Вопреки

POV Белла Как и должно, на любую нашу прогулку с нами вместе идут наши компаньонки. Это нерушимое правило. Но надо сказать, это ужасно раздражает. — А вы больше любите конные или пешие прогулки, Изабелла? – спрашивает Эдвард, пока мы тихо и мирно прогуливаемся вдоль небольшой реки совсем недалеко от дома. Элис с Джаспером стоят немного дальше от нас. Красоты открывшегося перед нами вида поистине потрясающие, Англия всегда великолепна в сентябре. Едва пожелтевшие листья деревьев словно украшены мелкой крошкой золота, от небольшой речушки веет свежим дыханием осени, на водной глади хаотично плывут опавшие листья, солнце согревает всё вокруг своим осенним теплом. — Не знаю, честно говоря, в плане прогулок я достаточно вольна в своём выборе. А вы? Какие прогулки вам больше по душе? — спрашиваю я у Эдварда. Он лишь устало вздыхает и с некоей долей грусти оглядывает всё вокруг. А стоит ему повернуться ко мне лицом, как я вижу, что в его зелёных, словно июньские луга, глазах отражается боль. Сердце вмиг болезненно колет от неловкости момента. — Я...я…я, не хотела…То есть, видимо, я не должна была… - начинаю извиняться я, останавливаясь. — Вы в этом не виноваты, Изабелла, просто служба занимает всё моё свободное время, и, честно говоря, я уже несколько лет вот так просто не гулял, — отвечает он, искренне глядя на меня. Тёплые лучи полуденного солнца приветливо отражаются в водяной глади реки, отчего вода переливается всеми цветами радуги, и как ни странно, на душе становится тепло и уютно. — А я пару месяцев… — отвечаю я шёпотом, продолжая смотреть куда-то вдаль. — Что простите? — спрашивает Эдвард, подходя ближе. — Я не расслышал вас. — Не слушайте, я невзначай. Мысли вслух, — произношу я уже громче, отворачиваясь от чарующего пейзажа, и вновь встречаюсь с парой прекрасных глаз, которые на свету переливаются всеми возможными оттенками зелени. Бросив мимолётный взгляд в сторону, я замечаю одну из наших служанок, стоявшую около небольшого деревца, растущего у самого выхода из лесной чащи. Её взгляд устрёмлён куда-то вдаль, словно в немом ожидании встречи. Её хрупкие ручки то и дело теребят небольшую накидку на плечах. На от природы бледных щеках алым пламенем горит румянец. Она томится в ожидании очередной встречи с любимым. Этот взгляд не перепутаешь ни с каким другим. — О чём вы задумались, Изабелла? — интересуется Эдвард. — Вас беспокоит та девушка? Видимо, замечая, что мы следим за ней, девушка отходит от нас ещё чуть дальше. —Она любит, — только говорю я, улыбнувшись, взглянув на Эдварда, который с интересом наблюдает уже за мной. — Это так бросается в глаза? Когда девушка влюблена? — спрашивает он, даже не скрывая своей озадаченности моей наблюдательностью. — Да, бросается. Любовь всегда видна. Её нельзя скрыть, во взгляде уж точно. На секунду мы оба умолкаем, каждый задумавшись о своём. Когда-то и я была такой. Любимой. Я чувствовала на себе мимолётный шорох ветра, который, как казалось, тогда сам был пропитан Джейкобом. — В её возрасте это вполне естественно. Почему вас так увлекла именно эта девушка? — интересуется Эдвард, всё также продолжая искоса наблюдать за н. — Никто не знает, смогут ли они встретиться, предположим, завтра, — отвечаю я с грустью. — Отчего же? — Только недалекий не знает о новых зарождающихся волнениях. А если начнется война, её возлюбленного призовут на служение нашему государству, и сможет ли он вернуться оттуда живым? И вновь между нами воцаряется молчание. Молчание, говорящее громче любых слов. Такие вещи невозможно утаить. Люди нашей эпохи сродни животным, чувствовавшим изменения погоды, на подсознательном уровне чувствовали грядущие перипетии. — Вы считаете, что служение Англии - обязанность? А гибель за страну сродни наказанию? — Я не хотела задеть ваши принципы, у каждого они свои. Но в чем-то вы правы, я считаю, что войны приносят нам лишь вред, и, по сути, мало чем могут помочь в разрешении тех или иных разногласий, — отвечаю я как можно спокойнее, хотя от одного слова «война» всё внутри начинает переворачиваться, а сердце обливается кровью. Я слишком многого лишилась из-за войны, слишком дорогого человека потеряла, чтобы считать все эти баталии чужих амбиций чем-то хорошим и необходимым. — Вы говорите как моя матушка, — как бы констатируя факт, произносит Эдвард. — Практически слово в слово. — Я вас уверяю, что большинство женщин или девушек ответят на ваш вопрос так же как и я, или близко к этому. Если, конечно, не побоятся вызвать ваше отчуждение, — заявляю я, взглянув Эдварду в лицо. Его черты лица резки, в нём чувствуется стать и приверженность своим идеалам, но надо отметить, что в его взгляде читается понимание. — Белла, я влюблён… в вас, — вдруг произносит Эдвард после нескольких минут молчания. Его голос звучит уверенно, но в тоже время боязливо. Кажется, что он до последнего боялся произносить эти слова, как будто его ожидало порицание за подобное признание. На секунду, всего на крохотное мгновение, я замолкаю. Я готова к этому. Но, к сожалению, сейчас я не могу отдать своё сердце кому-либо, ведь оно до сих пор принадлежит другому. А впускать в него кого-то ещё сейчас - сродни предательству. Как же я хочу довериться ему. Но ведь он - военный. Я хочу впустить его в своё сердце, позволить себе влюбиться в этого прекрасного принца, статного, влиятельного мужчину, но боязнь вновь лишиться близкого человека кажется настолько сильной и всепоглощающей, что я чувствую, как моё сердце сжимается от невидимых тисков обстоятельств. Не хочу, чтобы вновь было больно. Ведь терпеть это чувство так ужасно. — Я не знаю, что ответить вам на ваши слова, потому что… - я запинаюсь, подбирая нужные и правильные слова для ответа, и всё это время стараюсь смотреть в глаза Эдварду, давая понять, что не лгу. Ведь не зря говорят, что глаза - зеркало души. Я всеми силами надеюсь, что Эдвард прочтет в моих «зеркалах» правду. Всё это время Эдвард стоит с немым вопросом в глазах, не произнося и слова. В его взгляде нет ничего, кроме всепоглощающего уважения, теплоты и доброты. — Поймите меня правильно, чужие страдания и чувства для меня очень важны, так как мои чувства судьба порой не принимала в расчёт, хотя я была бы ей за это благодарна, но тем ценнее они для меня сейчас. И мой отказ вам будет воспринят обществом как нечто неподобающее. Вы знаете устои нашего времени, мистер Каллен. Но я очень прошу вас дать мне время, столько, сколько вы сможете мне дать, чтобы свыкнуться с некоторыми вещами, которые, так или иначе, но повлияли на мою просьбу, с которой я обратилась к вам сейчас, — произношу я, надеясь, чтобы мои слова не покажутся этому мужчине свободомыслием. На секунду в глазах Эдварда читается непонимание. Он словно видит меня впервые в жизни. — Неужели вы считаете, что я смог бы так грубо отнестись к чувствам девушки, в которую влюблён? – вдруг спрашивает он с нежностью, беря мою руку в свою. Его ладонь немного груба на ощупь, но от неё идёт нежность и забота. — Я могу дать вам время столько, сколько позволит мне судьба. Больше всего на свете я сейчас хочу, чтобы вы просто доверились мне. Возможно, я многого не пойму вследствие того, что душа любого человека и его жизнь - тернистый лес для другого, но я хочу понять вас и вашу жизнь, Изабелла! Его слова звучат уверенно, он словно даёт клятву Всевышнему. И сейчас, глядя на него, я всеми силами надеюсь, что рано или поздно смогу открыться этому мужчине, а возможно, даже и полюбить.