I'm just saying what if.

— Ах, мой милый Юзуки, мой дорогой братец. Как давно нет тебя рядом со мной? Сколько времени прошло? Пять лет? А кажется…кажется, словно это было вчера. – тихо шепчет светловолосый юноша, поглаживая в руках небольшую фотокарточку с точной копией такого же, только с темными волосами. – Мой брат… почему ты был так слеп? Почему ты не видел истинных чувств к тебе? ПОЧЕМУ ТЫ ПОЗВОЛИЛ ЭТОМУ СЛУЧИТЬСЯ?! — голос стал громче, как и уровень эмоций, что бился явно через всевозможные границы. Отчаяние, как чертова болотная жижа, поглотила юношу, позволяя Харухи тонуть в ней, тонуть без всякой возможности выгрестись наружу, без всякой возможности жить как раньше. Оно поглощало его, пробираясь в каждую клеточку, каждый орган, _оно_ было везде. А следом за ним появился голос, нашептывающий парню, что _он_ не нужен брату, что брату было бы лучше, исчезни Харухи с этого мира. Что Харухи — бесполезный мальчишка с совершенно бесполезной жизнью. По началу, Терамицy старался игнорировать и голос, и мысли, витая в очаровательных облаках из розовой ваты. Или загружая себя тренировками и репетициями – делая все, чтобы не оставаться одному со своей головой, со своими мыслями. И, возможно, все бы было отлично… все было бы отлично, если бы близнецы однажды крупно не разругались на почве беспричинной (а не было ли причин на самом деле?) ревности Харухи своего брата к одному из членов B-Pro. Если сейчас спросить его, чье это было имя, то Терамицу лишь промолчит. Его просто не осталось в памяти. В этот вечер, Харухи впервые не смог настолько держать в себе, позволяя _голосу захватить себя. Он не смог сдержаться и высказывая брату претензии на родном и привычном их английском… впервые ударил его, с размаху проходясь кулаком по скулам близнеца, оставляя там следы. Он лупит его по торсу, прося сказать брата, что тот его _любит_, что Харухи ему нужен. А Юзуки шепчет эти теплые слова. Шепчет и прощает брата за все заранее, позволяя блондину прижаться к своему торсу. Так безропотно доверяя и не замечая, что в руках Харухи был нож. Нож, что острым лезвием прошелся по сонной артерии, окрашивая одежду брюнета алыми каплями и позволяя Юзуки лишь прошептать имя брата, чтобы следом отключиться. Отключиться и исчезнуть с этого мира. Раз и навсегда. Исчезнуть и оставить Харухи одного. Дальнейшие события блондин не помнит. Только свой гортанный животный крик боли, слезы, что кровь-кровь-кровь…она была везде. Что кажется, там были остальные участники B-Pro, что прибежали на знакомый крик. А, кажется, была еще полиция и скорая. Хотя это и неважно. Харухи смахнул слезу с фотокарточки, шмыгнув очень шумно носом. Шмыгнув, чтобы следом растянуть свои губы в широкой улыбке, полной безумства и довольства: — Я, мой брат, не такой бесполезный. Видишь же?