Рыцарь и Роза

Мне так жаль. Мне так жаль, дочь Алинора, что я оказался слабее тебя. Сейчас, глядя в твои золотые глаза, я хочу объясниться. Хотя понимаю, что уже слишком поздно. И никакие слова не смогут загладить мою вину и оправдать то, что я сделал. В твои глазах, прекраснее которых я не видел никогда в жизни, остался только гнев. Чистый и горький, как полынь. Твое лицо окаменело, идеальное даже в смерти, а в глазах, которые я теперь не забуду до конца своих дней, нет страха. Ты не могла бояться, не умела. Твои древние предки влили в твои вены только чистый огонь, славную доблесть и бесстрашие. И мне стыдно. Эльф, беженка с Саммерсета, исконный враг моих прадедов, стала воином, более достойным, чем сын Скайрима. Да, моя Золотая Роза, я испугался. Этот страх перед смертью оказался слишком сильным и сокрушительным для просто деревенского мальчишки, такого ничтожного, что даже боялся мечтать. Анкано сказал, что не причинит тебе зла. И я поверил… Я, глупец, поверил шпиону Талмора! Нет, не поверил. Я просто побоялся открыто противостоять ему. Я просто испугался, когда заглянул в глаза смерти, глаза такие же золотые, как у тебя. Что я мог сделать, эльфийка?! Что я должен был ответить ему?! Это ты была сильной, это ты была одаренным магом! Но даже ты не подержалась и нескольких мгновений… А что мог я? Я всего лишь мечтал отличиться, выделиться среди сотни таких же бездарных мальчишек, всего лишь мечтал стать особенным… И я стал им. Стал трусом и предателем, недостойным даже смерти. Я помню, как ты улыбнулась, протягивая на раскрытой нежной ладони мне амулет моего рода. Я помню, что ты сказала тогда. Береги свое наследие. Дерево, лишившееся корней, не сможет устоять в бурю. Видишь? Я не забыл твои слова. И мой амулет сейчас висит на моей шее. Но разве он помог мне пережить бурю? А тебе? Тебе разве твое альтмерское происхождение помогло выжить? Почему ты не встала на его сторону? Почему ты решила, что сможешь одолеть могучего чародея, открывшего секреты Ока? Откуда взялась в тебе эта безрассудная смелость и гордость? Он же предложил тебе… Он же назвал тебя сестрой, с почтением вспомнил имя твоего рода… Зачем ты огрызнулась в бесчувственное лицо убийцы, бросив всего несколько слов на языке, неведомом мне. Всего несколько слов, которые привели талморца в ярость. И вот тогда я предал тебя. В мерцающем холодном свете пылающего Ока, Анкано указал на меня и сказал, что у тебя есть выбор. Он сказал, что ты можешь увидеть мою смерть или отдать ему древний посох, который сжимали твои руки. Золотой взгляд, но не такой, как у других эльфов, взгляд, подобного которому я никогда не встречал, остановился на мне. Ты смотрела только на меня, грозная, как море, прекрасная, как рассвет. И проклятое Око, забравшее уже столько жизней, обливало тебя мертвенным светом. Наверное, ты увидела ужас в моих глазах. Я не могу сказать, о чем ты думала, глядя на меня. Полагаю, что чувствовала ты только презрение… А ведь когда-то я мечтал… когда-то я мечтал о твоей любви. Но мне не дано было ее познать. Как и тебе не была дана долгая жизнь… только лишь по моей вине и воле… Я должно быть молил тебя о спасении, хотя и не помню, чтобы поизносил этих слов. Возможно, мои глаза говорили за меня. Возможно, в это мгновение ты возненавидела меня… Анкано смеялся. Он сказал, что после долгих поисков нашел, как и обещал, твое слабое место. Но я не понял его слов, а ты не обратила на них внимания. Ты смотрела лишь на меня. Будто никак не могла оторвать взгляда, будто знала, как все закончится… Ты была сильной, и ты не побоялась, в одиночку, только лишь со мной, как я просил тебя, войти в Зал Стихий, прямо в капкан, ловушку, расставленную шпионом. Он сказал, что не причинит тебе зла! Он сказал, что только хочет поговорить, и что я должен привести тебя к нему, когда ты вернешься с посохом Магнуса. Он сказал, что так я смогу спасти твою жизнь и помочь Коллегии, что мы сможем договориться и пойти на уступки. Но разве я знал тогда, что все, что говорил Анкано, все было ложью? Одна только ты знала правду. Одна только ты могла победить его. А я… я оказался «твоим слабым местом»… всего лишь приманкой и заложником… всего лишь глупым мальчишкой, посмевшим надеяться на любовь Розы Алинора, посмевшим верить в свою особенность… Как же горько я ошибся! Как же горько я был прав… Твои глаза погасли, скрывшись за веками. Ты опустила взгляд на посох в своих руках, а после посмотрела на мерцающее Око. Я увидел, как растянулись в ухмылке губы советника и шпиона, как легкие электрические разряды пробежали по его рукам и пальцам. Он насмешливо поторопил тебя, сказал, что некоторое время назад у тебя был более приятный выбор, но ты решила принять сторону Скайрима, грязного и дикого, и отвергла свою родину. И именно тогда обнаружила свою слабость. За его словами стояло больше, чем можно было услышать. Но я не был уверен… я не мог поверить, что понял туманные слова правильно. Откуда я мог знать тогда, что ты выберешь меня? Псиджики предупреждали тебя, ты иногда рассказывала мне об этом. Они говорили, что зло должно быть остановлено. Любой ценой. И я должен был бы избавить тебя от выбора, я должен был бы броситься на Анкано и умереть подобно герою… Но я оказался слабее тебя… С замирающим сердцем я ждал твоего решения, ожидая, что ты окажешься разумной и не дашь врагу заполучить безмерную силу, но все же малодушно надеясь, что ты спасешь меня. И ты сделала выбор. Я вспомнил, как встретил тебя. Ты оказалась не такой, как другие. Красивая, подобно всем эльфам, но не далекой холодной красотой звезд. Ты была теплой, как солнце, смешливой и звонкой, как горный ручей, не по годам мудрой и абсолютно бесстрашной. Казалось, что в твоих жилах струилось пламя и светилось в золотистых глазах. И только я стал виновником того, что этот огонь погас… Однажды, на мой вопрос о своей родине ты ответила, что сама решила покинуть семью и прекрасный остров. Ты сказала, что не могла мириться с их жестокостью. И больше я не дождался от тебя иных слов. Лишь помню твои глаза, ставшие слишком печальными для твоего солнечного лика и неунывающего духа. Что за воспоминания мучили тебя? Какой смелостью нужно было обладать, чтобы в одиночку отправиться в чужую и холодную страну? Уже никто не узнает… А помнишь, вновь спрашивал я, гладя холодное лицо, как мы все глубже уходили в Саартал, и я ворчал об осквернении памяти моих предков, а ты говорила, что лучше познавать свою историю, чем прятать ее в чулане и бояться нарушить печать, после удивляясь повторению давно уже пройденных ошибок. Ты подсовывала мне всякие безделушки, заставляла рассматривать и описывать их магические свойства, слушала мои неуверенные рассказы о той или иной вещице. И такой искренний интерес светился в твоих глазах, что я перестал опасаться и неожиданно для себя тоже увлекся раскопками и исследованием. Моя история вдруг тоже стала интересна мне… А потом ты исчезла в глубинах проклятой гробницы. И когда вернулась, это была уже не ты. Лишь эльф, на плечи которой взвалили великий выбор и великую ответственность. Я видел недоверие, источаемое магами Коллегии, я слышал, как они звали тебя сумасшедшей, будто бы явление псиджика привиделось тебе… И как же они все ошиблись! Только я… и Анкано… поверили тебе. Но он лгал, притворяясь твоим другом, источая желание помочь и поддержать. А я… я был слишком глуп, потому что все еще мечтал. Лучше бы уже тогда оставил тебя в покое! Теперь мы оба предали тебя. Ты больше не смотрела на меня. И я не увидел твоих глаз в момент самого важного в твоей жизни выбора. Через что ты прошла, чтобы получить этот посох? Чем пожертвовала, готовая сокрушить зло? И что может быть дороже бесценной магической реликвии, последней надежды и преграды, сдерживающей катастрофу? Ты должна была позволить мне умереть… Но с последней просьбой бросила свое единственное оружие под ноги Анкано: "Отпусти его…" Я никогда не забуду этих слов. И твоих золотых глаз. И твоей безмерной храбрости, когда глядя в лицо смерти, поднимающей руки, увитые молниями, ты наградила его только гневом во взгляде. Ни крика, ни мольбы не сорвалось с твоих губ, хотя ты и знала, что ни одно слово, покидающие уста шпиона, не было правдиво. И бросив свой посох, орудие одновременно и щит, ты выбрала гибель. Что же, мое оправдание уже ничего не стоит. Мои слова потонут в грохоте рушащейся Коллегии. Обезумевший эльф все еще смеется, впитывая силу древнего артефакта, он твердит только о твоей безмерной глупости, о бесполезности жертвы. А я могу шептать лишь о благодарности и сожалении… Посох лежит в нескольких шагах от меня, предатель Анкано не ждет удара… Но я все еще держу в ладонях твою холодеющую руку, смотрю в глаза, по-прежнему золотые, но уже потускневшие, и не могу набраться храбрости, чтобы отпустить тебя… чтобы взять посох и принять на себя твою роль, взвалить на плечи твою непосильную ношу… Я не такой, как ты, не спаситель мира… а враг слишком силен. Прости, моя мечта. Прости, если сможешь. Мне очень жаль, что я оказался слабее тебя…