Часть 1. Новый мир
7 сентября 2019 г. в 14:00
1
Что бы вы сделали, если в одно прекрасное утро очнулись младенцем? Причем новорожденным, и пришли в себя вы от того, что кто-то довольно чувствительно ударил вас по заднице? Лично я впал в ступор. В первые мгновения мозг просто отключился, отказываясь воспринимать окружающую реальность, благо, что тело на инстинктах действовало само по себе, иначе в первые же мгновения я рискнул бы задохнуться. Впрочем, как я понял уже много позже, вряд ли это кого-то бы всерьез расстроило. После первичного ступора пришло неверие, неприятие окружающей действительности. Пытался убедить себя, что это все нереально, что я сплю, в коме, наркотическом бреду или пьяном угаре – даже эти варианты казались более адекватными, чем настоящее положение дел. Учитывая некоторую затуманенность сознания, обманывать себя какое-то время мне вполне успешно удавалось, по крайней мере, первые несколько дней точно. После начали все чаще и чаще приходить мысли, что сон или бред какой-то очень подробный и затянувшийся, к тому же ощущения слишком реальные. Как бы я ни старался отбрасывать все эти мысли подальше, вскоре избегать их стало невозможным, однако и принять окружающую действительность за реальность я еще был не готов, а потому начал усиленно себя убеждать в том, что все происходящее вполне может быть комой. Вспоминал все известные факты о ней, даже откровенно выдуманные, однако их все равно было крайне мало… что означало очень большой простор для воображения и подтасовки происходящего под эту версию. Этой иллюзии мне хватило надолго. Ну, относительно, конечно, но пару месяцев я с ней прожил. Потом стало хуже – сознание начало проясняться, туман, охватывающий мои мысли и мешающий нормально думать стал сходить на нет и я ощутил все прелести нахождения в теле младенца. Для взрослого человека то еще испытание. До этого мое тело действовало само по себе, подчиняясь скорее инстинктам, нежели разуму, но когда я осознал все прелести моего положения… Невозможность нормально двигаться и необходимость питаться грудью еще куда ни шло, но вот ходить под себя… удовольствие ниже среднего, так скажем.Чувствую, если бы не было предыдущих пары месяцев, я бы не выдержал. Преувеличиваю, конечно, все бы я пережил, но травма осталась бы на всю жизнь. Она и так останется, если уж на то пошло. Вообще, находиться в теле ребенка было не столько неудобно, сколько страшно – тело совершенно не слушается, постоянно вспоминается, что кости у детей очень хрупкие и окончательно не сформированы и кажется, что стоит только сделать одно неосторожное движение, и на всю оставшуюся жизнь останешься инвалидом. Хорошо хоть период «недержания» головы мной был благополучно пропущен. Когда я все же принял окружающую реальность, пришло чувство безысходности, какое-то время даже всерьез рассматривал вариант самоубийства. К счастью удалось отогнать от себя подобные мысли и справиться с депрессией.После этого понял, что не так все и плохо, наоборот, даже хорошо! Ведь мне дали шанс заново прожить жизнь с изначальной форой в виде сохранившейся памяти. Это сколько же возможностей открывается! С этой мыслью я стал гораздо более внимательно осматривать окружающий меня мир. Лучше бы я этого не делал… хотя в любом случае пришлось бы, но побыть в блаженном неведении чуть дольше очень хотелось.Я оказался в средневековье. Понять, попал я в прошлое или в какой-то параллельный мир не представлялось возможным – не фанат я истории, чтобы по каким-то деталям определить временной период и примерный уровень развития местного населения. Хотя даже будь я великим ученым мужем, с докторской степенью по истории средневековья, все равно вряд ли бы что-то понял – весь мой мир представлял собой деревянную то ли коробку, то ли ящик с сеном на дне, заменяющий мне кроватку. Вынимают меня из нее только чтобы покормить и делают это… ну, не то чтобы совсем редко, но прежде чем мне дадут поесть приходится где-то с полчаса орать благим матом. Кстати, живу я походу в детдоме или чем-то подобном. По крайней мере, после своего рождения мать я больше не видел. Я плохо помню, как она выглядит, но отличить худощавую женскую фигуру от толстой тетки с язвами на лице, которая приходит меня кормить, все же способен. Возможно, конечно, что при родах моя мать умерла и меня отдали какой-то тете/бабушке на воспитание, но… не уверен, что этот вариант намного лучше. Мысли о том, что эта стерва, которая орет на меня каждый раз, когда приходит покормить (а она только ради этого меня и посещает), является моим родственником несколько угнетают. В общем, ситуация у меня незавидная и очень хорошо, что понял я это уже отбросив мысли о суициде, иначе мог бы и не удержаться. Я просто не имел никакого представления, что мне делать.Даже если удастся дожить до взрослого возраста, в чем есть серьезные сомнения, крайне маловероятно, что мне удастся добиться чего бы то ни было в этом мире. Знания человека двадцать первого века – это, конечно, круто, но вот только они тут никому нахрен не нужны. Все, что я могу предложить местным, им даром не надо, не говоря уже о кострах и инквизиции за знания, «дарованные лично дьяволом».А подниматься с самого дна, на котором я сейчас нахожусь, до более-менее приемлемых условий жизни… я, может, и не слишком увлекался историей, но одно я четко уяснил еще со школьной скамьи – если в средневековье ты не сын дворянина, уважаемого ремесленника или торговца, то ты – никто и звать тебя никак, а если захочешь что-то возразить, то тут же перейдешь в разряд трупов. В общем, жизнь мою может спасти только две вещи. Первая – я должен оказаться наследником престола или, на худой конец, древнего аристократичного рода, представители которого в скором времени придут за мной и заберут в лучшую жизнь.Вторая – я – великий маг (можно и без «великий»), способности которого в скором времени проявят себя и меня отправят в магическую школу/академию/университет, нужное подчеркнуть.Причем я даже не могу сказать, какой из вариантов наиболее бредовый. До своего «попадания» однозначно бы заявил, что второй, но сейчас… кто его знает, может тут действительно магия есть. Вряд ли я сам при этом окажусь волшебником, но чем черт не шутит. Так и прошла пара лет моей жизни в бесплодных рассуждениях и тренировках. Ну как тренировках – сначала старался как можно больше двигаться, произносить различные звуки, развивая речевой аппарат и тому подобное.На пятом-шестом месяце встал вопрос дальнейшего физического развития. Поясню – к этому времени я уже мог стоять на четвереньках, однако ползать было практически некуда. Моя, с позволения сказать, кроватка, была размером метр на метр, что учитывая мои пятьдесят-шестьдесят сантиметров роста, практически не давало пространства для движения, разве что стоя ходить по периметру, держась за бортики, но для этого я пока был маловат.И самое хреновое – из этого деревянного ящика меня не вынимали! То есть, совсем! К тому же никаких игрушек или хоть чего-то, что может занять внимание тоже не давалось. Это ж за гранью добра и зла. Ладно я – взрослый человек, поставивший себе цель как можно раньше встать на ноги (хотя бы в прямом смысле, для начала), но у нормального ребенка, мало того, что будет серьезная отсталость в физическом развитии, так еще и без возможности чем-то себя занять он просто свихнется! Жесть, в общем, хотя лично для меня… не то чтобы лучше, но некоторые плюсы все же есть. Все-таки слишком быстрое развитие могут списать на одержимость каким-нибудь демоном, а вечно изображать из себя идиота у меня вряд ли бы получилось. Сейчас же сложилась такая ситуация, что на меня всем (то есть той тетке-кормилице) плевать с высокой колокольни, и я могу заниматься чем захочу, не тратя время на бессмысленные кривляния. Но от ползанья, за невозможностью данного процесса, пришлось отказаться. Просто подумал, а нафига мне это вообще, если можно чуть позже сразу начать ходить? Точного ответа не было, но что-то смутно помнилось про связь этого действия с развитием позвоночника, типа ползанье подготавливает к хождению. Но для этого также существуют специальные упражнения, которые я, к счастью, знаю – наблюдал как-то такую зарядку у одного своего знакомого, у которого были какие-то проблемы с позвоночником. Ничего серьезного, да и нельзя ребенку что-то тяжелое делать, но хоть что-то. Момент, когда я смог встать на ноги, стал для меня настоящим праздником. Пусть меня шатало, как корабль в шторм, пусть я не смог сделать даже шага и простоять смог всего несколько секунд, плевать! Это было круто. Наверное, более счастливым я себя не чувствовал никогда.Вскоре после этого смог сделать первый шаг. Радостей полные штаны, хотя все же немного меньше – это событие было более ожидаемым. Жаль, что интернета поблизости не наблюдается, а в прошлой жизни я вопросом развития детей не увлекался – интересно было бы узнать, мой прогресс – это норма или все же все мои усилия дали хоть какой-то результат.В общем, к году я вполне уверенно (хоть и держась за стенки) передвигался по периметру кроватки. А уже в полтора смог-таки выбраться из «заключения». Деревянный ящик, в котором я провел всю свою жизнь стоял прямо на полу и высотой не превышал полуметра, так что убиться не боялся. Возможно зря, так как шлепнулся на попу вполне ощутимо, и если бы нога неправильно подогнулась, то могла бы и сломаться – кости-то все еще довольно хрупкие. Но все же некоторый риск стоил возможности пройтись по гораздо большей площади, как по мне.Светить возможностью выбраться из кроватки я не стал, хватило удивления кормилицы, когда она увидела меня стоящим на ногах. Приходит она примерно раз в пять-шесть часов, и рассчитать примерное время очередного кормления было несложно. Вот и решил проверить реакцию женщины на мое умение. Не скажу, что она была шокирована, но удивление было неслабым – видать, по местным меркам рановато я встал. Хотя как по мне, удивительно уже то, что я в подобных условиях хоть как-то физически развиваюсь.В дальнейшем женщину я решил не нервировать лишний раз (демон-инквизиция-костер), так что про остальные мои таланты она ничего не знала. Главное слишком уж с раскрытием не затянуть, а то помню я, как спартанцы поступали со слабыми детьми – вдруг тут тоже с обрыва скинут. Так и прошло мое детство. Именно этот период, когда я жил в крохотной кроватке в небольшой комнате, больше напоминающей какой-то чулан (под лестницей, ага), я могу так назвать.Остальное время, после того, как меня выпустили в «большой мир», детством у меня назвать язык не поворачивается. Там уже скорее выживание пошло.