Султан и учительница

      Темнело, а Анну-султан так и не нашли в море. Второй день Повелитель на ногах и без сна, стоит словно каменное изваяние на мостике корабля. Матросы с уважением поглядывали на высокую фигуру с неизменно закинутой за спину одной рукой, с гордо вскинутой головой с непроницаемым лицом и устремленным вперед взглядом. Рядом на походном столике стояла нетронутая еда.       А Повелитель, кроме боли в сердце, больше ничего не ощущал. Порой так сдавливало, что он не мог дышать, он чувствовал, что в этот момент Анне особо плохо, мысленно молился и просил Аллаха помочь ей. Когда его отпускало, он знал, это значит, что Анну обошла беда. В одном он был точно уверен, его Голубка жива и ждет его.       Воспоминания чередой проносились в его воспаленном мозгу: первая встреча на причале и последующий его непреходящий восторг от очаровательной незнакомки. В памяти вспыхнул образ удивительной иностранки и вызвал легкую улыбку на его губах… Анна… Анна! Вспомнились терзания от неразделенной любви и сладость ее губ, когда она его приняла… Сколько пришлось им пройти испытаний! Он полюбил ее всем сердцем, всей душой. Он дышал ею, жил ею!       - Но почему Всевышний разгневался на меня, в чем я провинился, почему он опять лишает меня самого дорогого? – напряженно думал и сам себе задавал вопросы Повелитель.       Последние годы были безоблачными как в стране, так и в его семье. Спорились дела, не бунтовал народ. Реформы приносили свои результаты, развивалось производство, сельское хозяйство и, как следствие, простым людям жилось намного легче. Все, от простого смертного до его ближайшего окружения, почитали и восхваляли его, правящие дворы соседних государств считали за честь дружить с ним, слали ему дорогие подарки.       Но что-то напрягало его, Повелитель сдвинул брови, силясь понять, что его тревожит. Поведение Анны … Как-то она ему сказала, что скоро он останется без единственного друга. Но он по-прежнему Намыка считает своим другом, хотя последнее время они на личные темы почти не разговаривают и Намык не смотрит, как прежде, смело ему в глаза. Гюльфидан во дворец почти не приезжает. А Салиха недавно позволила себе дерзость, с вызовом, даже грубо, отвергла его предложение отобедать с ними, сказав ему:       - Повелитель, Вы так велики, словно Луна или Солнце, но и также бесконечно далеки от нас, маленьких людишек, - а Анна вместо того, чтобы призвать к порядку Салиху, защищала ее …       - А что она мне тогда сказала? Надо вспомнить! Э-э… Она меня назвала «Ваше Великолепие!», и добавила: - «Не хотите ли холодного щербета, охладиться?» А еще у нее было странное выражение лица. Анна насмехалась над ним! Странно, что он тогда этого не понял, а то бы точно обиделся!       - В чем дело, что меня мучает? На последнем балу Анна меня тоже как-то назвала… А, вспомнил … «Всезнающий Повелитель!», а после окончания последнего приема, она со всей горячностью доказывала мне, что я слышу только себя, что вокруг себя создал пустоту и что-то еще … я пропустил мимо ушей, отмахнулся. А потом, уже в кровати, глядя на меня глазами, полными слез, тихо, с сожалением произнесла:       - Тебя захватило чувство собственного превосходства и непогрешимости, но ты меня сейчас не слышишь! Жаль!       Повелитель вздрогнул! Он понял, за что Аллах его наказывает.       - Гордыня! О, Всевышний, какая же у меня умная и терпеливая жена! Она одна пыталась достучаться до меня! Да, я сделал много и много еще сделаю! Но не зря же говорят, что «величие принадлежит Аллаху, свят Он и велик. И кто будет посягать на это, того Аллах сотрясёт в адском пламени», - осознав свой грех, султан закрыл ладонями лицо и издал тяжелый стон.       Велев слуге принести молитвенный коврик, стал усердно молиться, после чего испытал некоторое облегчение.       Вот уже более часа Повелитель смотрел на остров, проплывающий по правому борту. Он его манил, притягивал. Внимательно рассматривая высокие скалистые берега, ему казалось, что там вот на вершине, густо заросшей кустарником, он видит Анну. Наваждение было таким сильным, что султан распорядился бросить якорь. Муса-ага передав приказ капитану, стал рядом с султаном:       - Повелитель, уже стемнело. Я думаю, мы осмотрим этот остров утром, - сдержанно кивнув головой, Махмуд так и остался стоять. Вздохнув, Муса отодвинулся от Повелителя, но решил не оставлять его одного на палубе.       Пришло донесение, что пиратское судно скрылось на острове в укромной закрытой со всех сторон бухте и что вход в нее уже перекрыли османские военные шебеки.       Повелитель уже не сомневался, что его Анна попала в руки Хасана-паши, которого он очень хорошо знал, как хитрого и жестокого человека. А раз так, то тот может потребовать за жизнь Анны его отказ от трона. Что ж, он готов ради Анны отказаться от власти, но вверить свою страну в руки Хасана-паши, это было бы чрезмерно.       Подумав немного, Повелитель приказал принести ему чернила и бумагу. Устроившись за походным столиком, султан быстро написал указ о том, что в случае его смерти, трон он передает своему старшему сыну Абдул-Меджиду и назначает регентом до его совершеннолетия Намыка-пашу. Заверив написанное своей тугрой, сложил в несколько раз и написав сверху «Вскрыть после моей смерти».       Помедлив, взял еще один чистый лист и написал:       «Анна, Голубка моя! Ангел мой!       Если ты читаешь это письмо, значит меня уже нет! Прости меня, я по-другому поступить не мог, ты это знаешь и понимаешь меня!       С первой нашей встречи и до последнего мгновения моей жизни я любил только тебя! Я не устаю благодарить Всевышнего за то, что он послал мне тебя! Я благодарю тебя за подаренные мне годы, за детей, за свет очей, которым ты меня согревала. Я был неимоверно счастлив!       Твой навеки, Махмуд!»       Позвав своего хранителя покоев Захира-агу, отдал ему первое письмо, наказав спрятать его и ни одной душе о существовании его не говорить. Вскрыть на совете после его смерти, если таковая случится. Взволнованный Захир-ага поклялся, что в точности исполнит приказ. Отпустив его, приказал позвать Намыка-пашу, а сам, расхаживая по палубе, стал готовиться к серьезному разговору с ним.       Рассказав обескураженному другу о своих подозрениях по поводу Хасана-паши и сообщив, что пойдет на все условия, выдвинутые им, чтобы спасти Анну, мрачно добавил:       - Я спасу Анну любой ценой. Но сам предателем не стану жить. Я сделаю все, что потребует Хасан, но выполню это, когда Анна будет на корабле рядом с тобой и мне передадут слово, которое знать будем мы с тобой. Запомни, Намык, когда Анна будет в безопасности, ты должен будешь прислать ко мне человека.       - И что же это за слово? – озабоченно спросил Намык.       - «Голубка». Когда я услышу это, я буду знать, что с Анной ничего не случилось и тогда я найду способ уйти из жизни, прихватив с собой несколько шакалов.       Намык стоял побледневший, тяжело дышал и напряженно думал. Вздохнув, Повелитель протянул ему письмо, сверху было написано «Анне-султан».       - Отдай, пожалуйста, Анне!       - Повелитель, письмо я, конечно, передам, но я верю, что найдется другой выход, Вы не можете, Вы не имеете права вот так просто сейчас умереть! Аллах не допустит этого!       - Намык, ты был мне хорошим другом, прости меня, в последнее время я вел себя недостойно, – Повелитель подошел и обнял расстроенного друга. - На остров я пойду с Мусой. Ты остаёшься вместо меня. А теперь иди, Намык, отдохни. Я тоже скоро спущусь в каюту. Завтра будет тяжелый день…       Расставшись с другом, Повелитель подошел к борту корабля и взявшись руками за перила, устремив свой взгляд на уже плохо различимый в темноте остров, замер. До слуха Повелителя донеслись странные звуки, как будто кто-то плыл на лодке, управляя ею веслами. Повелитель оглянулся и сделал знак Мусе-аге подойти. Да, к ним в полной темноте кто-то плыл…       - Повелитель, Вы стоите в свете факела, прошу Вас уйти в тень, вдруг это враги! – встревожился Муса.       Но Повелитель наоборот, взяв факел в руки, перегнулся через борт и наклонился к воде, прислушиваясь к звукам. Вскоре они увидели приближающуюся к ним лодку.       На палубу выбежали вооруженные ружьями солдаты, по команде Мусы они нацелили их на лодку. Муса громко спросил:       - Человек в лодке! Назови свое имя!       - Меня зовут Налия! Мне нужно увидеть Повелителя, я от Анны-султан, - прокричал женский голос и от услышанных слов Повелитель чуть не уронил факел в воду.       - Быстро, помогите ей! – нервно скомандовал султан.       Один солдат взял протянутую корзину, а Муса нагнулся через борт и взяв женщину под мышки, легко втащил ее на палубу и остолбенел, встретившись с ее глазами. Муса-ага не ожидал увидеть прекрасное девичье лицо со сверкающим взглядом, который как молния прожег его. Девушка взяла его руки в свои и убрала со своего тела, отступив на шаг назад, при этом не опуская свои глаза. А Муса-ага стоял ошалевший, даже не слышал, что к нему обращается Повелитель. Встрепенувшись, с трудом оторвал взгляд от прекрасной незнакомки и повернулся к султану.       А девушка сама смело подошла к Повелителю и склонила голову.       - Анна-султан жива, с ней все хорошо? – прожигая пронизывающим взглядом девушку, в нетерпении взволнованным голосом спрашивал султан:       - Да, Повелитель, Анна-султан жива и здорова. Она велела сказать слова, известные только вам двоим.       Повелитель подошел вплотную к девушке:       - Какие слова? – Налия быстро произнесла фразу Повелителю на ухо и тот вздохнув, радостно заулыбался.       - Говори же, э-э… Налия, где Анна? – переступая с ноги на ногу, изнемогал от нетерпения султан.       - Повелитель, Анна-султан на острове, на закате у нее родились двойняшки: мальчик и девочка. Дочь осталась с Анной, а сына я доставила Вам, - с этими словами девушка сняла ткань с корзинки и подняла ее повыше перед Повелителем.       - Это Ваш шехзаде, - торжественно произнесла Налия. Повелитель оторопел, склонив голову, глядел на младенца и глаза его заволакивали слезы. Осторожно взял на руки, потрогал подушечками пальцев лобик, скользнул по пухлой щечке. Ребенок тут же ловко поймал маленьким ротиком палец Повелителя, думая, что это грудь матери. Растерявшийся султан отдернул палец, вызвав в сыне недовольство в виде поджатых губок, а на лице отца появилось умиление.       - Повелитель, я проведу Ваших воинов к дому, где находится Анна. Надо торопиться, пока не рассвело, - беспокойно озираясь, произнесла Налия.       Вздохнув, Повелитель поцеловал сына, взглядом подозвал Захира и протянув ему ребенка, тихо произнес:       - Захир-ага, за шехзаде отвечаешь головой!       Повернувшись к Налие, Повелитель внимательно на нее посмотрел и произнес:       - Мы готовы, веди нас к Анне-султан немедленно!       Под покровом ночи на двух лодках небольшой отряд во главе с Повелителем благополучно высадился на берегу. По расщелине Налия провела их наверх к домику, в котором оставалась Анна-султан. Поднявшись по крутому склону, девушка бесшумно отодвинулась в сторону, позволяя следовавшим за нею Мусе-аге и Повелителю тоже подняться. Глядя на домик, заметила, что у дверей нет юнги и внутри темно, почувствовала нехорошее.       - Наверное, Анна-султан мальчишку позвала внутрь, - успокоила себя Налия. Вытянув руку, молча показала своим спутникам на дверь. Тихо ступая пошли по направлению к дому. Налия первая открыла дверь и проскользнула внутрь.       - Анна-султан! Это я, Налия! Али, где ты? – тихим голосом позвала их девушка, но в следующий момент раздался скрипучий смех и противный голос ответил:       - Я вместо них, ты что, не рада, Налька? – девушка почувствовала на своей шее холодную сталь кинжала.       - Прав оказался Хасан, ты предательница! Прощайся с жизнью! – вспыхнул факел, осветив помещение с несколькими пиратами.       - Постой, Ахмед, скажи, а где Анна с ребенком, где Али?       - После того, как ты пропала, Хасан распорядился перевести их на судно, а тебя, когда появишься, убить, - пират, намереваясь вонзить клинок в шею девушки, сделал шаг в сторону и вдруг, издав клокочущий звук, стал медленно оседать. Повернув голову, Налия увидела встревоженные глаза Мусы. Благодарно кивнув ему, выхватила свой меч из ножен и упруго прыгнув в сторону, стала сражаться с одним из нападающих пиратов. Муса-ага в мгновение ока развернулся и, став спиной к ее спине, начал отбивать удары другого пирата. Дверь открылась и с оружием наголо влетел Повелитель с ходу зарубив одного врага, бросился вглубь комнаты за другим. Вскоре с пиратами, сидевшими в засаде, было покончено.       Не обнаружив в домике Анны, Повелитель очень расстроился. Сдвинув брови, молча вышел на улицу и подошел к краю берега. Уже светало, внизу у выхода из лагуны в утренней дымке просматривался корабль Хасана-паши.       Повелитель с грустью подумал, что, кажется, его наихудшие предположения сбываются. Анна и его дочь в руках жестокого врага. Он не может допустить, чтобы они пострадали. Он должен их спасти любой ценой!       Повернувшись к Мусе-аге, отдал приказ оставить двух солдат, а Мусе и всем остальным вернуться на корабль, а сам стал спускаться вниз. Выйдя на песчаную полоску не скрываясь, в полный рост пошел в направлении корабля. Став напротив, закинул правую руку за спину и зычным низким голосом крикнул:       - Хасан-паша, спишь, что ли?       Из трюма медленно вылез паша, всматриваясь в человека на берегу. Подойдя к борту парусника, все еще внимательно разглядывая высокого, богато одетого и вооруженного до зубов человека, удивленно спросил:       - Неужели сам Повелитель? Махмуд хан II Хазретлери собственной персоной? – видно было, что паша растерялся, он ждал османских солдат, но никак не самого Повелителя. На палубе стали появляться сонные пираты и разинув рты, потерянно стояли, парализованные величественной фигурой Повелителя.       - Хасан-паша, на твоем судне находится моя жена и дочь. Немедленно освободи их, в том числе и юнгу, - жестким голосом, потребовал Повелитель. Паша изменился в лице, выпрямившись и собравшись с мыслями, хитро спросил:       - А что мне за это будет? Я ее, между прочим, спас!       - Что ты хочешь, проси? – миролюбиво сказал Повелитель.       - Что я хочу? Я многого хочу, да только, ты, Махмуд, не в силах вернуть мне годы скитаний и лишений, - зло процедил Хасан.       - Что ж, я вижу разговор будет долгий, прикажи подать мне шлюпку, я поднимусь к тебе на палубу, - паша от такого требования Повелителя опешил:       - Я правильно понял, Повелитель, Вы хотите один подняться ко мне на корабль?       - Я разве неясно выразился или ты стал плохо понимать, Хасан-паша? Да, я один! – султан сделал пару шагов вперед и остановился у кромки воды.       - Оружие оставьте на берегу, Повелитель!       С опаской поглядывая на султана и на всякий случай кланяясь ему, матрос на шлюпке быстро доставил его на корабль. Ловко поднявшись по веревочной лестнице, Повелитель упруго прыгнул на палубу и выпрямился во весь свой рост. Под его грозным взглядом пираты чувствовали себя неуютно, прятали глаза и склонялись в поклоне. Повернувшись к склоненному паше, Повелитель сердитым голосом произнес:       - Разговора у нас не получится, пока я не увижу свою жену и ребенка, - демонстративно вскинув голову и заложив руки за спину, султан отвернулся от паши.       Кивнув своему человеку, чтобы привели Анну, Хасан-паша заговорил:       - Повелитель, я хочу, чтобы Вы отменили указ о моей казни и дали мне много золота, - с осторожностью лисы стал выставлять требования паша.       Повелитель не поворачиваясь, резко вскинул вверх правую руку с открытой ладонью:       - Сначала жена и дочь! Я все сказал! – и застыл в неподвижной позе.       Послышался скрип открываемой двери, легкие шаги и шорохи. Повелитель развернулся и буквально натолкнулся на звонкий крик Анны:       - Махмуд! Мах-муд! - Анна подхватилась, прижимая к груди сверток, побежала ему навстречу, но Хасан перехватив ее и рванув за руку на себя, приложил к ее горлу нож.       Султан, дернувшийся ей навстречу, остановился. Радость, вспыхнувшая в его глазах при виде жены и ребенка, вмиг померкла, сменившись смертельной тревогой.       Анна, вытаращив глаза, вращала ими, ища помощи, не понимая, где же охранники Повелителя, где Муса-ага, Захир-ага? Наконец до нее дошло, что Повелитель один и страх за его жизнь отразился в ее глазах.       - Спокойно, Хасан-паша, если ты тронешь Анну-султан, от твоего корабля даже щепок не останется! – сурово отчеканил Повелитель.       - Мне нужны гарантии, - тяжело дыша, прошипел паша.       - Ты еще не понял? Твоя гарантия - это я! – развел руками султан.       - Отправь мою жену с ребенком и юнгой на мой корабль, назад приедет человек, который подтвердит, что мои родные в безопасности. После этого я выполню твои требования.       - Я еще не все требования озвучил, - деловито сказал паша, убирая кинжал в ножны и отпуская Анну. - Я требую, чтобы ты отказался от трона в пользу своей арестованной сестры Эсмы, - Хасан изучающе посмотрел на реакцию Повелителя, а тот молча кивнув головой паше, протянул руки к подбежавшей Анне и обнял ее. Ласково проведя рукой по волосам прижался к ним лицом, вдыхая знакомый запах. Анна приникла к родной груди и тут же подняла недоуменный взгляд.       - Так надо! – предупреждающе прошептал Махмуд и тихонько провел пальцами по головке ребенка. Анна чуть-чуть развернулась, чтобы султан увидел личико дочери. Поцеловав в беленький лобик, прошептал:       - Здравствуй, моя дорогая доченька Анночка, тебя уже брат Махмуд заждался… - встретившись с синевой глаз жены, без слов понял ее вопрос.       - Дети будут носить наши имена, я так решил! - утвердительно кивнул и улыбнувшись, Повелитель показал свои очаровательные ямочки. Улыбаясь, Анна спрятала счастливое лицо на груди мужа.       Хасан-паша нервно стал кричать, что время не ждет и толкнул в шлюпку юнгу Али. Анна спохватилась, страх опять появился в ее глазах. Вцепившись в рукав Повелителя, закричала, что без него она никуда не пойдет. Но султан сам подвел ее к борту, взял из ее рук дочь и передал юнге. Повернувшись к мужу, Анна решительно сказала:       - Али хороший человек, он спасет нашу дочь, а я останусь рядом с тобой, Махмуд, и разделю твою судьбу! – твердо сказала Анна, отходя от трапа.       - Нет, Анна, нет! Ты должна немедленно покормить шехзаде! Ты обязана вырастить всех моих детей! – грозно сдвинув брови, Повелитель вразумлял жену, готовую всем пожертвовать ради него. Видя смятение Анны, смягчился и уже ласково обратился к ней:       - Голубка моя! Я тебе обещаю, что я все сделаю, чтобы к тебе вернуться! Но я должен быть уверенным, что вы все в безопасности! – мягко подталкивая к борту, помог ей перекинуть ноги через перила. Малышка раскричалась на руках юнги и Анна, спрыгнув в шлюпку, тут же забрала ее. Лодка отчалила, два матроса сели на весла и быстро поплыли к выходу из бухты. Голубка подняла лицо с глазами, наполненными слезами и губы сложились в безмолвный крик:       - Люблю тебя!       - Люблю тебя больше жизни! – шевельнулись губы султана в ответ, провожая их глазами и шепча молитву.