Летняя суматоха

Маринетт, на своё удивление, даже не опоздала. Хотя скорее это была заслуга Натали, которая заблаговременно договорилась с одним из водителей фирмы для того, чтобы он доставил девушку на место, и дала добро на вытаскивание Маринетт из постели вопреки её желаниям. На перроне уже стоял Адриан и его телохранитель. Парень сразу её заметил, и по его выражению лица стало понятно, что он удивлён. Его лицо вытянулось ещё сильнее, когда он увидел чемодан, который катила за собой Мари. -Маринетт, привет! – он немного помялся. – А для чего ты здесь? Маринетт вскинула брови: -Доброе утро! Я… эм.. еду с вами. Разве твой отец ничего тебе не сказал? Парень горько усмехнулся: -Он не то чтобы общительный человек. Полагаю, за последний месяц ты видела его чаще, чем я. От этого заявления у девушки сжалось сердце. Она, конечно, знала о холодности Габриэля, однако, не думала, что всё настолько запущено. Отец даже не сказал ему, что с ними поедет кто-то ещё! Когда-то она хотела помочь Адриану с этим (и всё ещё хотела!), но теперь уже как друг. Лука занимал всё более важное место в жизни Маринетт, и она не могла бы обманывать его, если бы её сердцем всё ещё владел Адриан Агрест. Жизнь стала в определённом смысле проще: теперь она не заикалась (ну или почти не заикалась) при разговоре с зеленоглазым красавцем и реже ставила себя в неловкие положения. Маринетт дотронулась до плеча парня и ободряюще улыбнулась. Тот лишь неопределённо хмыкнул, однако от девушки не укрылся румянец, появившийся на бледном лице, что она, впрочем, решила проигнорировать. Через минуту появились Габриэль и Натали и вся процессия зашла в вагон. Ожидаемо рядом с месье Агрестом расположилась его ассистентка, а Маринетт досталось место рядом с Адрианом. Сделав пару вдохов (в последнее время дыхательные гимнастики очень ей помогали), девушка с улыбкой опустилась на сиденье рядом с парнем с намерением начать непринуждённую дружескую (!) беседу. -Ты будешь выходить на подиум? – она решила, что работа – безопасная зона для них обоих. Блондин повернулся к ней: -Не хотелось бы, но кто меня спрашивает? – он печально улыбнулся. Девушка кинула быстрый взгляд в сторону взрослых и, убедившись, что те заняты обсуждением своих дел, тихо заговорила: -Но я думала, ты любишь моду. Он отвёл глаза. -Да, но… Не как ты. Не думаю, что я хотел бы заниматься этим всю жизнь. -А чем же тогда? – Маринетт была рада, что разговор задался. -Не знаю. Но самое печальное, что я не могу это выяснить, - он вновь посмотрел на неё и, заметив на её лице недоумение, продолжил. – Я не могу покидать дом без разрешения, а всё то, чем я занимаюсь, было выбрано им, - блондин кивнул в сторону впередистоящего кресла. Девушка искренне сочувствовала ему, и надеялась, что сможет хоть как-то помочь. -Мне жаль. -Ничего. Зато теперь хотя бы кто-то из друзей бывает у меня дома, - он весело толкнул её в бок, вызвав у неё улыбку. Поездка обещала быть не такой неловкой, как им обоим могло показаться ранее. *** Милан поражал своей красотой – даже в воздухе чувствовалось, будто вам позволили приблизиться к чему-то недостижимому. Улицы пахли свободой и весной, несмотря на то что лето было в самом разгаре, а коньки крыш словно впивались в сами небеса. Всё в воздухе говорило о том, что однажды посетив Италию, ты захочешь возвращаться вновь и вновь. Отель, в который заселяли всех, приехавших на неделю моды, больше был похож на дворец, что и неудивительно – большинство приёмов будет здесь же. Этому способствовало всё: огромный холл, высокие потолки, банкетный зал, который нельзя было охватить взглядом, несчетное число персонала… Комната, в которую поселили Маринетт, соответствовала великолепию остального отеля. Номер делился на две комнаты: сперва гостиная, а далее – спальня с примыкающей к ней дамской комнатой. Выполненные в бежевых тонах и обставленные светлой мебелью, казалось, комнаты источали свой собственный свет. Присев на край кровати, девушка достала свой мобильный, чтобы позвонить родителям и отправить пару фотографий Але, которая уже оставила около сорока сообщений с просьбами всё снимать. Разделавшись с этим и написав смс-ку Люке, Маринетт стала разбирать чемодан. Первое мероприятие было уже сегодня, так что другого времени для этого могло и не найтись. Через пару часов, перед началом показа, предшествующим открытию, в комнату Маринетт зашла Натали для краткого инструктажа. -Одежду для официальных мероприятий будут доставлять вам в номер, за полтора часа будут приходить визажист и парикмахер. Ваша главная задача – завести полезные знакомства, поэтому вы будете представлены многим известным людям. Думаю, не стоит говорить, какого поведения от вас ожидают? – Натали повернулась к девушке и подбадривающе улыбнулась. Дождавшись кивка, она продолжила. – Не стоит говорить о работе в Gabriel. Можно затронуть тренды или уже выпущенные коллекции. Однако до этого вряд ли дойдёт. Надеюсь, всё пройдёт благополучно. «И я тоже» - про себя добавила Маринетт, готовая к выходу. Так как первый показ не был официальным мероприятием, а, скорее, дружеским жестом принимающей стороны, никакой предварительной подготовки к нему не было, поэтому Маринетт ограничилась строгим тёмно-синим платьем-футляром и собранными в аккуратный хвост волосами. Удовлетворительно хмыкнув, она вышла из комнаты, чтобы присоединиться к Габриэлю и остальным. На модном показе девушка сидела с широко распахнутыми глазами, боясь упустить хотя бы деталь, и делала пометки, не опуская взгляда на записную книжку. Большинство нарядов поражали своей эксцентричностью, однако, учитывая гиперболизированность образов, многие из них обыгрывали уже знакомые модные веяния. После первых презентаций была запланирована большая вечеринка для моделей и дизайнеров; сторонние гости и звёзды ожидались сутками позже. Когда Маринетт вернулась в номер отеля, в огромном банкетном зале и холле которого и предполагался приём, она увидела огромный чехол для одежды, висевший на специальном крючке на дверце шкафа. Медленно приблизившись, она потянула за бегунок и расстегнула молнию. Перед ней открылся вид на её платье, спроектированное и смоделированное ею! Она и поверить не могла, что кто-то сумеет воссоздать образ из головы по бумаге. Но вот оно воплоти, и ровно такое, каким она его задумала. Спустя полтора часа, одного визажиста и одного парикмахера Маринетт смотрела на себя в зеркало и не могла поверить в то, что видит. Это была она, безусловно она. Но будто чуточку лучше. И чувствовала себя намного уверенней, несмотря на всё волнение. Платье сидело на ней как влитое. Раньше она намеренно избегала сочетание этих цветов, но в этот раз позволила себе использовать сочетание красного и чёрного. Короткие полупрозрачные лямки раскрывались широким чёрным веером на плечах, оставляя открытыми острые ключицы. Прямой лиф платья был насыщенного красного цвета, что темнел по мере приближения к талии, где становился полностью чёрным, не считая красных всполохов с эффектом металлика, число которых уменьшалось по длине юбки. Юбка свободно падала мягкими волнами до самого пола, чёрный матовый подол был обработан той же нитью, что и всполохи, поэтому при ходьбе казалось, будто из-под ног девушки летят искры. Маринетт нравилось то, что она видела. Непривычный низкий пучок из накрученных локонов ей очень шёл, а вечерний макияж акцентировал внимание на василькового цвета глазах. Из украшений ей доставили лишь браслет-манжету с каркасом из серебра и густо усеянными рубинами, поэтому девушка заключила, что серьги ей менять не придётся, что очень её успокаивало, ибо платье карманов не предполагало. «В следующий раз предусмотрю» - пообещала она себе. Мастер Фу отпустил Маринетт, сказав ехать со спокойной душой, так как в случае проблемы, он ей позвонит, и она сможет вернуться с помощью талисмана лошади. Однако он полагал, что сейчас нападение маловероятно. Так что девушка решила позволить себе насладиться поездкой, отгоняя прочь паранойю. Сработал будильник на телефоне – пора спускаться в холл. *** Всё было как в американских фильмах про школу: она спускалась по длинной лестнице в красивом платье, а у подножия ждала её школьная любовь, кумир всех девушек в классе. С одной только поправкой: ждал он не только её, но также отца и его помощницу. Тем не менее, он не преминул одарить девушку комплиментом: -Выглядишь изумительно, - он изобразил лёгкий поклон. Она в ответ шутливо наклонила голову и, стрельнув глазами, ответила: -Благодарю вас, месье. То же самое могу сказать и о вас. И это была чистейшая правда: на Адриане был костюм классического покроя тёмно-зелёного цвета с белыми элементами декора: пуговицы, лацкан и оторочка. Адриан усмехнулся: -Не помню, видел ли я когда-нибудь, чтобы ты была в игривом настроении. «Не краснеть! Сосуды, я вам запрещаю расширяться! Не краснеть! Конечно я так себя не вела, ведь столько лет позорилась рядом с тобой как влюблённая идиотка!» -Что ж. Всё бывает впервые, - она нарочито спокойно улыбнулась. В этот момент подошли Габриэль и Натали. На модельере был белый костюм в бледно-красную вертикальную полоску, дополненный красным шейным платком. На Натали, в свою очередь, было чёрное платье-футляр, которое можно было бы назвать классическим, если бы не тончайшая ткань, сходившая от плеч по спине до конца платья. Габриэль скользнул глазами по подросткам. -Натали, передайте Матильде мои восхищения. Откуда-то внезапно донёсся голос: -Габриэль, друг мой, как славно, что ты приехал! Габриэль поспешил сбросить маску раздражения и обернулся на звук: -Алистер, какая приятная встреча. Алистер был низеньким полным человеком, источающим добродушие. На нём был светло-бежевый костюм, расшитый пайетками, отчего казалось, будто он источает свет. -Мы уже стали сомневаться, реальный ли ты, или только записан на видео в планшете, который постоянно таскает твоя Натали. Здравствуй, дорогая, - мужчина небрежно поклонился брюнетке. -Добрый вечер, месье Болд. -О да, вечер обещает быть добрым! Адриан, мальчик мой, ты так вырос! Не представишь мне эту молодую леди, что стоит рядом с тобой? Адриан собрался было ответить, но Габриэль его опередил: -Познакомься с Маринетт Дюпэн-Чен, моей протеже. -Оооо, должно быть, вы очень особенная, мисс, раз Габриэль решил вас нанять, - Болд пожал предложенную девушкой руку. -Я очень рада знакомству и весьма польщена, - Маринетт искренне улыбнулась. -Ну, теперь у меня нет никаких сомнений! Что ж, оставлю вас наслаждаться вечером! Как говорят у вас во Франции, оревуар! И ещё раз поклонившись, теперь уже всем сразу, он удалился. По пути в банкетный зал Маринетт тронула Адриана за рукав и тихо спросила: -Кто это был? Адриан, всё ещё немного раздражённый от того, что отец его перебил, ответил: -Алистер Болд, англичанин. Переехал сюда много лет назад, чтобы начать бизнес. Этот отель – его. Маринетт была удивлена: не так она представляла себе человека, владеющего самым фешенебельным отелем в мире. За вечер Габриэль представил её ещё нескольким людям: редакторам журналов и модельерам. Наконец, выцепив из толпы статного мужчину средних лет с весёлым лицом и представив его как Данте, он покинул приём. Маринетт осталась на попечении итальянского дизайнера, а Адриан и вовсе оказался предоставлен сам себе (если, конечно, не считать телохранителя и толпы флиртующих моделей). Данте Бертолли любезно сопровождал девушку, то и дело отпуская комплименты и шутки. Они медленно продвигались в глубь зала, пока дизайнер не остановился неподалёку от столиков с десертами. -А это мой сын, Флориэн, – модельер казал на юношу со светло-русыми вьющимися волосами в сером костюме, рассматривающего цветы на столах. На вид ему было около девятнадцати. – Он очень не любит, когда я говорю про него, но я должен отметить, что не беспокоюсь о будущем моего дела. В этом году его дебют – мы выпустили его коллекцию женских украшений из эмали. Ах, вот и он, – юноша, заметивший на себе взгляды, подошёл к отцу. – Позволь тебе представить – это Мари, протеже Габриэля. Молодой человек, не спрашивая разрешения, взял руку девушки и поцеловал костяшки пальцев. -Мари? – он улыбнулся. – Как это по-французски! Раньше она бы смутилась, но сейчас всё это воспринималось как должное. Она немного наклонила голову в знак приветствия: -Моё полное имя – Маринетт. -Волнующе. Так же, как и море. -Что ж, – модельер решил ретироваться, – кажется, меня зовёт Алистер. Желаю приятного вечера, мадемуазель. -Благодарю вас! – Маринетт изобразила лёгкий книксен. Ричард подождал, пока отец удалится на достаточное расстояние, и произнёс: -Никто ведь его не звал? Маринетт усмехнулась: -Нет, не звал. Более того, если речь идёт о месье Болде, то он стоит вооон там, в противоположной стороне. Они посмотрели друг на друга и синхронно засмеялись. *** Адриан не ревновал. Абсолютно точно не ревновал. Он просто не хотел, чтобы Маринетт попала в неприятности в столь новой для неё обстановке, пусть она и справлялась на отлично. У него не было причин ревновать свою подругу к кому бы то ни было, если этот кто-то красив даже по меркам Адриана. И совершенно наплевать, что этот итальяшка, обходя зал вместе с Мари, касался ладонью оголённых участков её спины. Адриан любил Леди Баг и был уверен в своих чувствах, но Маринетт… Он лишь заботился о ней, только и всего. И у него не сжимается сердце каждый раз, когда она смеётся над шутками этого казановы. Она – вольная птица и может делать, что заблагорассудится. Он поставил на поднос проходящего мимо официанта опустошённый бокал шампанского и взял следующий. Весь вечер блондин не отходил от окна, облокотившись на подоконник и раздражённо отмахиваясь от моделей, липнувших к нему со всех сторон. Не отличимые одна от другой, они ничем не выделялись, чем вызывали ещё большее желание послать их к чёрту – всех и разом. Адриан уже начинал жалеть, что Мастер Фу так спокойно отнёсся к тому, что Коту Нуару нужно уехать на неделю, - сидел бы сейчас дома, сказавшись больным, а не наблюдал, как дорогую ему подругу пожирают глазами местные хищники. Ему было больно смотреть, а не смотреть он не мог, действительно опасаясь, не позабавится кто-нибудь, поставив девушку в неловкое положение. А Маринетт, казалось, ничего из этого не замечала, мило беседуя с Флориэном, который, как выяснилось, в курсе всех новостей, касавшихся мира моды. Так что девушка с удовольствием общалась с этим юношей с внешностью Дориана Грея и характером Кота Нуара, по которому она, с удивлением отметив про себя, начинала скучать. Её напарник оставался одним из самых важных людей в мире, и сейчас она остро чувствовала нехватку его каламбуров и манерности. Тем не менее, вечер Маринетт провела радостно смеясь и глупо улыбаясь, изредка ловя себя на мысли о Нуаре. *** Если бы её спросили – она бы не задумываясь ответила, что за эту неделю она узнала о моде больше, чем за предыдущие годы жизни, - во многом благодаря новому другу, умело пояснявшему все новинки и дизайнерские решения. И, как это часто бывает, неделя пролетела очень быстро. Маринетт было жаль уезжать, но сердце согревала мысль о возвращении к родителям, Мастеру Фу и Коту Нуару. Когда она заканчивала приготовления и собиралась спускаться вниз, в дверь постучали. Девушка приоткрыла дверь и увидела на пороге своей комнаты Флориэна, хитро улыбавшегося и жмурившегося от полоски света, падающей на его лицо. «Совсем как кот» - подумалось Маринетт. Девушка порывисто обняла друга: -Привет! Как здорово, что тебе удалось прийти! Мы уже совсем скоро выезжаем. -Я знаю, - парень широко улыбнулся. – Не думала же ты, что я оставлю тебя без подарка? Он вынул спрятанную за спиной руку, в которой оказалась небольшая коробочка, обшитая тёмно-синим велюром. -Нет, Флориэн. Ты же знаешь, я не могу это принять, - девушка серьёзно посмотрела ему в глаза. -Ну уж нет, мадемуазель! Моё тщеславие желает, чтобы вы запомнили этого скромного художника! -У скромных художников нет тщеславия, - с улыбкой заметила Маринетт. – Да и в любом случае у меня есть твой номер, - она помахала телефоном перед его лицом. -В таком случае, они либо хорошо притворяются, либо не художники вовсе, - юноша облокотился на дверной косяк. – Просто будет не честно, если кто-то другой получит вещь, созданную специально для вас, Маринетт. Он открыл коробочку. На тёмной подложке ярким пятном лежала небольшая подвеска из темно-красной эмали, по форме напоминавшая цветы, красовавшиеся на большей части одежды Маринетт. Украшение было заключено в серебряную рамочку, змейкой огибающей очертание цветка. В самом центре красовались три бриллианта, поблёскивающие под лучами света. Девушка невольно выдохнула: -Это… - ей было трудно подобрать эпитет, чтобы выразить красоту украшения. -Твоё, - закончил за неё Флориэн и, взяв подвеску в руки, обошёл девушку и застегнул на её шее цепочку. Маринетт взяла цветок в руки, чтобы ещё раз взглянуть на него. Затем перевела глаза на молодого человека и тихо сказала: -Спасибо… -Скромный художник к вашим услугам, мадемуазель, - он наклонился к её щеке и легко поцеловав, широко улыбнулся и вышел из её номера, не обращая внимания на гневные взгляды, которые посылал ему Адриан, стоящий в это время на балконе в конце коридора. Возвращались в Париж они молча, думая каждый о своём.