Две стороны

      Два парня и одна девчонка — самое необычное трио в школе. Они всегда ходили вместе, с самого первого класса. Паренёк повыше — романтичный, но импульсивный малый, всегда первым лез в драку, постоянно с кем-то спорил, был энергичным и весёлым. Второй тёмноволосый с каждым годом становился более циничным и скрытным, его умственные способности превосходили некоторых преподавателей, в нём видели большой потенциал, но из-за тяжёлого характера к нему было не подступиться. Девочка же была первой красавицей, примером идеальной леди, но ей это всё было без надобности, она находила удовольствие лишь во времяпрепровождении со своими двумя друзьями, являясь для них неким корректировщиком.       — Поэт! — какой-то паренёк противным голосом крикнул на весь коридор. Ничего, казалось бы, конкретного, но все знали, что местный хулиган так звал одного из друзей. В самом слове ничего обидного, но яд и насмешка, которая чувствовалась в интонации, и сами ассоциации с хулиганом преображались в настоящее издевательство.       — Не обращайте внимание на балабола, ребят, — примирительно прошептала Кэтрин двум парням, приобняв обоих за плечи, попытавшись увести. — Такой кусок дерьма не стоит ни секунды потраченного времени, — уже громче добавила, яростно оглянувшись на самоуверенного красавчика, который неоднократно пытался завоевать расположение Кэт, а в итоге принялся издеваться над её «хахалями», как тот их прозвал.       — Путана защищает своих маленьких хахалей? Забавно, — долговязый спортсмен подходил ближе к компашке, засунув руки в карманы брюк. Он несомненно был обаятельным человеком, но только не для них троих.       — Отпрыск всем известной проститутки записался в спортивные секции, дабы преобразить тело. Он продает себя всяким извращенцам, дабы ездить на крутой тачке. Однако, он забыл купить себе алфавит, потому что до сих пор не научился говорить. Твой IQ не превышает ста пунктов, потому что ты хуже посредственности. Ты… — друг, который был пониже, вновь спокойно и безжалостно произносил факты, о которых также было всем известно, но все боялись это оглашать. Не успел закончить грубую тираду, так как ему прилетел кулак прямо в нос. Моментально хлынула кровь, толпа вокруг ахнула, услышав хруст. Мальчуган аж полетел на пол, но друг подхватил. — Ты — ублюдок, — легкая ухмылка показалась на лице побитого.       Товарищ прямолинейного парнишки сразу заулыбался. Резво приблизившись, набросился на оппонента, который был значительно выше и сильнее. Удар за ударом, руки быстро двигались куда повезёт, но по прямой траектории. Кулаки гудели, врезаясь в кости, но он продолжал, как всегда. Высокий задира от неожиданности защищался, но взяв себя в руки, остановил неумелые попытки его избить, совершив апперкот. Еще один лежал на полу, поверженный хулиганом. Кэтрин впала в ступор, смотря на пострадавших друзей.       — Вот уроды! — плюнул в ноги, переполняемый гневом. Лицо красавчика исказилось гримасой ярости. Неожиданно Кэтти встала, подошла к громиле и припала к его груди. А затем резко, сколько было сил, нанесла удар коленом по мужским драгоценностям. Коридор наполнился ликованием и смехом, а параллельно стонами от ужаснейшей боли. Девчушка помогла друзьям встать, и они поспешили из здания школы.       — Пожалуй, можно будет написать об этом маленький рассказ, — потирая подбородок, сказал Майкл. Они втроем сидели на причале, расположенном в паре километров от учебного корпуса. Им еще предстояло ответить за разборки и самовольный уход с территории, но это их не заботило.       — Этот недоумок, на какое-то время походит тихо, ни к кому не приставая, — между делом сообщил Грегори, вытирая кровь платком, который любезно одолжила ему подруга. Нос ему вправила тоже она. Под глазами красовались большие ярко-выраженные синяки.       — Вы - два идиота! Нет, ничего не говори, Грег. Ты тоже, Майк. Это факт, — укоризненно отчитывала ребят, как нашкодивших малышей. Они нахмурились, но, когда улыбнулась Кэт, оба заржали.       Солнце уходило за горизонт, окрашивая облака в оранжевый цвет. Когда-то оно приносило свет и тепло в мир, пока однажды не стало кошмаром для планеты.

***

      Майкл проснулся от того, что его кто-то пихал в бок, двигая на край кровати. Ворча и бранясь, обернулся, узрев самого себя. Страх моментально подкатил к горлу. Дыхание перехватило, тело парализовало от ужаса. Усилием воли закрыл глаза, повторяя себе «проснись».       Лишь теперь парень очнулся, ощутив постфактум разницу между миром грёз и явью. Будучи спящим, ему казалось все таким же подлинным, как теперешние ощущения.       Обычно, прежде, чем вставал, какое-то время валялся, думая о планах на день или вспоминая что-то, либо брал ноутбук, ища развлечения в виртуальном пространстве. Но сегодня взбодрился, не успев подняться, поэтому через полчаса парень уже сидел на краю бассейна, уминая ванильное мороженое, политое горячим шоколадом, а сверху посыпанное кокосовой стружкой.       Его задний двор, где он трапезничал, выходил с видом на сельскую местность, расположившуюся внизу холма. Люди, жившие там, сами избрали себе такую жизнь, а вовсе не из-за бедности или безысходности. И только благодаря искреннему счастью местных жителей предстала возможность с наслаждением созерцать невысокие домишки из самых различных материалов. Были классические деревянные дома с простой резьбой, были аскетичные кирпичные или бетонные дома, а были стеклянные. Последний тип домов придумал дизайнер, приехавший в этот округ совсем недавно, а уже получивший огромный спрос на свои услуги. С крыши таких построек выходила труба, из которой лилась вода. Она стекала по крыше и стенам, создавая эффект водопада, поэтому снаружи и изнутри было непроглядно. Система была выстроена по принципу обычного фонтана.       Не будь климат таким мягким, а погода в большинстве случаев теплой, то данные архитектурные старания были бы понапрасну. Добрый нрав соседей также играл на руку, не давая поводов для переживаний за свою собственность.       Размышляя о красоте и спокойствии жизни, Майкл вспоминал сон про жестокий тусклый мир, в котором он якобы очнулся после длительного сна в капсуле, поддерживавшая и омолаживавшая человеческий организм, а главное — создавала идеальное сновидение.       Его поражало, что он помнил даже имена своих спутников, что чувствовал по отношению к каждому из них. Из-за этого в душе образовывалась некая пустота. Но сны про этих персонажей был равносилен снам про не существовавших возлюбленных, а поэтому испытанные эмоции быстро улетучивались.       Однако, Майку стала интересна концепция того мира, потому что она переплеталась с последней книгой, которую написал совсем недавно. Подсознание немного усложнило сюжет, добавив несколько важных тайн.       — Привет, братишка, — размышления прервал голос соседа, раздавшийся сзади. — Снова бездельничаешь? — насмешливо, но дружелюбно упрекнул товарища.       — Да. Думаю над новой историей, — ковыряясь в тарелке с растаявшим десертом, отозвался паренёк. — Представь, что ты спишь, а потом просыпаешься. Живешь, вспоминая события из сна, словно настоящий собственный опыт. Не видишь разницу между прошлым и сном, в голове всё перемешано, как после урагана. Представь, что ты сходишь с ума, притворяясь перед другими кем-то другим. Представь, что во сне ты был в кошмаре, который начал преследовать наяву, — Майкл говорил возбужденно и быстро, даже громче обычного. Своим поведением он бы испугал кого угодно, но только не чудаковатого соседа.       — Угу, да, ага, — бормотал длинноволосый парень, почёсывая затылок.       — Представь, что тот кошмар, длящийся в целую жизнь, начал отравлять твою реальность. Как он мешает мыслить, мешает общаться с окружающими. Тебе с каждым днем хуже. Этому нет границ. Ты стремительно сходишь с ума. Реальные последствия после нереальных событий — это полный абсурд, как вся наша жизнь. А затем… — он умолк, пялившийся куда-то в сторону с широко открытыми глазами, — Ты просыпаешься по-настоящему, осознавая, что тебе виделось что-то в чём-то. Ты понимаешь, что это был двухуровневый сон, такой тяжелый и сложный, продолжавшийся, как две жизни у двух человек. Но тебе не легче, ведь теперь придется страдать также, но живя в том самом кошмаре, вспоминая о сладком мире грёз! — последние слова он прокричал. По лицу стекали слезы. Правду говорили, что писатели слишком ранимы. Непонятно чья правда, но к Майку она явно относилась.       — Очень хорошо представляю, друг, — сдержано отреагировал сосед. Майкл повернулся к нему в ярости, не удовлетворившись такой слабой реакцией на его гениальные и уникальные, как он считал, мысли. Но перед ним оказался мужчина в грязной потрепанной одежде, с обросшим лицом и спутанными волосами. На его футболке красовалась электрогитара. Это был Джес. Тот самый рокер, которого зарезала двуликая в том самом отвратительном мире. Он стоял перед Майклом, истекавший кровью.       В голове забили барабаны, взгляд фокусировался лишь на ножевом ранении, как прикованный. Тело одеревенело, что-то не отпускало, не давало сдвинуться с места, сделать хоть что-то. Адреналин увеличивался, Майк вскочил и побежал, перепрыгнув через низенький забор.       Он бежал, не разглядывая дорогу. Бежал через силу, как во сне, но не сдавался. Убегал от реальности, пока не споткнулся. Покатился с горки, ударившись о камни и корни. Лицо, торс, руки и ноги покрылись ссадинами, что-то хрустнуло, а через секунду полетел с обрыва, как выброшенный пакет мусора. Абсолютно беспомощный против гравитации, ощутил, как его дух вырвался из тела, наблюдая со стороны. За мгновение до столкновения с жесткой землей Майкл проснулся от оглушающего и мощного грохота.

***

      В этот день все изменилось, потому что засыпал в окружении Элли, Мэдди и Питера, а очнулся в одиночестве. В голове не укладывалось, что его бросили после всего. Этого просто не могло быть. Тут же навязчиво замелькали образы из сна, подбивавшие к мыслям о том, что он продолжал видеть кошмар.       — А-а-а! — истошно кричал, разбивая руки о стену, пытаясь очнуться. Костяшки кровоточили, из глаз лились слезы безысходности и гнева. Ему было нестерпимо больно от предательства, невыносимо мучительно осознавал, что остался один, но страшнее было понимать, что это не сон. Он не просыпался, чтобы не делал.       — А может их похитили или они ушли и заблудились? — шептал сам себе, уткнувшись лбом в теплый гудевший трансформатор.       Разбитый душой и сердцем, парень бесцельно поковылял по слабоосвещенному коридору. Незаметно для его взора естественное покрытие тоннеля сменилось на приятную светлую плитку, по бокам появлялись дверные проёмы с темными комнатами, но он брел, ни на чем не акцентируя внимания, пока краем глаза не подметил моргавшее помещение с людьми. Молниеносно и радостно ворвался в комнату, ожидая увидеть своих спутников. Так и случилось: большой системный блок с двумя огоньками был подписан, как «П.И.Т.», а люди вовсе не живые. Фигура повыше была одета в неряшливом стиле, а на футболке красовалась надпись брэнда «Madison», а на манекене ребенка, разодетого, как девочка, висел рюкзак с рисунком по сказке «Алиса в стране чудес».       Майкл молчал, не думал, не дышал, просто прекратил существование в этом мире. Полагалось проснуться, дабы спастись от такого поворота событий, но это не работало. Только сейчас заметил, что вдоль стен располагалось множество аппаратуры с компьютерами и приборными панелями. По полу вокруг разбросаны пакеты от физраствора, в некоторых местах лежали кучи экскрементов, омерзительно вонявшие. Правда, и подлинный мир не был напичкан яркими красками, бесконечными радостями и чистотой.       Проведя рукой по маленькой пластмассовой голове, посмотрел вправо, где висело зеркало. Медленно приближался к нему. Ноги стали ватными, каждый глоток воздуха отравлял изнутри. В периодах мерцания света разглядел лицо: оно почему-то улыбалось, глаза были безумными, щетины не было вовсе, потому что отросла порядочная борода, а вместе с тем и волосы. Появилось больше морщин, чем тогда, когда он смотрел в это самое зеркало много месяцев назад, но теперь был не уверен. В замкнутом пространстве без видимых ориентиров легко терялся счет времени. Панель с кнопками была слишком сложной для него, поэтому после беспорядочных нажатий в комнате моргали лампы, а в остальных и вовсе пропало электричество. Он не знал сколько пробыл в таком состоянии и почему видел эту историю. Ничего не понимал.       Удар, смех. Удар, жуткий ребяческий смех, удар. Осколки стекла рухнули на пол, Майкл поднял один из них и пошел с ним в капсулу, вляпавшись по пути в собственную кучу дерьма и мусора. Жизнь не сказка, чтобы заканчивалась на веселой и доброй ноте, и она способна оборваться неожиданно, несмотря на колоссальные планы. Любой рассказ мог резко прерваться, оставив после себя много вопросов. Человек жил, играл роль в судьбе других, а завтра его оплакивали, не веря произошедшему. В мире много лжи, которая необходима для сносного существования. Кто-то ставил цели, кто-то верил в богов, а Майки выдумал захватывающие путешествие, как лекарство от правды. Теперь же, снова пробудившись от иллюзии, истина ударила вдвое больнее. Такова реальность, таков главный жизненный абсурд. Истина погубила много судеб. Майкл сделал выбор.