Долгий-долгий путь к вечности

      Нараку исчез первым в потоке крови, его преследователи отправились следом. Санго, Мироку, Шиппо и Инуяша оказались верхом на Кираре, а Кагоме сидела на спине Ранмару, обратившегося в истинную форму. Это был огромный дракон с изумрудной, словно посеребрённой по краям, чешуёй. Демоническая кошка явно летела с трудом, и Санго подвела её к дайёкаю.              — Ранмару-сан, забери Инуяшу, пожалуйста, — попросила она. — Кирара не выдержит такой вес.              Дайёкай кивнул на свою спину, и полудемон аккуратно перебрался на него, оказавшись за спиной Кагоме. Под ними стелился рваный туман, сквозь который можно было рассмотреть кости демонов. Впереди же был виден огромный скелет в доспехах — могила Ину-но-Тайшо.              — Кагоме, — тихо позвал Инуяша, — что ты будешь делать, если сегодня мы уничтожим Нараку?              — Я? — жрица вздрогнула и обернулась. — Я отправлюсь домой. Прежде у меня есть одно дело, а потом я уйду.              — В каком смысле — уйдёшь? — нахмурился полудемон.              — В прямом, — грустно улыбнулась Кагоме. — Я в этом мире лишняя. Так что мне будет лучше вернуться в своё время.              — Разве тебе здесь не нравится? — Инуяша сложил руки на груди. — И разве Сещёмару...              — Нравится, — оборвала его жрица. — Но я не должна позволять себе эгоизм. Я здесь никому не нужна.              — Ты ошибаешься! — горячо возразил полудемон. — Ты здесь...              — Пока жив Нараку, потому что могу быть полезна в его уничтожении, — решительно произнесла Кагоме. — И хватит об этом. Лучше посмотри вперёд — что это на доспехах твоего отца?              Инуяша присмотрелся и действительно увидел, что на нагруднике его отца появилось нечто. Это нечто блестело на свету и разительно отличались по цвету, являя собой голубое пятно на красном фоне. Стоило полудемону всмотреться внимательнее, как в них полетел целый поток сияющих копий. Кагоме прижалась к спине Ранмару, и он ловко увернулся от атаки, ухватив лапой одно.              — Взгляни, Кагоме-сама, — он протянул копьё ей. — Что это?              — Алмаз, — удивлённо произнесла жрица. — Я чувствую осколок. Он впереди.              Ранмару прибавил скорости. Он увернулся ещё от двух атак, прежде чем они оказались у самого скелета Ину-но-Тайшо. Дыру в его доспехах плотно запечатывал демон, который определённо был скорее жив, чем мёртв, и выглядел он, как голова в кристаллах алмаза.              — Живые? — недовольно поинтересовался он.              — Хосенки-доно? — отозвался Ранмару. — Давно не виделись.              — Не помню я такой нашей дружбы, Ранмару-доно, чтобы ты потащился в иной мир ради встречи со мной, — пробурчал демон.              — Случай пришёлся, — рассмеявшись, признал дракон. — Ты, кажется, принёс сюда то, что нам хотелось бы забрать.              — Что бы это могло быть? — проскрипел Хосенки. — Живым здесь вообще быть не положено.              — Эм... — подала голос Кагоме. — А зачем Вы принесли сюда осколок?              — Это была его воля, — признал демон и, предупреждая следующий вопрос, продолжил: — Я демон, повелевающий камнями, и могу слышать их голоса. Осколок попал ко мне, когда мой срок подходил к концу, и он попросил меня взять его с собой туда, где зло не сможет дотянуться до него.              — Хосенки-доно, — тон Ранмару стал очень серьёзным, — быть может, воля осколка изменится от прикосновения этой мико.              — Если она найдёт осколок и сможет его коснуться, — согласился демон.              Кагоме осторожно перебралась на алмазные колья тела демона. Она видела, где находится осколок, и подбиралась прямо к нему. Он находился за несколькими кольями, и жрица осторожно потянулась туда рукой. Она как раз смогла коснуться осколка пальцами, как вдруг её руку крепко сжали острые холодные алмазы. Кагоме почувствовала, как в осколке зародилась тьма, и сконцентрировалась, чтобы изгнать её. Борьба становилась всё ожесточённее, а вместе с тем добавилось и ощущение большого и осквернённого осколка. «Нараку», — поняла жрица и обернулась на темнеющее небо. Оно тут же скрылось за голубыми алмазами.              — Посиди тихо, девочка, — услышала Кагоме голос Хосенки. — И не выпускай осколок.              — А ну верни Кагоме и отдай осколок! — рявкнул Инуяша, доставая меч. — Казе но Кизу!              Рана ветра обрушилась на Хосенки всей своей недюжинной силой. От вихря удара демона на некоторое время заволокло туманом. Ранмару же уже вернулся в человекообразную форму и швырнул Инуяшу на нагрудник отца рядом с тем местом, где был Хосенки.              — Идиот! — отвешивая ханьё мощный подзатыльник, рявкнул дракон. — Там же Кагоме-сама!              Они повернулись в сторону алмазного демона, откуда на них уже смотрел, как на двух болванов, Хосенки. Складывалось впечатление, что, если бы череп мог закатить глаза и сокрушённо вздохнуть, он бы непременно это сделал. Кагоме, которую видно не было, но которая видела всё, сделать это могла и, собственно, сделала.              — Ха-ха-ха, — раздался голос Нараку. — Дерётесь между собой! Ты всё такой же болван, Инуяша!              — Тебя-то я и жду, — рявкнул в ответ полудемон, отталкивая Ранмару и прыгая на пролетавшую мимо птицу. — Акай Тессайга!              — Твой меч бесполезен против меня, — усмехнулся ханьё за барьером.              Рана ветра красным Тессайгой не принесла никаких результатов. Инуяша тогда ударил снова — обычной раной ветра, ожидая того, что Нараку вернёт удар. Он собирался испытать на полудемоне Бакурюху. Но и она не возымела эффекта. Нараку протянул щупальце к Хосенки, пытаясь пробраться к осколку, но тот выпустил в него шквал алмазных копий, которые прошили барьер и даже немного зацепили тело.              — Осколок уже должен был потемнеть и пожелать слиться воедино с остальными, — разозлился Нараку, осматриваясь. — Вот оно что, — прошипел он, не увидев Кагоме. — Эта девчонка...              Он ударил Хосенки так, что тот влетел в нутро скелета Ину-но-Тайшо. Кагоме чувствовала, что её рука вот-вот будет сломана, но старалась не выпускать осколок. Она стискивала зубы, чтобы не закричать, и крепче сжимала пальцы, становившиеся скользкими — ладони её вспотели от волнения.              Через несколько мгновений там же, в животе Ину-но-Тайшо оказались Санго и Мироку, прилетевшие, чтобы защитить Хосенки и Кагоме. А вот Инуяша был явно вброшен внутрь чьим-то ударом. Тем, кто разбил лицо полудемону, оказался никто иной, как Сещёмару, паривший теперь в проёме.              — Ты, ничтожный полудемон, повредил усыпальницу нашего батюшки, — сообщил дайёкай и обратил свой взор к Нараку: — Мерзавец.              — Сещёмару-сама, — расплылся в фальшивой улыбке тот, — не ожидал увидеть Вас здесь.              Рядом с псом уже парил Ранмару. Он тихо, чтобы только Сещёмару услышал его, сообщил, что Кагоме под защитой Хосенки, а потом они оба, не сговариваясь, но слаженно атаковали Нараку.              Ранмару чувствовал себя не в своей тарелке. Он прекрасно слышал разговор Кагоме и Инуяши, и меньше всего ему сейчас хотелось, чтобы мероприятие увенчалось успехом — ведь смерть Нараку означала потерю жрицы. В то же время он чётко понимал, что, если помешает Сещёмару, тот будет в такой ярости, что останется только скрываться где-нибудь пару-тройку лет. Но это казалось мелочью в сравнении с тем, что сделал бы демон-пёс, если бы Кагоме оставила его. Ранмару не хотел даже представлять себе этого. Поэтому он старался не мешать Сещёмару, при этом сражаясь только вполсилы.              Кагоме почувствовала, как хватка на её руке слабеет. Постепенно Хосенки выпустил её, и жрица потёрла предплечье, по-прежнему сжимая осколок в ладони.              — Послушай, девочка, — позвал старый демон, — сохрани этот осколок как можно дольше. Камень Душ должен будет собраться воедино. Постарайся до тех пор наполнить этот осколок светом, — он повернулся к Инуяше: — Парнишка, у тебя ещё хватит сил сражаться?              — А то! — оживился полудемон.              — Тогда разруби меня, и Тессайга получит мою силу. Без неё барьер не пробить.              В это время Нараку направил к Сещёмару и Ранмару свои щупальца, но их мечи рассекли его отравленную плоть. Демону-псу скверна Нараку никакого вреда не причиняла, дракон же поглотил её, увеличивая собственную силу. Скверна полудемона была мощной, и Ранмару решил поскорее от неё избавиться.              — Мне такая слабая сёки вреда не причинит, — сообщил Сещёмару.              — Ну, если не Вам, так всем остальным, — Нараку кивнул на то, как его скверна заволакивала пролом в доспехах Ину-но-Тайшо, оплавляя края.              — Ещё одна причина убить тебя, — рыкнул пёс, наставляя меч на полудемона.              — Кеккай! — уловил Сещёмару голос Кагоме и подавил улыбку.              Инуяша держал ладонь на рукояти Тессайги, но не решался вынуть его. Он смотрел на Хосенки с сомнением.              — Что будет с тобой, когда я разрублю тебя? — наконец спросил он.              — Я уже умер, — отозвался демон.              — Хорошо, — кивнул ханьё, принимая решение.              От удара в Инуяшу полетели алмазные осколки. Они рвали хаори и резали кожу. Кровь его лилась на кости под ногами, но он не отпускал. Когда же он убрал меч, на Хосенки не оказалось ни царапины. Инуяша зарычал и приготовился к новой атаке.              — К чему тебе сила, парнишка? — спросил Хосенки, глядя прямо в глаза ханьё.              — Чтобы защитить тех, кто мне дорог! — рявкнул Инуяша. — Мне для этого столько раз не хватало сил...              — Хорошо, — кивнул демон.              Полудемон ударил снова, вложив всю силу и всё желание защитить. Голова Хосенки раскололась, и Тессайгу стала окутывать демоническая энергия, делая клык алмазным. Инуяша изумлённо смотрел на своё оружие, не до конца понимая, почему в первый раз ничего не вышло.              — Теперь Конгосоха твоя, — произнёс Хосенки, и взгляд его навсегда погас.              Инуяша прикрыл глаза, про себя благодаря старого демона. Кагоме вдруг ощутила, как от стрелы Кикио стало исходить слабое тепло и лёгкая вибрация. «Пришло время, — поняла жрица. — Сейчас. Но как?..» Она осмотрелась, думая, как выстрелить так, чтобы наверняка попасть, ведь стоило убрать барьер, и внутрь хлынула бы скверна, которая попросту убила бы всех, кроме, может быть, её самой. К тому же, сквозь неё ничего не было видно.              — Инуяша! — крикнула Кагоме. — Я сейчас уберу барьер и выстрелю стрелой Кикио. Уничтожь барьер Нараку!              — Понял, — кивнул полудемон и приготовился.              — Кац! — крикнула Кагоме, уже накладывая стрелу на тетиву.              Тонкий слух Сещёмару дал ему возможность вовремя убраться с линии атаки, когда из пролома в доспехах Ину-но-Тайшо, очистив по пути скверну, вылетела с розоватым свечением стрела в окружении алмазных копий. Барьер Нараку мигом разнесло, а стрела влетела в удивлённое лицо полудемона. Ещё мгновение, и он исчез.              Сещёмару и Ранмару материализовались рядом с Кагоме будто из воздуха. Жрица сидела на коленях, глубоко дыша: передавленная рука болела, а барьер и выстрел отняли много духовных сил, как и борьба со скверной в осколке. Она подняла полные надежды глаза к демонам, но уже знала ответ — Нараку сбежал.              — Я бесполезна... — тихо пробормотала Кагоме, роняя лицо на ладони.              — Чушь, — фыркнул Сещёмару. — Ему просто повезло. Надо уходить.              Жрица не успела и головы поднять, когда дайёкай уже прижал её к себе и полетел к Вратам. Ранмару бросил, что всем стоило бы поторопиться, и направился следом за друзьями. За ним последовали и остальные.       

      ***

      С того времени, как был найден последний осколок, прошло уже около двух недель, но за это время не нашлось ни одной даже самой крошечной зацепки, где искать Нараку. Уже три дня по настоянию Сещёмару они никуда не шли, оставаясь на одном и том же месте. Но каждый день один из дайёкаев отправлялся искать. В этот день искать ушёл пёс, а Кагоме и Ранмару остались в лагере читать «Основы фехтования». Жрице тоже пришлось вникать, чтобы иметь возможность дать пояснения тем словам, которые демоны не могли понять.              Как раз когда девушка закончила с приготовлением обеда, печально заметив, что рис уже кончается, она ощутила ауру Сещёмару. Но что-то было не так — демон не приближался. Более того, вместе с его аурой она почувствовала и другую, показавшуюся знакомой. «Кагура!» — опознала мико и сорвалась в ту сторону, где по ощущениям должны были находиться дайёкай и порождение Нараку.              Кагоме думала, что застанет их в горячке боя, но увидела их просто стоящими друг напротив друга. Она не разобрала, что произнёс Сещёмару, да и начало фразы Кагуры заглушил ветер. И всё же, окончание её слов прозвучало очень отчётливо:              — Никто не может сравниться с тобой в силе и навыках...              У жрицы гулко ударило в ушах, и она поспешила убраться обратно в лагерь. «А чего, собственно, я ждала? — спрашивала она себя уже на подходе. — Что он бросится ко мне с признаниями, как только я верну душу Кикио? Прав Инуяша — дура я...»              Кагоме быстро пообедала, порадовавшись, что приготовила только на один раз, и стала собирать вещи. Она делала это без суеты, спокойно и с совершенно отрешённым видом. Ранмару удивлённо смотрел на неё и никак не мог взять в толк, что происходит. Жрица же, упаковав свой рюкзак, ещё раз внимательно осмотрела поляну.              — Кагоме-сама, — позвал дракон, — разве мы собирались куда-то идти?              — Не припомню ничего подобного, — бодро отозвалась она.              — Тогда куда ты собралась? — ещё более озадаченно спросил Ранмару.              — Я тоже хочу знать, — только теперь в лагере появился Сещёмару.              С того момента, когда Кагоме видела его разговор с Кагурой, прошло не меньше полутора часов, и дайёкая всё это время не было. Жрице даже задумываться не хотелось, где он был так долго. Она только встряхнула головой и улыбнулась.              — Я тут вспомнила, что через два дня в храме фестиваль, — мягко произнесла она. — А я обещала помочь с проведением. В конце концов, я ведь жрица.              — Что такое фестиваль и почему ты должна там быть? — строго спросил Лорд западных земель.              — Это праздник в храме, на который люди приходят веселиться и получить благословение, — попыталась объяснить Кагоме. — В общем, это важное храмовое событие, которое мне нельзя пропускать.              — Почему ты раньше не говорила об этом? — глаза Сещёмару чуть сузились.              — Как-то вылетело из головы, — она пожала плечами. — Я вернусь сразу после фестиваля, если буду в состоянии, или на следующий день утром.              Кагоме забралась на А-Уна, поставила барьер и взмыла в небо. Дракон уже прекрасно знал, куда надо лететь, так что его почти не нужно было направлять. Дайёкаи некоторое время смотрели ей вслед, так и не понимая, что случилось.              — Чего это ей в голову взбрело? — нахмурился Ранмару.              — Это у тебя надо спросить, ты ведь был здесь, — прошипел Сещёмару.              — Был, — кивнул дракон. — Но, когда она приготовила себе обед, она вдруг сорвалась куда-то. Я не чувствовал ни Нараку, ни чего-то опасного, так что остался ждать здесь. А стоило ей прийти, как она кинулась собирать вещи.              — Хм... Похоже, что мне не показалось, — заключил пёс.              — Не показалось что? — мгновенно впился Ранмару.              — Я говорил с Кагурой, — неохотно признал Сещёмару, — когда мне показалось, будто я учуял запах Кагоме. Я решил, что мне почудилось, но видимо, нет.              — О чём вы говорили? — голос дракона похолодел.              — Ни о чём особенно интересном, — отрезал пёс. — Она хочет смерти Нараку и потому передала мне средство, чтобы найти его сердце. Вот и всё.              — Не думаю, что Кагоме-сама поняла это именно так, — сокрушённо вздохнул Ранмару. — Я отправлюсь домой — хочу кое-что выяснить. Встретимся у колодца на третий день.              — Зачем?              — Затем, что она наверняка всё не так поняла и может попросту передумать возвращаться, — недовольно пробурчал дракон и взлетел.