Come back to me (Возвращайся ко мне)

Логан спутал её планы на спокойное утро. Не он конкретно, просто желание поговорить с ним вкупе с молчанием телефона не давали ей расслабиться. Вероника проверила громкость мобильного – она была в порядке, и вновь открыла голосовую почту. Вчера она уснула, слушая его сообщения, и проснувшись утром, она опять вернулась к ним. Если бы она не знала себя лучше, то решила бы, что тосковала по Логану Экхолсу. Вероника нажала на воспроизведение записи. Его первое сообщение было кокетливым: «Голосовая почта, хм? Я притворюсь, что ты принимаешь душ и представлю, что ты обнажённая, намыленная и мокрая». Вероника улыбнулась. Второе было милым: «Это Логан с сегодняшним вдохновляющим сообщением. Лучшее, что отец может сделать для своих детей – это любить их мать. Генри Уорд Бичер. Я люблю тебя Вероника Марс». «Изабель, Шарлотта, Скайлер? Нет, к черту последнее, я думаю, что возможно спал со Скайлер, и она наверняка была стервой. Но другие два имени должны подойти… Где ты Вероника?» Мило, язвительно и обеспокоенно: всё в одном сообщении. Этот мужчина определенно точно знал толк в многозадачности. Его последние сообщения выражали беспокойство и отличались лишь возрастающим уровнем паники. Четвертое: «Ты зла на меня? Скажи мне, что я сделал неправильно, чтобы я мог всё исправить». Пятое: «Господи, Вероника, ты в порядке? Я знаю, что ты не можешь перезвонить мне, чёрт». Шестое: «Дик тоже не берёт трубку, с тобой что-то случилось?» Седьмое: «Я звоню Дотти. Мне просто нужно знать, что с тобой всё в порядке». Её выводило из себя то, что она не могла позвонить ему, и ей приходилось ждать. Обычные письма и э-мейлы были единственным способом связи, который она могла задействовать, но они оба были не идеальными. Бумажные письма могли доставляться на его корабль дни или недели, а иногда они ещё и приходили не по порядку. Все отправленные по почте письма она нумеровала, чтобы он знал какой конверт открыть первым. Э-мейлы были немного лучше, но даже они могли быть получены с задержкой в несколько дней, если были другие приоритеты в области коммуникаций. Вероника не хотела думать о причинах этих приоритетов. Было много вещей, о которых она не хотела думать прямо сейчас. Безопасность Логана и её возможное пожизненное заключение были на вершине списка. Она перевернулась на другой бок, взбила подушку и попыталась найти удобное положение. Всё было бесполезно. Она не была создана для ничегонеделания, особенно когда были свидетели, которых нужно было допросить, жучки, чтобы прослушать, и плохие парни, за которыми необходимо проследить. – Прости, малыш, но мамочке нужно на работу. Мамочке. Слово легко слетело с её губ, оставив за собой послевкусие. Она скоро станет чей-то МАМОЙ. Они будут РОДИТЕЛЯМИ. Как что-то может быть настолько восхитительным и пугающим одновременно? Всё будет в порядке, Вероника. Смотри, как ты хорошо со всем справляешься: тебя арестовали, ты пропустила несколько приёмов пищи, а теперь ты не можешь посвятить несколько часов столь необходимому тебе отдыху после ночи в тюремной камере. Она вздохнула. Отдых был слишком стрессовым времяпрепровождением для нее. Она вернулась к голосовой почте, сохранила первые три сообщения от Логана и удалила остальные. Затем она нажала на воспроизведение первой записи с жучка в офисе Нико. На нем были записаны четыре минуты одностороннего разговора, который начинался с середины предложения: «…трансфер прошел?» Жучок имел приличный радиус действия, поэтому собеседник Нико вероятно находился не в офисе. Она сделала ставку на то, что это был телефонный разговор. Неприятный телефонный разговор, учитывая тон голоса Нико. – Всё снова откладывается, – раздражение в голосе сменилось гневом. – Мне плевать, кто он, – гнев перешёл в угрозы. – Может ему нужно напомнить, что он не босс – мы партнеры? – он замолчал, явно слушая ответ. – Сделай это. Бум. Громкий удар телефонной трубки поразил её. Недовольный Нико – опасный Нико. Вероника не хотела знать, какое напоминание он планировал, но она хотела узнать больше о его партнере. Вторая запись включилась от громкого звука из труб и саксофонов, играющих мелодию Дюка Эллингтона «Take the ‘A’ Train». Музыка закончилась, когда закрылась дверь. Вероника только задумалась, не охранник ли это обходит здание. Когда Нико спросил: – Ты позаботился обо всём? – Всё сделано, – значит не охранник, кто-то другой. – Я забронировал ему номер в «Нептун Гранд». – Ты предупредил Петру? – Петра Ландрос – владелица гостиницы, интересно. – Она знает, что должна позаботиться о нем, – как позаботиться? – Что-то ещё? – Нетерпеливый. Очевидно, что это был кто-то ниже рангом, на кого Нико не хотел тратить времени больше необходимого. – Нет, босс. Я вернусь к работе, – под аккомпанемент пианино довольно хорошая певица пропела песню Эллы Фицджеральд «All the Things You Are»: «Когда-нибудь мои счастливые руки обнимут тебя». Ох, как Вероника её понимала. «Когда-нибудь» наступит менее, чем через сто дней, но это все равно было слишком долго для нее. Господи, Вероника, ТЫ тоскуешь. Она перешла к следующей записи. – Эй, Нико, ты видел газеты сегодня утром? – это был дверной тролль, и он дразнил его. – Как она сказала было ее имя? – ой-ой не стоит будить спящего медведя, дверной тролль. В кабинете было тихо. Вероника боялась, что жучок перейдет в оффлайн режим, если они ничего не скажут в ближайшее время. – Найди мне Чарли Галлахера, – она встала с кровати. Если они найдут мистера Мизантропа раньше неё, ничего хорошего из этого не выйдет. Компания, которую нанял Дик, проделала отличную работу. Всё не только вернулось к первозданному состоянию но и всё то, что было сломано, было убрано и заменено. Всё вернулось к состоянию до обыска. Она бы тоже хотела также легко вернуться к состоянию до выдвижения обвинений. Жаль, что не существовало 1-800-ИСПРАВЬ-ВСЁ для жизни в целом. Вероника нашла свои вещи и собралась. Так как она до сих пор обходила стороной кафе с ее любимыми бурито, то остановилась в первом же кафе, которое смогла найти, где можно было взять завтрак на вынос и заказала два не очень аппетитно выглядящих блинчика. Облитые сиропом они оказались не так плохи, но к тому времени, как она доехала до Books and Beans, была вся липкая. Никогда не слишком рано запастись детскими салфетками. Она облизала пальцы и вытерла их о штаны. Чарли Галлахера было не сложно найти. Он сидел на стуле за стойкой и читал книгу. Услышав звук дверного колокольчика, он поднял глаза и сразу поморщился. – Вероника Марс. Похоже обвинения в убийстве ограничивали её возможность работать под прикрытием. – Возможно тебе стоит уехать на какое-то время из города. – Почему, ты собираешься и меня пристрелить? – Я обдумываю это, – она наклонилась к стойке. – У нас мало времени. Поправка, это у тебя мало времени, так что давай сразу перейдем к делу. Почему ты соврал, что видел мою машину, и кто тебе сказал это сделать? Его веки дернулись, когда он посмотрел на стеклянную дверь и на улицу за ней. – Почему у меня мало времени? Вероника щелкнула пальцами. – Сфокусируйся, это важно. Почему ты соврал? – Я…я не понимаю, о чем ты говоришь. Эта машина, – он показал через дверь на BMW Логана, – или точно такая же, была припаркована вдоль улицы в утро, когда ты грохнула своего бывшего. «Грохнула бывшего» – неплохой заголовок, но в нём не хватало гламура. Возможно попрактиковавшись он сможет получить работу в Вестнике Нептуна. – Это то, что ты сказал шерифу? – Конечно. Это было моей гражданской ответственностью и моральным долгом – Извини, ты сказал моральным? Ты вряд ли являешься примером морали, мистер «у меня карточный долг перед мафией в пятьсот тысяч». – Я никого не убил, – Туше, мистер Мизантроп. Его глаза расширились. – Что ты сделала? – Почему люди все время меня об этом спрашивают? Чарли нажал кнопку на кассе и аппарат открылся. Он забрал наличку и закрыл его. – Ты должна уйти. – Но мы так мило болтали. – Слушай, я не знаю в чём твоя проблема, но я видел эту машину. Никто не заставлял меня ничего делать, теперь убирайся из моего магазина, – он выставил её за дверь. – Ах, да, удачи на суде. Он закрыл дверь перед её носом, демонстративно запер её, а затем повесил табличку «Закрыто». Вероника наблюдала за тем, как он исчез из вида. Она не хотела, чтобы люди Нико, пришедшие за Чарли, поймали её стоящей на тротуаре, поэтому села обратно в машину. Довольно скоро черная Toyota Corolla вылетела с парковки с обратной стороны магазина. Вероника хотела была поехать за ним, но отказалась от этой идеи. Даже за человеком, не ожидающим хвоста, сложно следить, а следовать за кем-то, кто постоянно смотрит через плечо, было бы просто бесполезно. Она, на всякий случай, записала номера его машины, хотя была уверена, что найти его позже будет проблематично. Конечно, если она не собирается поинтересоваться у Нико, в какую часть океана он сбрасывает тела. Но, по правде, реальной проблемой было то, что она стала сомневаться в том, что Чарли врал. Он придерживался своей истории. Он не юлил. Он ничего не приукрашивал и не противоречил сам себе. Вероника поехала в сторону шоссе. В этот раз она не стала парковаться на улице, а заняла одно из мест, зарезервированных для машин сотрудников и клиентов. Приёмная состояла из стола и двух стульев перед большим открытым пространством, похожим на склад или дилерский центр. Множество столов с компьютерами, аудио и видео аппаратурой занимали оставшееся место. Внутри было много людей: некоторые в деловых костюмах и галстуках, некоторые в джинсах и футболках, а некоторые в униформе Smart Start. Звонки мобильных телефонов, разговоры и постоянный гул работающей техники создавали невероятный шум в помещении. Симпатичная брюнетка с волосами, заколотыми карандашом в кичку посмотрела на неё и широко улыбнулась. – Я могу вам помочь? – вопрос прозвучал слегка обеспокоенно, будто Вероника ошиблась местом, и девушка была сбита с толку, но при этом дружелюбно. – Могу я переговорить с Джимми Кинкейдом, он свободен? – Конечно, присядьте, – она ответила на несколько следующих друг за другом входящих звонков со словами: «Smart Start, пожалуйста оставайтесь на линии», и затем нажала на кнопку внутренней связи. – Джимми, здесь к тебе, – отключившись от интеркома, она сразу вернулась к звонкам, и Вероника почувствовала зависть. По крайней мере в городе был хоть один бизнес, у которого действительно была, ну вы знаете, работа. Джимми Кинкейд не заставил её долго ждать. – Здравствуйте, чем могу быть вам полезен… – он подождал пока, она представиться. – Вероника Марс? Вы с Китом Марсом родственники? – Он мой отец. Джимми постучал по виску. – Я хорошо запоминаю имена. Это помогает в бизнесе. Вы здесь по поводу симпозиума частных детективов? – Она извиняюще улыбнулась. – Из выражения вашего лица, могу сделать вывод, что ответ – нет. Почему бы нам не поговорить в моем кабинете? Кофе? – Нет, спасибо, – она не хотела злоупотреблять его гостеприимством. Он завёл её в свой кабинет. Офис не был предназначен, чтобы впечатлить кого-то, он явно использовался только для работы. Джимми очистил стул от бумаг и положил их на уже и так ломящийся от документов стол. – Поверьте, я знаю, где что лежит – по большей части, – он широко улыбнулся. – Как я могу вам помочь? – Мне неловко. Мы с отцом оба являемся частными детективами, и он встречался с вами не по поводу симпозиума. Я даже не знаю, есть ли вообще такая вещь, как конвенция частных сыщиков, – Вероника покачала головой. – Мой отец следил за вами. – Следил? – его шок был искренним. – Это что, как вы, молодёжь, говорите, прикол? Вероника улыбнулась. – Да, мы, молодёжь, именно так и говорим, но нет, это не он. Несколько недель назад ко мне в офис пришла женщина, называющая себя Марджори Кинкейд и заявляющая, что она ваша жена. Она сказала, что вы изменяете ей, и хотела, чтобы я сделала несколько ваших фотографий во время полового акта. – Это касается этого чека, не так ли? – Он что-то поискал в ближайшей к нему стопке бумаг. – Банк звонил мне насчёт него. Они вернули деньги на мой счёт, точнее они сказали мне открыть новый счёт, и сказали, что ведётся расследование. Вот, – он что-то нашёл, но не дал ей. Продолжая держать бумагу в руке, он откинулся на спинку стула. – Не знаю, что меня больше удивляет, то что за мной следил частный детектив, или что кто-то обвинил меня в измене. Вы замужем? – Ещё нет, – ещё нет? Откуда эти мысли, Вероника? – Почему вы спрашиваете? – Просто любопытно, как ваш муж относится к тому, что вы по ночам прячетесь по углам отелей, пытаясь заснять людей во время секса. У бедного засранца не было бы и шанса, если бы он решил изменить вам, – выражение его лица сменилось огорчением. – Простите, в такие моменты жена всегда говорит мне заткнуться. Я надеюсь, я не оскорбил вас? Возможно, если бы она предполагала, что Логан мог изменить ей, его слова задели бы но если она и была в чём-то уверена, так это в верности Логана. – Не беспокойтесь, меня не так легко обидеть, – она достала фотографию Марджори из сумки, задержала на ней взгляд на секунду или две и положив на стол, подвинула к Джимми. Намёк на: «Я покажу тебе, что есть у меня, ты покажешь мне, что – у тебя». – Это фотография женщины, которая притворялась вашей женой, вы узнаете её? Он внимательно изучил фотографию с камеры наблюдения. – Не могу сказать, что узнаю её, простите. – Вы не возражаете, если я покажу её вашим работникам? – Отнюдь, большинство из них сейчас здесь, мы готовимся к большому шоу. Это просто сумасшествие какое-то, но если это поможет, – он пожал плечами. Потом он ещё раз посмотрел на фотографию и вернул ей. Поняв, что всё ещё держит в руках документ, который нашёл у себя на столе, передал ей и его. – Мне прислал это банк. Они назвали это «отмывкой чека». Вероника была знакома с процессом. Крадешь настоящий чек, подписанный владельцем и выписанный на кого-то другого, потом с помощью средства для снятия лака, растворителя или отбеливателя удаляешь сумму и имя получателя. Когда чек высыхает, ты вписываешь своё имя и любую сумму и обналичиваешь чек. Или в этом случае – используешь его для оплаты работы Марс Инвестигейшнс. Факс из банка был копией оригинального чека. Он был всего на триста долларов и выписан на Mr. Thrifty. – Что за Mr. Thrifty? (Экономный – прим. переводчика). – Аренда машин, нам в последнюю минуту нужно было доставить экран на место презентации. Не буду нагружать вас деталями, но это сумма, которую они с нас содрали за два часа. Должен сказать, что название врёт, с ними не сильно сэкономишь. – У вас есть их адрес и телефон? – Конечно, дайте мне минуту, – она дала ему десять, но в конце концов он всё же нашел визитку и вручил ей. – Оставьте себе, я больше не буду к ним обращаться. Вероника поблагодарила его за время, напомнила ему о своем намерении показать фотографию Марджори его работникам и вышла из кабинета. Все работники были такие же дружелюбные и готовые помочь, как и их начальник, но также как и их босс никто из них не узнал Марджори Кинкейд по фотографии. Покинув Smart Start, Вероника решила порадовать себя хорошим ланчем. Она заказала на вынос два сэндвича из свежей теплой чиабатты с запеченной индейкой и клюквенным соусом и направилась к дому отца. – Кто-нибудь дома? – Мы здесь. Мы? Гостиная выглядела не так уж плохо, и кухня была чистой. Вероника с сожалением положила сэндвичи на стол и пробормотала им: – Не волнуйтесь, я ещё к вам вернусь. Она нашла отца в её спальне, вместе с Дотти. – Теперь понятно, почему дом такой чистый. Если бы всё зависело от папы, так и остались бы руины до следующего обыска. Кит улыбнулся. – Всё было не так плохо, было ощущение, что местечко хорошо обжитое. – Для Оскара с Улицы Сезам возможно. Он встал и обнял её. – Ты хочешь сказать, что я ворчун? (Оскар Ворчун – полное имя персонажа детской передачи «Улица Сезам» – прим. переводчика). – Нет, я хочу сказать, что ты неряха, – Вероника осмотрела комнату. Везде были её вещи, но не «калифорнийские», а вещи из её жизни в Нью-Йорке. Всё было аккуратно собрано. Её одежда была сложена в аккуратные стопки на раскладном диване. На столе стояли три башенки из книг, в основном из юридической школы. Остальные личные вещи были разложены на полу. – Мои коробки. Дотти встала, заговорив. – Они все были порваны и содержимое разбросано по гостиной. Мы перенесли всё сюда, пока не купим новые коробки. – Вы не должны были этого делать. Я принесу их, коробки я имею в виду. Вы уже и так столько всего сделали, слишком много. – Пожалуйста, Вероника. Мне это было не сложно, и твой отец – замечательная компания. Он как раз собирался накормить меня ланчем. Вероника махнула рукой в сторону кухни. – Я купила сэндвичи, они все ваши. Кит потер ладошки. – С индейкой из «Capriotti’s», я надеюсь? – Разве бывают другие? – Сегодня твой день, Дотти. Они в разы лучше любого блюда, что я мог бы приготовить, – он пропустил Дотти вперёд на выходе из комнаты и повернулся к Веронике. – Ты идёшь? – Через минуту, – как только они ушли, она просмотрела книги, пока не нашла «1984» Джорджа Оруэлла. – Пожалуйста, будь здесь, будь здесь, – за заднюю обложку книги было заложено письмо Логана, которое он написал во время девяти лет молчания. Она вытащила его и положила в сумку. Затем она опустилась на колени перед горой личных бумаг и ежедневников, их проверка заняла у неё какое-то время, но она так и не нашла ничего от Пиза. Эти коробки были из Нью-Йорка. Коробки, которые Пиз собрал и отправил ей, как раз перед тем, как переехать в Нептун. Невозможно, чтобы он прислал ей их без хотя бы записки. Почему я не подумала об этом раньше? До того, как Лэмб разрушил мою жизнь? Что бы Пиз не прислал ей, теперь это было либо уничтожено, либо приобщено к уликам. Вероника взяла телефон и набрала номер Норриса. – Вот, что я думаю. Переводчик Алина Сорокина Редактор Татьяна Соловьёва