Судьба в Балансе

      Он обнаружил Рей в ангаре, где она вкручивала мелкие детали в дно корабля, и откуда выглядывала её длинная растрепавшаяся коса, которую он бережно заплёл ещё утром. Когда-то светлое и блестящее платье из мандалорского шёлка теперь было измазано машинным маслом, а юбка разорвалась по шву до колен, являя вид на старые рабочие ботинки, которые Рей напрочь отказывалась снимать. Видок у неё был тот ещё, и если бы Бен не знал, что она, недовольная и злая, унесла ноги с важной политической встречи, то обязательно ей бы об этом сообщил.       Он подходил осторожно, сначала прощупывая её настроение через связь и молчаливо давая понять, что он рядом.       — Слушай, прежде чем ты что-то скажешь, я бы хотела извиниться, — проворчала Рей, и рельефные мышцы на её руках упруго перекатились под кожей, пока она пыталась привинтить особо непослушную деталь. — Знаю, я не должна была убегать. Дрардос просто… такой…       — Высокомерный? — подсказал Бен. — Узколобый? Напыщенный?       Рей смешливо фыркнула.       — Ты описываешь Дрардоса или себя?       — Прекращай, — насупился Бен. — Мне нравится думать, что я исправился.       Рей захрипела от натуги, вызвав у Бена лукавую усмешку, после чего он опустился на корточки, чтобы понаблюдать за тем, как Рей вкручивает последний болт, устанавливая на их корабле какую-то новую систему. Он знал, что в такие моменты нельзя говорить, насколько очаровательно она выглядит, однако факт оставался фактом. Её методы высвобождения накопившихся эмоций были куда здоровее, чем у него, и Рей всегда пользовалась возможностью ему об этом напомнить, стоило только удивлённо поинтересоваться, действительно ли их новому кораблю необходим очередной «апгрейд».       — Ну, он действительно высокомерный. И узколобый, и напыщенный, — продолжила Рей, выбираясь из-под корабля и вытирая руки о платье.       Она бесцеремонно плюхнулась на землю и принялась собирать инструменты в ящик. Бен повторил за ней, не беспокоясь о том, что их кто-то заметит.       — Но сбежала ты по другой причине, — многозначительно протянул Бен и бережно убрал за ухо упавшую на её лоб прядь волос.       Рей отвернулась, окатив Бена волной глубокой печали. Он просил от неё слишком многого. А она в ответ пообещала о том, чего не сумела выполнить. Тем не менее, она упрямо продолжала стоять рядом с ним, терпя скучные собрания и выслушивая оживлённые политические споры, словно всю жизнь только этим и занималась. Но любому терпению приходит конец, и Рей не гнушалась вслух высказывать Бену накипевшее, стоило им остаться наедине. Сегодняшняя встреча была не самой ужасной за всё время.       Нет. Рей сбежала не потому, что разозлилась. Она сдержалась, когда Дрардос с усмешкой выбросил крупный кусок свежей еды в мусор. Она смолчала, когда тот отпустил едкий комментарий в сторону возраста Бена и поставил под сомнение его способность управлять галактикой. Она даже вытерпела его откровенное неприятие инициативы по устранению рабовладельческого бизнеса, которую она сама и предложила. Нет, она сбежала, потому что ей стало грустно. Невыносимо грустно. Бен чувствовал её состояние, и ему не обязательно было пересекаться с ней взглядом, чтобы понять, что она задыхается от эмоций и хочет уйти. Он отпустил её, без лишних слов переняв на себя внимание Дрардоса и коалиции. Но он до сих пор не выяснил, что именно вызвало у Рей такую реакцию.       Бен наклонился вперёд, чтобы она не могла отвести от него взгляда.       — Рей, что произошло?       Девушка тяжело вздохнула и подняла на него блестящие от слёз глаза.       — Для него важна семья, — сухо ответила она. Бен нахмурился, не понимая, какое это имело значение.       — Он мандалорец, поэтому, да, так и есть.       — Нет, в смысле, конкретно его семья важна для него. Он не переставал говорить о них, — покачала головой Рей. — А я… у меня нет фамилии, титула или чего-то подобного, что делало бы меня частью семьи. Я просто Рей.       — И что в этом плохого? — Бен слегка улыбнулся и коснулся её плеча. — Лично я считаю просто Рей замечательной.       — Ничего плохого, — продолжила она. — Для меня. И, скорее всего, для тебя. Для моих друзей. Но когда мы встречаемся с высокопоставленными личностями… Всё, что они ожидают увидеть — это громкое имя, титул или униформа. Это для них важно, и только это придаёт твоим словам вес.       Бен задумчиво посмотрел на её лицо, мысленно возвращаясь ко встрече с мандалорским послом. Дрардос не упускал ни единой возможности напомнить окружающим о высоком статусе своей семьи на Мандалоре, а также о его гордости за достижения своих детей. Тогда Бен не уделил этому и толики внимания. Но, если задуматься, это неудивительно. Он тоже происходил из знатного рода, и ни один человек в галактике не станет отрицать, что наследие его семьи превосходит большинство других по значимости. Имя Кайло Рена внушало страх, но Соло? Органа? Скайуокер? То были имена героев. Они имели влияние и силу, которой он пользовался, полностью этого не осознавая.       И, несмотря на причастность к великому наследию, он настойчиво его отвергал, а когда появилась необходимость — избавился от него в первую очередь.       — Дрардос — маленький человек, который только и умеет, что бравировать достижениями других, словно они принадлежат лично ему, — настоял Бен. — Но ты гораздо выше этого. Ты прошла через испытания, которые ни он, ни я не можем себе представить. Ты храбро сражалась за то, что считала правильным, и в итоге тяжким трудом заработала всё, что имеешь. Именно это делает тебя важнее и лучше любого напыщенного аристократа. Мне совсем не интересен его титул.       Рей грустно улыбнулась, отложив с сторону ящик с инструментами.       — Это не всё.       — А что ещё?       — То, как он говорил о них… — произнесла она, опустив взгляд на ладони. — Так Лея говорит о тебе. А Макс — о Роуз, — вниз по её щеке скатилась одинокая слеза, и Бен едва успел смахнуть её кончиком пальца. — Я знаю, что и без титула представляю значимость. Но мне всё равно горько видеть, как у всех вокруг, кроме меня, есть принадлежность.       В груди защемило, и Бен, поддавшись порыву, крепко обнял Рей, прижав к себе и нежно проведя ладонями вниз по её рукам. Этот разговор долго висел между ними и требовал внимания. Иногда Бен чувствовал её жгучее желание начать его. Иронично, но впервые он это заметил, когда они остановились на Чандриле.       Он привёл Рей в дом, где провёл своё детство. Или, если точнее, это она умоляла показать его ей, а Бен не устоял перед её очарованием и сдался, внутренне страшась того, что его ждёт. От волнения он не мог съесть ни кусочка и чувствовал себя как никогда паршиво. Но Рей сходила с ума от предвкушения, и Бен не нашёл в себе сил отказать ей в просьбе. Увидев, с каким любопытством она изучает его детские игрушки и рисунки — ему полегчало. Но вдруг интерес в её глазах сменился глухой тоской. Она поддержала его, вместе проходя через болезненные воспоминания о единственном месте, где Бен когда-то давно чувствовал себя любимым. Однако, её боль отличалась от той, что испытывал он. В то время как его, при виде старых семейных фотографий, одолевали стыд, потеря и глубокое раскаяние, Рей видела любящую семью. Семью, чьей частью она теперь являлась, но которая вряд ли заменит ей утерянную.       Той ночью Рей привела его на балкон в бывшей комнате родителей и крепко обняла, плавно покачиваясь в такт музыке, доносящейся с оживлённых внизу улиц. В ту самую секунду он понял, что хочет принадлежать ей и только ей, и чтобы она принадлежала ему. Не в качестве трофея или собственности, скорее — как обещание. Союз. Он хотел сделать её частью своей семьи во всех возможных смыслах и подарить ей принадлежность, о которой она всегда мечтала.       Он почти поделился с ней своими мыслями, когда они впервые занялись любовью — страстной и слегка неловкой, прямо в кабине корабля, после того как чудом избежали смерти в астероидном поясе Аннамара. Когда пальцы Рей путались в его волосах, с губ срывались громкие стоны, а он неумолимо и глубоко двигался в ней, подводя их обоих к невидимой грани удовольствия. Ему пришлось привлечь всю имеющуюся внутри силу воли, чтобы не начать умолять её стать его женой в ту самую секунду, и в каждый последующий раз, когда они наслаждались друг другом.       Но по понятной причине Бену казалось неправильным делать Рей предложение в порыве страсти. Он не хотел торопить её и ошарашивать внезапной просьбой, не дав ей возможности подумать и решить, чего она хочет. Его ли она хочет. Рей должна была чётко осознавать, на что соглашается, чего она явно не могла сделать с его ртом и языком между её ног. Поэтому Бен до последнего держал себя в руках. Но, однажды родившись в его голове, идея о женитьбе разрасталась с каждым днём всё дальше, подобно сорняку, и отказывалась покидать его.       И вот когда, даже по истечении нескольких месяцев, Рей не выразила желания расстаться, Бен начал строить более романтические планы. Раздумывал о том, чтобы отвезти её в лес Такоданы, где они впервые встретились, но вовремя осознал, что это далеко не самое романтичное место, учитывая, что тогда Рей намеревалась пристрелить его из бластера. Он также размышлял над Чандрилой, Набу и Эндором, а иногда даже над Ач-То, где они коснулись друг друга с помощью связи, соединяющей их через вселенные, но поспешно отмёл и эту идею. На том острове проживало слишком много призраков и хранилось слишком много болезненных воспоминаний, потерь и одиночества. Того, чего он точно не хотел заставить её испытывать, наконец-то решив связать их узами брака.       Нужный момент всё никак не наставал. Он и не надеялся, что тот когда-нибудь наступит — собрать мужество в кулак и сделать Рей предложение оказалось задачей не из простых, однако Бен упорно продолжал ждать.       И весьма удивился, обнаружив себя здесь — сидя на полу ангара где-то на планете Кельдаб, со взмокшей от пота и масла Рей в своих руках, и чётким пониманием: вот он — тот самый момент.       — Знаешь, — неторопливо начал Бен, едва касаясь губами её волос, — я мог бы дать тебе имя. И титул. Если ты захочешь.       Рей нахмурилась и резко отстранилась от него, словно он пропустил мимо ушей главную мысль, которую она пыталась донести.       — Мне не нужно просто случайное, ничего не значащее имя, Бен.       — Нет, не случайное, — проговорил Бен, рассеяно играясь с ниткой, торчащей из её порванной юбки. — Ты могла бы взять себе моё имя.       Рей непонимающе воззрилась на него, словно он предложил самую безумную вещь на свете.       — О чём ты говоришь? Я не могу просто взять и присвоить себе твоё имя. Единственный способ, которым это можно осуществить — это…       Она замерла, когда её сознание пронзила неожиданная догадка, а рот распахнулся так же широко, как и глаза.       — Да, ты должна будешь выйти за меня замуж.       Рей медленно подняла на него глаза, глядя так, словно он внезапно отрастил несколько голов.       Сердце бешено колотилось в груди, а мысли спутались, превратившись в бессвязный шум. Сколько ночей он провёл в думах о том, как именно сделает ей предложение, а когда этот момент настал — он оказался соверешенно неподготовленным. Тогда он повернулся к ней всем телом и бережно взял за руку, надеясь, что следующие его слова не превратятся в бессмысленную кашу.       — Рей, я люблю тебя. Всю тебя, такой, какая ты есть. Я люблю видеть, как ты морщишь нос, когда впервые видишь что-то интересное. Как ты каждое утро просыпаешься с всклокоченными волосами. Как ты настаиваешь на том, чтобы везде носить рабочую обувь, и как вымещаешь злость на нашем корабле. Мне нравится твоя вспыльчивость и сильная воля, нравится, как ты выражаешь сомнение моими словами для того, чтобы подразнить. Но, из всех этих мелких деталей, больше всего я люблю то, что ты помогаешь мне чувствовать себя значимым. С тобой я чувствую, что меня видят, слышат, понимают и любят.       Его голос дрогнул от подступивших к горлу слёз, но Бен не собирался останавливаться.       — С того момента, как ты проникла в мой разум и заставила взглянуть со стороны на то, кем я стал — я всё для себя решил. С каждым днём, что я проводил с тобой, я сильнее убеждался в том, что прав. Тебе не нужна фамилия, чтобы быть частью семьи, Рей. Ты построила свою собственную из разрозненных обломков. Ты восстановила мою семью, в то время как мы только и делали, что разрушали её изнутри. Ты — та, с кем я хочу идти рука об руку всю жизнь. Хочу, чтобы ты гордилась мной. Чтобы в моменты слабости я мог смотреть на тебя и вновь набираться мужества. Без тебя я — ничто. Моё имя ничего не значит. А ты — значишь. Потому что ты и есть моя семья.       Губы Рей задрожали, а на щеках появились крупные дорожки слёз, пока она с силой стискивала пальцами его ладонь.       — Бен…       Он качнул головой, пытаясь прогнать собственные слёзы, и сглотнул застывший в горле ком, чтобы продолжить:       — Я обещал, что ты никогда не будешь одинока. И я намерен сдержать обещание. Даже, если ты не согласишься выйти за меня, у тебя всё равно есть семья. Я хочу, чтобы ты знала…       — Бен, — оборвала его Рей на полуслове и высвободила ладони из его хватки. — Перестань.       Он почувствовал, как внутренности скрутились в тугой узел, и с трудом поднял взгляд, уверенный в том, что получит отказ до того как успеет произнести самые главные заветные слова. Но вместо этого он увидел, как Рей удобнее устраивается на коленях и обхватывает ладонями его лицо.       — Бен, — нежно произнесла Рей, а её глаза загорелись ярким светом, намертво приковав к себе его внимание. — Да.       На секунду он забыл как дышать, поймав на себе её взгляд, полный любви, радости и нежности, направленный прямо на него. А затем на её лице расцвела самая восхитительная улыбка, которую он когда-либо видел.       — Да? — неверяще переспросил Бен.       — Да, нерфопас*. Конечно, да.