Вопреки

POV Белла

Sun Thomas Bergersen (Sun)

Весь этот разговор с отцом так и не выходит у меня из головы. Несмотря на достаточно приятное времяпрепровождение с семейством Каллен, я не могу отделаться от навязчивых мыслей о непонятном будущем. Хотя прекрасно понимаю, что все эти думы не несут за собой ничего хорошего. Всё будет в разы хуже, чем я рисую у себя в мыслях. Почему хуже? Вероятно, потому что теперь я знаю, что отец не будет сражаться где-то в тылу. Всё слишком далеко зашло. Чужие амбиции взяли вверх над разумом правящих мира сего. А значит, приказ будет дан, и эта война не пощадит никого. Взглянув исподлобья на сестру, с интересом о чём-то беседующую с Джаспером, который словно завороженный наблюдал за ней, я задумываюсь - а понимает ли она? Чувствует ли она ту же тяжесть от грядущих волнений? Или же прекрасное и всеобъемлющее ощущение влюбленности накрыло её с головой, не позволяя даже помыслить о чём-то плохом? И надо признать, я буду весьма рада, если так и будет. Я всей душой надеюсь, что судьба будет благосклоннее к ней,чем ко мне. — Белла, вам не кажется, что мы с вами сейчас скорее напоминаем двух родителей, подслушивающих за дверью разговор двух маленьких детей? — интересуется Эдвард, пересекая гостиную и поравнявшись со мной. — Вам тоже? Значит, мне не показалось, — отвечаю я со смехом, решившись хоть на минуту отвлечься от тягостных мыслей. Благо момент - самый подходящий для этого. В ответ я слышу, как Эдвард тихонько смеется, услышав моё предположение. Мы с ним скорее напоминаем двух стражей спокойствия, нежели двух молодых и, как кажется многим, беззаботных людей. Наши же родители с интересом беседуют о чём-то у камина в противоположной части гостиной. В комнате то и дело слышатся фразы и раздаётся женский смех. — Они увлечены друг другом, вы не находите? — задаёт Эдвард ещё один вопрос. — Как вы сказали несколько ранее, в их возрасте это вполне естественно, — отвечаю я с улыбкой. Глаза моего собеседника, зелёные как свежая трава, безотрывно смотрят на меня с огромной надеждой. — Я могу задать вам один вопрос, Белла? — неожиданно интересуется Эдвард через некоторое время полного молчания. Его взгляд пытливо всматривается в меня, словно в надежде прочесть все мои самые сокровенные мысли, мечты и желания. И впервые за много месяцев после гибели Джейкоба я ловлю себя на мысли, что хочу прикоснуться кончиками пальцев к мужскому лицу. Другому лицу. Принадлежащему не Джейкобу. Хочу провести ладонью правой руки по морщинке, которая залегла меж густых, но аккуратно очерченных тёмных бровей, тем самым смягчив резкие черты лица Эдварда. Что-то внутри меня подсказывает, какой именно вопрос так будоражит Эдварда. Это не тяжело понять. — Давайте я угадаю, вы хотите узнать, о чём я беседовала с отцом? — спрашиваю я без утайки. В ответ Эдвард застывает на месте, вероятно, поражённый моей проницательностью. — Как вы узнали? — Всё слишком далеко зашло, — шепчу я, отвернувшись от Эдварда и вглядываясь в ночной пейзаж за окном. — Теперь, вероятно, многие разговоры будут сконцентрированы на теме будущих волнений. Стоит произнести это, как я отмечаю,с какой болью в груди отдаются эти слова. Слишком дорогие мне люди могли проиграть во всей этой глупой игре, в которой нет00 места словам, правилам хорошего тона и уж тем более пощаде. — Белла...— произносит Эдвард с грустью. — Неужели вы думаете, что кто-то из наших родителей, друзей или близких сдастся неприятелю так просто? — Конечно нет, просто... — отвечаю я смело, вглядываясь в глаза статного юноши, готового отдать свою жизнь в борьбе за честь своей страны. — Неужели вы думаете, что враг, бегущий на вас на поле сечи с оружием наперевес, пощадит вас, даже узнав о вашем желании жить? В ответ я слышу лишь молчание. Эдвард Каллен, прекрасный юноша, словно сошедший со страниц старинных сказок, вновь замирает, задумавшись о своём. — Вряд ли враг пощадит нас в бою, Белла, вы правы... Наконец-то! Он смог понять меня! Неужели... — Но вы должны знать, что исход сражения не всегда сосредоточен во враге. Очень многое зависит и от нас самих. Да и война - это всегда борьба за лучшую жизнь, и не только для людей, правящих странами. Это борьба за лучшую жизнь для своих близких и родных людей. Спокойную жизнь, — шепчет Элвард, — Всё равно не понимаю, что заставляет людей идти на подобное... Что заставляет их драться? Что заставляет их бороться с врагом? — задумавшись, произношу я, так и не прекратив созерцать простирающийся за окном вид. — Что-то должно быть помимо приказа. Всё вокруг кажется таким безмятежным, что даже не верится, что самое большее через несколько месяцев вся эта безмятежность сменится на бурю. Бушующую, неуправляемую, бурлящую в душах каждого, кто отправит на войну того, кто дорог и любим. И только когда этот самый человек пересечёт родной порог, буря в душе и сердце сменится затишьем. — И сейчас не понимаете? — интересуется Эдвард через некоторое время, легонько касаясь моего плеча своей ладонью, тем самым заставляя меня отвернуться от окна, а затем взглядом указав на Джаспера и Элис, мило беседующих всего в нескольких шагах от нас. На их лицах сверкают улыбки, улыбки полного и неописуемого счастья. Их чёрные и серые глаза светятся от радости. Щёки сестры заливает милый румянец, делая и без того юное лицо практически детским. Джаспер же с интересом смотрит на нее и с жаром пытается что-то рассказать сестре. А она...а она просто счастлива! — За их будущее мы тоже боремся... — А если Джаспер не вернётся с этой войны? — шепчу я, борясь с подступившим к горлу комком. — Какое будущее ждёт её? Эта память потери останется в её сердце навсегда. Сестра будет вспоминать эти мгновения, полные счастья, радоваться, но затем её разум окутает понимание, что она больше никогда не сможет провести столь прекрасный вечер в компании Джаспера. Она будет вспоминать его улыбку и то, как он пылко рассказывал ей о чём-то, ведь единственное, что ей останется- это вспоминать... Все эти объяснения порождают внутри меня очередной приступ боли. Удушающий, неконтролируемый и всеобъемлющий. Внутри меня вновь образуется дыра, чёрная дыра, которая совсем скоро, вероятнее всего, поглотит меня целиком и полностью. — Так вот чего вы боитесь... — вновь спокойный голос Эдварда Каллена вырывает меня из тягостных раздумий. — Вы не отвечаете мне согласием на мои чувства, потому что боитесь, что я... Договорить ему не даю, так не хочу слышать этого слова вслух. — Это одна из причин...— отвечаю я сухо. — Вы считаете её несущественной? И вновь молчание воцаряется между нами. Молчание тяжёлое, давящее. — Нет, я не считаю так, Белла, — произносит он уверенно. И эта уверенность поражает меня до глубины души, заставляя тем самым оторвать взгляд от Элис и Джаспера и посмотреть на молодого человека,стоявшего рядом. — Я не хочу думать о плохом... Но как мне кажется, уж лучше испытать что-то по-настоящему прекрасное и умереть, вспоминая об этом, нежели не испытать вовсе. Да и каждому из нас есть за что сражаться в этой чёртовой войне. Да и причина, чтобы побороться за жизнь в случае особых обстоятельств, тоже имеется. Он останавливается и на короткое мгновение берёт мою руку в свою и, легонько её целуя и глядя мне прямо в глаза, произносит своим бархатным голосом: — У меня точно есть. На моих губах расплывается улыбка. И я вновь борюсь с желанием прикоснуться к аристократическому лицу Эдварда. Очертить пальцем его высокие скулы, контур его губ. И стоя сейчас рядом с ним, я чувствую, как та самая чёрная дыра в груди хоть чуть-чуть, но всё же ослабевает и начинает затягиваться. — Я запомню это, — шепчу я уверенно, улыбнувшись Эдварду. Его зелёные глаза сияют, и, отпустив мою руку, он едва заметно кивает мне. — Ох,Чарли, вы только посмотрите, кажется, мы засиделись за разговором. Нам, пожалуй, пора...— неожиданно раздается голос Каллена- старшего. Мужчина встаёт с кресла, госпожа Каллен практически синхронно с супругом поднимается с софы. — Да, пожалуй, нам действительно пора. Ужин и вечер был восхитительным, но мы не хотели бы утомлять... Тут в разговор встревает мой отец, прерывая Эсме. — Не говорите ерунды, вы нас ничуть не утомили. Да и вдобавок ко всему я уже давно не слышал столь оживлённого общения между молодыми людьми в нашем поместье. У меня возникла идея. Я приглашаю вас остаться в нашем доме. Уже действительно слишком поздно для поездок. Дом большой, места хватит всем, я вас уверяю. А утром, после завтрака, если на то будет ваша воля, спокойно поедете домой. — Вы уверены, что мы вам не помешаем? — интересуется Карлайл, настойчиво взглянув на отца. — Уверен, мой дорогой друг, — отвечает он, улыбнувшись главе семейства Каллен, дружески хлопнув его по плечу — А что вы думаете? — интересуется Чарли, на этот раз оглядев нас четверых. — Я думаю, что здесь никто не против, — отвечает Элис, просияв родителям лучезарной улыбкой. Я же не могу сдержать улыбки, слыша уверенный тон сестры. — Джаспер на неё действительно неплохо влияет, — шепчу я Эдварду, посмеиваясь. Эдвард отвечает мне своей искренней улыбкой. — Вот и решили! — задорно заявляет отец. Старшие члены семьи Каллен и нашей практически сразу же вновь продолжают свою увлекательную беседу. А я же впервые за несколько месяцев после гибели Джейкоба понимаю, что пора окончательно принять своё прошлое и начать двигаться дальше. По чуть-чуть, но двигаться. Медальон любимого, который всё это время висит на моей шее, дарит мне успокаивающее тепло, стоит мне на пару мгновений коснуться его ладонью.