Тяжёлые дни

Уолли и Робин дошли до купе. Там никого не было. Странно, ведь Меган и Коннор должны были вернуться сюда. Наверное, решили посидеть где-нибудь, да поворковать. Уолли посадил друга на койку. Робин растянулся на кровати. Сначала они молчали, потом Уолли начал ёрзать. Дик старался игнорировать, но нутро подсказывало, что друг долго молчать не сможет, ведь его что-то тревожит. Наконец, он начал разговор: — Роб, ну вот зачем ты такой? — Какой? — Не понял друг. — Замкнутый! — Робин насмешливо приподнял одну бровь: замкнутым его никогда не называли! — К чему вся эта скрытность? В плане, я знаю, что так Папочка-Бэтмен сказал, и что только так вы будете в безопасности, но мы все: Артемида, Меганн, Конор, я — все мы раскрылись друг другу, — спидстер серьёзно посмотрел на Дика, — Я понимаю, если бы ты в начале нашему дурдому не доверял, но сейчас то что? Мы тебе верим, а ты нам? Дик вздохнул. Такие разговоры он не любил. Он может и был бы не против рассказать кому-то о себе, но… Какое-то тревожное чувство каждый раз отдергивало его. — Уолли, я вам верю, и Бэтмен тут уже не причём… — Робин присел, но его перебил друг. — То есть Бэтмен не причём, а ты всё молчишь? Значит не доверяешь нам! — Да нет, я же сказал: «Бэтмен уже не причём». Уже. — Больной тяжело вздохнул. Почему у него такое чувсто, будто он оправдывается? Дик не любит оправдываться, — Просто, зачем нам что-то менять? — Уолли вопросительно помотал головой. Он вообще никогда особо не понимал Робина, особенно его мотивы, — Я хочу сказать, что мы с вами хорошо работаем и так, с тайной личности. Зачем тогда что-то менять? — Этот вопрос как-то сам пришёл Дику в голову. Действительно, зачем нужно что-то менять, всё ведь и так хорошо. Дик, конечно, хотел бы найти себе собеседника, но было ли это реально? В первые секунды Уолли показалось, что он задумался о своём и его мыли и слова Робина перепутались в голове, но ещё через несколько секунд он понял, что это действительно Робин несёт какую-то околесицу. Пару раз глупо моргнув, Уолли прищурился и придвинулся к Робину, подозрительно глядя на него. — У тебя же температура. Может бред? — Говоря как бы с самим собой, Уолли попытался приложить руку ко лбу друга, но тот отбился и попытался возмутиться, но рыжий не дал Робу и рта открыть, — Нет, не похоже… — Да что с тобой? — Вопросительно вскрикнул Робин. Уолли озадачено глядел на своего непутёвого друга. — Я стесняюсь спросить, а вот ты и так хорошо сражаешься, так зачем тогда дальше тренируешься и улучшаешь навыки? — Уолли был действительно удивлён поведением друга, останавливаться на полпути было не для Робина. Тут уже Дик немного растерялся. Уолли, конечно же, понимал зачем нужно тренироваться, но зачем устраивать эту клоунаду? Было как-то глупо бросать тренировки, Робин же растеряет форму и будет стоять на месте. Хотя, кажется, Дик понимал к чему клонит друг. — Знаешь что, Робин, — друг был предельно серьёзный, никаких насмешек или шуток, он смотрел уверенно, и, на секунду, Дик не узнал своего друга, — с командой так же, как и с тренировками. Перестанешь прикладывать больше усилий, прекратишь совершенствоваться, остановишься на достигнутом, и всё станет исчезать. Если ты не совершенствуешься, то наша команда разваливается. — Эта истина с трудом проломилась в голову Дика. Вернее, сказать с трудом он её принял. Да, Уолли был, на удивление, прав. Дик просто пытался найти отговорку, чтобы никому не рассказывать о себе. За это мгновение, в которое Робин вновь признался себе в своей трусости, мудрый Уолли снова стал собой, — Это как с акулами, — он учёно понял палец вверх, — «Акула, которая не плавает — тонет»! — Гордо изрёк парень. — Слышал в каком-то сериале. — Ясно… — Дик обречённо вздохнул: ну что за человек? — Уолли, только ты можешь испортить такой важный разговор одной фразой. — Эй! Это талант вообще-то… — Последнюю фразу Уолли произнёс насупившись и намного тише. Повисла тишина, но не гнетущая, скорее умиротворённая. Каждый думал о разговоре. В конце концов Робин тяжело вздохнул. Зачем людей сотворили со страхом? Почему он так мешает Дику жить? Медленно, но верно страх обступал Робина, но на этот раз парень не отпирался и не паниковал, как раньше. Он смиренно ждал. Ему нужно перебороть и этот страх. Робин потянулся к затылку. Уолли подозрительно взглянул на друга — тот распускал завязки маски. Сказать, что Уолли выпал в осадок, ничего не сказать. Робин снял с себя маску и поднял глаза на друга. Теперь на Уолли смотрели два голубых глаза без всяких очков и масок. Если подумать, то Уолли вплоть до этой поездки даже не знал какого цвета глаза у Робина. Он тяжело дышал и, казалось, температура у него начинает подниматься ещё сильнее. Уолли всегда смог бы найти друга в толпе, помнил его лицо, но чего не хватало, была какая-то незавершённость. Глаза. Он их никогда не видел, а ведь говорят, что глаза зеркало души. Может поэтому никто из ребят не понимает Робина до конца… — Ричард Джон Грейсон. Лучше просто Дик. — Тихо и, может быть, стеснительно проговорил Робин. Внутри тугим узлом больно завязывался страх. Дику вдруг стало очень холодно. — Уолли Вест. — Ответил спидстер, моргая круглыми глазами. Дик вопросительно и испуганно взглянул на друга. Через пару секунд выражение лица Робина изменилось до скептичного уныния. — Ты придурок? — Робин медленно свёл брови. Было чувство, что над ним смеются. А он ведь пошёл на такой рискованный шаг. Он только сейчас, наблюдая за тем как друг глупо посмеевается и придумывает оправдания, почувствовал, что как-будто огромные кузнечные щипцы, что сдавливали грудь Дика, наконец отпустили его. — Э, нет! Это просто рефлексы! — Начал отпираться Уолли, но Дик поумерил его пыл скептичным взглядом. Теперь, без маски, казалось, этим взглядом можно убивать. — Рефлексы — это у нас с Артемидой, а у тебя — нехватка мозгов. — Дик сам не понимал откуда в нём столько колкостей, но без маски он чувствовал себя беззащитно, поэтому инстинктивно оборонялся как мог. — Так, ладно, — решил сменить тему Уолли, — слушай, Дик, — произносить имя своего друга было непривычно, — ты сын Бэтмена? — Он как-то заговорщицки глядел на Робина. Кажется, его распирало от любопытства. — До того как ты узнал моё имя, тебя это не волновало? — Если честно, то Дик ожидал другого первого вопроса, но может это было и к лучшему. — Волновало, но спрашивать было бесполезно. Ты бы ответил что-то вроде «и да, и нет». — Закатил глаза спидстер. — Ясно. И да, и нет. — Что?! А нормально ответить! — Робин вздохнул. И начал не особо охотно отвечать. — Ну, на бумагах он мой отец. Но мы не родственники. — Дик повернулся к окну. — Ясно, значит ты приёмный? — С опаской спросил Уолли. Дик кивнул. Спрашивать про настоящих родителей Уолли не решился. А то ещё спугнёт малиновку, — Ну и как тебе с Бэтменом живётся? — Ха, — как-то невесело вздохнул Дик. Но на самом деле ему сейчас было очень хорошо. Он мог рассказать своему другу, как живётся с Бэтменом, — с ним сложно, но могу поспорить, он думает так же обо мне. Я ведь тот ещё, — он сделал глубокий вдох, — сорванец. Но я не имею права жаловаться, кто знает, что было бы со мной, если бы не он. Тем более, он пытается заботиться обо мне. Хотя получается пока что не очень. Я что-то вроде громоотвода, собираю в себе всё плохое. — Дик крутил маску в руках. — Ясно… — Уолли показалось, что куда не ткни в биографии этого парня, везде неудобные и болезненные темы. Собственно, парень это и сказал Робину в лицо. Дик немного опешил. — Ха-ха-ха, да, мне особо нечем похвастаться, кроме того, что я — Робин, защитник справедливости. — А когда у тебя День Рождение? И сколько тебе сейчас? И почему недавно на тренировке Чёрная Канарейка сказала, что у тебя другой стиль боя? — Уолли хотел ещё кое-что спросить, но Дик замахал руками перед ним. — Воу-воу-воу, полегче. Мне 13 лет. — И… — В детстве я жил в цирке, поэтому у меня другие способности, из которых Бэтмен сделал новый стиль борьбы. Вот Канарейка это и заметила. Всё. — Дик снова завязал маску на затылке — на сегодня его лимит щеголяния без маски потрачен. — А как же остальное? Ты жил в цирке? Зачем? Почему? Как долго? Тебе сейчас тут нормально? Ну типа воспоминания… А Бэтмен тоже в цирке работает? — На эти слова Дик усмехнулся, да уж, тот ещё цирк. — Не всё так быстро. Я потом может ещё чего расскажу. А сейчас я буду спать, не зря же Артемида всё отменяет. — Резким движением Дик выдернул одеяло из-под Уолли. — Классно… — Ворчал спидстер. Дик улёгся на бок спиной к другу. — Ну, а эта твоя болезнь? Ты что, раньше ей не болел? — Болел, вот и думал, что не заражусь. Хотя это всё равно очень странно… Может это не та болезнь или вовсе не болезнь… Короче, я над этим подумаю. Уолли покивал головой. Странно было знать имя Робина… Парень ещё немного посидел на кровати Дика. «Дик» — одними губами произнёс Уолли. Ну вот кто бы мог подумать, что эта унылая поездка обернётся для Уолли подобным. От мыслей спидстера отвлёк Дик. — Только, Уолли, это наш с тобой секрет. Никому не говори. — Он серьёзно взглянул на рыжего, — Серьёзно, не проболтайся! К этому у тебя ведь тоже талант! — Уолли что-то начал возмущённо мямлить. Разумеется, он никому не скажет. Дик верил своему другу, но тот был тем ещё балбесом. И всё же стало как-то легче, когда Дик рассказал хоть немного о себе. Теперь у него есть тот человек, что может прикрыть перед другими, поддержать, понять. Дик был рад, что выбрал для этого Уолли, ему всегда невольно хотелось сопереживать. — Да я понял, понял! Никому. — Дик смерил его взглядом и снова отвернулся, — Поправляйся. С этими словами Уолли вышел из купе. «Грейсон значит» — шёл и думал парень. Дик действительно сильно рисковал рассказывая всё ему. Робин не может быть на сто процентов уверен, что Уолли никому не проболтается. Тем более, теперь становилось понятнее, почему Дик ничего не хотел рассказывать о себе. Это вызывает слишком много вопросов, которые затрагивают болезненное прошлое. Уолли был уверен, что он бы не захотел ковырять свои больные раны. Тем более у спидстера из головы не выходили слова о цирке. Дик жил в цирке? Чем он занимался? Почему? Короче, парень загадка. А глаза у Робина были живые, но холодные, зимние. Его глаза внимательно следили за всем, замечали и запоминали. Уолли хотел бы сказать, что после того, как посмотрел в эти глаза, стал больше понимать Робина, но он только сильнее запутался. Холодные, беспристрастные, но в тоже время они были пустыми. Расчетливость и зоркость в его взгляде перемешивалась со страхом и даже чем-то мертвецким. Уолли прошибли мурашки, когда он вспомнил эти глаза. И всё же взгляд не был тяжёлым, не исподлобья. Наверное, это потому что Уолли был другом Дика, ему просто не желали зла. Как же это всё не сходилось с образом, который все видели. Робин всё это время разыгрывал перед командой спектакль, а она даже не поняла этого. Тут Уолли вспомнилось, что Дик назвал себя громоотводом. Он собирал в себя ненависть, отчаяние, горесть, чувство обречённости. Уолли был уверен, что не так уж и легко всегда быть таким беззаботными весельчаком, а на самом деле хранить в себе столько негативного. От осознания этой мысли стало неприятно на душе. Чем Дик такое заслужил? Почему Бэтмен с ним так поступает? Почему Дик не покончит с этим? Нет, Уолли об этом не может судить, он всё ещё ничего не знает о Робине. Ничего, кроме того, что ему тоже нужно избавляться от негатива. И Уолли был готов поделись с Робином его несчастья. А затем и вся остальная команда. Она тоже поможет избавится от всего этого зла. Уолли был уверен в этом. Но вот готов ли к этому сам Дик? Ему с большим трудом дался разговор с Уолли, что уж говорить про Коннора или Артемиду. Уолли всегда был открыт перед Робином как открытая книга, и Дик мог предугадать все поступки спидстера, но вот Артемида была той ещё тёмной лошадкой. Довериться ли ей Дик? Уолли ответа на этот вопрос не знал. Пока Уолли шёл в раздумьях, то заметил кое-что на стенке, хотел было дальше идти, но его глаза зацепились за слово. Он остановился, повернулся к стене. Плакат. Синий. «Летающие Грейсоны!» — гласила надпись. У Уолли перехватило дыхание. Цирк, «Летающие Грейсоны», приёмный… О-о-о… Только не говорите, что родители Дика тут… Сегодня ночью Уолли будет гуглить.