Какие-то драбблы про Харди

      Вспышка яркого света… ещё одна… и я окунаюсь в такую непостоянную и расплывчатую атмосферу пятничного вечера. Приглушённый матовый свет и мерцание неоновых огней придают неудержимой энергии. Медленным шагом направляюсь из зоны отдыха к огромному танцполу, где толпа уже вовсю выплёскивает свои эмоции, что накопились за эти будни. Я не обращаю внимания на музыку, которая изнеженно притягивает народ. Бесконечный ремикс песни бесчувственно отдаёт битом у меня в ушах и не даёт покоя парочкам, вероломно присосавшимся друг к другу после трёх минут знакомства. Это ведь, кажется, песня The Neighbourhood — Little death так неудачно переписана на электро-хаус. Возгласы толпы становятся всё громче, когда трек всё быстрее набирает ритм и путается меж людьми, заставляя ускорять движения. Хех… возможно, ди-джей знает, что делает. Я с осторожность реагирую на взгляды неизвестных, ведь они пришли сюда устроить внутренний дестрой и снять кого-то на эту ночь.       Наивные…       Те, кому не дают даже в обычной жизни, пришли попытать счастья в опьяненной атмосфере накуренного клуба. Неподалёку от бара стоят скромные и заурядные тихони… наверное, пришли потерять свою девственность прямо здесь, в какофонии человеческих иллюзий. Их вытянутые лица поглядывают на меня с интересом, когда я аккуратно цепляю пальцами симметрично завязанный вокруг воротника галстук-бабочку одного из них.       Хреновы перфекционисты.       Один из этих персонажей задумчиво поправляет свои огромные очки и бросает на меня, как ему кажется, обольстительный взгляд. Я пришла сюда точно от такого же одиночества, как и ты, чувак, но, несмотря на это, ты не в праве надеяться, что тебе что-то перепадёт. Я и не заметила, как оказалась в самой сердцевине танцпола, где никому до меня нет дела. Оглядываю толпу, небрежно заложив светлую прядь волос за ухо, делаю несколько шагов назад в своих черных новоприобретённых «литах» на довольно высоком каблуке. Джинсы-бойфренды так и норовят сползти ещё ниже, но длинный ремень оранжевого цвета, концы которого свисают чуть ли не до пола, туго стягивает мою талию. Чёрное прозрачное боди еле прикрывает остатки моего приличия.       Хорошее настроение утонуло ещё несколько часов назад в красном полусладком. В некотором смысле я не понимаю, что я делаю в этом огромном и душном помещении под названием «Гидрозагадка». Чуть ли не каждый человек задевает меня в порыве энергичных движений, а кто-то даже несколько раз пытается пригласить на танец.       Зря стараешься, мальчик.       Хах… а ведь я могла бы сейчас спокойно сидеть в теплой гостиной, где потрескивают сухие дрова, и культурно попивать зелёный чай с малиновым джемом, что приготовила Его мама, пытаясь поддерживать разговоры о нашем с ним прекрасным будущем.       Как же я ненавижу малиновый джем.       Красное атласное платье в горошек, по покрою напоминающее модель для монашки, давно сменилось на чёрное кружевное бельё. Яркая заколка в волосах на ажурную маску, закрывавшую половину лица.       All the good girls go to hell?       Лучше купаться в безразличных взглядах, чем, натягивая фальшивую улыбку, слушать бесполезные споры о цвете наших свадебных приглашений.       «Ivory or Khaki?» — спрашивает меня мисс Лофгрен, подсовывая очередной каталог со свадебной белибердой.       Горячее прикосновение к тонкой талии моментально вырывает меня из слишком правильных мыслей. Я лишь лукаво ухмыляюсь в ожидании возможности отшить очередного непрошеного ухажёра, но он не даёт мне развернуться и сказать ему в лицо уже приевшееся за этот вечер «Fuck off».       Медленно проводит рукой вверх по моему стану, не давая сказать и слова. Аккуратно прикасаясь к разгорячившейся шее кончиком носа, вдыхает пьяный аромат сигарет с мятной капсулой вперемешку с красным полусладким.       Дразнит.       На миг закрываю глаза, его дыхание щекочет за ухом. Наглое поведение незнакомца все больше интригует мою фантазию.       Чёрт.       Он обнимает меня крепче, и мы начинаем плавно двигаться в такт мелодии, ненарочно, конечно же, прижимаясь друг к другу.       Жарко.       Его рука всё еще находится у меня на талии и постепенно поднимается всё выше, рисуя окружные узоры вдоль моей груди, отчего мурашками осыпает всё тело. А нам обоим нравится эта игра, не так ли…? Представляю, чтобы на это сказал мой и без того дотошный женишок. Ему же необязательно знать о всех грехах, ведь это ещё туже затянет мой и без того хорошо укреплённый корсет воспитания.       Вдруг незнакомец одним рывком разворачивает меня лицом к себе, и я встречаюсь с взглядом зелёных глаз. Высокий и светловолосый парень очень детально всматривается в моё лицо, а затем одаривает лёгкой улыбкой и притягивает ближе к себе.       Мы оба так пьяны.       Он одет в кофейные чиносы и светло-голубую футболку, и мне достаточно этого, чтобы заметить его прекрасное телосложение. Парень останавливает взгляд на тыльной стороне моей ладони, где красуется маленькая родинка.       Флирт…?       Медленно проведя по ней, вновь поднимает глаза на меня и произносит: «I’m dancing with beautiful stranger»       Я лишь молча беру его за руку, и наши пальцы сплетаются воедино. Его такие зелёные глаза с интересом изучают мои грациозные движения в танце. Рисуя замысловатые узоры руками в воздухе, плавно двигаясь в такт. В момент чувствую, как меня накрывает сладкая волна с привкусом виски.       Его губы.       Медленно провожу языком по его нижней губе, а затем немного прикусываю.       «Okay, let’s play then», — лукаво отвечает мне сквозь поцелуй и поглядывает томным взглядом на мою реакцию, притягивая меня к себе с новой силой. Безумная страсть, как самая настоящая патока, разносится внизу живота, его пухлые губы с каждой секундой всё слаще углубляют наш пьяный поцелуй. На утро ведь может пройти ахуенная сплетня о том, что невеста мистера Лофгрена была замечена в самом популярном клубе Лос-Анджелеса в объятиях незнакомца.       Плевать.       Люди не обращают на нас никакого внимания, ведь ночная жизнь для того и создана, чтобы нырять в омут с головой, наплевав на всевозможные рамки приличия. Музыка заглушает мой лёгкий стон, как только парень страстно оттягивает мою нижнюю губу на себя. На миг останавливаемся и одариваем друг друга гипнотическими взглядами. Он так по-хозяйски спускается к моему бедру, целуя каждый миллиметр кожи. Еле сдерживаюсь, чтобы не сорваться и не трахнуть его прямо на этом танцполе.       …а можно?       Руками зарываюсь в его светлые волосы, откидывая голову назад, отдаваясь утопической иллюзии к жизни, которая могла бы быть моей. Слеза невольно катится по щеке, отдавая солёным привкусом на губах, но он, похоже, этого не замечает и продолжает целовать меня лишь с большей страстью и наслаждением, наплевавши на всевозможных знакомых, которые могут тусоваться в этом клубе. Мы слишком увлеклись друг другом.       «Are you here all by yourself?» — сквозь пелену удовольствия слышу его баритон. Что-то мычу в согласие. Зачем вести пустые разговоры, если на утро мы все равно забудем имена друг друга…       «Well, you’re not going to speak to me, right?» — акцент звучит по-британски правильно.       На миг отстраняется и смотрит мне в глаза. Я провожу указательным пальцем по его щеке, даря последний поцелуй нашей мимолётной встречи, и скрываюсь в толпе народа, в то время как он всё еще ждёт от меня хоть какого-то ответа.       Скрываюсь в дымовой занавеси, обрамлённой мерцающим ультрамарином, теряясь среди пьяной толпы. Слышу тихое эхо его голоса, следовавшего за мной.       «Why are you running away from me?»       Медленно двигаюсь к бару, и, опрокинув очередной шот с текилой, оставляю деньги бармену, не пересчитывая. Надев чёрную кожаную куртку, выхожу на улицу, прикуривая очередную сигарету с мятной капсулой внутри. Неподалёку толпятся парочки и прочая биодрянь. Напоследок оборачиваюсь и смотрю на помещение в огнях, вспоминая страстные касания незнакомца на танцполе и с огромным трудом сдерживаю желание вернуться обратно внутрь, отыскать, вновь ощутить на себе его мужественные руки. Лишь улыбаюсь и, докурив, бросаю бычок куда-то на обочину. Укутавшись в черный шарф, направляюсь в сторону метро на своих новеньких черных «литах», гадая, какой же разразится скандал, если я, может быть, вернусь этим утром домой к своему жениху.