Трижды овдовевший волк (The Thrice Widowed Wolf)

Как обнаружил Тайвин Ланнистер и все прочие гости Винтерфелла, способа хуже, чем повести себя как Таргариены, его дети не могли придумать. Хотя король и рассмеялся над этой ужасно нелепой трагедии в начале, спустя некоторое время все успокоились помрачнели. Впервые в жизни он посмотрел на своих детей пристально, и высказал в слух, что они слишком похожи на Ланнистеров. Что они могли быть зачаты не от него – ведь ни единой черты Баратеонов ни в одном из них не было. Многие согласились с ним. Многие – но не старший принц Джоффри, который тут же начал кричать, пороча себя ещё сильнее, чем его мать и дядя. Впрочем, Тайвин, отец королевы и дед её детей, тоже не согласился с этим. Принц Джоффри устроил истерику прямо перед королём, умоляя его поверить в то, что он – его сын, придумывая нелепые убеждения – якобы в его внешности виновата предательская кровь матери, но внутри он – истинный Баратеон. Хранитель Запада не отрицал, что его старшие дети повели себя изменниками, но также отмечал, что боги уже наказали их – и никто не мог бы определить, король ли был отцом детей, или нет. Король тоже не мог подтвердить, что это постыдное действо происходило не впервые, с чем согласились многие лорды и люди, что были в толпе. Может, лорду Тайвину и удалось бы убедить Роберта и прочих свидетелей, если бы принц Джоффри не сошёл с ума в этот миг. Никто не обращал внимания на то, что на поясе у Джоффри был небольшой нож – и никто не обратил бы, если бы, решив добиться признания, он не совершил самую жестокую жестокость, на которую мог быть способен. Он вонзил нож в горло своего младшего брата и перерезал его. Все трое стояли в шаге от тел своих матери и дяди, младшие – шокированные, старший – разъярённый. Во мгновение ока Джоффри выдернул нож из горла брата и проделал то же самое с сестрой, которая ничего не успела поделать. - Смотри, отец, что я сделал! Они были слишком похожи на мать и дядю Джейме, и ты не был их отцом, а я их братом! Они не твои дети! Но я! Я отомстил им за предательство дяди! Так же, как ты отомстил Рейгару Таргариену, я преподнёс им Королевское Правосудие, им, твоим врагам! Я – Баратеон, твой сын! Нам ярость, отец! Король и все-все-все с ужасом смотрели на кровавую расправу, учинённую сумасшедшим мальчишкой над своими младшими братом и сестрой. Лорд Ланнистер выглядел потерянным. Сломленным. Его дети и внук сделали то, чего не смог даже Эйерис. Уничтожили всё, чего он достиг. Лорд Старк, его мейстер, другие люди и лорды, все они пытались спасти безвинных детей – но ничего не смогли поделать. Они погибли быстрее, чем кто-либо мог что-нибудь сделать. Выкрикивавшего несуразные проклятья и мольбы братоубийцу окружили и оглушили. Сир Меррин Трант ударил его по затылку рукоятью меча, не дав преступнику ускользнуть. Король Роберт, бледный и плачущий, стоял на коленях перед телами тех, кого он считал своими младшими детьми. Не он один оплакивал гибель невинных – даже самый суровый воин ничего не смог сделать, чтобы спасти их. Лорд Старк и его наследник подняли тела детей и отнесли их в башню мейстера, который последовал за ними. Роберт Баратеон продолжал горевать. Не этого он хотел, озвучив сомнения в отцовстве. Ненавидящим взглядом он вновь нашёл её труп, продолжающий обнимать её брата, а затем – бессознательное тело братоубицы, живого воплощения безумия, которого считал своим старшим сыном. Рядом с ним были двесвежих лужицы крови, блестевших в свете факелов. Бедная малышка Мирцелла и тихий, застенчивый Томмен. Убитые собственным братом. Роберт Баратеон поднял взгляд и оглядел толпу. Множество встревоженных, изумлённых и ужасавшихся лиц было обращено к нему – или к Джоффри. Мина Старк и Джон, недавно ставший Старком, предложили ему переместить Джоффри в камеры замка. - Сделайте всё, чтобы он не убежал. И... если у вас есть ещё камеры, лорд Ланнистер займёт одну из них как свою новую комнату. Я не хочу, чтобы человек, уничтоживший собственных знаменосцев, попытался сделать то же с моим домом. Пусть дом Старков спрячет Льва и заставит Запад примириться с этим. Поднявшись на ноги, Роберт вслед за Старками ушёл к башне мейстера. *** Веселье и счастье будто покинуло Винтерфелл. Никто не находил себе места. *** Лорд Тайвин и его самый младший и уже единственный сын, найденный в борделе Зимнего городка, были оставлены в камере двумя часами позже. Узнав, что случилось, и увидев отца опустошённым и сломленным, Тирион Ланнистер тоже сломался от трагедии. Джоффри «Баратеон» был закрыт в самой дальней камере под Первой Крепостью, отккуда его крики были едва слышны. Двумя днями позже король-вдовец, его люди и слуги, а также новый десница лорд Старк и воины Севера, отправились в путь на юг. На этот раз они должны были спуститься в Белую гавань, и оттуда морем добраться до столицы. Вороны с Севера полетели в каждый уголок Вестероса, сообщая новости – и те лорды, у которых были незамужние дочери, начали собираться в Королевскую гавань. В Западных землях в воздухе висело напряжение. Сир Киван хотел, чтобы брат вернулся домой – иначе всё, что Тайвин делал, оказалось бы бессмысленно. Он предложил короне и Старкам столько золота за Тайвина, сколько они захотят, втайне готовя знамёна к войне и покупая всех наёмников в Эссосе, кто только соглашался на их предложения. В Просторе лорд Мейс Тирелл тут же стал готовиться к свадьбе своей дочери с королём. Никто не был уверен этом так, как он, ведь Роберт даже не видел Маргери, но хранитель Юга не хотел ни слова слышать об этом. Король, говорил Мейс, падёт перед красотой Маргери, как только увидит её, и она станет новой королевой – и матерью наследников Баратеона. В Дорне принц Доран, подняв глаза от письма, встретился взглядом с братом. Оба кивнули друг другу, и младший брат улыбнулся, обнажив острые зубы. Их время пришло. В Штормовых землях все были в шоке от случившегося, но покорно ожидали возвращения короля и того, что он будет делать дальше. В Долине сумасшедшая вдова, Лиза Аррен, не заботилась о происходящем вне Орлиного гнезда. Всё, чего она хотела – чтобы её сын был цел, и чтобы её любимый Петир был рядом. Она приказала отправить весть, что Долина не будет делать ничего, что бы ни случилось, и не будет участвовать в любой войне. В Речных землях умирающий Хостер Талли и его наследник Эдмар лишь вполуха слушали, как мейстер читает им новости из письма. Вскоре после Эдмар и его друзья покинули замок, намереваясь развлекаться. В Пайке на Железных островах, в твердыне Грейджоев, лорд-жнец Эурон, последний из членов их семьи, усмехнулся новостям. Это был тот шанс, которого он ждал. *** Всего через четыре недели после событий в Винтерфелле война началась.