I. Камень Душ 24. Фестиваль
30 апреля 2017 г. в 09:51
Кагоме оказалась на дне колодца в своём времени и тяжело вздохнула. Она чётко и ясно ощущала ауру дайёкая и не горела желанием с ним говорить. Сещёмару действительно нашёлся в святилище подпиравшим дверной косяк, когда она выбралась из колодца. Жрица выдавила улыбку, приветственно кивнула и просочилась мимо него во двор. За её спиной послышался тяжёлый вздох, а потом и лёгкие шаги.
— Кагоме, — холодно позвал он.
— Ты возвращаешь меня в Средневековье своим тоном, — отозвалась мико. — Что бы ты не сказал сейчас, я не услышу. Давай позже.
— Ты всё не так поняла, — сокрушённо произнёс демон.
— Слушай, я... — Кагоме развернулась к нему и столкнулась с растерянным взглядом золотых глаз. — Правда, не сейчас.
Она быстро прошагала к дому и скрылась внутри. Поприветствовав родных, жрица прошмыгнула к себе. Рюкзак сполз с плеча на пол, а следом за ним и сама Кагоме съехала по двери вниз. Она чувствовала себя разбитой, но не могла себе этого объяснить. И если бы сейчас она решила задать себе вопрос, любит ли она Сещёмару, то не смогла бы на него ответить. Но всё же комплименты Кагуры в его адрес, пусть она и была с ними согласна, почему-то не давали покоя.
Жрица не замечала времени — так и сидела на полу, глядя прямо перед собой. Быть может, прошло лишь несколько минут, а может — часов, но она всё так же неподвижно предавалась тяжким раздумьям. Внезапно в комнате стало темнее, и Кагоме, вздрогнув, посмотрела на окно. Его загораживал собой лично Сещёмару, понуро стоявший рядом с её столом.
— Просто выслушай, — тихо произнёс он.
Девушка молча взирала на него снизу вверх. Она не прогнала его, не использовала силу чёток, а только смотрела каким-то тяжёлым, холодным взглядом, которого он никогда прежде у неё не видел. Демон решил, что она таким образом разрешила ему говорить и собрался было сделать шаг к ней, но в последний момент движение его замерло, и он остался на месте.
— Она тогда передала мне кристалл ёки, — наконец выдохнул он. — Вот и всё.
— Какой кристалл? — озадаченно нахмурилась Кагоме.
— Нараку скрыл своё сердце за охранным камнем, вблизи которого ёки его бывшего хозяина выцветала, — пояснил Сещёмару. — Просто способ найти его.
— Почему именно тебе? — холодно спросила жрица.
— Потому что... — демон растерялся. — Наверное, она считала, что мне под силу уничтожить его.
— А то ты с ней не согласен, — пробурчала Кагоме, утыкаясь носом в колени — она чувствовала себя полной дурой.
— Я уже тогда знал, что мне одному не хватит сил, — признал Сещёмару. — Не хотел признавать, но знал. Если бы этот хитрый ублюдок сражался честно, у меня не возникло бы проблем, но он — мелкий пакостник с большой силой, — он всё же решился и приблизился. — Я прошу тебя, не надо так больше.
— Не надо что? — жрица подняла на него глаза.
— Не уходи вот так, — он взял её руки в свои ладони. — Это невыносимо.
— Я... Не могу обещать, — вздохнула Кагоме и снова опустила голову на колени. — Я ведь живой человек, и не всегда могу справиться со своими эмоциями.
— Прости меня, — прошептал демон, приобнимая её за плечи и утыкаясь носом в её волосы.
Время снова отказалось от привычного движения, но вскоре Сещёмару исчез, а жрица устало поднялась и поплелась в ванную, где сразу же погрузилась в горячую воду, которая странным образом будто бы смыла все глупые и неприятные мысли. И уже через полчаса Кагоме спустилась к родным, а потом отправилась во двор храма, где бурно шли обсуждения фестиваля. Дедушка нашёлся там же, а вместе с ним и Тоши Оосава.
— Тоши-тян, здравствуй, — удивлённо смотрела на неё Кагоме. — Что ты здесь делаешь? Что-то случилось в клане?
— Нет, что Вы, Кагоме-сама, — потупилась онмёдзи. — Я просто узнала, что здесь будет проходить фестиваль, и подумала, что могу пригодиться.
— И тебя ничего не смущает? — нахмурилась жрица, намекая на не вполне обычных служителей храма.
— Нет, — улыбнулась онмёдзи. — Я уже познакомилась со всеми здесь и уверена, что фестиваль будет отличным!
— Ладно, — кивнула Кагоме. — Какой у нас план?
— Послезавтра вечером установим палатки, — отозвался Ранмару, оказавшийся рядом с ними совершенно внезапно. — До этого времени надо приготовить все украшения и закупить сувениры и продукты. Так что сейчас распределим занятия и приступим.
В этот день Кагоме и Тоши были заняты подготовкой украшений. Они сделали кучу бумажных цветов и гирлянд, а после ужина сели за храмовые сувениры — в основном, брелоки в виде Камня Душ, каждый из которых собирали вручную. Кагоме только внутренне ухмылялась тому, как простую стекляшку можно выдать за такую мощную вещь, и никто не заметит этого. Если бы можно было провернуть такой трюк в прошлом... Но даже думать об этом было глупо, ведь всякий, кто был заинтересован в камне, без труда обнаружил бы подделку. Дед Кагоме всё это время провёл с ними, помогая разве что советами.
Следующие два дня были настолько заполнены событиями, что Кагоме некогда было даже присесть: она готовила предсказания, попутно научившись пользоваться кистью для письма; обсуждала каждый, даже самый незначительный, вопрос, с каким только демонам приходило в голову к ней обратиться; несколько раз переделала план расположения палаток... Но самым сложным оказалось организовать фейерверк. Дедушка откровенно делал вид, что вообще не понимает, зачем его делать. Мама как-то растерянно улыбалась. У Соты при упоминании фейерверков загорелись глаза, но ничем, кроме «Надо, чтобы бах-бабах-барабабах!», помочь он не мог. Демоны в этом вопросе оказались также совершенно бесполезны, так как искренне не понимали, что это такое и зачем оно нужно. Действительно пришла на помощь Тоши, которая притащила Тетсуо. Только благодаря главе клана онмёдзи вопрос удалось решить, хотя обсуждение заняло почти полтора часа.
В день перед фестивалем Ранмару вытащил Кагоме из дома в несусветную рань — даже госпожа Хигураши ещё не встала, когда демон уже подталкивал полусонную жрицу к выходу из храма. Дайёкай был необычайно бодр и говорил без умолку. Они дошли до поместья Оосава, где встретились с Тоши. Она тоже была как-то невероятно бодра и возбуждена. Кагоме откровенно не понимала их весёлости и почти не вступала в разговор, хотя оба крайне активно пытались втянуть её в беседу.
— Кагоме-сама, ты ведь обратила внимание, что три палатки будем держать мы?
— Да, что-то такое было, — отозвалась жрица. — Но вчера было столько всего, что я не запомнила деталей.
— Ну, у тебя будет полно работы завтра, да и сегодня тоже, — улыбнулся он. — Поэтому мы и вышли так рано.
— У меня ощущение, что я упустила нечто крайне важное, — нахмурилась Кагоме. — Кроме покупок и установки палаток я ведь больше ни во что не вовлечена?
Ранмару и Тоши озадаченно переглянулись. А на лице жрицы недоумение росло тем сильнее, чем дольше они молчали.
— Кагоме-сама, в вашем храме давненько не было старшей жрицы, поэтому ты, должно быть, не в курсе, но ты... как бы сказать... — он замялся. — Завтра ты должна будешь танцевать.
— Я? — голос Кагоме взметнулся к высоким нотам и сорвался. — Это что, обязательно? Почему мне раньше никто не сказал? Я ведь не умею!
— Я говорил тебе вчера, — Ранмару потупился.
— И я говорила, — заметила Тоши. — Мы договорились, что после того, как сходим за покупками, я займусь подготовкой с Вами.
— Ты тоже будешь танцевать? — обрадовалась жрица.
— Нет, я только разучу с Вами танец. Я его уже знаю.
— Всего один день... — страдальчески выдала Кагоме.
***
С каждым часом отсутствия Кагоме Сещёмару предавался всё более и более мрачным размышлениям. Поначалу он не хотел идти к Колодцу Костоглоту и блуждал в поисках места, где потеряет цвет кристалл ёки, но к вечеру третьего дня само собой получилось так, что он оказался именно там. Кагоме обещала вернуться не раньше, чем на следующий день, и Сещёмару твёрдо решил ни в коем случае не отправляться за ней, дожидаясь её здесь. Он отошёл в тень деревьев и расположился у корней. Ему даже не захотелось заглянуть в деревню и навестить Рин — казалось, в этот момент он вообще никого не желает видеть. Однако его уединение скоро было нарушено Джакеном и А-Уном. Двухголовый дракон, впрочем, улёгся в нескольких шагах и не подавал признаков присутствия. Верный жаб, напротив, суетился вокруг. — Вы же не отказались от мести, Сещёмару-сама? — вещал он, крутясь около хозяина. — Жрица ведь только инструмент? — Джакен, — дайёкай наградил слугу ледяным взглядом, — тогда ты будешь счастлив, если она не вернётся. — Эта наглая девчонка слишком много себе позволяет с Вами, — пробурчал слуга. — Она даже дала Вам эту бесполезную книгу. — Заткнись, — фыркнул дайёкай и поднял взгляд вверх. На густо-синем небе красовался месяц, окружённый звёздами. Такой привычный свет теперь казался Сещёмару удивительно холодным и чужим. Он на несколько мгновений закрыл глаза, а когда вновь открыл их, перед ним стоял Ранмару. Зелёные глаза сверкали, казалось, целой бурей эмоций. — Хотел бы я знать, о чём сейчас думаешь, сидя здесь вместо того, чтобы отправиться к Кагоме-сама, — недовольно изрёк он. — О тишине, — в тон ему отозвался Сещёмару. — А стоило бы подумать, что будешь делать, когда она действительно уйдёт насовсем, — почти прорычал дракон. — Ты хоть понимаешь, что она именно так и поступит? — Не твоё дело, — ледяным тоном заметил пёс. — Ага. Не моё, — согласился Ранмару. — Не знаю, как тебе, а мне бы не хотелось ждать пять сотен лет, чтобы встретиться с дорогим мне другом. — Тогда сам и отправляйся за ней, — бросил Сещёмару и тут же ехидно добавил: — Ах да, ты же не можешь. — Ты безнадёжен, — вздохнул дракон. — Тогда я прошу тебя сделать мне одолжение. Сещёмару посмотрел на него в упор. Хотя демон-пёс сидел на земле, это всё равно выглядело, как взгляд сверху вниз. Ранмару некоторое время выдерживал этот взгляд, но потом сдался и, вздохнув, достал небольшой гребень. — Я прошу тебя передать это Кагоме-сама, — он протянул Сещёмару гребень. — Прошу тебя сделать это завтра на празднике. — Она и так скоро вернётся, — фыркнул пёс. — Сам передашь. — Твоя уверенность в этом поражает! — дракон чуть повысил голос. — Но я повторю: этот подарок она должна получить завтра. Сещёмару неопределённо хмыкнул, не давая понять, выполнит он просьбу или нет, но гребень всё же взял. Вещица оказалась довольно красивой: гребень был сделан из драконьей кости и украшен серебряными цветами. Лорд западных земель не стал внимательно разглядывать его, быстро убрав.***
Танцевать на сцене Кагоме должна была сразу после заката, и всё время до этого события было отдано репетициям. Она прерывалась лишь ненадолго, когда её присутствие было необходимо. Впрочем, Тоши осталась довольна её успехами как раз к началу фестиваля, и Кагоме, быстро приняв душ, переоделась в хаори, хакама и каригину. Она была почти готова отправиться к храму — оставалось лишь собрать волосы. Кагоме устроилась перед зеркалом и скрутила уже привычную шишку из передних прядей. Она отвлеклась на поиски шпильки, а когда снова выпрямилась, наконец, обнаружив её, причёску кто-то аккуратно закрепил гребнем. Жрица подскочила и обернулась. Перед ней стоял Сещёмару, всё же отправившийся в её время. — Эм... — замялась Кагоме. — Здравствуй. — Здравствуй, — отозвался он. — Это просил передать Ранмару, — он кивнул на её голову. — Мы ждём тебя на той стороне, — дайёкай развернулся к окну, чтобы уйти. — Погоди, — жрица едва удержалась, чтобы не схватить его за рукав. — Может, останешься на фестиваль? — Ты просишь, чтобы я, Сещёмару, проводил время среди толпы смертных? — пренебрежительным тоном поинтересовался демон. — Нет, я... — Кагоме растерялась. — Я хотела бы показать тебе фейерверк. Он будет ночью... — И до этого времени ты будешь здесь? — в тоне дайёкая жрице показалось даже не утверждение, но требование. — Эм... я... не могу, — тихо заметила она. — Мне нужно быть там. Но если ты не хочешь находиться среди людей, то можешь подождать здесь, я приду за тобой... — и она направилась в сторону двери. — Ты видела меня и Кагуру? — неожиданно пригвоздил её к месту Сещёмару. — Прости, я... Я не хотела, — осторожно изрекла жрица. — Эта встреча не была личной, — холодно произнёс дайёкай. — Тебе не нужно мне ничего объяснять, — едва слышно произнесла Кагоме и сделала шаг к двери. Сещёмару поймал её за плечо и развернул к себе лицом. Несколько секунд он так и держал её, глядя прямо в глаза, но так и не произнёс ни слова. Кагоме не отводила взгляда — это оказалось выше её сил. Золотые глаза дайёкая затягивали, словно омут. Но стоило хватке на её плече ослабнуть, как она вывернулась и вышла из комнаты. — Что я делаю не так? — раздался голос от окна. Сещёмару резко обернулся, желая увидеть, кто так уверенно изрёк его мысли вслух, и встретился взглядом с самим собой. — Твоя уверенность в том, что она никуда не денется, просто поражает, — заметил только что пришедший демон. — Разве это не так? — Я бы отнял её у тебя, если бы не верил в то, что ты можешь изменить моё прошлое, — холодно заметил Сещёмару из будущего. — Хотя я и начинаю сомневаться в этом. — Она мне не нужна, — солгал демон из прошлого. — Ты лжёшь мне или самому себе? — нахмурился собеседник. — Не так много у тебя времени, чтобы решить. — Дайёкай не может быть привязан к смертной, — твёрдо произнёс Сещёмару. — Тогда я — живое тому опровержение, — фыркнул демон из настоящего. — Ты. Отец. — он помолчал. — Что ты будешь делать, если она оставит тебя? Дожидаться ответа Сещёмару из настоящего не стал, исчезнув в окне. А демон из прошлого так и остался стоять, не зная ответа. В последнее время он был совершенно уверен, что Кагоме останется подле него на всю её жизнь, и даже мысли не допускал о том, что это может быть не так. Её отсутствие рядом казалось совершенно невозможным, как если бы Джакен вдруг решил оставить его. Солнце садилось, и Сещёмару решил выйти на воздух. Он не сомневался, что без труда найдёт Кагоме, поэтому отправился на шум. Людей на фестивале оказалось невероятно много, но были здесь и демоны. Они сливались с толпой, но от Сещёмару их присутствие не скрылось. И по какой-то причине оно настораживало. Вскоре он обнаружил волков, лиса и девушку грома. Они собирали палатку, отправляя всех посетителей к храму на главное событие. Подходить близко Сещёмару не стал, а пошёл туда, куда стекались люди. Перед храмом стояла большая сцена, освещённая бумажными фонарями. Люди и демоны собирались вокруг неё плотной группой. Сещёмару встал чуть поодаль — ему было не особенно интересно, что будет здесь происходить, но раз уж это называли главным событием, Кагоме должна была быть где-то здесь. Демон подумал, что раз уже наступила ночь, лучше бы она показала, что хотела, побыстрее, и тогда можно было бы отправиться в прошлое. Но Кагоме всё не появлялась. На сцену взошла жрица с двумя веерами. Она встала в самом центре и изогнулась в начальной позиции танца. В то же мгновение заиграла музыка, и она начала движение. Сещёмару узнал Кагоме и смотрел на неё во все глаза. Люди, безусловно, не могли этого видеть, но он чувствовал, как в каждое движение мико вкладывает свою духовную силу, и та лёгким ветерком расходится от её вееров, щедро даруя благословение. Когда её сила коснулась и его, Сещёмару почувствовал тепло. Такое же, как когда она спала на его груди. Ему вдруг захотелось прижать её к себе, но он так и стоял, будто заворожённый её танцем и принесённым им теплом. Когда танец закончился, демон ещё некоторое время стоял неподвижно. Толпа скоро начала расходиться, и только тогда он пошёл наперерез медленно шатающимся людям. Кагоме нашлась почти сразу — она стояла за сценой с девчонкой онмёдзи и Ранмару. Сещёмару приблизился и встал за спиной жрицы. Троица у него перед носом ещё что-то обсуждала, но вскоре дракон кивнул и отправился за храм, а почти сразу после него ушла и онмёдзи. — Прости, я... — начала было Кагоме, обернувшись к Сещёмару. — Ты могла бы явиться за мной и сама, — оборвал он её. — Если это всё, мы отправляемся немедленно. — Нет, это не... Я хотела, чтобы ты увидел нечто другое, — тихо произнесла жрица. — Я видел достаточно, — сообщил демон. — Идём со мной, — Кагоме осторожно взяла его за рукав и потянула в сторону от храма. Они отошли не так уж далеко, но остались совсем одни. Сещёмару позволил ей вести себя, но всю дорогу был холоден и молчалив. Он хотел взять её за руку и, может, даже прижать к себе, но она, как ему показалось, вовсе этого не желала, ведь даже не прикоснулась к нему. Выражение лица дайёкая практически никогда не менялось, но вот выражение глаз его стало ледяным совершенно. Когда они остановились, Кагоме сразу выпустила его рукав и отошла на шаг. Это расстояние почему-то казалось непреодолимым им обоим. Раздался грохот, и Сещёмару насторожился, но Кагоме указала в небо. «Смотри», — тихо произнесла она, и сразу после этого на иссиня-чёрном бархатном фоне расцвёл искрящийся цветок. Цветные искры озаряли небо, и нельзя было оторвать взгляда от этого. Дайёкай созерцал, запоминая каждую деталь, а потом бросил взгляд на жрицу. Цветные вспышки освещали её лицо и отражались в глазах, и эту картину Сещёмару решил запечатлеть в памяти. — Спасибо тебе, что пришёл, — Кагоме повернулась к нему и улыбнулась. — Я рада. — Я усомнился, что ты вернёшься, — холодно изрёк Сещёмару. — Я не настолько безответственна, — хмыкнула жрица. — Она только переделала мне кристалл ёки. — Я знаю, — Кагоме кивнула. — Ты мне уже рассказал. Но я вернулась бы в любом случае. — Ты... — Я стараюсь не нарушать обещаний, — вздохнула мико. — Что ж, я пойду собираться. Мне нужно немного времени, чтобы упаковать рюкзак, и можно будет сразу отправляться, — она зевнула. — Хотелось бы поспать, конечно, но это можно и в том времени сделать. Кагоме ещё раз улыбнулась Сещёмару и бодро пошагала в сторону дома. Она ощущала огромную усталость, но теперь, когда фестиваль был окончен, этот груз покинул её плечи. Ранмару обещал, что сам проследит за тем, чтобы всё убрали, и она может спокойно собираться. Сещёмару из этого времени, и демоны в храме, и Тоши настаивали, чтобы она осталась ещё хоть на день, но, когда Сещёмару из прошлого пришёл за ней, жрицу решили не задерживать. Кагоме понадобилось на сборы ровно столько времени, чтобы все желающие проводить её освободились. Она спустилась вниз, волоча огромный рюкзак, который у неё сразу забрал Сещёмару. От дверей дома до святилища их провожала целая процессия. Уже у самого входа к Колодцу Кагоме задержал Сещёмару из настоящего. Он наклонился к ней и в самое ухо прошептал: «Я всегда буду здесь». Но на вопросительный взгляд недоумевающей жрицы дайёкай ответил лишь лёгким кивком, прежде чем Сещёмару из прошлого практически втянул её в Колодец.