***
— Ты куда? — Миса бросилась вопрос с кухни, заваривая чайник. — На работу, — расчёсывая волосы, ответил Чон с прихожей. — Сегодня же у тебя выходной. — Надо провести собеседование. Набираем новым официантов. — А после? — настороженно задала девушка вопрос. Чонгук косится в её сторону. Не надо быть идиотом, чтобы догадаться, к чему она клонит. — Да, я поеду к ней, — прямолинейно отвечает. Что уж эта девушка заслуживает, так уж точно правды. Он не хочет обманывать, или как-либо увиливать, или скрывать откровенных фактов. В своём роде он был благодарен Мисе. Но, несмотря на все обстоятельства, она не та девушка, с которой хочется остепениться, завести семью и прожить остаток жизни. А если быть еще точнее, она не Сонмин. — А ты не думаешь, что уже хватит? — Миса вышла к нему, подперев плечом кося, к и скрестила руки перед собой. — Ты возишься с ней, как с инвалидкой какой-то. Да, я пониманию у неё умер парень. Это печально. Но уже сколько лет прошло? По-моему, она просто пользуется тобой. — Всё сказала? — злостно воззрился на неё Чонгук. — А теперь включи мозги. Её парень был моим единственным лучшим другом, и после его смерти она единственный друг, который у меня остался. А если ты думаешь, что всё так просто, то ты просто бесчувственная стерва. — Прости, — поспешила смягчиться девушка. — Я знаю, что вы были друзьями, но просто, Гу… — запнулась она, — Чонгук, я скучаю по тебе. Ты совсем не обращаешь на меня внимания. Когда мы в последний раз куда-то ходили вместе? Наши отношения потрахались и разбежались. Ты даже поцелуев избегаешь. А я, как-никак, твоя девушка. — Я не думаю, что ты слишком страдаешь от недостатка моего внимания. Учитывая твои клубные развлечения с подружками. И не делай такие удивлённые глаза, я всё знаю. Так что давай не будем портить друг другу утро выносом мозга? Прихватив ключ от машины с полки, Чонгук нажал на ручку двери. — А ты думаешь, я просто так это делаю? — он остановился, слушая. — Мне одиноко, Чонгук. Я хочу заботы и любви. И я тут подумала, давай жить вместе? — Подумала? А теперь раздумай обратно. Не забудь захлопнуть за собой двери. Он вышел, подумав, что, пожалуй, резко высказался, но не может позволить девушке сблизиться с собой и уж тем более давать надежду на совместное будущее перед серьёзным разговором. Пора заканчивать эти недоотношения, затянутые непозволительно долго.***
— Смотри, я взял твой любимый сырный попкорн, сырные чипсы, колу и, та-дам, — торжественно вынул из шуршащего пакета, — мороженое. — Чувствую, нас ждёт несварение, — подперев подбородок ладонями, рассматривала съестное Сонмин. Ожидала Чонгука девушка чуть позже, и то на чашечку вечернего кофе с приятной дружеской болталкой на часок-другой, но он с сюрпризом пришёл раньше и с явным настроением затянуть вечер на неизвестно длительное время. Сон не против, совсем наоборот. Ей нравится с ним быть рядом, наблюдать, словно заново изучая и подмечать того, на что и внимания прежде не обращала. Она жила только Тэмином, а теперь вынуждена жить, но уже без него. Это как просыпаться от смутного сна, ощущая крепко держащую руку помощи, но, выплывая из спросонья, способен разглядеть не только её, но и кому она принадлежит. На неё смотрел Чонгук. С прежним озорством, которое, она знала, присуще его натуре, с внушающим ежедневным призывом жить. Просто жить. И теперь Сонмин стыдно за свои шрамы на запястье, за гроздь таблеток в дрожащей руке и загипнотизированный взгляд в самую даль, стоя на краю подоконника. Во все моменты слабости, отчаянья и истерик с ней был он. Именно после Тэмина он. Слишком грубо говорить о замене. Чонгук всегда был важен ей. Она переживала о нём, если вляпывался в неприятности, искренне желала ему найти хорошую девушку. Нравились его вечные шуточки на все случаи жизни и даже несерьёзное отношение к вещам тоже нравилось. Тэмин первое время часто переживал, что его девушка и лучший друг и вовсе не найдут общего языка. А потом частенько стал ревновать к внезапно крепко связавшейся дружбе этих двоих. Чонгук всегда был рядом с ними обоими, на поддержке, но уже принимал сторону Сонмин в любой их недомолвке с Тэмином. Но переживать не стоило, Тэмин доверял Чону, как себе. Так и есть, если бы не тайное восторгание девушкой лучшего друга. Ни за что на свете Чонгук не смел вставать между ними, но и с собственными чувствами ничего поделать не мог. Особенно сейчас, после трагедии. Он не мог оставить Сонмин, не только дав обещание, а потому что не мог лишиться её. Подавляя чувство, словно предаёт лучшего друга, он держит её руку с надеждой, чтобы она посмотрела на него однажды, хотя бы коротким моментом так же, как смотрела на Тэмина. — С тобой всё в порядке? — аккуратно коснувшись коленки Чонгука, закинутой на другую ногу, поинтересовалась Сон, пока шла заставка включённого наугад фильма. В комнате с выключенным светом мелькающий отсвет экрана телевизора закладывал глубокие тени под глазами юноши, а под опущенной ладонью на колено она ощущала напряжение в теле. — Да, всё нормально, — он потянулся к лимонаду на столике перед ними, разлил по стаканам и, прихватив их, облокотился обратно на спинку дивана, протягивая один Сонмин. Она не спешила принять стакан, пристально наблюдая за ним: — Ты не умеешь мне врать, Гукки. Он оставил напитки обратно и ответил взглядом. — Если всё дело в Мисе, я пойму, — продолжила Сон. — Ты не должен жертвовать чем-то важным ради меня. Я в порядке благодаря тебе, и теперь моя очередь поддержать тебя. Не перебивай меня, пожалуйста, — выставила она указательный палец, заметив возмущённо приоткрытые его губы, явно настроенные упрекнуть и прервать речь. — Бог знает, насколько ты дорог мне, а кроме слов «спасибо», я тебе ничем и не отплатила. Но вот она я, — Сон указала на себя, — и готова выслушать всё, что у тебя накопилось. Я смогу. И приму всё, что ты скажешь, даже если это окажется горьким для меня и такова будет цена твоей заботы. Если хочешь, я готова поговорить с Мисой. Я всё ей объясню, что твоей вины ни в чём нет. Я уверена, она простит, потому что это я оказалась обузой между тобой и ей… — Хватит, — прохрипел Чон, опустив голову и прикрыв глаза. — Если бы было всё так просто… Если бы я желал быть с Мисой так же, как и с тобой, я бы сидел сейчас здесь? Мне плевать, какой фильм начался и что там за сюжет, потому что мне важен факт чувствовать именно тебя рядом. Просто рядом со мной. Вот такой домашней с босыми ногами и растрёпанной косичкой. Мне важна ты. — Ты мне тоже… — она начала заламывать пальцы, опуская взгляд. Потому что смотреть в его глаза невозможно. Это оказалось тяжело. Она замечает там того, чего не должна замечать. Чувствует того, чего не должна чувствовать. Именно поэтому дыхание застревает. — Минни, я не могу сказать тебе всего, чего желаю, — его тяжёлый голос ударил по перепонкам. — Чонгук… нет… — просипела Сон от чувства сжавшегося сердца после его слов. Она боялась и одновременно жаждала услышать всё до конца. Но всё же не готова услышать то, о чём начала догадываться. Всё было неправильно с самого начала. — Я херовый друг, — горько усмехнулся Чонгук, поднимая печальные глаза. В них всё. Весь его мир. И она. — Пожалуйста… — готова она была искусать все губы. Дрожащие пальцы сжались в кулаки. — Это не твоя проблема. Я сам всё порчу в своей жизни. Но одно твоё слово — и я уйду. Сон молчала, гипнотизировала сжатые пальцы на коленях. Чон посмотрел на неё. Запоминал, впитывал последние моменты. Возможно, именно они окажутся последними. Своим недержанием он разбил тонко выстроенную грань дружбы. Собственноручно уничтожил связь меж ними. Оттолкнул и испугал единственную, которую готов был беречь всю жизнь. Он предал лучшего друга, Сонмин и себя самого. Обременил и без того бедную девушку ещё и своими никчёмными и ненужными чувствами, своей никчёмной надеждой, прекрасно зная, что она целиком и полностью принадлежит до сих пор другому. Она нуждалась в нём только как в друге. А едва приведя её в чувства, лишил и последнего. Слабо качнув себе головой, Чонгук поднялся с диванчика и, только выпрямившись, ощутил слабость во всём теле. Хватит ли у него сил уйти? Оставить её? Когда сердце болит, словно крошится на части. И во всём этом только его вина. Холодная рука неуверенно, но успела зацепить его мизинец. Обернувшись, Чонгук встретился с её глазами. Такими растерянными, напуганными, но именно мольба в них пригвоздила его к полу, пробив до холодного пота. — Я не знаю, что сказать, но если ты уйдёшь, я совсем потеряю веру во всё, — тихо сказала Сонмин и потянула его обратно на диван. Он не смел не повиноваться ей, чувствуя себя мальчишкой, впервые оставшись с девочкой наедине. Сел и замер, чувствуя, как она сжимает мизинец всё сильнее. — Скажи, когда? — Сонмин сглатывает слова. — С самой первой встречи. Её брови приподнялись в удивлении вверх. Гуки, которого всегда знала, казалось, как облупленного, давно носил в себе тяжесть. Но она была так ослеплена своим Тэмином и ничего не видела вокруг. Не замечала такого очевидного. А после и не хотела. Считала, что показалось. Ведь такого не может быть. Он просто хороший друг. Которого теряет со страшной скоростью. Но она по-прежнему, как последняя эгоистка, не готова отпустить его. Увидеть уходящую спину и услышать хлопавшую дверь с пониманием конца оказалось равносильно потери ещё одного дорогого человека в её жизни. Этого несносного, но невероятно морально сильного Гуки, она слабачка, не способная отпустить. За много лет сердце её сжалось до боли. Вот он сидит и смотрит виновато, хотя вины в его чувствах нет. Это она причиняла ему столько испытаний и боли, так что никакие извинения не принесут облегчения. Только сейчас она осознаёт, сколько же ему приходилось выносить глубоко в душе и при этом улыбаться. А сейчас и подавно паршиво… Сонмин отпустила его мизинец. Преодолевая лёгкое сомнение, протянула ладонь к его щеке, касаясь однодневной щетины кончиками пальцев, и провела ими к подбородку. Он едва дышал от чувственных касаний, но смотрел прямо на неё. Слишком проникновенно. Слишком влюблённо. Слишком незаслуженно. Экран телевизора резко сменял краски на экшен моменте погони, но им плевать. Давно утеряли нить кино, даже и не начав его смотреть. Отсветы мелькали, то погружая их лица в темноту, то резко освещали. Диалоги пролетали мимо, оставляя их наедине, словно впервые приглядываясь друг к другу. — Я не знала. — И не должна была знать. «Если бы не несчастный случай с Тэмином», — договорил Чон в своей голове. — Прости, — слёзы подступали к глазам, Сонмин сдержала их, вздохнув и сглотнув ком в горле. Она продолжала мягко поглаживать его подбородок большим пальцем. — Это не ты должна извиняться, — его рука накрыла её, сжав ласкающие пальцы в своих, и, поднеся к губам, оставил невесомый поцелуй на розовых отметинах у запястья. Сонмин вздрогнула. Чонгук и раньше касался её, но сейчас каждое прикосновение оставляло трепет глубоко внутри. Сомнение останавливало. Тэмин ещё жил в ней, пускай воспоминаниями. Но жизнь идёт дальше благодаря человеку напротив неё. Тэмин подарил лучшие моменты в жизни, но Чонгук оказался в самых худших. Просто был и преодолевал всё. Проживал свою боль вместе с её, приумножая в себе всё в два раза. Она всегда желала ему счастья, но не с собой, в то время как жаждал именно обратного. Разве она сможет подарить ему нечто подобного? Она с покалеченным сердцем, но всё ещё бившемся благодаря ему. Тогда почему в его глазах совершенно нет сомнений? Почему он полностью отдаёт себя ей? Кажется, она понимает. Ещё помнит, каково это — любить. И это прежде знакомое чувство снова дало корни в сердце. Отогрелось благодаря ему. И таким неуверенным отросточком, хрупким, дрожащим увидело снова свет. — Ты заслуживаешь большего, Гуки. Намного большего, чем ты думаешь, — прошептала Сон, приближая лицо, и порхающе-нежно коснулась губами его губ. — Дай мне немного времени. Только не уходи, прошу.