Обратная связь

      На следующее утро Кик проснулся с еще худшим настроением, чем в последние три дня. Во-первых, его снова разбудило мяуканье Ганзеля. А во-вторых, он поспал от силы 4 часа, прокручивая раз за разом в голове ощущение прикосновения на своих губах. Тонкие губы Кларенса были всегда сухими, неприятными на ощупь, но в тот момент они были особенно мягкими, тёплыми. То ли Кендалл воспользовалась бальзамом Брианы, то ли её присутствие в теле сорвиголовы изменило некоторые физиологические факторы. Или же он просто… Да не, бред какой-то. Кларенс обещал, что на тело одноклассницы у него есть маленький план, если «проклятие» не развеется. Он стал напротив зеркала, вывалив все вещи на диван. Парень не смотрелся в зеркало с того раза, как позвонил отец Перкинс, а во время принятия душа или переодевания максимально всё делал наощупь. И вот, он снова видит отражение высокой стройной девушки. — Так, Бутовски, сегодня давай без глупых мыслей. У нас есть «модная» проблема, — решительно сказал Кларенс, снимая пижаму.       Ну конечно, конечно же его красноречие обошлось впустую: взгляд стал более наглее сканировать торс, а в голову приходили всё новые и новые оправдания: «Я уже 3 день в её теле и, наверное, имею полное право знать, с чем имею дело». Глаза сделали плавную линию от шеи до щиколоток, остановившись на бёдрах. Проведя по ним, рука самовольно снова легла на грудь. Маленькое сердечко Кларенса забилось чаще, в комнате стало невыносимо душно — было сложно дышать. Обычно каскадёрша Скарлет была музой его неприличных желаний, но не сейчас. Бутовски, словно будучи в своём теле, впервые трогал женское тело так…нежно, без лишней похоти.       Образ рыжеволосой подруги был последней ниточкой, что держала его и так помутневший разум, но вскоре и он исчез из головы, когда Кик кончиками пальцев коснулся пухлых губ, слегка обветренных, но всё еще сохранивших еле ощутимый запах клубники. Еще мгновение — и парень полностью поддаётся этому порыву, такому непривычному, невозможному для него. И снова он открывает для себя Кендалл в новом свете. — И почему она прячет свои достоинства? Была бы она более открытой (и не такой стервой), она бы даже мне…       Раздалась мелодия будильника: «10 минут до звонка». А Кларенс стоял в одном белье перед зеркалом! Впопыхах собираясь, он уделил особое внимание внешнему виду. Его «реформа» была кардинальной: джинсы на высокой посадке, небесно-голубой топ и чёрные кроссовки, а на голове конский хвост. Бутовски не ожидал, что увидит подобные вещи в гардеробе Перкинс, поэтому и решил рискнуть. И всё же, напоминалка не помогла — юноша опять опоздал на первый урок. Мисс Фицпатрик и одноклассники, особенно Кендалл, очень удивились изменениям в стиле старосты. Но вместе с удивлением пришёл и интерес. Ребята стали больше симпатизировать однокласснице: подходить, заводить беседу не только на тему домашнего задания. Некоторые даже хвалили внешний вид.       Кларенс был горд за свой труд, Кендалл же — раздраженной. Она бы хотела сказать пару ласковых слов «старосте», однако не смогла даже сказать обыкновенное «Привет». В свою очередь, Кик тоже не разговаривал с ней, даже не смотрел. Отчасти, всё его внимание занимали другие одноклассники, но не только. Казалось, что сердце выпрыгнет из груди, если Бутовски подойдёт к своему телу даже на метр. «Черт, пусть я сейчас и девчонка, но я…не девчонка! Я не должен вести себя, как тряпка! И всё же…всё же я не могу подойти. Крышка!», — мешкался он. На перемене одна девочка спросила: «У вас с Киком всё хорошо? Ты вон, меняешься кардинально ради него, а он даже не здоровается. Или ему больше по душе твой… Прости меня, стиль заучки? — Нет, Кик не такой! Он не судит по внешности! — Оу, ты даже его коротким именем называешь. Походу, у вас всё серьёзно. — Что за допрос?! — Ну мы волнуемся, всё-таки пара вроде вас — большая редкость. И что за удивлённый взгляд? — ПАРА?! Да ну не, бред какой-то! — Ага, как же, — одноклассница протянула телефон с фотографией той самой стены, на которой в прошлый, а теперь и в этот раз висел снимок Кика и Кендалл, держащихся за руки, когда та тянула сорвиголову за собой к гадалке. — Можете больше не скрываться, вся школа уже знает. — Крышка…— тихо сказав, Кларенс пулей вылетел из класса.       Действительно, фотография висела в том самом месте, что и прошлая. Кик наполнился гневом, но тот быстро испарился, когда карие глаза заметили рядом с собой шокированного Рональдо. — Я не верю…— тихо сказал он, не отводя взгляда от сфокусированной точки. — Р-рональдо, послушай… — Я не верю! Да, ты нравишься Бутовски, но и ребёнку понятно, что это безответно! — Рональдо, это сплошное недоразумение, я… Постой, ч-что ты сказал? Н-нравлюсь? Сорвиголове? — от услышанного Кик опешил. — Конечно, это же видно по его взгляду. Странно, что ты не заметила… Ох, как же я мог забыть. Мозг постоянно отсеивает ненужную информацию. Тебе он абсолютно безразличен, поэтому ты и не поняла. Он не достоин тебя, это же и ежу понятно! — Не наговаривай на Кика, он любой девушки достоин! — возмутился Кларенс. Его популярность среди прекрасного пола была высока, однако, несмотря на неё, у сорвиголовы никогда не было девушки. Действительно, зачем нужны отношения, если есть трюки? Вот в них нужно вкладывать и чувства, и деньги, и внимание. Чем вам не спутница жизни?        Выражение лица Рональдо приняло печальный вид. Ему было обидно слышать, что Кик, как его впервые назвала Кендалл, достоин любой, даже его любимой. Пусть он и занудный, как и Кендалл, однако чувства его искренние. Кларенс ощутил это на своей коже. Минутное молчание. Хорошенько обдумав, сорвиголова принял решение. «Они стоят друг друга», — самого себя переубедив, Бутовски молча сорвал фотографию, скомкал и выкинул. А за углом было слышно неровное дыхание. Кендалл наблюдала за этой картиной в холодном поту. Перкинс могла бы выйти и прекратить этот диалог, дабы избежать боли, однако… Сейчас было крайне важно узнать ответ. Давление нарастало, стук сердца ускорился. Он не хотел это говорить. Она не хотела это слышать. — Я не беру своих слов назад, Ки… Кларенс действительно достоин любой девушки, даже меня. Но это не значит, что я бы захотела с ним быть. Сорвиголова и я, ты себе это представляешь? — он улыбнулся привычной для всех улыбкой, скрывая горечь под ней. — Между нами ничего нет, Рональдо. П-прости, мне нужно идти, хочу найти человека, который мог бы повесить снимок. Из-за таких, как он, можно и близких людей потерять.       Злоумышленник быстро нашёлся. Как и думал Кик. Это был Роб, которому ноунеймы платили за роспуск слухов. Бутовски снова наполнился яростью, её уже некуда было деть, кроме как наружу. Не выдержав эмоционального потока, он проявил мужской характер — навалял хороших плюх русому парнишке. Главные герои встретились, выходя из школы, но оба сделали вид, что ничего не произошло, при этом так и не проронив ни слова. Каждый из них был не в лучшем состоянии. Мальчики не плачут. Любую боль они терпят внутри себя, не показывая слёз. Если мальчик плачет, то он в глазах окружающих становится девочкой. Кендалл это знала и скорее бежала домой, чтобы закрыться в комнате, игнорируя на взволнованные возгласы Гюнтера, а следом его звонки и сообщения. Ведь она не мальчик. Но в теле мальчика. Ей ничего не остаётся, как со слезами забиться в углу четырёх стенах и смириться с ответом, который она всегда знала, но не готова была услышать. Мальчики не плачут. Они не мягкотелые, как девочки. Душевные разговоры и любовные дела не могут их растрогать. Или…могут? На душе парня стало слишком плохо, будто он предал самого себя или совершил гигантскую глупость. Но для него это лишь мимолётная грусть по неизвестной причине, ведь он не солгал, а констатировал факт, сказав: «Между нами ничего нет». Второй по счету поцелуй, второй «срыв». Он в ЕЁ теле. Можно ли это считать за «ничего»? Если да, то отчего же так грустно? Отчего хочется плакать? Но мальчики не плачут… Однако сейчас он в женском теле. Может, судьба дала единственный шанс выпустить все негативные эмоции наружу? Кик хотел и пытался, но не смог. Он же мальчик, он не плачет. Сейчас для него главное — это хорошо выспаться и проснуться в субботу с чистой головой.

***

      Утром Кендалл разбудил, слава Богу, не Бред, а навязчивые звонки от Гюнтера. — С 10 раза всё-таки соизволил поднять трубку, спасибо, Кик! У тебя плохое настроение вчера было, но я надеюсь, ты не забыл про сегодняшний трюк? — донёсся голос с другого конца провода. — Т-т-трюк?! А…Я…— занервничала та. Она пару раз имела дело с «ремеслом» Бутовски, однако заряд адреналина никак не компенсирует опасность падений. Это не для хрупкой девочки. — Да, кувырок судьбы, помнишь? Чтобы поднять твой настрой, я привёл кое-кого, за кем ты однозначно соскучился. Скорее открывай дверь, она ждёт! «Разве у Кларенса есть подруги? Может быть, поэтому мои чувства… А может это взрослая женщина, например, его бабушка! Не важно, я сейчас должна максимально непринуждённо себя вести! Нужно обрадоваться, будто я действительно скучала по этому человеку», — погрузившись в раздумья, Кендалл уже в повседневном костюме спустилась вниз и открыла дверь. На пороге стояла высокая рыжая девушка с веснушками и в спортивной одежде. Её улыбка была слегка надменной, но, определённо, гостья сияла от счастья. — Ну что, малой, скучал?