Глава 33
Как Шелдон не старался, он не смог сдержать своего обещания держаться от Крипке подальше. Куда бы он ни шёл, везде были эти двое. К большому разочарованию, Шелдону пришлось участвовать во всех предварительных мероприятиях, запланированных страной-организатором. И на все эти мероприятия его приглашали вместе с Барри. Это бесило. В любом другом случае Шелдон мог бы легко отказаться от бесконечных встреч с назойливыми журналистами, но Эми строго-настрого запретила ему делать это. В конце концов, он должен был блистать и притворяться милым парнем, чтобы расположить к себе Нобелевский комитет. Таковы были инструкции его супруги, что очень сильно напоминало другой комитет по бессрочным контрактам в Калтехе. Тот комитет, к сожалению, не принял во внимание ни гениальность учёного, ни те подарки, которые он пытался дарить. Не получили бессрочный контракт и друзья Шелдона. Не помогла и вываливающаяся из платья грудь Пенни, которую Леонард привёл с собой, чтобы блеснуть прелестями своей подруги перед жюри, дабы размягчить их сердца. И только одно обрадовало Шелдона в тот вечер. Крипке тоже не достался контракт, после чего он резко охладел к миссис Дэвис, перестав печь ей дрожжевой хлеб и сидеть с её детьми. Теперь же, спустя годы, это не имело особого значения. Здесь, в Швеции, в Стокгольме, в здании ратуши решится его судьба и судьба Эми. Обдумывая завтрашнюю церемонию, Шелдон Купер наблюдал красивый вид из окна своего номера. Вечерний Стокгольм был великолепен. Шелдон в жизни не видел столько снега. Взглянув на заранее приготовленный для церемонии смокинг и тяжело вздохнув, он решил совершить пешую прогулку по зимнему городу. Облачившись в свою красную куртку, которая согревала его на Северном Полюсе, и надев на голову такого же цвета шапку с ушками, физик вышел из гостиницы и пошёл в сторону парка. Хруст снега под ногами странным образом успокаивал учёного. К тому же он переливался всеми цветами радуги под городскими фонарями. Это было красиво. Зацепив краем варежки немного снега, Шелдон уставился на снежинки. Они были идеально симметричны. Их геометрия была совершенна, а главное ни одна снежинка не повторяла другую. «Безупречно», — произнёс Шелдон, любуясь точными пропорциями. Может, ему стоит повторить романтический жест Леонарда и привезти Эми снежинку в акриловой упаковке? Ну уж нет. Он не будет повторяться и добудет для Эми лучший подарок, какой может получить учёный. И этим подарком должна была быть медаль с изображением Альфреда Нобеля на аверсе. Взглянув на часы, физик понял, что до назначенной встречи с Нобелевским комитетом оставалось всего пару часов. Шелдон обратился к Богу, в которого не верил, и поблагодарил его за то, что на этой встрече он будет избавлен от присутствия своего конкурента. Комитет встречался с кандидатами конфиденциально. Приняв короткий душ, Шелдон облачился в свой лучший наряд и посмотрел на себя в зеркало. Он был великолепен. Чёрный костюм отлично сидел на его высокой фигуре, отчётливо выделяя упругие ягодицы. Под стать костюму были и ботинки, начищенные до блеска. Белая рубашка отражала сияние глаз, делая его взор глубоким и значимым, а ярко-красный галстук подчёркивал важность человека, который его носил. Единственным пробелом в этом прекрасном комплекте было отсутствие его спутницы. Женщины-учёного с великолепными зелёными глазами и длинными ресницами. На секунду Шелдон представил как было бы чудесно, если бы его жена зашла с ним вместе в тот кабинет и предстала перед жюри, будучи в положении. Он представил их умилённые лица, осматривающие круглый животик его женщины. И ни один из членов комиссии не решился бы отказать в награде беременной женщине. Шелдон ухмыльнулся своим мыслям и неспешно припарковал свою задницу на заднее сидение подъехавшего за ним лимузина. Захлопнув за собой дверцу машины, физик ещё раз улыбнулся и поблагодарил свой гениальный мозг за прекрасный план, созревший в его голове. Он будет рекламировать свою жену. Поднявшись по широкой мраморной лестнице на второй этаж, физик направился по длинному коридору к нужному кабинету, но пройдя половину пути, он с ужасом обнаружил сидящую рядом с дверью Ванессу Беннет. Возвращаться назад было бы глупо, и Шелдон решил продолжить свой путь. Дойдя до дверей, Купер учтиво поклонился и поздоровался. — Добрый вечер, Ванесса. Не ожидал тебя здесь увидеть. — Привет, Шелдон, как поживают твои яички? Не отвалились ещё? — ответила девушка, довольная своей шуткой. — Ты уже нажаловался на меня своей жене? — Я намного сильнее, чем ты думаешь. Мне не нужно искать защиты у своей женщины, — ответил он, сохраняя спокойствие. — Молодец, — Ванесса снова хихикнула. — Ты стал настоящим мужчиной, и я надеюсь, что ты больше не прячешься за широкой спиной Эми. Как это было при нашей встрече в доме, который вы купили. Шелдон фыркнул и уселся в одно из кресел на почтительном расстоянии от блондинки. Решив не комментировать её слова, он сменил тему. — Ванесса, скажи мне, почему Крипке? Почему из всех мужчин на земле ты выбрала его? Несмотря на то, что между нами было, я всё же думаю, что ты достойна лучшего. И я уверен, что Дэйв Гиббс был для тебя хорошим вариантом. Что с тобой случилось, Ванесса? Почему ты скатилась до Барри Крипке, тратящего деньги от гранта на бары и шлюх? — Я не знаю, Шелдон, — ответила девушка, которой больше не хотелось улыбаться и шутить над собеседником. — Возможно, мне теперь всё равно с кем встречаться. Ты мне очень нравился, но второго Шелдона Купера нет. Наверное, я стала встречаться с Дэйвом, чтобы быть к тебе поближе? Я думала, что у нас с тобой могло быть будущее, но внезапное возвращение Эми всё испортило. Ты никогда не переставал любить её. — Это правда. И никогда не перестану. Эта женщина — ключ к моему счастью. Так сказала одна гадалка-аферистка, к которой меня затащила моя подруга Пенни. Но я её простил, потому что это был всевозможный четверг. Тем не менее, гадалка оказалась права, когда сказала, что моя карьера пойдёт в гору, как только я налажу отношения с Эми. И… оп… я в Стокгольме. Кандидат на Нобелевскую премию, о которой я мечтал с детства. Правда из-за твоего парня я могу и не получить её, но… — Ты получишь её, Шелдон. Ваша с Эми работа выше всяких похвал. Я изучила её и сравнила с работой Барри. Я просто не могу понять, почему комитет не может этого осознать? — Всё очень просто, Ванесса. Наша работа слишком продвинута, и лишь немногие умы способны оценить её, в отличие от работы Крипке. Там всё просто… даже очень, — Шелдон задумался и вытер внезапно вспотевшие ладони о свои шикарные брюки, даже не заметив этого. Некоторое время они молчали, пока тишину не нарушил вышедший из кабинета Барри, задиристо ухмыляясь. — Ну, что я могу сказать, Купер. Лишь одно… соси орехи. Шелдон встал и направился к кабинету, но перед тем как открыть дверь в свою судьбу, он оглянулся и сказал: — Эми объяснила мне, что значит твоя фраза, когда ты кинул ею в моё лицо в прошлый раз. Я тогда не смог тебе ответить, но теперь могу. Барри, попроси лучше свою девушку сделать это. «Сосать орехи» у неё получается превосходно. С этими словами Шелдон распахнул дверь кабинета и вошёл внутрь, оставив своего конкурента и его женщину с открытыми ртами. — Это, что ещё значит? — спросил Барри у Ванессы. — О чём он, блин, говорит? — Без понятия, милый. Наверное, он просто хотел обидеть меня за тот случай в самолёте. Не обращай внимания. Он идиот. Взяв физика под руку, Ванесса направила его к выходу. Она хотела поскорее уйти, чтобы Шелдон, не дай Господь, не объяснил её парню то, что на самом деле имел в виду. Увидев перед собой двенадцать членов комитета, вальяжно расположившихся в глубоких кожаных креслах, Шелдон чуть не рухнул в обморок. Он медленно закрыл глаза и призвал на помощь метод вулканской медитации. Колинар не раз выручал его в подобных ситуациях, и этот случай не стал исключением. Как только он вошёл в большой кабинет, он заметил пятерых женщин и семерых мужчин, осматривающих его с головы до ног. Теперь же, по совету Эми, он оценивал каждого, мысленно раздевая их догола, не открывая глаз. Эми оказалась права, это было забавно. Отличное воображение Шелдона превосходно справилось с этой работой. — Доброго вечера, господа, — произнёс он, стараясь сдержать смех. Это ему удалось, и комиссия увидела на лице физика лишь очаровательную улыбку, из-за которой женская часть жюри мгновенно превратилась в желе. Шелдон всегда знал, что он милый парень, но если сравнивать его с Барри Крипке, он был Аполлоном. Высокий, статный, ухоженный и подтянутый с прекрасной гигиеной, Шелдон знал, что это плюс в его сторону. По милым улыбкам женщин, сидящих напротив и раздевающих его глазами, физик-теоретик догадывался, что они уже в его карманах. Осталось убедить мужчин в том, что они сделают правильный выбор в пользу теории суперасимметрии. Это будет непросто. Познакомившись в университете с доктором Гандерсоном несколько лет назад, Шелдон был не в восторге из-за полного отсутствия чувства юмора у этого джентльмена. Теперь их было семь и все шведы. — Рады приветствовать вас в Стокгольме, доктор Купер, — сказал сидящий в центре мужчина, поглаживая свою козлиную бородку. Судя по всему он и был председателем. — Мы были очень огорчены, что ваша супруга не смогла приехать… снова. Она становится для нас кем-то вроде призрака. — Смею вас заверить, сэр, что Эми очень даже живая и в данный момент находится на девятом месяце беременности. Срок родов завтра, и она не хотела, чтобы роды начались во время церемонии. Согласитесь, было бы неловко, если бы она залила подиум околоплодными водами. К тому же такой длительный перелёт мог бы негативно отразиться на её здоровье и здоровье нашего малыша, — закончив фразу, Шелдон услышал, как женская половина жюри мягко выдохнула, в отличие от мужчин, которых не тронула столь трогательная история. Тем не менее физик продолжил: — Это наш второй ребёнок, и Эми отличная мать. Хотя, после того как её похитили сразу же после рождения нашей дочки, и они встретились спустя три года… им было нелегко знакомиться заново. Но теперь всё встало на свои места, и наша старшая дочь с нетерпением ожидает появления на свет брата… как и я, — женщины снова вздохнули, тронутые его рассказом до глубины души… как и пара мужчин. — Нам очень жаль, что вашей супруги пришлось пройти через все эти испытания, — сказал председатель. — Но всё же она смогла с этим справиться, и теперь у вас обоих есть гениальная работа. Что натолкнуло вас на идею суперасимметрии? — О, простите, сэр, но это личное. Я обещал Эми, что не скажу об этом, — ответил Шелдон, покраснев до ушей. Обведя членов комиссии взглядом и уловив их любопытство, он произнёс. — Ну ладно, я расскажу вам, если пообещаете никому не говорить. Это секрет, и если Эми узнает, что я проболтался, она убьёт меня… Все дружно закивали головой, и физик, переступив с ноги на ногу в полном смятении, произнёс почти шёпотом: — Это была грудь моей жены… немного… асимметричная. Совсем немного… Все дружно рассмеялись, и кое-кто даже захлопал в ладоши, чуть не вызвав у Шелдона припадок. В полном отчаянии он взмолился: — Помните, вы обещали никому не говорить! — Будьте спокойны, доктор Купер, ваша тайна умрёт вместе с нами, — ответил за всех председатель. — Так значит идея принадлежит вашей жене? — Не совсем так. Грудь принадлежит моей жене, а идея мне. Но она помогала с вычислениями. Моя Эми не только гениальный нейробиолог, за что она и получила Нобелевскую премию благодаря вам, господа. Она ещё и отличный физик. Забавно, да? — Хорошо, доктор Купер, — продолжил председатель, — не могли бы вы рассказать о вашей работе? Так сказать… из первых уст… Весь учёный мир практически согласился с тем, что теория суперсимметрии недоказуема, а вы взяли и перевернули её с ног на голову, сделав суперасимметрией. Это великолепно, но мы хотели бы услышать как вы видите то, что создали? — Для этого я и пришёл сюда, господа… — начал Шелдон, одарив милой улыбкой всех присутствующих.***
— Господь всемогущий, только не вы! — воскликнул Шелдон, когда отворилась дверь лифта, и внутрь ввалились Барри с Ванессой. — Когда же этот кошмар закончится? — Привет, Купер, — прокартавил Крипке. — Мы с моей дамой только что получили массаж для пар. Шикарно расслабляет, попробуй как-нибудь. — Это вряд ли. Я не люблю, когда к моему телу прикасаются чужие руки. Только моей жене позволено трогать меня, — ответил физик с лёгкой улыбкой на лице. Он не мог не улыбаться, вспоминая Эми. — Посмотри, Ванесса, как он сияет, говоря о своей жене. Только нимба над головой не хватает. Твоя Эми в постели всё такая же тигрица, как и раньше? — ухмыляясь, спросил Крипке. — Боюсь, что я тебя не совсем понимаю. Что значит, как и раньше? — не понял намёка Купер. — Я имею в виду ту модель ракеты, которая стояла рядом с твоей кроватью, или вы уже пользуетесь другими игрушками во время секса? Более взрослыми… — рассмеявшись, спросил Барри. — О чём ты говоришь? — поинтересовалась Ванесса. — Что тут непонятного? Купер дарил наслаждение своей даме во время секса игрушечной ракетой. Он сам говорил. Правда, Купер? Представляю эту сцену. Эми, наверное, визжала от экстаза. — Нет, неправда, — ответил Шелдон, сквозь зубы. — Я просто тогда не совсем понял, что ты имел в виду. И вообще, Барри, это не твоё дело, чем я занимаюсь в спальне со своей женой. Кроме того, твои пошлые высказывания оскорбляют не только меня, но и Эми. Этого я допустить не могу… В мгновение ока Шелдон оказался возле другого мужчины и, прижавшись к нему вплотную, привалил его к стенке лифта и схватил за грудки. Ванесса взвизгнула и попыталась вмешаться. — Да что ж вы делаете? Прекратите немедленно! Иначе оба останетесь без медали за своё поведение! Шелдон отпусти его, быстро, а ты, Барри, извинись. Эми не заслуживает такого похабного к ней отношения! Слова девушки мгновенно отрезвили парней, и Шелдон ослабил хватку. — Ладно, чувак, извини. Я правда не хотел обидеть Эми. Она и так многое пережила, — сострадательно произнёс Крипке, ослабив гнев Шелдона, но в свойственной ему манере, невысокий физик добавил, — и до сих пор переживает. Ведь ей в мужья достался полный кретин. К счастью для Барри, дверь лифта открылась, и он скрылся за ней, таща за собой девушку в тот самый момент, когда кулак Шелдона воткнулся в ту стену, возле которой он только что стоял. — Кри-ип-ке-е! — услышал разгневанный вопль из закрывающегося лифта физик-теоретик и победоносно улыбнулся своей недовольной попутчице. — За что ты так с ним? — спросила Ванесса, которой совсем не понравилось общение двух учёных. — Не обращай внимания, дорогая. Мы постоянно подтруниваем друг над другом. — Я бы не назвала это подтруниванием. Ты просто издевался над ним и Эми. — Ванесса, мы соперники. Мы враждуем очень давно. Я терпеть не могу Купера. Всё всегда достаётся ему. Он видите ли гений, а мы простые работяги должны упорно трудиться над тем, что ему дается без малейших усилий, — прошипел Барри. — Особенно меня раздражает его эйдетическая память. Ты представляешь, стоит ему взглянуть на что-то, и он запоминает это до конца жизни. Урод. — Ты просто завидуешь ему, — констатировала Ванесса. — Ты злишься за то, что Господь дал ему такой гениальный разум, а тебе нет. Зависть — это смертный грех, Барри. Не стоит тебе злиться на Шелдона. Хотя он и имеет высокий интеллект и эйдетическую память, природа обделила его, лишив других хороших качеств. Не зря ведь говорится, что от гения до безумия один шаг. — И Купер точно свихнётся, когда премию получу я, а не он.***
Очень раздражённый Шелдон Купер ворвался в свой номер и тут же приложил лёд к ушибленной руке. Взвизгнув от мгновенного холода и боли, он уселся возле своего ноутбука ожидать звонка от Эми. Ровно в десять часов вечера компьютер ожил, сообщая хозяину о входящем звонке. — Привет, Эми, — стараясь выглядеть расслабленным и довольным, произнёс Шелдон, как только милое лицо его жены появилось на экране. Спрятав раненую руку, он мило продолжил. — Как вы там? Я скучаю. — Привет, медвежонок, я тоже скучаю. Как прошла встреча с комитетом? Они наконец поняли, что ты лучший физик на Земле? — спросила Эми, лучезарно улыбаясь, хотя только что пережила свою первую схватку. Она тайком посмотрела на часы, чтобы засечь время. Нейробиолог хотела побыстрее узнать все новости и закончить разговор с мужем до наступления второй схватки. — Я думаю, что встреча была плодотворной. Судя по выражениям их лиц, члены комиссии остались довольны общением со мной. Я даже не ожидал этого. Обычно я не нравлюсь людям, но я чётко следовал твоим инструкциям и следил за тем, что говорил, — ответил Шелдон, нарисовав на лице улыбку коалы, пытаясь скрыть пульсирующую боль в правой руке. — Правда Крипке тоже произвёл на жюри хорошее впечатление. Судя по его довольной физиономии, когда он вышел из кабинета. И он снова оскорбил меня, предложив «сосать орехи». Но я не остался в долгу и подколол его шуткой. Правда я так и не понял, задел я его гордость или нет. Эми мило улыбнулась наивности своего супруга, и её сердце сжалось от тоски по нему. К сожалению, это чувство прошло стремительно, так же как и пришло, когда новая порция боли накрыла её. Эми держалась как могла. Она не хотела, чтобы Шелдон волновался накануне столь значимого события во всей его жизни. Ведь он мог сорваться с места и на первом же самолёте примчаться в Штаты. Но к её большому разочарованию Шелдон не купился на хитрость и заметил чувство боли на лице жены. — Эми, у тебя всё в порядке? Ты испытываешь боль? — взволнованно спросил он. — О… нет. Ну что ты, — оправдывалась женщина. — Просто я так зла на Крипке. Да как он посмел сказать тебе такое! Вот мерзавец! Эми прокричала последние слова, не в силах выдержать боль. К счастью для неё, Шелдон всё принял за чистую монету и поддержал жену. — Ты права, Эми. Но не надо так кричать. Тебе вредно волноваться. И зачем я тебе только сказал про орехи. Теперь ты расстроена, и я тоже. Иди и сделай себе ромашковый чай, чтобы успокоить нервы. И постарайся не рожать до моего приезда. — Чай я сделаю, но вот насчёт родов не обещаю. Кто знает, что взбредёт в голову нашему сыну? — Хорошо, Эми, я вынужден отпустить тебя. Мне нужно попытаться поспать. Здесь уже поздно, а завтра трудный день. Да и тебе стоит больше отдыхать. Кстати, Леонард и Пенни с тобой? Сегодня их очередь дежурить возле тебя. — Да, Шелдон, они ещё спят. Не волнуйся, наши друзья чётко исполняют свои обязанности нянек, как ты и сказал, — соврала Эми и почувствовала тёплую жидкость, текущую по ногам. Не подавая вида и даже не шевельнувшись на стуле, она произнесла. — Я люблю тебя, папочка. Удачи тебе с нашим проектом и спокойной ночи. — Хорошо, Эми. Береги себя. Я тоже люблю тебя и до завтра, — Шелдон осторожно закрыл крышку ноутбука и с диким воплем рванул в ванную, посмотреть, что стало с его рукой. На другом конце земного шара, Эми тоже закрыла ноутбук и набрала номер телефона Пенни. — Бести, у меня отошли воды. Приезжайте скорее. И кстати, я наврала Шелдону, что вы ночевали здесь. Смотри не проколись.***
— Пенни, перестань паниковать, — рявкнула на подругу Эми. — Это мои вторые роды. Я уже всё приготовила. Тебе нужно взять мою сумку и отвезти меня в больницу. Леонард останется с Лизой дома, а когда она проснётся, он накормит её и привезёт ко мне. Твоя задача будет сообщить нашим друзьям. Всем, кроме Шелдона. Ему ты позвонишь, когда закончится церемония, и ни минутой раньше поняла? Пенни рассеянно покачала головой и неуверенно улыбнулась. Леонард тут же обнял свою жену и нежно поцеловал её в щёку, после чего обратился к Эми: — Эми, ты не волнуйся за дочку. У нас всё будет в порядке. И кстати, я договорился с врачом, он поместит тебя в палату с телевизором, чтобы ты смогла смотреть церемонию. Здорово, да? — Спасибо, Леонард, ты настоящий друг, — растроганно произнесла Эми и обняла обоих Хофстэдтеров. — Ну, Пенни, ты готова отвезти меня в больницу, или мы будем стоять здесь пока малыш не вывалится из меня? — Да, да, поехали, — засуетилась блондинка, хватая сумку и выскакивая из дома Куперов. Эми была не такой быстрой. Она прошла в комнату к спящей дочери и поцеловала её в нежную щёчку. — Прости, что оставляю тебя на попечение крёстного отца, но папы нет в стране, а мамочке нужно в больницу, — прошептала Эми и, поправив свалившееся одеяло, вышла из комнаты. — Береги её, Леонард, — грустно сказала Эми другу и закрыла за собой входную дверь.***
Этот момент его сна преследовал Шелдона всю ночь. Как только он закрывал глаза, Барри Крипке начинал трясти своей медалью перед его лицом. Это было невыносимо. Провалявшись в постели до утра, Купер решил, что с него достаточно кошмаров на эту ночь и, встав с кровати, приготовил себе чашку какао. Удобно расположившись в шикарном плюшевом кресле возле горящего камина, доктор Купер уставился на огонь и, попивая горячий напиток, стал размышлять о предстоящем событии. Взглянув на свой роскошный фрак, в который он скоро облачится, Шелдон тяжело вздохнул. Как же ему сейчас не хватало Эми или хотя бы Леонарда с Пенни. Да, хоть кого-нибудь. Он был одинок в чужой стране. Так же, как и Эми когда-то, сначала в Колумбии, затем в Эквадоре. Шелдон почувствовал себя отщепенцем в этом большом и страшном мире, и только Эми смогла бы его утешить этой ночью в холодной и негостеприимной северной стране. Но он по-прежнему был один, с кружкой остывающего какао в руках. Он хотел домой к жене и детям. Совсем скоро Эми подарит ему сына, и даже если он не получит эту злополучную медаль, другая награда, более значимая, будет ждать его дома. В глубине души Шелдон надеялся, что Эми не родит до его приезда, но срок был уже сегодня, и вряд ли малыш надолго задержится в её утробе. Больше всего на свете он сейчас хотел бы услышать голос своей жены, но что он ответит, если она спросит, почему он не в кровати? Что боится церемонии, которая начнётся через несколько часов? Что боится увидеть довольное лицо Барри Крипке, если награду получит он? Или что его рука ужасно болит? Ну уж нет. Он взрослый мужчина, учёный и отец. Он не должен искать защиты у женщины. Он сам должен быть защитой. Подумав об этом, Шелдон всхлипнул и выпустил давно сдерживаемые рыдания. Больше всего на свете он хотел домой, чтобы плакать на плече своей возлюбленной жены.***
— Господи, да включите вы уже этот долбанный телевизор! — вопила Эми, превозмогая боль и пытаясь взобраться на больничную койку. — Церемония вот-вот начнётся! И где этот акушер? Я сейчас лопну! Пока Бернадетт искала пульт от телевизора, Пенни помогла Эми занять её место на родильном ложе. — Спокойно, Эми, я знаю, что тебе больно, — попыталась успокоить подругу Пенни. — Скоро всё закончится, и мы поедем домой. — Тебе легко говорить, — причитала Эми, хватаясь за поясницу. — Сама-то ты никогда не рожала. А ведь мы должны были сделать это вместе, чтобы все наши детишки были одного возраста и стали лучшими друзьями. — А действительно, Пенни, — встряла Бернадетт, которая наконец-то нашла пульт от телевизора и включила его. — Вы с Леонардом давно женаты, так в чём дело? — Мы сейчас обо мне должны говорить или попытаться успокоить Эми? — огрызнулась на маленькую блондинку Пенни. — Лучше найди прямую трансляцию из Швеции. Эми должна увидеть мужа с медалью на шее. Может, хоть это её успокоит? — Пусть он засунет эту медаль в свою задницу! — рявкнула Эми, испытав очередной приступ боли. — Больше никаких детей и никакого секса! О, Божечки, Боже… я сейчас умру! — Никто не умрёт, — раздался голос акушерки, внезапно появившейся у кровати нейробиолога. — Ну что, доктор Купер, давайте посмотрим, как у нас дела. Может, вы родите до начала церемонии? — Это вряд ли, — сказала Бернадетт. — Церемония уже началась. Женщины повернулись к телевизору в тот момент, когда камера уловила нервное, но по-прежнему красивое лицо Шелдона. — Это Шелдон, смотрите! — воскликнула Пенни. — О, да, он красавчик, — сказала акушерка, засмотревшись на физика-теоретика, метнувшего презрительный взгляд в сторону Барри Крипке и его спутницы. — Эй, он мой! — подала голос Эми, о существовании которой на миг забыли и подруги, и акушерка с медсестрой. — Вы вообще собираетесь принимать у меня роды или будете пялиться на моего мужа? — Эми, не будь грубой и расслабься, — тихо сказала подруге Пенни. — Сама попробуй расслабиться, когда кости таза раздвигаются, — фыркнула Эми, не сводя глаз с экрана телевизора, где её великолепный муж поправил идеально сидящую на нём галстук-бабочку и растерянно уставился на короля Швеции. — Удачи тебе, любимый. О, Господь, как же это больно! — Отлично, Эми, шейка матки раскрыта на десять сантиметров. Начинай тужиться, — скомандовала акушерка, когда на экране начали рассказ о кандидатах и упомянули Эми Фарру Купер, в качестве претендента на медаль. — Эми, ты и твой муж… вы… оба?! — Да, они оба кандидаты, и ещё вон тот придурок, который сидит рядом с Шелдоном, — пояснила за Эми Бернадетт. — Это круто, поздравляю, — вставила слово медсестра. — Ещё не с чем поздравлять, медаль может и не достаться нам, — огрызнулась нейробиолог и издала звук, похожий на рёв рожающего бегемота. — О, молодец, девочка. Ещё немного. Я уже вижу головку малыша, — произнесла врач, но остальные женщины зыкнули на неё, чтобы та уменьшила громкость. — Шшш… сейчас скажут, кто выиграл. О, боже… — взвыла Пенни и схватилась за грудки. Как девушки не старались услышать имя лауреата, громкий плач ребёнка заглушил голос диктора. — А вот и наш малыш! — воскликнула акушерка, передавая новорожденного младенца матери. — Вы уже дали ему имя? — Это Стивен Леонард Купер, — гордо ответила измученная Эми. Вглядываясь в нежные черты лица своего сына, она не заметила, как Пенни что-то печатала на своём телефоне. — Смотрите! Эми, вы выиграли! — заорала Бернадетт, и все дружно повернули головы к экрану телевизора. Шелдон неуверенной походкой направлялся к подиуму. Все заметили, что он внезапно приостановился и незаметно достав из кармана брюк телефон, бросил на него мимолётный взгляд, но сообщение не открыл. Он продолжил путь к сцене, на которой его уже ждал король Швеции, а рядом с ним двое мужчин с чёрными бархатными коробками в руках. Стивен что-то проворковал и вывел мать из ступора. Эми нежно прижала ребёнка к груди и разрыдалась, когда увидела, как на шею её драгоценному супругу одевают заслуженную медаль, о которой он так мечтал. — О… Шелдон, — произнесла она сквозь счастливые слёзы и посмотрела на подруг, которые, как и она, находились в полной прострации, не веря своим глазам. Между тем Шелдон уже произносил свою благодарственную речь, в которой упомянул всю свою семью и друзей. Он выразил им всем глубокую признательность за то, что помогали ему, поддерживали и терпели. Особенно трогательными для Эми были слова мужа о ней. Шелдон был горд, счастлив и благодарен ей за присутствие в его жизни. Вытирая слёзы, Эми заметила, что в конце своей речи, уходя с подиума, её муж достал из кармана телефон, взглянул на него и снова вернулся за кафедру. — Господа, — обратился он к публике. — Я только что получил прекрасное сообщение из Штатов и хочу, чтобы вы разделили эту радость со мной. Моя жена, Эми, только что родила мне сына! — Пенни! Я же сказала сообщить после церемонии, — притворно обидевшись, произнесла Эми и погрозила подруге пальцем. — Упс… — невинно ответила блондинка, ковыряя носиком туфли кафельный пол. — Наверное, я не расслышала тебя… Прости.