How do you sleep when you lie to me?

Рождество. Этот праздник пахнет елью, цитрусовым пирогом по рецепту бабули и эггногом, в который она, думая, что осталась незамеченной, подлила себе ром из фляжки дедушки. Мама с бабушкой спорили на кухне по поводу индейки, а Ким растянулась на полу, под ёлкой. Лежа на спине, девушка, откинув все мысли, наблюдала за огоньками, плавно меняющими цвета. Девушка обожала этот праздник, но в этом году настроение было не праздничным. Моро была отстранена на работе по решению комиссии до следующего года, когда будет очередная плановая проверка агентов на профессиональную пригодность. Ждать придётся до мая. Родные были счастливы, ведь девушка теперь находится дома, под присмотром. -Нечего тебе делать в этом бюро! - Причитала бабушка, когда Кимберли наконец-то прилетела в Норфолк. Их нельзя было винить за такие комментарии, особенно после того, что случилось. Когда Моро ранили, были сразу же оповещены ее родные, которые не на шутку испугались. Теперь дни пока не действующего агента были похожи друг на друга, что непроизвольно наводило на мысль о дне сурка. Утренний душ, кофе, книги, кулинарное шоу с Гордоном Рамзи, снова кофе, стирка, приготовление обеда и ужина, сериал и опять кофе, кофе, кофе и очередной кофе. Бытовая рутина медленно стирала краски былой жизни, что не могло не отразиться на состоянии Кимберли. В одночасье променять дурманящий адреналин на ежеднедельные походы в прачечную - не предел ее мечтаний. Если можно было, она бы взлетела. Девушке не хватало того ощущения, когда земля уходит из-под ног. Кимберли стала заложницей предсказуемости. Это ведь так скучно, не так ли? А предсказуемость делает нас уязвимыми ко всему. В жизни Ким наступил момент, когда не только пространство, в котором она себя нарочно заперла, но и весь остальной мир, казался чудовищно тесным даже для ее мыслей. Она приняла, пожалуй, самое важное решение в своей жизни, и теперь ей ничего не оставалось, как плестись по разбитой дорожке из утратившего свой цвет жёлтого кирпича и не надеяться на приключения. Моро знала наперед, что случится дальше и знала свою реакцию. Она сама дошла до той точки, когда жизнь ее обложила подушками безопасности. И теперь Кимберли не знает, жива ли она вообще? С Хардисоном она жила по-настоящему. Ким восстанавливалась месяц после ранения, но наперекор рекомендациям врачей уже сразу же вернулась к работе. Девушк понимала, что, скорее всего, ее сразу же вернут обратно на малую родину, и так чуть было не случилось. Девушка смогла убедить вышестоящее начальство, что она не покинет Майами, пока не закончится следствие по делу Хардисона. Сидя в служебной машине на подземной парковке, Моро все никак не могла понять, почему же федералам всегда выделяли такие огромные тачки, ведь "кормят" их налогоплательщики. Неужели нельзя было снабдить бюро гибридами? Или крутые парни рассекают только на внедорожниках? И что за любовь у Америки ко всему огромному? Плавно ход мыслей от денег налогоплательщиков, расстраченных нерационально, перешёл к необъяснимой тяге и привязанности американцев к огромной таре и упаковке продуктов: огромные пачки чипсов и трехлитровые канистры молока, сока, например. Когда двери лифта распахнулись, сердце Ким застучало, как бешеное. Хардисон был в тюремной робе и в наручниках. Эта картина была настолько противоестественна для сознания агента, как если бы весь океан собирались уместить в двухлитровую бутылку. Находясь от мужчины за несколько метров, брюнетка все равно чувствовала, что внутренний огонь, каким он всегда пылал, погас, но серфингист продолжал держаться, подобно воину, хоть в этот раз это и выглядело так, словно викинга ведут на казнь. -Агент Моро, - мужчина примерно тридцатипяти лет выглядел дружелюбно, но улыбка была натянута: он не хотел заниматься перевозкой преступника. - Слышал о ранении. Как Вы себя чувствуете? -Вернулась к работе, и уже отлично, - улыбнулась агент уголками губ. Когда преступник находится под следствием, его могут довольно часто вывозить под стражей для допроса. На этой неделе это уже был третий раз, когда Алек посещал штаб-квартиру ФБР. Обратно его всегда отвозили федералы, потому что серфингист спокойно шел на контакт и сотрудничал со следствием. Берри был против и, конечно же, плевался ядом, отправляя агентов с ним. В этот раз Ким напросилась с агентами под предлогом, что ей нужно потихоньку втянуться в работу, да и ей, якобы, хотелось взглянуть в глаза Хардисону, из-за которого, по ее рапорту, она схватила пулю. -Если Вы не против, можете посадить заключённого за мной, чтобы не видел моего лица? - Под вопросительный взгляд коллеги, брюнетка продолжила. - Не хочу, чтобы он взбесился при виде меня в машине. На парковке было не достаточно светло, чтобы серфингист смог разглядеть Кимберли в машине, да и он стоял полубоком. Мужчина коротко кивнул и, открыв окно, сказал своему напарнику посадить Хардисона за пассажирским сидением. Когда второй агент выполнил просьбу, сам сел за сидением водителя. Алек сидел прямо за Ким, и не видел лица. Брюнетка вжалась в спинку кресла, чтобы не позволить желанию обернуться взять над собой верх. Моро поджала губы и прикрыла глаза, считая мысленно до десяти. Заметив ее реакцию, агент за рулём, тихо шепнул, наклонившись ближе: -Все нормально, он Вас не тронет. Бестолковый идиот! Я хочу, чтобы он прикоснулся ко мне! Я хочу, чтобы он накрыл меня своим телом, как одеялом, и никогла не отпускал в этот мир! За глупость, о которой агент не подозревал, девушка хотела ударить коллегу с такой силой, чтобы мозги в его черепушке перевернулись трижды вокруг своей оси. Федерал и не догадывался, что чувствует девушка по отношению к преступнику. И не догадывался, что случится чуточку позже. -Конфеточка, ты что, пила эггног из моего бокала? - Голос бабушки выдернул Моро из воспоминаний. Девушка вылезла из-под ёлки и, сложив ноги в позе лотоса, с улыбкой посмотрела на бабулю. -А разве там от эггнога что-то осталось? -Не хами старшим! - Бабушка села в кресло напротив, облокотив свою трость о подлокотник. - Почему ты грустишь в праздник? Это из-за работы, да? -Год был тяжёлым, бабушка, - девушка подвинулась и положила голову на колени пожилой леди. Агент не особо слушала, как бабушка успокаивала ее, опять полностью погрузившись в свои мысли. Кимберли не считала нужным посвящать своих домашних в душевные переживания, связанные с преступником. Ее рациональная мать, никогда бы не поняла ни концепцию любви, ни возможность нарушения закона. Мать жила по своим четким принципам, а их нарушать она никому не позволит. Моро помнит, как рассказала матери о своем проступке в школе, за который оказалась безнаказанной, и помнит, как та ответила, что со стороны дочери это очень эгоистично - рассказывать тайну, которая противоречит взглядам матери на жизнь. Кимберли особо не секретничала ни с мамой, ни с бабушкой, даже не вела дневник, а всегда переживала все внутри себя. Служебный автомобиль тронулся, когда все пристегнулись. Ким скосила глаза на ремень водителя. Появившуюся дрожь в пальцах, Моро не собиралась унимать. Ей нравилось чувствовать адреналин. Когда они проехали пару метров, агент начала про себя считать до тринадцати, выдерживая небольшую паузу между счётом. Один... Два... Три... Вот, что произошло за две недели до этого. Ким связалась с Акулами с просьбой о встрече. Девушка разговаривала с Кайлой, и ей стоило больших усилий уговорить серфингистку уделить ей хотя бы полчаса своего времени. Кайла не желала общаться после всего, особенно, когда Алек взял всю вину на себя и теперь один отдувается за их преступления. Не то, чтобы Кайла жаждала попасть за решетку, но мысль о друге в заточении ее коробила. Моро пообещала помочь решить проблему, что заинтересовало девушку. Встретившись позже вечером, Моро поведала о своем плане - устроить побег Алеку. Это была идея, которая ни за что бы не пришла агенту ФБР при исполнении. Но эта идея пришла женщине, по уши влюбившейся в мужчину. -Ты шутишь? - Кайла изогнула бровь, ее тон был полон недоверия. Оно и понятно: Ким сама себе не доверяла. Порой Моро казалось, что она давно съехала с рельсов и теперь отправляется в роман "Пролетая над гнездом кукушки". Ни один мускул на лице молодого агента не дрогнул, что не осталось не замеченым от серфингистки. -Ты не шутишь, - уже без вопроса подтвердила Кайла. Девушка откинулась на спинку стула и, шумно выдохнув, схватилась за голову, словно хотела удержать на месте сотню вопросов, что рвались наружу. Девушки договорились встретиться в придорожном кафе на трассе, за чертой города, чтобы исключить слежку. Или же наоборот. Но, к счастью, в ФБР не приставили агентов следить ни за Моро, ни за одной из Акул. Хотя странно. Зная Берри, он бы уже давно поставил бюро на уши и требовал о круглосуточном наблюдении. Майкл ещё не смирился, что Хардисон и его, как он говорит, прихвостни не замечены в торговле наркотиков. В кафе пахло старым маслом во фритюре, отвратительным кофе и дешёвыми духами сегодняшней тучной официантки - Вэнди, Мэнди или Кэнди. Ким не запомнила. Интерьерчик напоминал классику стилизации подобных заведений, но, если приглядеться, то сразу становится понятным, что все это не стиль интерьера, а просто кто-то давно не обновлял ни мебель, ни декор и тем более меню и повара. -Я все продумала, Кайла. -Это меня и пугает, - а затем с усмешкой добавила, - агент Мо́ро. Что это за фамилия такая вообще? -Французская, - Ким улыбнулась уголками губ. Нельзя было отрицать, что брюнетка соскучилась по серфингистке. -И произносится Моро́. -Да похрен. Кайла спрятала лицо в кружке, отпивая невкусный кофе, чтобы только не выдать свою улыбку. Она тоже соскучилась по Кимберли, но не могла ей это сказать напрямую, потому что обида все ещё жгла изнутри. Как и кофе будет обжигать изжогой через пару часов. -Ты мне поможешь? Раздался звонок в дверь, а затем последовал крик матери из кухни с просьбой открыть гостю. -Мы разве кого-то ждём? - Агент поднялась с пола и прошла к входной двери. Открыв дверь, брюнетка не сразу поверила увиденному. -Отец? - Девушка при виде родителя сразу забыла все обиды, что копила годами. Когда в больнице она пришла в себя, сразу же позвонила отцу после его сорока трёх пропущенных звонков. Девушка планировала вести как обычно - холодно и отстраненно, но взволнованный голос любимого родителя невольно вызвал слезы, и она рыдала, как маленькая девочка, которую обидели ребята на детской площадке. Все ее обиды, пронесенные через детство во взрослую жизнь, отняли столько времени у них двоих, что Кимберли больше не видела смысла скрывать все то, что чувствовала к отцу. -С рождеством, малышка, - улыбнулся отец, чьей точной копией,только с более утонченными линиями, была Кимберли. Девушка окунулась в раскинутые объятия отца, пряча лицо на холодном воротнике пальто, на котором покоились крупные хлопья снега. Рождество в этом году обретает хоть какую-то радость. -Как раз вовремя. Из кухни вышла мать Кимберли в переднике, держа в руках миску, в которой смешивала соус для рождественской индейки. Для той самой индейки, по поводу которой бабушка и мама ссорились добрых пару часов в попытке прийти к компромиссу по поводу рецепта. Обычно, Ким с удовольствием наблюдает за такими перепалками и даже иногда черпала из этих диалогов интересные ругательства от бабули или же высокопарные речи от мамы, которые можно применить в перебранке. Но в этом году Моро сама себя не узнавала - ей все это претило. Приезд отца был неожиданным сюрпризом, о котором родня умалчивала. Родители смогли найти общий язык хотя бы на время рождественских праздников. Отец поведал, что это была идея его бывшей жены. Мартин не был в штатах уже несколько лет по той причине, что его дочь сама просила не приезжать. На удивление и бабушка встретила зятя без колкостей. Брюнетка даже подумала, что бабуля приготовила для папы особый подарок, который вручит во время ужина - вилку, воткнутую в кисть под предлогом, что бабуля просто тянулась за закуской. Слава святым, этого не произошло и это Рождество ожидается без осадок в виде крови на белоснежной скатерти. До самого ужина отец с дочерью провели за разговорами. Мартин рассказывал, как у него продвигаются исследования в университете, а Ким лишь вскользь упомянула, что пока не работает и ждёт следующую аттестацию. Поняв, что его дочери сейчас не нужны эти разговоры, мужчина рассказывал о том, как желает, чтобы она приехала в Канаду, ведь там остались ее родственники, которые мечтают с ней познакомиться. Девушке было приятно слушать про жизнь своего отца, особенно об его успехах в его исследованиях. Не зря говорят, что папа - первая любовь дочери. Одиннадцать... Двенадцать... Тринадцать! Моро протянула руку и нажала пальцем кнопку, что фиксировала ремень безопасности водителя. В этот момент на них уже несся черный внедорожник, и Ким успела сгруппироваться до того момента, как их служебный автомобиль протаранили спереди, но машина была нацелена на сторону водителя. Агент, что был за рулём в момент столкновения ударился лицом о руль, а второй, что сидел сзади, о переднее сидение. Моро почувствовала, как Алек влетел сзади в пассажирское кресло, когда она сама была спасена подушкой безопасности. Брюнетка отсчитала ровно до того места, где была запланирована авария - третий столб на парковке, как они и рассчитывали при обсуждении плана побега. Это была идеальная слепая зона для преступления. Капот служебного джипа был смят, как листок бумаги. Девушка посмотрела на водителя и проверила его пульс - мужчина просто был в отключке. Спасибо Дойлу, что потрудился и испортил подушку безопасности со стороны волителя. Обернувшись, агент увидела, что второй ее коллега был в сознании, и брюнетка поспешила с силой ударить его головой о стекло, пока он совсем не пришел в себя. Для этого она остегнулась и потянулась назад, взяла за волосы агента и пару раз ударила его о стекло, пока сотрудник бюро не обмяк. Алек тихо застонал, откидываясь назад. Агент вышла из машины и посмотрела на водителя, протаранившего их авто. -Жива? - Дойл открыл дверь со стороны водителя. -У нас мало времени, - отмахнулась Ким, открывая заднюю дверь машины. Оказавшись так близко с Хардисоном, брюнетка едва сдержала себя, чтобы не кинуться ему на шею, но время поджимало. Пока растрепанное сознание серфингиста приходило в норму, агент потянулась через него к коллеге, что был в отключке, и достала из кармана брюк ключи от наручников. Через мгновение запястья Алека уже не сковывали металлические браслеты. Девушка мягко провела по рукам, где металл прикасался к коже. Серфингист открыл глаза, почувствовав неожиданное тепло прикосновений. Глаза молодых людей встретились, и Алек думал, что так сильно приложился головой, что теперь ему мерещится Ким. -Выходи! - Скомандовал девушка, подтверждая свой статус не галлюцинации. -Что происходит? Алек тяжело вывалился из машины и слегка пошатнулся, но Ким придержала его, обхватив одной рукой за талию, а вторую положила на живот, хотя это было скорее желание прикоснуться, потому что помощь от хрупкой девушки такому великану вряд ли была существенной. Брюнетка сжала пальцами робу на пояснице Алека, словно боролась со своим нежеланием отпускать и здравым смыслом. Молодые люди несколько секунд смотрели друг другу в глаза, неловко касаясь, пока Моро первая не отпустила мужчину. Взвизгнув тормозами, рядом с ними остановилась ещё одна машина, из окна которой показалась Кайла. -Побег. Садись в машину, - брюнетка кивнула на автомобиль, который должен был увезти Хардисона в аэропорт, где его уже ждал частный небольшой самолёт, который доставит серфингиста на Мальдивы. Это была идея Кимберли, зная, что у Мальдив нет соглашения об экстрадиции преступников США, и там можно серфить. Девушка предусмотрела все, что так важно было для Хардисона. Но он не торопился садиться в машину. Мужчина смотрел на Ким, перебирая в голове случившееся и не понимал, что же ему сделать: обнять или же... Да не было выбора! Он до невозможности сильно хотел заключить агента в объятия, что он, собственно, и сделал. -Алек, пожалуйста, сядь в машину! Моро повысила голос, но остаток фразы был заглушен Алеком, который прижал девушку к себе, и она, уткнувшись в его широкую грудь, не могла противиться импульсу своего тела - обняла в ответ так сильно, насколько могла позволить ее физическая форма после ранения. В своей особенной манере серфингист загреб агента в свои руки, а пальцы зарылись в темных распущенных локонах с ароматом ананаса. Губами Хардисон прижался к виску, прикрыв глаза. Этот момент был только для них двоих, и он не собирался упускать его, боясь, что такое больше может не повторится. -Алек! - Прикрикнула Кайла, торопя друга. И Алек, и Ким проигнорировали Кайлу, продолжая держать в руках друг друга. Это не было похоже на момент воссоединения, скорее это было безмолвное прощение. Хардисон простил Моро за все, что она сделала, кроме причиненного ему счастья. Вот только для агента это было похоже на прощание. Она знала, что эта встреча последняя. -Почему ты это делаешь? - Отстранившись, Алек заглянул в серые глаза агента. В последний раз он видел ее так близко, когда девушка вся в крови была в его объятиях, пока ее не вырвали у него. -Потому что ты все испортил! - Брюнетка резко скинула с себя ручища Алека и толкнула его кулаками в грудь, разозлившись на себя и на него. На себя за то, что вообще додумалась на такое деяние. На Алека за то, что задал такой очевидный вопрос. - Я должна была просто работать! Мне не должно было это все нравиться! Я не должна была влюбляться! Выпалив эту последнюю фразу, Моро снова ударила Алека в грудь, что ему пришлось сделать шаг назад, чтобы удержать равновесие. Она не собиралась говорить Хардисону, что любит его. Брюнетка планировала держать этот секрет настолько долго, насколько ей судьбой отведено времени. Алек никогда не думал, что найдет ту единственную. Мужчина не был сторонником выражения о любви с первого взгляда. И он не влюбился в Моро с первого взгляда, но, оглядываясь назад, может именно так и зародилась его любовь - исподтишка? Хардисон не задумывался, когда он встретит ту самую. Не думал, на каком жизненном этапе он будет находиться. Не знал, что вообще существуют такие, как она. Теперь его мучили совсем другие вопросы. Зачем она пришла? Хочет ли остаться в его судьбе? Сможет ли она простить его в те минуты, когда это прощение будет действительно важным? -Но ты влюбилась? - Не веря своему слуху, повторил Алек. Мир совершил кульбит. Теперь он знает все ответы даже на вопросы, которые не успели проскочить в его голове. Алек готов был сделать все, что она только захочет: утренняя пробежка, уборка по выходным, сериалы, походы по ресторанам, общая квартира, ссоры, секс, совместная готовка, обручальные кольца, домашнее видео, пикники, совместный отдых, чтение в тишине, две полоски на тесте, семейный альбом, сад на заднем дворике, признания в любви, нежные взгляды, вдохновение, покой. А может ей нужно, чтобы он соврал, украл, убил, оболгал, зарезал, утопил, обманул, задушил? Он все сделает, пусть только прикажет. Черт возьми, он снова был в ее плену, и все, что серфингист желал - узнать, что же ей было нужно. -Но я влюбилась... Настолько влюбилась, что готова променять свою карьеру на твою свободу. -Идем со мной, - это все, что мужчина смог произнести, хотя сказать нужно было так много. -Не могу, - Ким посмотрела на протянутую Алеком руку и, отрицательно качая головой, сделала шаг назад. - Я хочу снова вернуть себе прошлую жизнь, где все предельно ясно. Где я агент ФБР, а ты контрабандист, но я не смогу этого сделать, если ты будешь сидеть в тюрьме. Я не смогу это сделать, зная, ГДЕ ты находишься. Поэтому, прошу тебя, Алек, сядь в эту чёртову машину и уезжай! Именно из-за этого случая Кимберли отстранили на работе, не сумев доказать ее причастность к побегу. Эхом, отскочившим от стенок сознания и подсознания, вопрос Дойла "Жива?" Пульсировал в голове, подстроившись под ритм учащенного сердцебиения, вызванного воспоминанием. И даже суета праздника не смогла отвлечь девушку и поселить ощущения счастья в душе, постоянно прокручивая в памяти лицо Хардисона, когда он смотрел на нее в ту их последнюю встречу. Не совсем, - подумала Ким, разделяя вместе со всеми рождественский ужин. А сколько ещё ее ждут такие вот ужины без него? Сколько ещё раз она будет думать, что и не живёт вовсе? И сколько раз она будет все сводить к одному единственному преступнику, которого должна была поймать, а вовсе не отпускать? Сколько?.. А главное, как долго? ... Рождественские каникулы кончились, и снова вернулась рутина, и только память хранила в себе воспоминания о недавних праздниках. Моро так и проводила все дни дома, игнорируя сначала просьбы, а затем и приказы матери выйти из дома больше, чем на час. Пытаясь снова собрать себя по кускам, чтобы вернуть себе прежнее "я", о котором девушка на время подзабыла, Ким в сети изучала возможные варианты, куда бы ей податься. Моро уже думала пойти работать в местный бар, где с четверга по воскресенье можно развлекать посетителей своим пением, ведь она тогда не соврала Алеку - она была в хоре. После вариантов пройти курсы бухгалтеров, менеджеров, мастера депиляции и маникюра - это был самый лучший вариант. Ким понимала, что в бюро она работать не сможет, потому что её никто не предупреждал, что эта работа сможет нанести такой вред ее жизни. Не в физическом смысле. А ее первое образование психолога, которое она получала специально для работы в ФБР, мало где может пригодиться, кроме частной практики, на которую нужны деньги. Однажды, девушка все же решилась выйти из дома скорее для того, чтобы на нее на время перестала наседать мать. -Ты слышала, что Кэролайн Миллс приехала в город? - Мать Ким не стала ходить вокруг да около, а в буквальном смысле с порога сообщила дочери весть о ее подруге, с которой они вместе учились в школе. -Мам, ты хоть пальто сними прежде, чем снова заводить свою шарманку. - Брюнетка меланхолично опускала пакетик зелёного чая в давно остывший кипяток, сидя в гостиной возле ёлки, которую она не решалась разобрать, в надежде, что ещё возможно случится чудо. Женщина прошла мимо дочери на кухню, чтобы налить себе бокал красного, как она обычно и поступала после рабочего дня. Маленький ритуал, без которого она считала свой день незавершенным. -Я сказала, что вы встретитесь сегодня в девять вечера у клуба "Аллегро". Помнишь Кевина Спенсера, своего бывшего? Это его клуб. Не то, чтобы Кевин заслужил громкого звания "бывший", но он был первым мужчиной в жизни Кимберли во всех смыслах. Они учились в школе, Кевин был старше Ким на год, и познакомились они в хоровом кружке. Парнишка отлично играл на ударных, но голос был посредственным. Их роман был стремительным, собственно, как и их первый секс. Началось все настолько просто и банально, что Ким, спроси у нее, даже и не вспомнит. Зато свой первый раз запомнит надолго, и запомнит то лицо, с которым Кевин кончал. Тогда девушка для себя решила, что не будет заниматься сексом, пока не забудет лицо молодого человека; будто его член скрутили, как влажную тряпку, чтобы отжать лишнюю жидкость. Так она думала до колледжа, где встретила Йена, с которым уже и познала истинное удовольствие и от секса и от осознания, что оргазм хотят не только получить, но и доставить партнёрше. Воспоминания о Йене всегда были невероятно сладкими и до умопомрачения нежными. Однако, сейчас девушка чувствовала себя глупо, вспоминая, как вела себя с тем парнем - мило и невинно, хлопая глазками и почти порхая, как бабочка. Если школьный роман был насквозь пропитан неловкостью, мазью от прыщами и стыдом от нелепого подросткового секса, то этот роман можно сравнить только с книгами для семнадцатилетних дев, где главные герои влюбляются с первого взгляда. По таким книгам ещё снимают фильмы с рейтингом шестнадцать плюс. Ким не понимала, как могла быть такой. Это уже не она. Тяжёлая тьма, что завладела девушкой, постепенно отступала. Открыв глаза, Моро резко зажмурилась от яркого света. По сравнению с тьмой, даже приглушённый свет ночника был ярким, как солнце. Картина, увиденная брюнеткой, вызвала дежавю в сознании. Браун сидел на стуле, а голову положил на кровать, на которой спала Моро. -Джейк, - хриплый голос и сухость во рту неприятно исказили тембр девушки. Ким пошевелила пальцами, дотронувшись подушечками до руки задремавшего Джейка. Но проснулся он не сразу, а спустя пару мгновений, которые Моро гладила по коже спасателя. -Проснись и пой, солнышко, - Моро смогла выдавить из себя улыбку. Подскочив с места, Джейк пересел со стула на кровать. Он понимал, что нельзя обнять Кимберли из-за перенесенной операции, и эти два факта рвали его сердце в куски. -Привет. Так банально и просто, но что ещё можно сказать в ситуации, когда та, с которой вы расстались, чуть не умерла, а ты прилетел к ней, нарушая все правила дорожного движения, лишь бы убедиться, что все нормально. Увидев его взгляд, Ким подняла руку и положила на плечо Брауна, притягивая к себе. -Иди ко мне, - тихо произнесла Моро. Долго уговаривать не пришлось, и Джейк уткнулся лбом в здоровое плечо Кимберли, пока она гладила его по голове, нашёптывая, что все хорошо. Хотя она не была бы так в этом уверенной. Так они и провели остаток ночи, пока рассвет не проник в палату через жалюзи. Они не произнесли ни слова, а просто наслаждались теплом друг друга. Воспоминания случившегося не сразу пришли к Моро, но, когда она все вспомнила, слезы сами покатились из глаз, а губы дрожали и сдерживали стон отчаяния. Причина проста, но до опустошения болезненна к восприятию. Моро любила Джейка, но хотела, чтобы перед ней был Хардисон и чтобы на плече был сейчас именно он. Все ее представления о любви сместились со своих привычных мест. Теперь в понимании Ким любовь не должна быть милой и нежной. Моро хотела той необузданной и разрушительной любви, которую мог подарит ей Алек. Она хотела такой страсти, чтобы во время ссоры зарубить топором. Такую страсть невозможно изобразить. Слишком много всего стало не так после Алека, и брюнетка не хотела это изменить. Она не чувствовала, что сломана или испорчена. Теперь она - это она, не боясь быть тем, кем она является на самом деле. -Я люблю тебя, - сказала Моро в день выписки. Браун приходил каждый день, не смотря на загруженность и усталость, от чего Кимберли чувствовала себя ещё ничтожней. Она не заслужила ни его, ни его хорошего отношения, ни его любви, тем более. -Но я не могу. Разговор был тяжёлым, но он нужен был не только Ким, но и Джейку. Девушка не могла быть с Джейком после всего того, что случилось с Алеком. Хоть она и любила Хардисона, но чувствовала вину за свою любовь. Она бы не смогла прожить жизнь с этим давящим чувством отторжения самой себя рядом с таким, без сомнения, прекрасным мужчиной, как Джейк. -Паршиво, - невесело усмехнулся Браун, убрав выбившуюся прядь темных волос за ухо девушки. Это все, что он смог выдавить из себя спасатель. На удивление, он понимал, что хотела донести до него Моро, кроме той части, что связана с любовью к Хардисону - эту часть она тактично решила не упоминать. Любовь Джейка будет занимать особое трепетное место в сердце Ким, но она не готова возвращаться к тому, что было, чтобы потом в конце концов сорваться и сбежать, чем сделать, как выразился Джейк, паршиво мужчине. -Может в следующей жизни? - Ким вложила свою руку в руку Джейка и сразу же нашла в ней отклик. -Я буду ждать тебя. -Я буду искать тебя. Это уже не она. -Если я пойду, ты успокоишься? -Только есть ты приедешь под утро, пьяная и с трусами задом наперед. -Мама! Отчитав мать за то, что иногда нужно отфильтровывать лишнюю информацию, Кимберли все же сдалась. Мать отдала ей номер телефона, который передала для нее специально Кэролайн. На сборы ушло достаточно времени, но результат того стоил. Откровенное чёрное гипюровое платье-бюстье добавило стройности и сексуальности смуглому телу Ким. Оно точно не оставит равнодушным представителя сильного пола. Волосы Моро собрала в небрежный пучок, оголяя плечи, на которых тонкими бретельками держалось платье. Белье она не надевала. Это был своеобразный траур по Алеку, хоть он и был жив, как она предполагала. Никогда до этого Ким не позволяла себе выйти из дома без нижнего белья, но сейчас она представила, что этого точно захотел бы Хардисон. Высокий каблук и украшения дополнили роковой образ. Брюнетка оделась так, будто ей нечего было терять. Мать ещё раз провела напутственную беседу с дочерью, предупреждая, чтобы она вернулась не раньше утра, и, кажется, она не шутила. Такси доставило девушку к главному входу ночного клуба с музыкальным названием, где ее уже ждала школьная подруга, с которой они потеряли связь после выпуска. Ким даже не пришлось изображать радость от встречи. Кэролайн даже не изменилась - все такая же задорная блондинка с очаровательным смехом. -Пойдем скорее! - Девушка повела подругу ко входу. - Жду не дождусь, когда Кевин увидет тебя. -А я вот не горю желанием, - скривилась Ким. - До сих пор при воспоминании о Кевине перед глазами его лицо во время секса. -Это ты называешь минутные подрыгивания? -Ну да. Миллс была лучшей подругой Кимберли в школе, поэтому, конечно, она рассказала свое первое впечатление от первого секса, и как это ужасно, когда парень кончает, точнее его лицо в этот момент. Старшеклассницы пришли к заключению, что именно поэтому прикрывают глаза во время секса - чтобы не видеть лицо партнёра в ответственный момент. В клуб они прошли без проблем и сразу направились к барной стойке, попутно переговариваясь о их буднях. Ким не стала вдаваться в подробности своей жизни и больше времени уделяла вопросам о жизни Кэролайн, а та с удовольствием рассказывала, как хорошо устроилась в местной компании по производству открыток. От представления, как же это скучно, у Моро свело скулы. Позже к девушкам присоединись два парня с предложением выпить, и Кэролайн согласилась за них обеих. После пару шотов, название который Ким даже и не запомнит, девушка отправилась на танцпол, протискиваясь через толпу в самый центр. Кэролайн осталась флиртовать с парнем у барной стойки, чем немного напрягала его друга, что остался в одиночестве. Но Ким было наплевать, потому что как только она оказалась в в центре пульсирующей толпы, все осталось за пределами ее биополя. Когда ты танцуешь, чувствуешь свободу, потому что в этом мире наваливается столько проблем, что иногда невозможно дышать. И люди танцуют, потому что им кажется, что есть возможность что-то изменить. Танец - это открытие чего-то нового, что человек пытался спрятать внутри или вовсе не знал, что кроется в душе. Это возможность стать другим пусть и ненадолго. Скользя руками по своим бедрам, поднимаясь вверх к груди, к плечам, девушка двигалась, не слушая ритм музыки. Платье плотно обтягивало стройное тело, выдавая каждый изгиб и все совершенства. Но в толпе танцующих, брюнетка все равно чувствовала себя одинокой. Платье, туфли, прическа - все это заставляло чувствовать Ким себя самой сексуальной, но каждая танцующая девушка на барной стойке или же на танцполе всего-навсего танцует одна. Чьи-то руки легли на талию Моро сзади и скользнули к плоскому подтянутому животику. Девушка продолжила танцевать, игнорируя присутствие чужих рук на своем теле. Только спустя пару ритмов Кимберли повернулась лицом к партнеру, которого и не просила о танце. В тусклом свете танцполе девушка смогла разглядеть незнакомца. Его руки продолжали блуждать по телу Ким, только уже усилили напор, прижимая к крепкому мужскому телу. В танце брюнетка положила ладони на грудь мужчины, не прекращая движения бедрами. Алкоголь путешествовал по крови, обостряя каждую затихшую на долгие месяцы эмоции. Только Кимберли в этот момент не понимала, что Алека не вытравить водкой из-под кожи. Пока она танцевала и позволяла чужим рукам беспардонно исследовать ее бедра, Моро не думала ни о том, что ждёт ее впереди в ее туманном будущем без определенности; ни о том, как ей было откровенно паршиво эти месяцы; ни о том, как жалко она выглядела в глазах матери каждое утро, когда они встречались на кухне. Она просто танцевала. Люди любят трагедию. Даже если говорят, что обожаю хэппи-энд, все равно любят трагедию. Нам всем нужен Дьявол и не важно, в чем он будет заключаться - в алекоголе, в наркотиках или в сексе с незнакомцами, неконтролируемом аппетите. Если Дьявола нет, мы обязательно создадим его сами. Это способ существования людей, и это вовсе не плохо и не хорошо. Так устроены люди, и это естественно, как то, что рыбки плавают или птицы летают. Только когда руки незнакомца коснулись ее груди, сознание Ким резко протрезвело и скинуло пелену. Девушка резко положила свои руки на ладони мужчины и выгнула их так, что заставила его громко выматериться. -Больная сука! - Но даже крик, смешанный с физической болью и непониманием от происходящего, не смог перекричать музыку в клубе. Проигнорировав это безусловно резкое высказывание в ее сторону, Кимберли, грубо протискиваясь через толпу, покинула клуб, забыв о своем пальто. Выбежав на улицу, где девушку встретил ночной январский мороз, Ким втянула воздух, наполняя свои лёгкие до предела. Она не чувствовала холода, но тело дрожало от небольшого притока адреналина. Как же она соскучилась по этому чувству. Моро понимала, что стала алреналинозависимой . Зависимозависимой. И от этого уже никуда не деться. Ким снова хотела вернуть в свою жизнь три главных составляющих: риск, адреналин и счастье. Такова человеческая натура - мы всегда делаем неправильный выбор, и от этого только некоторые могут получать по истине настоящее удовольствие. И каждый со временем начинает сожалеть о совершенных деяниях, а Ким сожалела о том, что не успела, да и навряд ли успеет совершить. Если бы можно было перемотать ту часть жизни, где ты не знаешь, что делать сразу к той, где тебе все известно. -Цыпа, нужна компания? Голос рядом заставил Ким поднять глаза, взгляд которых был сосредоточен на дорогих туфлях. Темнокожий мужчина очень подозрительной наружности не пытался казаться учтивым, и от таких как он за версту несёт уголовщиной. За время, проведенное с Хардисоном, Ким повидала преступников на государственном уровне и вот таких, от который Алек старался побыстрее избавиться, чтобы не марать руки. Если первые были весьма безобидные, которые просто хотят пополнить свою коллекцию старинной безделушкой, то вторые жаждали запустить в бизнес Алека свои мерзкие лапища, заморать его наркотой или оружием. Сегодня Ким не была многословной, поэтому это ещё один человек, которому она не собиралась отвечать. Подняв руку, чтобы вызвать такси, Моро сделала два шага от мужчины. Это была оживленная часть города, где даже ночью никто не спал, поэтому машина приехала быстро. Назвав адрес дома, где Ким выросла, она ещё раз бросила взгляд на мужчину в спортивной куртке и отвернулась, попросив сделать посильнее обогрев в машине. Зайдя домой, Ким прислушалась. Тишину в доме нарушал работающий телевизор в комнате мамы. Женщина частенько засыпала под тихое бормотание новостного канала. Девушка скинула с себя обувь и на ходу распустила волосы и растегнула молнию на платье сбоку. Зайдя в свою комнату за вещами - мягкими спортивными штанами и футболкой, брюнетка направилась в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. Спустя двадцать минут Кимберли сидела внизу в гостиной и отрешённо смотрела фильм, который крутили в час ночи по кабельному. Девушка услышала шум сверху, будто чьи-то шаги. Ким убрала звук и позвала маму, думая, что она проснулась и сейчас спустится за стаканом воды или просто проверить дочь. Как только голос Ким пронзил тишину дома, шаги затихли. Моро посмотрела в сторону лестницы, и в животе неприятно затянулся узел тревоги. Брюнетка позвала ещё раз, но в ответ тишина. Кимберли уже решила, что мама вернулась в комнату после того, как посетила уборную, и хотела вернуться к просмотру фильма, как наверху снова раздались тяжёлые быстрые шаги. Такие, как ступал бы человек в тяжёлых ботинках, а не женщина шестьдесят килограмм босиком. Ким поспешила на кухню, она взяла нож и побежала наверх, где предположительно был посторонний. Агент даже не думала, что ворвавшийся мог быть вооружен огнестрельным, и даже не подумала, чтобы позвонить 9-1-1, уверенна, что справится сама. На втором этаже Кимберли не увидела ничего подозрительного. Дверь в комнату матери была прикрыта, в щель девушка увидела работающий телевизор. Прижавшись к стене, Моро одной рукой толкнула дверь, приготовив нож для самозащиты. Дверь распахнулась, и девушка с опаской заглянула в комнату. Женщина во сне почесала нос, что свидетельствовало о ее целостности и сохранности. Агент прошла в комнату и огляделась - никого постороннего, но она слышала шаги! Брюнетка перехватила нож так, чтобы было удобнее наносить удары, двинулась дальше исследовать этаж. То же самое Ким проделала и со своей комнатой, но в отличии от комнаты матери, там было темно. Девушка сделала шаг в сторону, чтобы дотянуться до выключателя, и почувствовала, рядом с ней движение. Ослепленная темнотой, Моро ударила наотмашь заточенным лезвием туда, где стоял преступник. Брюнетка почувствовала, как нож тяжело вошёл во что-то упругое, и в следующую секунду раздался едва сдерживаемый крик в перемешку с ругательством. Надо сказать, драться в темноте в ФБР не обучают, поэтому, пока глаза не привыкли, Ким пропустила пару ударов мимо и не смогла защитить себя, когда сообщник сзади ударил брюнетку по голове. ... С трудом открыв глаза, Ким не сразу вспомнила, что произошло. Она проснулась тяжело, словно проспала больше двенадцати часов. Девушка перевернулась на спину и, резко сев на кровати, схватилась за пульсирующую от боли голову, запуская пальцы в темные длинные волосы. Агент осмотрелась по сторонам и все, что она увидела вокруг, никак не вязалось с представлениями, что уже всплыли в ее сознании, когда брюнетка вспомнила, что произошло. Кимберли ожидала увидеть грязный подвал, наручники, старый матрас, впитавший в себя слезы жертв, собачьи миски, из которых, предположительно, ее стал бы кормить похититель. Но место, в котором оказалась Моро, отчётливо напоминало райское место из рекламы шоколадного батончика Баунти. Большая спальня с окнами в пол, заменяющие часть стены, выходили на необыкновенного оттенка океана. Его можно было рассмотреть через белые неплотные шторы, развевающиеся от соленого ветерка, просочившегося через приоткрытую створку. Кровать, на которой сидела Моро, стояла напротив окна, видимо, чтобы по пробуждению сразу радоваться жизни. Кроме этого в комнате были две прикроватные тумбочки, на одной из них стоял стеклянный графин с таким же стаканом. И слава богу, что они здесь стояли, потому что Моро, накинулась на воду, осушила добрую половину. Перед кроватью стоял удлиненный пуф, на котором были аккуратно сложены вещи. Брюнетка опустила взгляд вниз и поняла, что она голая. Да ну нахер, - подумала Ким. - Меня ещё и трахнули? Отлично. На такие мысли навел ее ещё и небольшой след от инъекции на внутреннем сгибе локтя. Признаться честно, она бы раньше ни за что так не подумала, но долгое общение с Акулами дали свои плоды. Агент стала грубее в выражениях, и это отметила не только она, но и родные. Плюс, ее реакция на некоторые события в жизни значительно отличалась от той, что она могла испытывать год назад. Возможно, нет, абсолютно точно, она бы рыдала сейчас только от одной мысли, что ее могли изнасиловать, а сейчас... Сейчас она думает, чем можно кастрировать ее нерадивого похитителя. Кимберли дотянулась до стопки с вещами и все, что ей могло подойти - зелёная мужская футболка, которая оказалась по длине ей как платье. Агент обошла комнату, осмотрела шкаф, что был на половину полн или на половину пуст в зависимости от ваших жизненных убеждений. Все, что было на полках, ничего не выдало их хозяина. Ким до сих пор не понимала, кто ее сюда привез и для чего. Услышав грохот, доносящийся снизу, Ким резко обернулась по направлению к двери из комнаты. Девушка вышла из спальни в небольшой коридор. Будь у Ким больше времени, она бы узнала, что на втором этаже была ещё одна спальня и большая ванная комната с таким же окном, как и в спальне, из которой девушка только что вышла. Сделав шаг к лестнице, агент потихоньку спустилась вниз на пять ступенек и огляделась. В большой гостиной никого не было, но Моро отчётливо слышала, что внизу все же кто-то есть. Стараясь не издавать ни звука, девушка спустилась на первый этаж. Здесь было не менее красиво, чем на втором этаже. На секунду Кимберли даже забыла, что ее, возможно, похитили для сексуального рабства, и залюбовалась этим домом. Гостиная с верандой, где открывается вид на бассейн - отдельный вид искусства. Закатное солнце окрасило гостиную в алые краски, грея в своих лучах. Повернув голову направо, Моро увидела кухню: белый гарнитур с темной столешницей из камня по своим размерам был предусмотрен явно для большой семьи. На плите готовилась еда в кастрюле и в воке, а рядом с плитой была разделочная доска с нарезанными овощами, словно кулинара отвлекли от его занятия. Скрип половиц за спиной и вместе с тем неожиданный захват брюнетки застали девушку врасплох. Сильные руки охватили Ким сзади, прижав ее руки к корпусу. Девушка со всей силы ударила ногой по ноге нападающего, а когда его хватка ослабла, ударила локтем в нос, все ещё находясь спиной к груди противника. Захватив руку похитителя, Моро перетянула его через себя, перебрасывая через бедро, как учили в академии на занятиях самообороны. Этот здоровяк был огромным - рухнул с такой силой, что земля содрогнулась. Агенту показалось, что мужчина не сопротивлялся ее атаке. Адреналин застилал глаза, поэтому девушка не смогла разглядеть лицо сразу, а только тогда, когда уселась сверху, прижав руку к горлу нападавшего, а вторую руку занеся для удара. -Какого хрена?! - Хриплый голос девушки был не похож на ее обычный голос. Ким даже не узнала свой тембр, удивившись, как может голос видоизменяться. Алек, что лежал на полу под телом Ким, улыбался и хитро щурился, расположив свои большие ладони на бедрах девушки. Его пальцы сжали кожу девушки под футболкой, и мужчина, зная, что она без белья сейчас, скользнул пальцами под ткань своей же футболки. -Обожаю, когда ты сверху, - тихо смеясь, серфингист пересадил агента ниже таким образом, чтобы она была прижата к его паху. - Я ожидал, что ты накинешься на меня при встрече, но не ожидал, что с кулаками, - Хардисон толкнул Ким бедрами, а она от неожиданности ослабила хватку ладони на шее мужчины, но сдержала вздох, чуть не сорвавшийся с ее пересохших губ. Все ещё сидя на Алеке, Моро пересела чуть выше и упёрлась руками в пресс мужчины, требовательно смотря ему в глаза. Радость от встречи почти-почти перекрыла непонимание от происходящего. Девушка только сейчас поняла, как же сильно соскучилась. Кажется, она снова вспомнила, как дышать и как жить, просто оказавшись рядом с этим человеком. Как бы это не звучало, но жизнь заиграла яркими красками. Не нежными и спокойными, а наоборот, такими яркими, что зрительный нерв готов был разорваться от их кислотности. Отодвинув вопросы на некоторое время, Моро, обхватив ладонями лицо Алека, припала к его губам, как к несвятому источнику, испивая его до дна. Она целовала с такой жадностью, как ребенок, который не хотел делиться вкусняшкой. Она целовала с таким огнем, какой обычно тушат пожарные, приезжая на вызов. Она целовала так, будто это была ее необходимость. Она целовала так, будто от этого зависит ее жизнь. И Хардисон отвечал тем же, подстроившись под ритм Ким, скользя ладонями по спине девушки, прижимая ближе к себе. Язык мужчины требовательно проник в рот девушки, коснулся ее языка. Ладонь мужчины легла на затылок агента. Не разрывая поцелуя, серфингист сел, продолжая сжимать брюнетку в своих руках с такой силой, что казалось она врастет в него и останется навсегда его частью. -Я повторюсь: какого хрена? - Отстранившись, пока поцелуй не зашёл слишком далеко или слишком ниже и глубже, прошептала агент в губы любимого. Любимый. Так забавно было думать об Алеке именно в этом контексте. Ким уже давно смирилась с тем, что любит этого мужчину, но никогда бы ей и в голову не пришло называть его "любимым". Это ему не подходит. Милый, любимый, родной - ничего из этого, все мимо кассы. -Ты дома, любовь моя. Ещё никогда Моро не слышала такого обращения в свой адрес. От Алека это было слышать... Восхитительно. Хриплый бархат его голоса заглушал все романтические позывы, связанные с этим выражением. Слетевшее с его уст "любовь моя" было признанием своей капитуляции перед Ким. Это не было похоже на признание романтического юноши, но было сильным подтверждением своих чувств мужчины. Агент хотела ещё раз услышать, как Алек обращается к ней так. В это выражение было вложена власть и сила, повиновение и слабость, его суть и жизнь. Он не врал и не приукрашал - она была его любовью, как нечто осязаемое, а не просто словесное выражение. Такие, как Хардисон не будут разбрасываться подобными словами, но, когда такой человек произнесет эту фразу, ,он вложит весь свой мир и подарит в одни руки без права возврата или обмена. -Где? - Встрепенулась девушка, собрав себя по кусочкам после услышанного. -Это наш дом. Твой и мой. Ты дома, - Хардисон улыбнулся, переводя дыхание и откидывая прядь темных волос за плечо брюнетки. - Кстати, ужинать будешь? - Совершенно обыденно спросил Алек, будто она только что вернулась после рабочего дня. Хардисон снял с себя Моро, усадив на пол, поцеловал в макушку и прошел на кухню, где готовилась еда. Поджав ноги, Кимберли двигала губами, как рыбка в аквариуме, не произнося ни слова. На устах горел поцелуй, а мозг вскипал от вопросов. -Ты мне можешь объяснить нормально? - Ким встала на ноги и прошла следом за Алеком, остановившись за его спиной. -Ну ладно, - мужчина сделал какие-то манипуляции с готовящейся едой и обернулся к Моро. Он демонстративно обвел взглядом посещение и раскинул руки, демонстрируя пространство, открывшееся взору брюнетки. - Это дом. Ты, - Хардисон указал пальцами на Ким, - и я, - перевел пальцы на себя, - здесь, - серфингист указательными пальцами показал на пол, на место, где они сейчас находились, - живём. Казалось, он не замечал взглядов Кимберли, что метали молнии, а продолжал разговаривать с ней, как с умалишенной, или же как обычно начинают разговаривать с иностранцами, спрашивающих, как пройти к главной достопримечательности города. Агент скрестила руки на груди и едва удержала порыв нервно затопоть ножкой. -Хардисон, прекрати поясничать. -Я просто не знаю, как ещё тебе объяснить, - рассмеялся мужчина и снова отвернулся к плите. -Твою мать, Алек! - Резко отдернув мужчину от плиты, девушка отключила ее, схватила вок и откинула его в раковину вместе с его содержимым. Моро сделала бы тоже самое и с кастрюлей, но, взявшись за ручки, обожглась о нагретый металл. - В мой дом ворвались, напали на меня, оглушили, накачали какой-то дрянью, вывезти из страны! - Кричала девушка, не отдавая себе отчёта в своих слишком бурных жестикуляциях. - А ты даже не можешь нормально объяснить, какого хрена здесь творится! Девушка всегда поражалась, как Хардисон умеет держать свои эмоции под контролем. Сейчас, когда она выкидывала еду, приготовленную им для Моро, когда она кричала и ругалась, на лице мужчины не дрогнул ни один мускул. Серфингист, закинув Кимберли на плечо, отнес ее на диван, пока та сопротивлялась и пыталась натянуть футболку на бедра. Скинув девушку на мягкие подушки, Алек лег сверху, прижав весом своего тела. Кимберли протестовала и предпринимала попытки вырваться, но это были лишь слабые манипуляции, за которыми пряталось истинное желание агента - быть с Алеком. -Ты неандерталец, - пробурчала Моро, заглушаемая поцелуями серфингиста. -Но ты все равно меня любишь, - улыбнулся Алек, кусая нижнюю губу девушки. Брюнетка ударила раскрытыми ладонями по плечам серфингиста, наказывая его за произнесенную вслух правду. Кимберли боялась саму себя, когда думала, что будет любить его даже тогда, когда он убьет человека. Моро не сдаст Алека, а даже поможет ему избавиться от трупа так, что ни один федерал не подкопается. Если человек размышляет подобным образом, позабыв о романтических нежностях, то это ненормальная любовь? Пытаясь насладиться долгожданной встречей со своей женщиной, Алек верным путем прокладывал дорожку поцелуев, подняв футболку и спускаясь все ниже и ниже. Ким прикрыла глаза от удовольствия больше от его близости, нежели от возбуждения. Но вопросы, на который он так и не дал ответа, не могли просто так отпустить эту ситуацию. Моро сжала бедра, делая захват и смыкая ноги, чтобы обездвижить серфингиста. -Рассказывай, - брюнетка чуть сжала колени, доказывая, что она сейчас контролирует ситуацию. Когда Ким перестала коленями сжимать Хардисона, он поведал, что нанял людей для того, чтобы они вывезли агента из страны. Все это время он следил за ее жизнью, не желая оставлять Моро. На возмущения Кимберли, что ее похитили из собственного дома Алек лишь развел руками. -А ты никуда не выходила, детка. Да, что правда, то правда. Как только Моро пересекла порог дома матери, она никогда толком и не ходила. А зачем, думала тогда Кимберли. Лень - самый главный двигатель прогресса, поэтому в Америке есть доставка не только еды, но и всего, чего душе угодно. Девушке было не до прогулок, когда все то, к чему она стремилась в жизни, рушилось на глазах, как замки из облаков. Как оказалось, это были не те воздушные замки, о которых мечтала Моро. И даже слежка, организованная Алеком, ее не удивила. Где-то в глубине души брюнетка ждала такого поворота событий, только не решалась признаться самой себе, потому что до поры до времени считала эту дверь закрытой на тысячу замков. Осталось только признаться самой себе, что она счастлива. И даже несмотря на то, что ее вот так похитили, отобрав у родни, она не чувствовала ничего, кроме счастья. Брюнетка знала, что должна переживать, как воспримут родственники ее пропажу, но в душе ничего. Только оголённое, как провод, остро ощущаемое счастье. И это счастье было настолько неправильным, что Кимберли не хотела заморачиваться и думать об этом, чтобы не спугнуть эйфорию. Алек, продолжая придавливает своим телом Ким, гладил ее бедра, приподнимая край футболки. Девушка знала, как он сдерживается, чтобы не сжать ее кожу так сильно, что на следующее утро появятся синяки, и знала, как трудно ему это даётся. Алек никогда не отличался особой нежностью, но в его звериных повадках и была своя, особая нежность, которую поймет только Ким. -И чем мы будем заниматься? - Сдерживая улыбку, Ким оттолкнула от себя Хардисона и села ему на колени, лицом к лицу, когда тот откинулся на диване. -Сейчас у меня есть на тебя особые планы, - рука мужчины скользнула между бедер брюнетки, заставляя прогнуться в спине, пока Алек покрывал поцелуями тонкую шейку. Запретив себе сейчас двигаться навстречу пальцам серфингиста, Моро упёрлась руками в плечи мужчины и заставила посмотреть на себя. -Я не про данный момент. -А чем ты хочешь заниматься? Свой магазин, ресторан, салон красоты? Считай, у тебя есть личный Санта Клаус. Только без живота и морщинистой задницы. -Откуда знаешь? -Что? -Что у Санты морщинистая задница. Алек рассмеялся, откидываясь на спинку дивана. Как же Ким скучала по этому зычному смеху. Он приносил заполненность даже в огромные пространства, в том числе и в ее душу. -Давай украдем что-нибудь? - Ким провела рукой от шеи серфингиста до его пресса, с силой надавливая внизу живота. -Что, прости? - Все ещё посмеиваясь, Хардисон посмотрел на девушку, которая по его мнению шутила. -Ну а что? Контрабандой я уже занималась. Хочу попробовать что-нибудь другое, - Ким провела кончиком языка по губам Хардисона, опуская руку все ниже. - Ничто так не поднимает настроение, как хорошая афера. В этот момент, да, наверное, и в любой другой, мужчина был готов сделать все, что она попросит. Однако, он думал, что скорее всего его Афалина захочет открыть какой-нибудь магазинчик, но эта девушка умела удивлять. Конечно, он позволит ей ограбить хоть банк, хоть целое государство, если та пожелает. Особенно сейчас, когда ее рука уже проникла под резинку боксеров. По сравнению со всеми: и людьми и этим миром, он был инопланетным, необычным. Наверное, из-за этого Моро любила Хардисона. Его отличие от других и заставляло девушку испытывать необъяснимую тягу, граничащую со страстью, подпитываемой адреналином. Ким не могла с уверенностью сказать, что ей будет необходима всю жизнь эта безумная смесь эмоций, которую мог подарить ей серфингист, но точно знала, что, когда наступит время остепениться, брюнетка ни о чем не пожалеет и примет все то, что приготовит им судьба. С этим мужчиной у нее не будет обычных будней обычных людей с ежедневными ужинами, еженедельными покупками в продуктовых, одним банковским счётом на двоих, как принято у семейных пар. И В этом есть своя прелесть. Он смотрел на Ким так, будто весь мир замер. И за этот взгляд Моро была готова убить. Девушка отстранилась и смерила любимого мужчину взглядом, а затем... Ударила его. Сразу после полученной пощёчины Хардисон резко и с силой прижал к себе Ким, заглядывая в глаза в поисках причины такой резкой смены настроения. -За что? -За то, что заставил себя полюбить, - улыбнулась Кимберли, притягивая к себе Алека для поцелуя. В жизнь вернулся хаос под названием Алек Хардисон, и он был прекрасен. Прекрасное хаотичное крушение. Этот мужчина не был ни на кого похож - он заставлял снова наслаждаться жизнью.