Бабочка

Я улыбаюсь… Быть маленькой очень непривычно. Мы ведь даже не задумываемся как это, смотреть на все с ростом до метра. Все кажется таким гигантским и невероятным… Особенно собственный отец. Гигант с суровым взглядом… Рядом с ним как всегда много женщин, много слуг. Это так привычно… Однако что-то сегодня меня тревожит. Я не понимаю что… Вдруг в зале звучит громкий крик. А следом все окрашивается в ярко алые цвета… Тошнотворный хруст отдается у меня в ушах и глухой бум, словно мешок бросают на пол. А после тишина в которой раз за разом повторяется одна и та же отвратительная картина… Верно. Картина, что изменила мою судьбу. Я смотрю на тело девушки перед собой и вижу себя. Я знаю, что она давно умерла, я знаю, что ее убили более пяти лет назад, но снова и снова, стоит мне закрыть глаза, как я вижу ее искореженное в ужасе лицо… Оно уже не оставит меня. Оно стало частью меня, ведь я вижу в ее глазах себя… Меня ждет тоже самое, не возьми я в руки оружие и не пойди я на врага… Меня ждет тот же самый конец. Сколько таких было до и после нее? О скольких хоть немного помнят? Сколько людей вздрогнули, когда ее шея с хрустом окрасилась в алый? Сколько? Столько же, сколько и при моей кончине… Не хочу… Не хочу. Не хочу! Не хочу!!! Я хочу жить! Но глядя в эти алые, как у меня, глаза, я чувствовала лишь расчет… и тогда я поняла, что врага надо побеждать его же оружием… Я стала как ОН. Я стала монстром, чтобы победить монстра. Правильно ли это? Этого ли хотел АНГЕЛ, отправляя меня сюда? Или же… Сон всегда как рукой снимает. В последнее время я не могу спать больше четырех часов из-за чего мне постоянно приходится замазывать синяки под глазами. Мое состояние можно назвать ужасным, моя паранойя обострилась и теперь каждый треск кажется мне звуком затвора. Каждый миг кажется последним… А каждый человек для меня держит кинжал за спиной. — Ванесса, — я собираю всю волю в кулак, чтобы обернуться спокойно. — Линкольн! — радостно улыбаюсь я и подходя к парню, обнимаю. — Какими судьбами? — Меня повысили до командира части! — смущенно почесывая шею говорит парень. — Я теперь, к сожалению, не твой телохранитель… — я слышу легкую горечь в голосе. — Все в порядке! — спешу успокоить парня. — Я очень благодарна тебе за все… да и это то, чего мы добивались, верно? — смущаюсь я. — Да… — тихо говорит он. — Но все же… — он заглядывает решительно мне в глаза. — Мы ведь продолжим общение! Я хочу и впредь быть на твоей стороне, Ванесса! — я краснею. — Прошу тебя, доверься мне! Могу ли я..? Смотря в его глаза, я боюсь оступиться и упасть в пропасть. Пропасть, что поглотит мою душу и жизнь… Пропасть, которую я не вижу. Пропасть, которой возможно и нет… Но все же… — Спасибо… — тихо шепчу я, смахивая слезинки. — Большое спасибо… Я… я верю тебе! — вру я. — Ванесса… — он пораженно вздыхает, но в этот момент в комнату влетает солдат. — Командир Линкольн, вас срочно требуют! — говорит он, выпрямившись. — Да, конечно, — улыбается парень. — Я напишу тебе… — он уходит. Прости, Линкольн. Библиотека никогда не меняется… Я провожу кончиками пальцев по мягким, старым переплетам. Пахнет бумагой и чернилами… Уже вечер и людей здесь нет, лишь тусклые, желтые лампы и бесконечные стеллажи книг. Зачем я сюда пришла? Что хотела найти? Свое потраченное время? Свои знания? Подтверждение тому, что я была? А может что-то большее? Может ли быть, что я ищу здесь то, чего мне так не хватает? То, к чему я так тянусь, но так боюсь обжечься об него? — Ты снова здесь? — я поворачиваюсь к парню. — Что за лицо? — хмурится он. — Вирал… — я набираю в грудь воздух, но сразу выдыхаю его, натягивая привычную улыбку. — Нет, ничего, прости, что снова докучаю… — я поворачиваюсь и направляюсь к выходу, но меня дергает назад. Парень крепко сжал мое запястье. — Хватит… — в хриплой ярости говорит он. — Хватит играть самую несчастную. — Хватит, Вирал, играть самого правильного… — он отпускает руку. Ночи почти исчезли из моего словарного запаса… вопрос времени, когда я перестану различать что есть когда. Я просто потеряюсь в мыслях и минутах. В этом бесконечном алом цвете на полу главного зала дворца. В этом душераздирающем крике, в этом хрусте, что так давит на мозг. Я — это она. Она — это я… В конце концов я уже теряюсь в этом калейдоскопе цветов и лиц. Может я уже умерла и моя душа попала в Ад. Может мой план уже провалился и это лишь бред умирающей в гробу девочки? Может ли быть так? Личный Ад… — Вот рации, — Вероника торжествующе улыбается, раздавая всем небольшие устройства. — Вау! Раз-два-раз! — сразу включил и заговорил в нее Дэн. — Придурок! Не играйся с ними! — после характерного механического ответа рации, Люциус дал подзатыльник Дэну. — Ребята, не ссорьтесь… — слабо улыбнулся Рэй. — А это твоя, Ван, — мне в ладонь кладут это устройство. Словно во сне я крепко его сжимаю… Обратный отсчет. Я слышу его у себя в голове. Я слышу мерный гул таймера. — Ванесса Цеппелин вас срочно вызывают! — двери класса распахиваются. Когда я оказалась тут? Какой сейчас день? А важно ли это? Я покорно иду за моим провожатым… провожатым на смерть. Я равнодушно слушаю завывание о том, что меня требуют в замок и понимаю… Все уже решено. Все уже это знают. Эта пустота… Пустота в их глазах. Так надо… Они думают, что так надо… Тошнит. — Отец, я так рада тебя видеть! — улыбаюсь я мужчине на троне. На том троне, что он залил кровью. Кровью моих сестер… Кровью той женщины. Я — это она. Она — это я… Была ли она моей матерью? Была ли знакомой? Жертвой обстоятельств или последним мятежником? Важно ли это? Помнит ли кто-то ее имя. А мое? — Ты помнишь, — неожиданно говорит отец. — Однажды, когда ты была маленькая, я казнил предательницу на твоих глазах? — его взгляд просачивается под мою кожу, делая меня совершенно ногой. Его тьма впивается в мою душу, заставляя плакать мои розы. — Нет, отец, не помню! –и улыбаюсь я. — Да и может ли мой самый мудрый и великий отец оставить в живых такое отродье? — Отродье… — усмешка, что заставляет мой мир на миг исчезнуть. — Ты так выросла, дорогая Ванесса… — он встает и кажется мой мир исчезает. С каждым его шагом ко мне я все хуже контролирую себя. Каждая клеточка моего тела, каждый атом стремится исчезнуть, сбежать с его пути, но я стою на месте. Он подходит близко. Высокий, намного выше меня. Я словно песчинка перед гигантом. Сердцебиение заполнило всю пустоту… Не осталось места ни крикам, ни хрусту. Темнота пожрала все, кроме его алых глаз… глаз, как у меня. А я улыбаюсь… Улыбаюсь, как в последний раз, ведь сейчас он рискует стать для меня последним. Миг и его большая рука накрывает мою голову, мягко гладя ее. — Отродье… — слышу я тихий его голос. Он отходит, возвращаясь на трон. — Можешь идти… — и вновь это беспристрастный король. А я на ватных ногах возвращаюсь в комнату. Значит… Сегодня. Сегодня они вынесли мне приговор. Сегодня свершится казнь. — Тварь… — шепчу я, ложась в постель. В последний раз. — Тварь… — такой же как я. Ночь медленно спускается, утягивая в смертельные объятия день. Время течет и сегодня, и сейчас, я чувствую это как нельзя лучше… все собрано. Все готово. Сжимая под подушкой холодную тяжесть оружия, я чувствую лишь усталость… Я чувствую лишь желание заснуть. Желание остановиться и все прекратить. И лишь холод металла напоминает мне о моей цели… о моем желании. И лишь он не дает мне уйти в небытие. Лишь он наполняет мою голову хрипом умирающей женщины, краснотой ее крови. Ее последним взглядом, полным боли и сожаления. Взглядом, направленным на меня… Спокойной ночи, мама… Ты не была мне родной. Ты не знала меня и никогда не пересеклась со мной ни словом, но ты преподнесла мне самый ценный дар, научила самому важному уроку. Сделала для меня намного больше всех в этом мире своей смертью… Спасибо тебе, мама. Я слышу шаги из тьмы… один. Один человек. Мой палач. Знакомые, тихие шаги… Вот почему она изначально ко мне так относилась… она подходит к моей постели и наклоняется с чем-то в руках. Шприц? Газ? Не важно… Миг и ствол пистолета упирается в ее глотку. — Т… ты… — ее глаза полны ужаса, голос дрожит. Кажется она наконец начинает осознавать, что хищник стал жертвой. — Так это была ты… — Ты мне никогда не нравилась… — признаюсь я ей, выпуская женщине мозги. Ее тело бьется в предсмертных конвульсиях, опускаясь на пол. Из глотки брызжет кровь, что марает всю мою постель и ночнушку, белый медленно становится алым. Она пытается кричать, но не долго… вскоре Она затихает навсегда. Вторая погибшая от моих рук. Я быстро поднимаюсь, чувствуя, как кровь в жилах то холодеет, то горячее. Медлить нельзя, я это понимаю… Но это тошнотворное, ужасное чувство ужаса вновь и вновь заставляет мои руки дрожать, а ноги путаться. Мысли скачут с одной на другую… Время уходит. Я скидываю все свои собранные вещи в объемный рюкзак. Я слышу шаги… Шаги, от которых мое дыхание на миг перехватило. Однако я успеваю успокоить себя… Мое дыхание становится еле заметным, а движения резкими и отточенными. — Анна, ты там скоро? — слышу я голос мужчины. Черт… Переодеться я уже не успеваю. Закидываю рюкзак на плечи и быстро обучаюсь. Дверь открывается и человек даже не успевает ничего понять, как золотистая пуля создает ему дырку в черепе. Еще один… Пора. Достаю рацию. И включаю… пару секунд имеет соединение… я мешкаюсь, но перед глазами встает картина Анны надо мной и в следующий момент я надрывно кричу: — АААА! Ах… Помогите… ПОМОГИТЕ! ОН… ОН ЗДЕСЬ! ОН ПРИШЕЛ УБИТЬ МЕНЯ… Отец… НЕЕЕЕЕТ! — со всего размаха бросаю рацию о стену. Оттуда слышны крики и обещания прибыть, мольбы выжить и угрозы не трогать меня, я же тем временем ногой разламываю рацию, притом крича, моля не трогать меня. Теперь обратного пути нет. Когда рация издает последний звук, я четко осознаю, что перешла последнюю черту, что дальше путь только вперед… Все сожаления и терзания словно растворились в невообразимом спокойствии… «до этой невозвратной линии и страшно, и грустно, и одиноко, но после ты просто понимаешь, что всё.» Как же я тогда была права, какими же пророческими были мои слова… Всё. Больше не надо волноваться. Ведь Я умерла… восемь лет назад умерло мое тело из того мира, сегодня окончательно умерла Я оттуда. Я больше не смогу вернуться… Пусть я и знала это раньше, приняла я это только сейчас… Ранее я тихо, незаметно для себя самой же, теплила надежду, на благополучный финал. Но его не будет. Теперь я это понимаю лучше всех. Я бегу, бегу, словно сам Лорд геном самолично гонится за мной, изредка я натыкаюсь на разных слуг и тут жизни их заканчиваются. Так просто… Одно стечение обстоятельств, один миг, и их пути кончаются. Сколько я встретила по пути? Пять? Десять? Все это становится так неважно… Один раз убийца — убийца навсегда. Я сажусь в машину. Здесь до ганменов я точно не доберусь… Здесь мои риски погибнуть высоки… К тому же мне надо забрать кое-что из Академии… И сделать кое-что. Последний шаг. Последние часы, и я буду свободной. Новый день я уже встречу ни как Ванесса Теппелин, принцесса зверолюдей и дочь Лордгенома, а как просто Ванесса, путешественница. Никто, кто встанет на моем пути, не будет знать меня, но и я не буду знать никого из них. Новая жизнь с нового листа. Так просто и одновременно сложно. Но я готова. Несмотря ни на что, я готова. Я приму это. Это то, к чему я шла все эти годы. То, ради чего я пролила столько крови. То, ради чего я готова пожертвовать всем. Отдать всю себя, без остатка, продать последнюю одежду и предложить душу дьяволу за это. Я так решила. Я к этому иду. Но правильная ли это цель? Я не знаю… А хочу ли знать? Нет. Я слышу позади себя взрывы, когда моя машина уже вовсю гонит к Академии. Замок поглощает огонь. Это не так смертельно, но теперь им точно есть чем заняться, помимо меня… ИХ казнят. Они шли за мной, а меня там нет. Они отдали душу за пустышку. Простите… Я лишь надеюсь, что ваше посмертие будет прекрасным. Я лишь могу молиться за ваши души и надеяться, что когда-нибудь вы поймете… Но я не жалею. Напротив. На моем лице сейчас довольная улыбка.

***

— Занятно… — Лорд геном смотрел в даль. — Меньшего я от нее не ожидал… Но все же я удивлен. Кажется, в отличии от других, моих генов ей досталось больше… В любом случае, такой конец был весьма ожидаем, — он перевел взгляд на того, кто перед ним. — А что ты на это скажешь? Готов ли ты сделать свой ход? Ход, о котором она и не догадывается? Ход, который сломает ей всю игру? Готов ли ты? Ответ очевиден.