. С каким-то неописуемым отчаяньем и беснующимся в груди сердцем. Янча же не стал её останавливать. Просто ехал следом, стараясь держаться на небольшом расстоянии. Обоз с одеждой и продовольствием жрица приказала отправить в деревню ещё утром, а слуг и помощников оставила в храме, желая побыть одна. Что касалось её неутомимого телохранителя, то больше попыток избавиться от него, она не предпринимала. Шаманка, вообще, сейчас пребывала в состоянии, когда в душе и мыслях царствовал хаос. Одни метания, сомнения и полная разбитость. А Янча исподтишка наблюдал за ней. За тем, как она безудержно неслась вперёд, и дикий ветер путался в её выбившихся из пучка волнистых каштановых прядях, трепал подол платья, на этот раз не белого, а тёмно-бежевого оттенка, с глубоким вырезом и тугим корсетом, развевал полы плаща, отороченного золотыми нитями. Такая яростная, неистовая и бесконечно печальная. Вздохнув, молодой воин увёл взгляд в сторону. В его душе тоже творилось чёрте что. Особенно, после недавней сцены в саду, невольным свидетелем которой он стал. В тот момент, когда Сайя чуть не поцеловал Таню, Янча испытал поток настолько противоречивых эмоций, что это окончательно выбило почву из по его ног. С одной стороны, эти их объятия и всё, что следовало дальше, были вполне естественны и закономерны. Ведь, как ни крути, но между жрицей и сыном Великого Тагона существовала определённая связь и чувства. Да и сам телохранитель бывшей шаманки ваанов лично ко всему этому отношения абсолютно никакого не имел. Поэтому и лезть в чужие дела ему не следовало. Но, с другой стороны, Янчу словно окатило ушатом ледяной воды, а потом обдало сущим кипятком, когда он увидел их вместе. Всю разумность, рассудительность и невозмутимость буквально за долю секунды унесло в далёкие дали, и по груди растеклось что-то колючее, ядовитое, кусачее. Что-то, что многие называли ревностью. И над чем Янча частенько раньше посмеивался, слушая очередной рассказ Китохи о том, как кто-то кого-то любил, страдал, был брошен и предан. И, похоже, зря. Судя по всему, теперь подобная участь настигла и его. А потом молодой воин будто бы услышал зов жрицы о помощи. Конечно, скорее всего, это был плод его больного воображение. Конечно, скорее всего, ей самой хотелось продолжения. Но, в итоге, Янча не выдержал. Он просто взял и выступил из своего укрытия, прерывая их уединение. И, как ни странно, но в то мгновение, когда Таня бросила на него быстрый взгляд, парень прочёл в нём облегчение, смешанное с благодарностью. Яростный порыв ветра, ударив в лицо, вырвал воина Тэкхан из плена воспоминаний, и он снова посмотрел на Великую. Она всё также безудержно неслась вперёд, будто бы за ней гналась тысяча демонов. На горизонте показались крыши деревни, и на Янчу уже второй раз за сегодняшний день нахлынуло плохое предчувствие. По спине прошёлся неприятный холодок. Будто бы что-то должно было произойти. Что-то плохое. Очень плохое. Нахмурившись, он взглянул на небо. Погода всё портилась и портилась. Клубящиеся сизые тучи обещали скорый ливень. Ветер рвал и метал, шелестя высокой травой, что расстилалась безграничным полем, теряясь где-то там, в далёких далях. И на сердце становилось всё неспокойней и неспокойней. Подхлестнув коня, Янча поравнялся с Таней. Повернувшись, она вопросительно посмотрела на него. «Мы должны вернуться, » — обратился к жрице телохранитель, и в её больших орехово-шоколадных глазах мелькнуло недоумение. — Почему? Что не так? — выкрикнула она, потянув поводья на себя, от чего её лошадь, недовольно фыркнув, остановилась. «Там опасно, » — ответил ей Янча, и Таня на мгновение задумалась. У неё на душе тоже было как-то неспокойно. Но она списала всё на то, что произошло сегодня с Сайей. — Не преувеличивай. Это всего лишь деревня, а не стан врага, — небрежно отмахнулась шаманка, хотя в её голосе послышались нотки сомнения. Однако она не собиралась поддаваться всяким глупостям. И страдать паранойей, которая, похоже, захватила в свои сети её телохранителя. А ещё ей очень не хотелось с ним соглашаться. «Там опасно, » — мотнув головой, продолжал настаивать Янча, и Таня снова засомневалась, поддавшись своему внутреннему голосу, твердившему, что нужно вернуться в Асдаль. Но потом, когда её глаза встретились с чернющими глазами молодого воина Тэкхан, и она внезапно поймала себя на том, что почему-то не может от них оторваться, упёртость взяла верх. — И что? Ты же мой доблестный телохранитель! Сам же не даёшь мне шагу свободно ступить! Вот и защищай меня тогда, как следует, раз покоя от тебя нет! — выдала обличительную тираду жрица, упрямо вздёргивая подбородок и нетерпеливо откидывая растрепавшиеся волосы со лба. «Как прикажете, Великая, » — Янча бессильно кивнул, заранее зная, что этим всё и закончится. Если бы Таня с ним согласилась бы, то это была бы не Таня. — Тогда вперёд, — и шаманка устремилась в сторону деревни. Продолжение следует.