Изи-Бризи

Однажды на сорок четвертой церемонии вручения премии «Оскар» на одном из сидений Dorothy Chandler Pavilion затаив дыхание и прикрыв рукой лицо сидел Рик Далтон, ожидая своего приговора. Приятная тяжесть во внутреннем кармане смокинга напоминала о том, что во фляге все же осталось достаточное количество портвейна, чтобы пережить этот вечер. Рик пригладил волосы и тут же убрал руку подальше от хищных камер, кивнул Джеку Николсону, сидевшему в соседнем ряду, но тот увлеченно спорил с Марлоном Брандо, не замечая никого вокруг. Привычным движением руки Рик потер белый след на безымянном пальце, словно надеясь стереть воспоминание о разводе. Но вот Джек Леммон перебросился шуткой с Хелен Хейс, и зал огласился дружным смехом гостей и специально нанятых для этого актеров. В этом году противостояние обещало быть жарким, маня зрителей столкновением двух тяжеловесов: «Французского связного» Фридкина и «Китайского квартала» Поланского, Джина Хэкмена и Рика Далтона. — И «Оскар» получает… Услышав знакомую фамилию, Рик поднял слезящиеся глаза о даже расщедрился парой ленивых хлопков. Далеко не сразу, но он все же узнал в миниатюрной шатенке, упакованной в черный брючный костюм, красотку Барбареллу из одной итальянской киношки. Будучи в Италии ленивыми вечерами он посмотрел десятки итальянских картин, которые под американское пиво казались не такими уж и плохими, а «Барбареллу» он бы даже пересмотрел. Впрочем, скорее киноакадемия признает Эда Вуда лучшим режиссером всех времен и народов, чем даст «Оскар» «Барбарелле». Джейн получала свою статуэтку за какой-то другой фильм, название которого Рик никак не мог запомнить. Однако, он был готов поставить свой дом в Лос-Анджелесе на то, что пройдет время, и этот фильм забудут, наплевав на количество полученных наград, а вот Барбареллу будут помнить и любить. Кто-то легонько тронул его за плечо. Рик вздернул голову. — Смотри. — прошептала Шерон. Рик проследил за ее взглядом и увидел Дональда Брауна, который столь увлеченно ковырялся в носу, словно разрабатывал угольную шахту. Шерон тихо засмеялась и толкнула Романа в бок, чтобы тот разделил их веселье. Тот кивнул и вновь принялся комкать свой платок. Он мог сколько угодно отрицать, для для него не имеет значения, кто получит награду как лучший режиссер, но из франтоватого платка уже можно выжать несколько литров воды. Как ни странно, нервозность поляка на действовала на Рика словно лучший антидепрессант, и он даже позволил себе немного посмеяться: после стольких лет, дешевых сериалов, пачки спагетти-вестернов и сотни выкуренных сигарет Red Apple он сидит здесь и ждет, когда ему вручат первый в его жизни «Оскар». Рик буквально слышал, вкрадчивый голос ведущей Хелен Хейс, которая называла его по имени, приглашая выйти на сцену. Даже заказанная речь уже ждала в кармане, выученная им на зубок. — Рик, Рик. — вновь позвала его Шерон. — А? Чего? Рик очнулся от своих мыслей, не вполне понимая, где реальность, а где вымысел. — Тебя ждут. — улыбнулась девушка. И Рик встал и неловко откланялся. Он не слышал голоса ведущей и потому до последнего думал, что сейчас выяснится, что это какая-то ошибка. Но никто не говорил ему вернуться на место, и потому он беспрепятственно взошел на сцену. Вся кутерьма в голове улеглась в тот миг, когда «Оскар» оказался в его руке: золотой и неожиданно легкий. Рик махнул им в воздухе и чуть не выронил. Гости добродушно засмеялись, давая ему время прийти в себя. Ведущие подвинулись, освобождая место перед микрофоном. Рик всмотрелся в черные зрачки камер. Второго дубля ему здесь не даст никто. Голливуд редко делает исключение для вышедших в тираж актеров, и он все никак не мог поверить своей удаче. Рик открыл рот и понял, что заготовленная речь растворилась в его голове словно сахар в абсенте. Это напомнило ему тот случай на съемочной площадке, когда он играл Калеба Декато. Рик выдохнул, позволяя страху уйти вместе с воздухом, и нужные слова нашлись сами. — Изи-Бризи. Когда-то меня попросили пересказать сюжет одной книги, которую я читал на съемочной площадке просто чтобы отвлечься и не думать о всяком… Очередное pulp fiction, ничего интересного. Она была про объездчика мустангов, который когда-то был лучшим в своем деле, а затем годы, неудачное падение, и вот уже он один из многих. «Черт побери, да это же я» — пронеслось в голове, и долгое время я честно так и думал. В конце концов, вся моя жизнь то еще дешевое чтиво. Но вот Роман, да-да тот самый парень, снявший «Ребенка Розмари», и его жена Шерон дали мне второй шанс. Подумать только, мы познакомились благодаря чертовым хиппи, завалившимся ко мне в дом. О чем это я? Ах, да, о хиппи… Знаете, я бы здесь не стоял, если бы не один человек. В конце-концов Изи-Бризи разобрался с бандитами и купил свое ранчо, чтобы доживать свои дни в компании белокурой красотки. Я бы так не смог, у Изи-Бризи не было никого, на кого бы он смог опереться, а у меня был. Иногда даже хорошо, что кино отличается от жизни. Этот «Оскар» я бы хотел разделить со своим каскадером. Клифф, давай поднимайся, старина, мы это сделали. Операторы закопошились, пытаясь найти неуловимого Клиффа, но тот уже и сам поднялся навстречу, лениво перескочив через сидение. С холодной механической точностью, камеры документировали каждую эмоцию, нашедшую отражение на его лице, не привыкшем к крупным планам. Одна из них запечатлела и то, что снисходительная улыбка видавшего виды ковбоя на миг дала трещину. Он был польщен.