Долгий-долгий путь к вечности

      Кагоме не торопилась. Не потому что не опаздывала — наоборот, было уже почти два, а она ещё была не одета. А потому, что не собиралась приходить вовремя. Контрольную она каким-то чудом всё-таки написала, и по пути в храм Сещёмару не был таким мрачным, как вчера. Так что настроение у неё было приподнятым. Так и хотелось сделать какую-нибудь пакость. Поэтому девушка не только с особым тщанием облачилась в одежды мико и выбрала каригину с удивительно изящным шитьём, она в дополнение к этому собрала передние пряди в пучок на затылке, заколов его шпилькой с канзаши. Но и этого ей показалось недостаточно — Кагоме попросила маму сделать ей макияж.              Когда девушка, наконец, вышла во двор храма, заждавшиеся её демоны дружно впали в оцепенение — настолько красивой она выглядела. Кагоме удовлетворённо улыбнулась и направилась к ним.              — Теперь я тебя понимаю, отец, — тихо изрёк Масато.              — Я заранее прошу прощения за всё, что скажу или сделаю с того момента, как мы выйдем за пределы храма, — серьёзно произнесла Кагоме, возвращая их в реальность. — Всё это будет сделано ради нашей цели.              Обменявшись короткими кивками, они все впятером двинулись в направлении поместья Оосава. Сещёмару и Кога шли впереди, за ними Кагоме, Шиппо и Масато следом за ней. Все, кто попадался навстречу, провожали процессию взглядами. Больше всего внимания досталось Сещёмару и Кагоме. В какой-то момент демону очень захотелось хоть чем-то закрыть девушку, чтобы окружающие перестали пялиться. Он невольно поймал себя на мысли, что появись сейчас на небе луна во всём своём великолепии, даже она не смогла бы привлечь его внимания так, как делала это жрица.             

***

      Глава клана онмёдзи Оосава Райден-сама вполне мог бы считаться завидным женихом и удачной партией. Ему ещё не было тридцати, а он уже управлял одним из самых могущественных кланов и имел большие связи везде, где любили власть. Как он сам искренне считал, у него отбоя не должно было быть от невест, но реальность была сурова: девушкам он категорически не нравился. Что именно было тому виной, ни одна из девушек не могла бы сказать точно. Может, его неприятная внешность, вызывающая стойкие ассоциации с крысой; может, скрипучий голос, от которого всегда казалось, будто он читает нотации; может, раздутое самомнение и извечный взгляд свысока; может, раннее облысение; может, привычка принимать ванну только раз в две недели; а может, что вероятнее всего, всё это вместе взятое.              Райден-сама прошёлся по двору поместья, наверное, в сотый раз и снова посмотрел на часы. Доходило три пополудни. Он резко развернулся к тем онмёдзи, что вчера ходили в храм Хигураши, и стремительно направился к ним. Некоторое время он просто стоял напротив, потом вдохнул и тихо, недовольно прошипел:              — Во сколько, ты сказал, она явится?              — Она сказала, к двум, — дрожащим голосом ответил его приспешник.              — Какая она вообще? Что она о себе думает? — фыркнул Райден.              — Юная, ничего особенного, — ответил онмёдзи. — Проблем с сохранением её духовной силы у Вас не возникнет.              — Да где?..              В этот момент во дворе возникла процессия демонов. Сещёмару и Кога чуть разошлись в стороны, давая Кагоме возможность выйти вперёд. Девушка сделала несколько шагов и остановилась перед Райденом. Глава клана онмёдзи внимательно осмотрел её с ног до головы и судорожно вздохнул. «Если она опоздала только ради такого, этого стоило дождаться, — подумал он. — А проблемы у меня возникнут. Если уже не возникли».              — Вы ждали меня? — мягким голосом спросила Кагоме.              — Вы обещали прийти к двум, так что... — опомнился Райден.              — Разве? — девушка чуть склонила голову на бок. — Я сказала, что приду к трём. Успеть раньше я просто не могла.              — Что ж, — глава наконец обрёл самообладание, злобно зыркнув на приспешников, — я обязан подвергнуть Вас маленькой проверке. Я должен сам увидеть Вашу силу, — он смерил девушку долгим взглядом, но на её лице не дрогнул ни один мускул. — На тот камень я поставил печать, — Райден указал на большой камень в саду камней. — Если сможете её снять, я признаю Вас.              Кагоме недовольно поджала губы и сняла с плеча лук. Демоны поспешили встать за её спиной, попутно оттирая подоспевших онмёдзи. Девушка натянула тетиву, прицелилась и выпустила стрелу. Казалось, будто стреляла она чем-то вроде фейерверка — таким ярким было розоватое свечение. Мгновение, и стрела попала в печать. Верёвку тут же будто разъело, и она осыпалась пылью.              — Теперь Вы можете стать моей женой, — Райден посмотрел на Кагоме почти что раздевающим взглядом, и только за него Сещёмару уже готов был порвать наглого человека. Но его остановил и мгновенно успокоил голос Кагоме.              — Почему Вы решили, что я согласна? — лёд её тона был почти осязаем.              — А разве Ваш приход не означает согласия? — вытаращился на неё глава.              — Вы посмотрели на мои способности, — отозвалась девушка. — Теперь я хочу посмотреть на Ваши. Эта печать была откровенно слабовата. Покажите мне что-то такое, чтобы я могла поверить в Вашу силу.              Райден фыркнул. Вдохнул и выдохнул. Потом ещё раз. Мысль о том, чтобы ввести её в клан насильно или угрозами, была им отброшена — он хотел, чтобы она стала его добровольно. И если что-то и могло убедить её, так это главный зал поместья. Райден распустил павлиний хвост и пригласил девушку следовать за собой. Молчаливая охрана тоже не осталась на месте.              — Вообще-то, в этот зал демонов пускают только в запечатанном виде, — заметил глава перед самой дверью. — Но для Вас, моя дорогая, я сделаю исключение.              — Поосторожнее со словами, — поморщилась Кагоме. — Я уж точно не Ваша.              Глава хмыкнул и открыл двери в зал. В самом центре стояло три больших валуна, опоясанных печатями. Перед каждым стояла пиала с красной жидкостью и лежала веточка цветов. Кагоме уверенно сделала несколько шагов и стала осматривать камни.              — Близко лучше не подходить, — заметил Райден, — их ёки очень сильна.              — На меня не действует, — отмахнулась Кагоме, определив, где энергия демона была самой мощной.              — Так когда мы запечатаем этих демонов? — поинтересовался глава, кивнув на ёкаев, когда жрица была уже в шаге от валунов. — Вы ведь отдадите их мне?              — Вообще-то, это жених делает невесте подарки, не знали? — девушка развернулась к нему и посмотрела прямо в глаза колким взглядом. — Эти демоны мои, и я уж точно не позволю Вам даже коснуться их и их ёки.              Райден недовольно выдохнул, но промолчал. «А у неё есть характер. Такая с кланом легко управится», — подумал он. Заворожённо следя за каждым её движением, он игнорировал тот факт, что Кагоме всё ближе подходила к камням, и находилась уже едва ли не вплотную.              Девушка подошла к валуну в центре и сделала вид, будто прислушивается, всё больше приближаясь к нему. И когда её ухо почти коснулось камня, она резко сорвала печать. По камню пошла трещина, и из неё возникло бордовое свечение. Ещё через мгновение в клубах света появилась удивительной красоты женщина с белоснежными волосами, которая мгновенно бросилась на Кагоме и повалила её на пол, крепко держа за горло. Райден хотел поспешить на помощь, но пока он только собирался сделать первый шаг, около жрицы и демона уже оказался Сещёмару. Женщина мгновенно узнала сына, ещё одного мига хватило, чтобы опознать Кагоме, отчего её хватка сразу ослабла. Короткого переглядывания с дайёкаем оказалось достаточно, чтобы матушка его разобралась в ситуации и поднялась. И пока она грациозно и угрожающе двинулась к Райдену, Кагоме сорвала оставшиеся две печати.              От матери Сещёмару исходил самый настоящий яд, который был способен разъесть даже камень. По иглам доспеха Сотен гуляли голубые молнии. Ветер кружил вокруг Аяме невесть откуда взявшуюся листву. Женщины неотвратимо надвигались на главу клана. От высвобожденной ёки становилось уже тяжело дышать.              — Помоги мне, — прохрипел Райден, глядя на Кагоме. — Твоя душа будет осквернена, если не поможешь.              — Я не могу, — вздохнула Кагоме. — У меня осталась только одна стрела.              — Запечатай их обратно, — тем же слабым голосом велел глава.              — Я могу использовать только стрелы и чётки, — отозвалась жрица. — А запечатывающие стрелы я ещё не освоила.              — Сделай хоть что-нибудь! — сипло вскрикнул Райден.              Кагоме вздохнула и достала чётки из рукава. Она быстро произносила заклинания, и бусины разлетались, снова соединяясь на шеях демонов. Сначала на Сотен, потом на Аяме. Чётки для матери Сещёмару оказались на ней только после того, как та ткнула пальцем в грудь главы, пуская в самое его сердце скверну. Около Кагоме остался только Масато, остальные мгновенно оказались рядом с освобождёнными демоницами, чтобы поддержать от заговаривающего слова чёток.              — Ох, нет, — девушка подбежала к Райдену, как только закончила с приручением. — Сердце отравлено скверной! Её нужно очистить!              Она поднялась, достала стрелу и положила её на тетиву. Кагоме медленно прицелилась и замерла в нерешительности. Её глаза вдруг начали вполне натурально наполняться слезами.              — Чего медлишь? — прохрипел глава.              — Даже очищающая, она остаётся стрелой, — всхлипнула девушка. — А скверна в самом сердце... — она обессиленно опустилась на пол. — Помогите, — позвала Кагоме. — Кто-нибудь, помогите!              Не прошло и минуты, как в зал вбежало несколько онмёдзи. Это были не те люди, кто был во дворе, и среди прибывших была и Тоши. Приятной наружности мужчина быстро распорядился унести главу из зала. Здесь всё ещё было слишком много ёки, и все, кроме него самого и Тоши, поспешили покинуть помещение. Мужчина внимательно посмотрел на Кагоме, потом обвёл взглядом демонов и вдруг опустился на колени.              — Простите, — тихо проговорил он. — Моё имя Тетсуо Оосава. Главой клана должен был стать я. Всё, что случилось, это моя вина — я был недостаточно решителен. Простите, что мой младший брат так поступил. Я готов понести любое наказание.              — Наказание? — переспросила мать Сещёмару. — Он его уже получил. Мы уходим.              Демоны решительно направились к выходу, и только Кагоме задержалась. Обернувшемуся в дверях Шиппо она быстро сказала: «Я сейчас», — и подошла к всё ещё стоящему на коленях Тетсуо. Девушка присела рядом с ним и подозвала Тоши.              — Людям не стоит брать у демонов силу, — мягко начала жрица. — Это всегда обходится слишком дорого. И то, что всех здесь не перебили, можно считать прямо чудом человеколюбия. Что меня даже удивляет, — тихо добавила она. — Вы достаточно сильны, чтобы восстановить клан онмёдзи в привычном понимании. А с сильными демонами лучше наладить контакт, а не устраивать конфронтацию.              — Вы так мудры для своих лет, — поднял на неё глаза Тетсуо. — Если мне понадобится помощь, могу ли я просить Вас об этом?              — Тетсуо-сан, мне довелось побывать в таких местах, что никому из смертных и не снилось на его счастье, а это здорово вправляет мозги, — она улыбнулась. — Увы, меня редко можно застать. Но я буду рада видеть Тоши-тян у нас в храме.              — Спасибо, — он снова склонил голову.              Кагоме поднялась и заторопилась следом за демонами. Догнала она их только во дворе, где уже происходила краткая местная революция. Видимо, сторонники Тетсуо теснили сторонников Райдена. И удавалось им это вполне успешно. Когда Кагоме и демоны уже собирались уходить, их догнала Тоши.              — Кагоме-сама, — позвала она, и девушка обернулась. — Это Вам подарок, — она протянула небольшой золотой медальон с изображением лотоса. — Он будет Вас оберегать.              — Спасибо, но я не могу его принять, — отозвалась девушка. — Это слишком дорогой подарок.              — Вы сделали для нас больше, чем мы вообще можем отдать, даже если отдадим всё до последней нитки, — поклонилась Тоши.              — А ты ведь, — тихо проговорила Кагоме, приблизившись к юной онмёдзи почти вплотную, — солгала мне. Этот Райден далеко не самый сильный. В Тетсуо-сане силы ощущается куда больше. Как, впрочем, и в тебе.              — Я... я... не могла... в том, чем занимался клан, мы...              — Твоя сила послужит клану, я думаю, — улыбнулась жрица. — Я приму ваш подарок.              Для Сотен и Аяме пришлось найти по юкате в доме онмёдзи, так как в своих доспехах идти по городу они просто не могли — это привлекало бы чрезмерное внимание. Их процессия и так едва ли не застопорила движение в городе. Демоны шагали уверенно, с гордо поднятыми головами, не удостаивая встречных прохожих даже взглядом. Кагоме плелась в самом конце. Она старалась держать осанку и идти ровно, но вся эта игра утомила её. Уже на подходе к храму она вспомнила про лестницу наверх и даже захотела остаться прямо здесь, на ступенях, до утра. Но всё же она заставила себя начать подъём.              Демоны заполнили двор храма не только своим присутствием, но и разговорами. Кагоме стояла в стороне и ждала своей участи, но никто, казалось, не замечал, что она всё ещё здесь. Жрица устало вздохнула, сделала несколько шагов по направлению к ним и опустилась на колени.              — Простите, — произнесла она, и разговоры мгновенно стихли. — Сейчас, когда в этом нет необходимости, я могу снять чётки. Простите, что вообще надела их на вас. Простите за то, что сказала там, в поместье. Пожалуйста.              — За что извиняется это дитя? — мать Сещёмару повернулась к сыну. — Мы не понимаем.              — Приручающие чётки, — отозвался он. — Она может использовать слово, если захочет остановить того, на ком чётки. Они же защищают от духовной силы других монахов и жрецов.              — А миленькие, — заметила Сотен. — Я оставлю их себе.              — Ты специально выбрала мне под цвет глаз, чтобы я отказываться не хотела? — улыбнулась Аяме.              — Нам не понравилось запечатывание, — заметила мать Сещёмару. — Если это поможет против других попыток, мы не станем это снимать. А теперь мы возвращаемся домой, — и через несколько мгновений её уже не было во дворе, зато над храмом проплыло огромное облако.              — А мы в благодарность останемся и будем помогать в храме, — предложила Сотен. — Ты не против?              — Я не... Нужно спросить у дедушки... — замялась Кагоме.              — О чём? — дед будто возник из ниоткуда.              — Дедушка...              — Настоятель, — прервал её Шиппо. — Кагоме сделала для нас нечто очень важное. Позвольте нам в благодарность помогать в храме.              — Да ради Бога, — опешил старик, отметив, как выглядит его внучка в одежде мико.              — Ой, — пискнула Кагоме. — Завтра ведь тест по английскому!              Через несколько минут она уже сидела за учебником, сняв только каригину, который бросила на кровать. В хаори и хакама оказалось поразительно удобно, и она не стала переодеваться в обычную одежду.             

***

      Кагоме была очень не уверена, что справилась с тестом, но что-то менять было уже поздно. Она надеялась только на то, что пусть и с натяжкой, но всё же ей хватит баллов, чтобы не пересдавать. Со всеми перипетиями последних дней, начавшихся с сильнейшего отравления и ещё не до конца зажившей руки и закончившихся тестом, на котором она с трудом понимала задания, жрица ощущала себя как выжатый лимон. Она только переобулась и еле переставляла ноги на пути к выходу из школы, думая о том, что нужно будет купить для отправки в прошлое. Того, что у ворот её ждут, она даже не заметила.              — Сещёмару? — удивлённо подняла глаза девушка, когда едва не врезалась в преградившего ей путь дайёкая. — Зачем ты здесь?              — Сегодня мы возвращаемся, — оповестил он.              — А, ну да... — выдохнула Кагоме. — Надо только зайти в магазин... Купить кое-что...              — Что именно? — демон смотрел на неё сверху вниз.              — Так, ну... — жрица старательно собиралась с мыслями. — Еды, которая долго хранится, пополнить аптечку и взять карандашей.              — Почему это нельзя найти там? — тем же ровным, холодным тоном поинтересовался Сещёмару.              — Потому что там этого точно нет, — снова вздохнула Кагоме. — Тебе не нужно идти со мной. Я скоро вернусь в храм, так что...              — Нет, — прервал её демон. — Идём.              «Да что с ним сегодня?» — нахмурилась Кагоме, когда Сещёмару прошёл чуть вперёд и не мог видеть её лица. Буквально через пару шагов она поняла, что демон совершенно не знает куда идти, и торопливо поравнялась с ним, чтобы они не заблудились.              За вычетом еды для Инуяши, покупать для себя оказалось нужно очень мало, так что с продуктами и карандашами разобрались вдвое быстрее обычного. Оставалась только аптека, где девушка всегда покупала всего и много. Заметив её, фармацевт едва не подпрыгнул от радости.              — Какой резкий запах, — заметил Сещёмару.              — Ну, это ведь аптека, — пожала плечами Кагоме. — Лекарства никогда не благоухают, как цветы.              — Зачем они? — демон стоически подавлял желание поморщиться.              — Это на тебе всё как на собаке заживает, а мне мазь нужна, — проворчала девушка и осеклась. Даже повернуться к демону она побоялась.              Кагоме прошмыгнула к аптекарю и стала быстро перечислять, что ей нужно на этот раз. Она решила взять побольше бинтов и пластырей, мазей от ушибов, обеззараживающих средств и обезболивающего. Пакет вышел довольно объёмный, и девушка, спрятав за ним лицо, прошмыгнула мимо Сещёмару на улицу. Как теперь смотреть на демона, она не знала, боясь, что подобная попытка будет стоить ей жизни.              — Если ты не забыла, я и есть собака, — его голос вдруг раздался над самым ухом, и Кагоме осторожно опустила пакет.              — Ты не злишься? — пролепетала она.              — Я горд тем, кто я есть, — холодно заметил Сещёмару. — Идём. Скоро вечер.              Мама Кагоме встретила их на пороге. Она ласково улыбнулась, пропуская дочь и демона в дом и сообщая, что обед скоро будет готов. Кагоме тут же юркнула к себе и стала собирать рюкзак, старательно укладывая и аптечку, и спальник, и утварь, и книги. Поднять рюкзак оказалось тяжело, но она справилась и всё же донесла его вниз. Несколько секунд жрица провела в раздумьях, не забыла ли чего, и пришла к выводу, что вроде всё взяла. Она уже хотела отправиться в ванную, когда в коридоре появился Сещёмару.              — Ты отправишься туда в этом, — сухо произнёс он и протянул ей одежду мико.              — В хаори и хакама я похожа на Кикио, — поморщилась девушка.              — Ты будешь носить каригину. А твой наряд в той эпохе выглядит также не к месту, как мой нагрудник здесь, — голос Сещёмару звучал так, будто он объяснял что-то очевидное идиоту. — Ты ведь сама говорила что-то подобное. Если хочешь говорить с людьми хоть иногда, будь любезна...              — Я поняла, — перебила его Кагоме. — Ты прав. Я вымоюсь, пообедаем и пойдём.              — Мне не нужна еда. — Жрице показалось, что, если бы фразы могли натирать мозоли, от этой была бы уже огромная.              — Зато мне нужна, — пробурчала девушка, забирая у демона одежду.              Пока Кагоме наслаждалась благами цивилизации, её мама собрала бенто и поставила рядом с и без того неподъёмным рюкзаком. Затем она накрыла стол к обеду, и когда девушка спустилась, её уже ждали за столом. Сещёмару хотел уйти, но под ласковыми уговорами, смешанными с суровыми взглядами, сдался и сел за стол. Сидеть на стуле за столом оказалось для него непривычно, и он никак не мог найти удобное положение. Есть он не собирался, но всё же попробовал то, что готовила госпожа Хигураши.              Первый же кусочек рыбы вызвал в Сещёмару такое удивление, что он с трудом удержал на лице непроницаемую маску хладнокровия. Пища дайёкаев — эмоции. Все они разные на вкус. Но тот букет, который был вложен в этот обед, демон не пробовал никогда. Забота, внимание, любовь, желание поддержать и защитить... В его присутствии никто не был склонен испытывать что-то подобное. Сещёмару не хотелось показывать, как ему нравится этот поразительный вкус, но всё же он позволил положить ему всё, чем была готова поделиться госпожа Хигураши, и медленно, смакуя, съел. Когда дело дошло до чая, который приготовила уже Кагоме и который она же налила ему в чашку, Сещёмару, сделав несколько глотков, внезапно осознал, что ему очень хочется попробовать то мясо, что она приносила на крышу.              — Кагоме, не забудь взять бенто, — госпожа Хигураши поймала их в дверях.              — Мне одной столько не съесть, мам, — грустно улыбнулась девушка.              — Съешь вместе с друзьями, — улыбнулась мама.              — Боюсь, моя новая компания не в восторге от самой идеи что-то есть, — Кагоме покосилась на Сещёмару.              — Думаю, твоя новая компания не откажется от одного обеда, — твёрдо произнёс демон, легко поднимая и рюкзак, который жрица никак не могла закинуть на спину, и бенто.              — Я вернусь, как получится, — махнула рукой девушка, и они направились к колодцу.