Молчаливые Небеса.

Осенний туман призрачной завесой накрывал Итальянский городок. В особняке Вонголы было непривычно тихо. Ровно месяц минул с того инцидента. И на протяжении тридцати дней Цуна не разговаривал с Хранителями. — И как долго ты собираешься молчать, никчемный Цуна? «Догадайтесь, кто это сказал? Реборн, конечно. Только ему я позволял называть себя так. Но сейчас это не важно. Как долго будет длиться мое молчание? Этим вопросом задавался не один Реборн. Занзасу, Дино, Бьякурану, Юни, Энме и другим союзникам был интересен ответ. Поступок моих Хранителей был рассмотрен на собрании Боссов Альянса. Сыпали угрозами, упреками и предложениями, как лучше прибить… уж простите, наказать предателей. А когда все взгляды обратились ко мне, я лишь молча, встал и покинул собрание. Меня никто не останавливал. Мое молчание означало немой приказ: не вмешивайтесь. И вот минул месяц. Я молчал, хранители тоже. Виноватые взгляды и нерешительные улыбки моих друзей. Как непохоже было это на нас. Мафия очень сильно изменила всех. Хотя это было ожидаемо. Десять лет уже прошло. Так много времени, и пять лет я уже занимаю пост Босса Вонголы. И не один из них даже не догадывался, какую ответственность я взвалил на себя. Умом я понимаю: они защищали меня, однако перед другими выставили меня слабаком. И послал бы я к черту их мнение, да репутация Вонголы, чтоб ее! А сердце, принявшее нож предательства, кровоточило и болело. Рана не заживала, сколько я не говорил себе, что все слова Хранителей были лишь выдумкой. До меня доносится вздох Реборна и я слышу звук закрывающейся двери». Сегодня ровно тридцать дней, как Небо Вонголы хранит молчание. *** Молчание Цуны напрягало всех. Хранители были на пределе. Хаято чуть что бросался динамитом во все, что движется. И не дай бог коробочку достанет - лучше притвориться мертвым. Ямамото больше походил на грозовую тучу, нежели на улыбчивый дождь. Он не расставался с катаной, явно желая порубить на суши каждого встречного. Реохей экстремально впал в уныние, будто пулей отчаяния вновь стрельнули. Мукуро первые недели безразлично пожимал плечами, словно говоря «Побесится Савада и перестанет», но минуло три недели, и Туман признался себе, что прикован к этому Небу самыми прочными цепями. Хибари, независимо держась от остальных, лишь молча наблюдал за развитием событий. Тупой Конь рассказал ему о том молчаливом уходе Савады с собрания боссов. Ему было интересно, как поведет себя зверек. Молчит уже месяц – это напрягало и разжигало интерес Облака. И только тоненький голосок в душе задавал самый нежелательный вопрос: что будешь делать, если он прогонит тебя? Ламбо смотрел на эту игру в «молчанку» и качал головой. Бойкот Босса, дожили! Решение Неба - закон, и он подчинился. Ламбо не волновался из-за молчания Цуны. Каждый день в своей комнате он находил свои любимые сладости, а их мог приносить только Цуна. Но он предпочел не озвучивать свои догадки. Сейчас все Хранители собрались в малой гостиной - редкое явление. Все были на пределе, а вид вошедшего Реборна не внушал надежды. Лучший киллер сел в кресло и обвел собравшихся внимательным взглядом. — Не ожидал от вас такой глупой ошибки. Хотели защитить Босса и семью, а вместо этого подорвали репутацию Вонголы и выставили Цуну в их глазах слабаком. — Он таковым недавно и являлся, – вскользь упомянул Мукуро. — Беззащитное травоядное, не способное сражаться, – сказал Хибари. Давненько Облако не называло Цуну этим словом. Обычное «зверек» было привычнее. — Вы двое уже забыли, как Джудайме вынес вас, - Гокудера посмотрел на Хибари и Мукуро. – Причем тебя дважды, – указал он на иллюзиониста. Мукуро пожал плечами, словно ему было все равно. — Сейчас, не время рассуждать, кто прав, а кто виноват, – Ямамото посмотрел в окно. – Надо решать, что делать. — Надо же, мусор решил воспользоваться своими мозгами. А я думал, он у вас отсутствует, – раздался голос Занзаса. Все обернулись и увидели босса Варии на пороге комнаты. Рядом с ним стаяли Скуало, Дино и Ромарио. — Какого вы сюда приперлись?! – вскочил Гокудера. — ВРООЙ!!! Не твоего ума дела, щенок, – злобно оскалился Скуало. – Это дело моего босса и вашего. — Молчание Десятого не просто детская прихоть, – сказал Занзас и, развернувшись, ушел. Дино, Скуало и Ромарио последовали за ним. — Что это было? – в шоке были все. Занзас назвал Цуну Десятым?! Видать, в Аду зима наступила. — Теперь понятно, - Реборн понимающе усмехнулся, будто вспомнил что-то важное. — Реборн – сан? – Гакудера да и все остальные смотрели на репетитора выжидающим взглядом. — Один из законов Вонголы: «Молчание Небес». Его применил Примо, когда Деймон предал его, – начал объяснять Реборн. – Не думал я, что Цуна решится на это. В общем, так: «Молчание Небес» - это цепь испытаний для предателей из ближнего окружения действующего Босса. Цуна молчал тридцать дней, лишь отправляя вас на различные задания в течение месяца. И каждый ваш поступок судился волей, обитающей в кольцах Вонголы. Задания могут быть разные, кроме последнего. Именно на этих словах в гостиную вошла Анна, секретарь Цуны. Ни слова не говоря, девушка протянула Реборну листок с печатью посмертной воли. — А вот и оно, – Реборн протягивает Гакудере документ. Остальные Хранители встают рядом с Ураганом, чтобы прочитать написанное в нем. – Он отправляет вас на смерть. Примете ли вы это? — А у нас есть выбор? – говорит Мукуро. Каждый согласился. Приказ выжить или умереть! Третьего не дано… *** Лишь Занзас, Дино и Реборн знали о истинном значении последнего задания. Скуало и Ромарио охраняли дверь в кабинет Цуны, чтобы их боссам некто не помешал. Последний этап «Молчания Небес» был самым жестоким. Цуна молча снял рубашку и активировал пламя посмертной воли. Занзас и Дино окружили Десятого двойной стеной Небесного пламени. Савада стоял в центре окружающего его пламени, закрыв глаза. Через какое-то время вокруг него стало появляться пламя других атрибутов. Туман, Облако, Дождь, Гроза, Солнце, Ураган - все они вращались вокруг юноши. Над головой Неба появился герб Вонголы. Цуна начал покрываться пламенем неба. То, что происходило потом, врезалось в память Дино и Занзаса на всю жизнь. И секунды не прошло, как Десятый был объят разноатрибутным пламенем. Стены из Тумана, Облака, Дождя, Грозы, Солнца и Урагана обступили юношу. Какую боль сейчас испытывал Цуна, Дино и Занзас могли только гадать. Наконец, одно за другим пламя начало гаснуть. Когда все прекратилось, Цуна упал без чувств. *** Последним заданием босса была зачистка мафиозной семьи. Приказ уничтожить всех, однако все не так просто. Эта семья имела неплохих бойцов, да и оружие у них первоклассное. Такие задания обычно брала Вария. Едва попав на вражескую территорию, они разделились. Сражаться один на один с сотней врагов было тяжело, но никто из них не собирался отступать. Когда силы были на исходе, враг прибег к обстрелу с воздуха. Гокудера не успел прикрыть Ламбо, и тот был ранен в плечо. Лишь Ямамото успел отбить пулю, летяшую в Хранителя Грозы. Встав спина к спине, они тяжело дышали. Цуна и правда отправил их на смерть. И вроде бы они должны ненавидеть его за это, но… Они были слишком опустошены. С бешеной скоростью на них летит столб вражеского пламени, и они, закрыв глаза, уже приготовились принять смерть. И тут красный столб ураганного пламени был остановлен огненной стеной. Хранители подают на колени и смотрят на стоявшего перед ними Цуну. Как он здесь оказался, спрашивать времени не было. Встав в стойку, Савада скомандовал: — Операция, «Особый ХХ» — Принято, Босс, – послышалось из наушников. Из левой руки Цуны вырвалось жесткое кристаллическое пламя, а вот из правой руки стало собираться разноатрибутное пламя. — Достигнута симметрия. — «ХХ – Баннер, Прорыв Посмертной Воли» Смертельная, сметающая все на своем пути атака, которая уничтожила всех врагов, не оставляя ничего. Ни слова не говоря, Десятый исчез так же внезапно, как и появился. А Хранители еще долго смотрят на выжженную пустыню, оставленную их боссом. POV Цуны. Пришел я в себя через пару часов, и ощущения были херовыми. Дино молча протянул мне стакан воды. Выпив его, я кивнул в знак благодарности. — Теперь игра в молчанку закончилась? – спросил Каваллоне. — Думаю, да, – отрывисто вздохнул я. — Что теперь намерен делать, мусор? – Занзас сидел в кресле, держа в руках стакан с виски. — Занзас, Дино, боссы уже прибыли? — Да, они уже здесь. — Хранители? — К ним отправили вертолет. Докладывают, что с ними все в порядке. Серьезно был ранен только Ламбо, но его жизни сейчас ничего не угрожает, – сказал Дино. Я поднялся и стал застегивать рубашку. — Пусть их сразу приведут на прием, – попросил я Дино. – Спасибо, что не дали сгореть. Занзас презрительно хмыкнул и сделал большой глоток виски. Дино принял благодарность молча. А я пошел в душ. Цель моего молчания не наказать Хранителей, а реабилитировать их в глазах других Боссов. Я не злился на них, я простил. Конец POV Цуны. — Как думаешь, примут ли другие Боссы решение Цуны? – спросил Дино, - Не знаю но придраться не к чему. Вот не думал я, что Савада решится на подобное, – сказал Занзас. — Ты «десятилетнее будущее» вспомни. — Хм… Тоже верно. Оба Босса понимающе переглянулись. Иногда идеи Цуны поражали. *** Приемный зал Вонгольского особняка был заполнен гостями. Боссы союзных семей вместе со своими Хранителями перешептывались и строили догадки на счет решения Десятого Вонголы. Двери открылись, и вошел Савада Тцунаеши. Разговоры стихли. Рядом с ним шли Занзас - босс Варии, Скуало, Дино и Ромарио. Цуна сел в кресло, стоящее в центре гостиной, его спутники встали рядом. Такое поведение Вонгольского Неба, было весьма необычно и вызвало еще больше пересудов. Однако задать вопрос никто не решился, грозный вид Занзаса отпугивал даже самых смелых киллеров. Но если эта пятерка вызвала удивление, то вид окровавленных Хранителей, вошедших через какое-то время, вызвал шок. Приковав к себе все взгляды, они держались достойно. Раненые, все в царапинах, они, выпрямив спину, смотрели прямо на своего Босса, будто он был тут один. Цуна встал с кресла и сказал: — Месяц назад мои Хранители принесли вам неудобства своими действиями, и я искренне прошу за это прощения, - Цуна склонился в поклоне. Все в зале ахнули. Непостижимо, чтобы Босс унижался до публичных извинений! Неужели он так ценит своих Хранителей? Выпрямившись, Десятый продолжил: — На собрании Боссов вы спросили меня, что я намерен делать со своими Хранителями? Ответ, я надеюсь, поняли все. Я подверг их «Молчанию Небес». Повторный шок. Наказание и не легкое, и не жестокое, но судьи очень требовательны. Все твои поступки судит пламя. И если они до сих пор живы, значит, то, что они сделали, было ради семьи и Босса. — Гокудера Хаято, Ямамото Такеши, Реохей Сасагава, Хибари Кея, Рокудо Мукуро и Ламбо Бавино - истинные Хранители колец Вонголы. Их действия были направлены на защиту не только своей семьи, но и союзников. Они приняли своевременные меры. Однако наказание было применено к ним из-за их молчания передо мной. Теперь я хочу услышать, что скажете вы, мои Хранители? - обратился к ним Цуна. Парни переглянулись, словно решая, кто пойдет первым. Гокудера выступил вперед. Идя по проходу, он, не отрываясь, смотрел в глаза Джудайме. Сейчас перед ним именно Десятый, а не школьный друг. А, значит, нужно обращаться соответствующе. Хаято остановился и преклонил одно колено перед Цуной. — Я принимаю вашу волю, босс, и, клянусь, подобное больше не повторится. К словам Урагана присоединились Реохей, Ямамото, Ламбо. Хибари и Мукуро стояли в нерешительности. Гордый Туман и непреклонное Облако. Они уже не дети. Цуна никогда не требовал от них клятв и слепой верности. Они хорошо помнили разговор, произошедший пять лет назад. Тогда Цуна предложил выйти из игры тем, кто был втянут в мафию. Дороги назад нет, да и не было никогда. В конце концов, Савада не требует клятв и сейчас. Мукуро и Хибари одновременно сделали шаг и встали рядом с четырьмя Хранителями. Не сговариваясь, Облако и Туман склоняют головы в почтительном поклоне. — Вопросы есть? – обратился Десятый к Боссам Альянса. Те отрицательно качнули головами. – Тогда позвольте удалиться, моим Хранителям нужно привести себя в порядок. Сейчас подадут ужин, будьте моими гостями. Предложение Цуны было встречено радостными восклицаниями. *** Через час, когда раны были обработаны, врачи оставили пострадавших Хранителей отдыхать в медпункте. Погрузиться в раздумия им не дал вошедший Цуна. Взяв стул и поставив его так, чтобы он был виден своим друзьям, сел прямо перед ними. — Вопросы будут? – спросил Цуна. — Забью до смерти, травоядное, – зыркнул на своего босса Кея. — Боже, Хибари, какая ностальгия по былым дням, – рассмеялся Цуна. — Не расслабляйся, Тцунаеши – кун, я все еще хочу захватить твое тело. — Тронешь, Джудайме, я отправлю тебя на восьмой круг ада, – взбесился Гокудера. — Ха-ха, Цуна, ты был сегодня крут, – на лице Ямамото заиграла улыбка. — Я Экстремально не понял: так ты простил нас, Савада? – заорал Реохей так, что Цуна аж подпрыгнул от такого вопля. — Вот уж не подумал бы, что Реохей – семпай задаст такой правильный вопрос, – сказал Ламбо в сторону, видимо, чтобы его не услышали. — У меня самые отмороженные Хранители, – тепло улыбнулся Цуна. – Мне не за что вас прощать. Вы все сделали правильно. Моей задачей было спасти вас от гнева и мести союзников. Другого пути просто не было. Цуна встал и подошел к окну. — Вот что я вам скажу. Я всегда приму вас, чтобы вы не натворили. Мукуро, ты за свою пеструю жизнь повидал немало. И совершал поступки, которые нельзя простить. Однако я никогда не требовал от тебя измениться. Я просил тебя поверить в меня, тогда, пять лет назад. Ты помнишь? Хибари Кея, не знаю, кто или что сделало тебя таким злым и холодным, неприступным для всех окружающих. Встреть я этого человека, прибил бы его, не задумываясь. Однако ты независимое Облако Вонголы и плывешь по моему небосклону. Я принимаю тебя таким, какой ты есть. Гокудера, Ямамото и Реохей, вы стали моими первыми друзьями, людьми, на которых я равнялся. Вы те, ради которых я ступил на этот путь. И именно от вас я не ожидал таких жестоких слов. Вы моя семья, я не смог бы от вас отказаться, даже если бы вы всадили мне все разом нож в сердце, – Цуна прерывисто вздохнул. – Ламбо, прости меня, тебе, наверное, было тяжелее всех. «Вот, я сказал это. Теперь можете смеяться над вашим глупым и слабым боссом. Думаю, Мукуро точно будет от смеха по полу кататься. Молчание затягивалось. И не как не ожидал я, что Ламбо попросит меня сыграть на гитаре. Безмолвное согласие остальных, и комната наполняется первыми аккордами…» Устав от бесцельных драм, Скучая бесцветным днем. Я был так наивно прям, Надумав сыграть с огнем. Отдав многоцветье тем Осеннему блеску глаз, Я думал о том зачем, Зачем бог придумал вас?.. Тех, кто сводит с ума Без улыбок и слов, Стоя рядом и глядя в окна небес, Кто вливает дурман, Без вина и цветов, Отравляя без яда хрупких принцесс... Сюрпризы осенних дней, Кровь носом, а дождь - стеной. Дворами, что потемней, Я просто иду домой. И в переплетеньи жил Ответ не могу найти. Зачем же господь судил Стоять на моем пути. Тем, кто сводит с ума, Без объятий и снов, Кто играючи сносит голову с плеч, Тем, кому ерунда - Потрясенье основ, Кто не ждет и не просит спичек и свеч... Качаясь в цепях моста, Смеясь на руинах стен, В надежде на чудеса Я вновь получил взамен Бессонницы легкий люфт, Угар воспаленных глаз. Однако же, я люблю, По правде сказать, лишь вас... Тех, кто сводит с ума, Не касаясь души, Растворяясь в дожде под конец сентября, Кто уходит впотьмах - Невидим, неслышим, Оставляя лишь тень в свете злом фонаря... *** Голос Цуны разносился из динамиков по всему дому, и к этому приложил руку Реборн. Смысл ему это делать? Просто пение Неба Вонголы редко услышишь. Союзники, сидя за столом застыли, с наслаждением вслушиваясь в текст песни. Голос Цуны стих, а Дино сказал: — Помнишь, Реборн, ты сказал, что улыбка Аркобалено Неба самая яркая. — И что? – не понял Реборн. — Тогда Небо Вонголы обладает самым завораживающим голосом. — Хм… - Реборн принял задумчивый вид. — Дино, ты что влюбился? – подколол, его Скуало. Каваллоне покраснел. — Ничего подобного!!! – возмутился Дино. Все рассмеялись. Наступил мир, даже если он будет недолгим. Но, благодаря гармонии Неба, сейчас они могут расслабиться.