Как сладко звучит Грязнокровка.
***
На дворе стоял жаркий май. Самое чудесное время года — весна. За окном уже всё расцвело, и расцвели не только деревья, но и Хогвартс вместе с ними. Пожалуй, весна была самым любимым временем года Гермионы. Весна — это конец года, сдача всех экзаменов, к которым она усердно готовилась в течение года. Именно весной видно, кто и чем занимался, если ты страдал ерундой весь год, то даже на «удовлетворительно» не дотянешь. Впрочем, Гермиону это мало волновало. Ведь гриффиндорка точно знала, что сдаст всё на «отлично». Девушка частенько писала родителям письма. Недавно они позвали её отдыхать в Австралию, на обычный магловский отпуск всей семьёй. Её совсем это не удручало, даже было интересно узнать, как же маглы отдыхают. Гермионе стало дурно, в голове всплыло то смутное время, когда необходимо было стереть память родителям и отправить их в Австралию. Да, она понимала, что так будет лучше и в любой момент заклинание можно отменить, но стирать воспоминания родителей о себе — безумно больно. Благо после окончания войны, она смогла снова восстановить их память, и теперь может вдохнуть полной грудью.***
Гриффиндорку обдувал майский ветерок, который доносился из открытого, неподалеку, окна. Она потёрла глаза, подтянулась, немного понежилась в кровати и еле-еле заставила себя встать. Встав с кровати, она подошла к окну и приоткрыла шторы. Сначала было желание закрыть его, дабы отомстить за столь раннее пробуждение, но, едва почувствовав теплый ветерок, она зажмурилась от палящего солнца, и всё ему простила. Немного нехотя она пошла в ванну, приняла бодрящий душ, чтобы хоть как-то привести себя в порядок. Когда девушка наконец-то проснулась она надела мантию и, взяв волшебную палочку, решила зайти к Рону с Гарри. Сбегая и поднимаясь по бессчётному количеству ступенек, она добралась до комнаты мальчиков. Немного отдышавшись, гриффиндорка толкнула дверь. Посреди гостиной стоял Гарри, который переворачивал подушки на диване, в попытке что-то найти. Поначалу она удивилась, ведь она была полностью уверена, что эти сони ещё спят. — Доброе утро, Гермиона, — сказал Гарри. — Ты что-то рано сегодня, — улыбнулся парень и продолжил свои поиски. — Доброе, Гарри. Ты что-то ищешь? — Мы вчера с парнями немного решили оторваться, и после этого я не могу найти, куда я дел свою палочку. Конечно же Гермиона могла бы помочь парню с помощь заклинания 'Акцио', но она подумала, что будет ему уроком, ибо нефиг ему так "отрываться", что он аж не уследил за палочкой. Волшебник всегда должен быть бдительным, даже в нетрезвом состоянии. — Рон уже встал? Хочу его увидеть, — спросила она, не обращая внимания на поиски. Удивительно, что хоть раз они не проспят половину первого урока, а то и второго. — Он наверху. Гермиона быстрыми шагами преодолела ещё одну лестницу и влетела в комнату мальчиков. Подлетев к Рону, ей будто было всё равно, что кроме него в комнате была куча мальчиков, которые, на минутку, не все были одеты, она обняла его. — Доброе утро, Рон! — радостно вырвалось из неё. — Ух, — опешил парень от столкновения, — задавишь ведь. Привет, принцесса, — сказал исподлобья рыжий, он явно был очень удивлён. — Принцесса? — покрасневши, произнесла девушка. — Да, а что? Что тебе не нравится? — спросил Рон, выгибая бровь, давая понять девушке, что заигрывает с ней. — Ну, как-то странно это звучит, — улыбнулась она ему в ответ. — Ты бы ещё меня "королевой" назвал, — она закатила глаза. — Не знаю, мне очень нравится. Привыкай, — засмеялся парень. — Что с тебя взять, — сказала она и нежно поцеловала парня в щёку. — Ладно, хватит дурачиться, — грозно сказал Гарри, войдя в комнату, надеясь хотя бы здесь отыскать заветную вещицу. — Опоздаем на завтрак. — Такого зануду ещё поискать, — рассмеялась Гермиона, настроение у неё было просто отличное, что было странно после трудного подъёма. — Это точно, принцесса, — сказал Рон и, взяв волшебную палочку, направился к выходу. Странно, что и он не потерял её вчера, зная его любовь к выпивке на подобного рода "тусовках".***
Утро не задалось. Блондин встал из-за непонятного шума за стенкой. Мимолетно взглянув на часы, парень понял, что пора вставать. Опять эти придурки с утра пораньше решили поорать друг на друга. Заебали. Подойдя к зеркалу, Драко Малфой ужаснулся. Волосы ужасно помятые и выглядят, мягко говоря, неопрятно. Созерцая ужасное отражение, парень не хотел признавать себя, но точно знал, что, как бы плохо он не выглядел — он всегда выглядел идеально. Это же Драко Малфой. Перестав красоваться своей неотразимостью, он схватил полотенце, которое висело на дверке шкафа, и направился в душ. Даже холодный душ не мог помочь ему отойти ото сна. Тогда парень решил совсем прикрутить горячую воду. Ледяные капли скатывались по бледной коже Малфоя, раскрывая поры, казалось, что она стала дышать. Каждая струйка воды, обволакивала накаченный пресс, не жалея его кожи, покрытой мурашками. После бодрящего душа он повязал полотенце на бёдра и вышел из ванны, его не особо волновало, что его может кто-то увидеть. Даже если увидят — просто позавидуют его накаченному телу и чёрной метке, которая так украшала его предплечье. По дороге в комнату слизеринец был вынужден остановиться. — Драко, — парню пришлось обернуться. Блять, опять ты. Сколько можно? Перед ним стояла Пэнси Паркинсон эта приставучая слизеринская девчушка. Драко знал, что нравится ей с самого первого дня, как только они поступили в Хогвартс. Иногда было очень выгодно пользоваться этим, ведь девушка делала всё, что просил парень, в то время, как Пэнси думала, что у неё есть хоть какие-то шансы. Малфой просто выжидал время, когда и она попадется на его, и без того длинную, удочку. — Чего тебе, Пэнси? — Малфой попытался хоть как-то скрыть своё недовольство, не закричав на неё. — Ты пойдёшь на завтрак? — улыбнулась девушка с курносым носом. — Я могу составить тебе компанию. — Не нуждаюсь, — резко отрезал парень и продолжил свой путь. Застегивая верхние пуговицы рубашки, он затянул галстук — последний элемент, который подчёркивал его образ. Чтобы выглядеть элегантней парень решил не надевать мантию. Закончив с одеждой, парень брызнул на себя раз пять дорогим одеколоном, и посмотрел в зеркало. Идеально.***
«Золотое трио» вышло из гостиной Гриффиндора и направилось в большой зал. Друзья оживлённо болтали о новостях, что накопились за прошедший вечер. Точнее Гермиона слушала о том, как Невилл, напившись и обернувшись в занавеску, снёс за собой гардину и начал кататься по полу. Не сказать, что ей нравилось, что они дурачатся в свои-то годы, но мальчишки — что с них взять? Гермиона с Роном шли в обнимку, будто пытались изобразить влюбленную пару, ведь они всё никак не могли привыкнуть к своим "отношениям". Рон всегда как-то робко пытался приобнять Гермиону или задавал дурацкие вопросы. Порой ей казалось, что она и не желает этих отношений, даже жалеет о первом поцелуе в Тайной Комнате. На горизонте показался Драко Малфой и его дружки. Задрав нос, парень стоял у дверей большого зала, отпугивая первокурсников, дабы показать свою власть хоть над кем-то, кто его ещё боялся. Его платиновые волосы лежали в идеальной укладке, подчёркивая его, и без того, выразительный лоб. Белоснежная рубашка, заправленная в брюки, обтягивала торс, будто кидая всем девушкам вызов. Грейнджер кинула на него злостный взгляд, рассматривая с ног до головы. Почему невозможно отвести взгляд от этого ублюдка? Чёртов показушник. У Гермионы резко ухудшилось настроение. Только не хватало начать, и без того приятное, утро с ругачки с блондином со Слизерина. Девушка даже передумала идти на завтрак, чтобы не разжигать этот, и без того не гаснущий, огонь вражды. Не успев обдумать план отступления, Рон так крепко её обхватил за талию, что ей некуда было деваться. Просто пришлось идти вперёд, сделав вид, что она только что не беспокоилась о предстоящей перепалке. — Прочь с дороги, Грязнокровка, — оскалился блондин. Ну, вот. Началось. А ведь я даже и слова не сказала. — Я тебе ни чем и не мешаю. Тут полно места, если ты не заметил. — Да? А как же Уизлик-хуизлик, который так крепко стискивает твою талию, что ты скоро сломаешься, — произнёс блондин, и, стоящие рядом Крэбб с Гойлом, засмеялись. Гермиона немного скривилась от того, что парень действительно очень сильно сдавливал её талию. Глаза Рона горели от злости, он не рассчитывал свои силы в данный момент, и дабы умерить свой пыл, сжимал талию девушки. — Не выводи меня, Малфой, — почти прокричал рыжий. — Кто же ты такой, чтобы тебе уступать дорогу, Малфой? — решила вмешаться Грейнджер, дабы не развязалась драка. — Ты что, принцесса моя, — девушка скривилась от этого дурацкого слова, вновь произнесенного парнем. — Это же Пожиратель Смерти собственной персоны, — съязвил Рон, всё ещё обнимая Гермиону. — О, ПРИНЦЕССА! — провозгласил блондин, кланяясь перед девушкой, сзади блондина послышались мерзкие смешки. — Нашла себе защитников? — парень подошёл поближе к девушке и зашипел ей в ухо. — Твои стражи, да, Грейнджер? Увидев разъярённые глаза Рона, Поттер понял, что нужно брать всё в свои руки, иначе драки не миновать. Парню ведь не хотелось лишиться драгоценных баллов, которые таким трудом зарабатывала Гермиона для Гриффиндора. — Сгинь с дороги, Малфой, — Гарри немного опешил, вспомнив, что он так и не отыскал свою палочку. — О, ещё один страж. Ты так хорошо их тренируешь, — вновь зашипел слизеринец. Рон, потянув за собой гриффиндорку, ещё сильнее прижал её к себе, не стерпев боли, она аж еле слышно вскрикнула. — Смотри не сломайся! — съехидничал Драко. — Она у тебя хрупкая, по её венам течёт грязная кровь. Каково это, Грейнджер? — парень тоже поддался назад. — Убирайся! — крикнула Гермиона, наконец, освободив свою талию от рук Рона, и толкнув слизеринца в плечо, она гордо пошла вперёд. Рон оскалил зубы, его глаза почернели от злости. Он схватил Малфоя за белоснежно-отглаженный воротник. И очень зря сделал это. Малфой не терпел прикосновений ни к нему, ни к его одежде. — Убрал руки, нищеброд, — его даже смешила вся эта ситуация. Рон достал палочку из кармана, но кто-то резко выдернул её у него прямо из рук. Слизеринец громко засмеялся. — Браво, Грейнджер. — Идемте, мальчики, — сказала она, взяв их под руки. — Не тратьте своё время на этого хорька. Трое резко повернулись и маршем пошли по проходу между столами. Внутри девушки всё взрывалось от бесчисленных оваций. Казалось, что они снова его победили. — Драко, что она о себе возомнила? Эта? С магловскими мозгами? — спросил Гойл, жуя очередной пончик. — Заткнись, Гойл! — крикнул он на него и махнул рукой так, что еда упала из рук парня. Малфой злился. Очень сильно злился, настолько, что кровь внутри него просто взрывалась, подражая вулкану. В мыслях даже прокралась идея использовать аваду, дабы прикончить кого-нибудь, и не важно кого. Только убивая, он находил облегчение, когда отнимал у людей жизнь. Эти молящие глаза, которые просят о пощаде, когда он кричит им "проси лучше... я не слышу", это будто высасывает из него весь яд. Он убивал. И убивал много. После того, как победа над Воландом состоялась, многих Пожирателей Смерти отправили гнить остаток дней в «Азкабане», а остальных и вовсе стерли с лица земли. Почему же не тронули Малфоя? Министерство посчитало, что парнишка-то совсем ещё юный, мол, Тёмный Лорд мог надавить и заставить состоявшегося взрослого, что уж тут говорить о юном мальчишке. Драко оставили в покое. Но они даже не догадывались, что он продолжает убивать, хоть не так часто, но в последнее время случаи участились. А всё эти перепалки с гриффиндоркой. Внутри Малфоя всё бушевало от того, что он никак не мог смириться с тем, что все девочки в Хогвартсе почитают его, бегают, да почти стелятся перед ним, а какая-то Грязнокровка смеет с ним так разговаривать? Нет, и в мыслях не было мириться с этим. У него стоит метка, сам Тёмный Лорд выделил его. Он — избранный, а не эти два недоноска. Как она вообще с ними общается? Малфою пришлось сделать вид, что он смирился с ситуацией и пойти за ними следом в Большой зал. Пока он размышлял, все трое успели сесть за стол. Сидя за столом Гермиона достала «Пророк» и на первой же странице увидела заголовок «Гарри Поттер потряс весь мир», девушка решила поделиться очередной статьёй об их успехе, но только после того, как отчитает парней. — Рональд Уизли! — Что? — покосился на неё парень. — Зачем эти перепалки? Мы же договорились вообще игнорировать его, почему ты ведёшь себя, как маленький ребёнок? — возмущению девушки не было предела. — Но... — Всё, я не хочу больше говорить об этом мерзком слизеринце, — выпалила Грейнджер. — Гарри! — торжественно произнесла она. — Что-о? — поперхнулся от неожиданности парень, подумав, что очередь дошла и до него. — Хочешь узнать, что о тебе пишут? — Снова? — Читаю заголовок «Гарри Поттер потряс весь мир», — прочитала Гермиона, будто и вовсе не ждала ответа на вопрос, но не успела она договорить, как вмешался Рон. — Начало впечатляющее, — сказал он, протягивая руку к тарелке с тостами, — но я же тоже ему помогал, да и ты, — возмущённо пробурчал Рон, заталкивая тосты в рот. — Эх, ты. Дожевал бы для начала, не перебивай меня, — попросила Гермиона, кинув злостный взгляд в сторону жующего парня. — Итак, барабанная дробь. «Гарри Поттер потряс весь мир» Несколько месяцев назад Гарри Поттер ученик школы «Чародейства и Волшебства Хогвартс» доказал своё право называться избранным. Когда тяжёлые времена нависли над Хогвартсом, несмотря на все трудности и преграды, которые стояли перед ним, он всё-таки спас нас от величайшего волшебника всех времен Волан-де-Морта. После его смерти всем стало не так страшно произносить его имя вслух, ведь теперь люди перестали чувствовать страх, который улетучился после невероятной битвы, в пользу Гарри Поттера. Особенность этого мальчика в том, что он аж ДВАЖДЫ спасся от смертельного заклинания «Авада Кедавра». До сих пор никто не знает, как ему это удалось и навсегда это остается загадкой. Министерство знает, что просто поблагодарить этих героев - это самая малость, которую можно сделать, но всё же. Мы хотим поблагодарить Гарри Поттера и его верных друзей Гермиону Грейнджер и Рона Узили за спасение волшебного мира от натиска бессмертного Тёмного Лорда. И приносим большие извинения за недоверие со стороны Министерства.Подпись: Министерство Магии
— По-моему, в прошлом номере «Пророка» статья была намного лучше, как-то хиленько, очень хиленько, — произнёс Рон, пережёвывая тост. — Узили, серьезно? Они, действительно, не смогли правильно напечатать мою фамилию? И это пишет Министерство Магии? Мне не очень понравилась эта статья, Гермиона. Порви её, — сказал Рональд.***
Разъярённый парень влетел в зал и с размаху плюхнулся за стол на скамейку. Сжимая руки в кулаках, парень пытался остыть, наблюдая за "влюблённой парочкой". Гермиона развернула газету и рассматривала заголовки на первой странице. От злости парень хотел было вцепиться в свои волосы, но уложенная таким трудом причёска, не дала ему это сделать. Зачем она ему? Да очень просто. Когда у девушек появляются парни, Малфой, будто тут как тут. Ему нравится играться с их чувствами. Смотреть, как они трепещут от него и пытаются скрыть "отношения" со слизеринцем от своего парня. Но почему Малфой не боится отместки со стороны этих самых парней? Всё просто. Первой попадает девушке. Слизеринец делает всё, чтобы под конец обман раскрылся. На протяжении "отношений" парень всячески одаривает свою "девушку" комплиментами, вешает лапшу на уши мол "ты моя единственная, как я вообще жил до тебя" и кормит обещаниями о светлом будущем. Но потом делает всё возможное, чтобы парни узнавали об измене. Как можно догадаться, у него в этот момент не одна "девушка". Иногда их пять, но чаще всего их количество переваливает за дюжину. Как он не попадается? Эти девушки всё делают за него. Они просто боятся показывать свои чувства на людях, дабы никто не заметил и не донёс "хорошую" весточку их парню. Даже если они приходят мстить, он с лёгкостью может отвесить им отменную аваду, которую он уже изрядно попрактиковал на предыдущих жертвах, но в основном к нему никто не лезет, ибо метку Тёмного Лорда никто не отменял. Когда девушка окончательно ссорится с её "самцом", она прибегает к нему, дабы сообщить, что она свободна, и они теперь могут не скрываться, она может познакомить его со своими родителями, а ещё она уже рассказала маме о том, какой он хороший, некоторые додумываются сказать о том, что родители уже ждут их свадьбу. Сначала он убеждает девушку, что использует её, мол, как она могла подумать, что сам Драко Малфой снизойдет до такой простушки (не важно была девушка чистокровной, грязнокровной, богатой или бедной, его никогда не заботил статус), а потом, как обычно, ловил кайф от вечно льющихся женских слёз. Слизеринец без разбора встречался и с пуффендуйкой, и со слизеринкой, когтевранкой и даже гриффиндоркой. Порой Малфой ловил себя на мысли, что ему стоит записывать, с кем он уже сыграл "любовь", чтобы не пойти по второму кругу. Иногда парню даже становилось не по себе, при мысли о том, что девушки, рано или поздно, могут кончиться. Видимо поэтому его и раздражала вся эта ситуация с гриффиндоркой. Она была какой-то особенной, очень сильно отличалась от сотни остальных. Всегда кидала в его сторону злобные взгляды и никогда не одаривала его улыбкой. Слизеринца это очень сильно злило. Казалось, будто это и есть наказание за все его грехи. Он хотел и её приручить, даже просто банально попробовать, каково это быть с Грязнокровкой Гермионой Грейнджер. Будто она трофей, который трудно даётся. Ну, а потом забрать в свои сети, дабы провозгласить себя великим "донжуаном", хотя это была его второстепенная цель. Первостепенная — это кайф, который он получал от ссор между двумя "влюблёнными", ну и конечно от удовлетворения своих собственных потребностей, которые не так сильно насыщали его в отличие от власти над ними. Что касается почти всех девушек, кроме Грейнджер ему была не понятна эта рыженькая, которая из рода Уизликов. Но к ней, как ни странно, он не питал особого азарта, хотя именно она была "первой леди" самого Поттера, "мальчика, который выжил и победил". Но вернёмся к Драко Малфою, который жадными глазами пожирал гриффиндорскую Грязнокровку. Отхлебнув пару глотков тёмного виноградного сока, он продолжал наблюдать за парочкой. Крэбб и Гойл сели с двух сторон от Малфоя. Всё, как обычно, но его раздражали эти вечные жующие животные по обе стороны от него. Сегодня они раздражали его в десятикратном размере. — Мерлин, когда же вы перестанете столько жрать? — разозлился слизеринец и, стукнув кулаком по столу, встал и направился к "золотому трио". Рыжий парень начал вырывать газету у девушки. Драко будто бы уже нашёл к кому можно применить аваду. Настроение как раз подходящие, чтобы пришлёпнуть кого-то из рода Уизли.***
Парень потянулся к газете и попытался выловить, даже прямо выдрать силой её у Гермионы, на что девушка начала ускользать из рук вандала. Пока "парочка влюблённых" пыталась разодрать газету к ним подсела Джинни, которая, видимо, тоже встала не в лучшем настроении. Рыжеволосая девушка приземлилась рядом со спасителем и горячо поцеловала его в губы. — А ну ка перестань, — рассмеялась Гермиона и, не дождавшись пока Рон порвёт газету, которую она только что начала читать, чмокнула парня в губы. От чего Рон опешил и сглотнул остаток пищи. Сзади послышались настойчивые шаги. Ну, конечно. К ним приближался слизеринец, держа наготове палочку. Девушка повернулась и увидела парня, блондин уверенной походкой направлялся в их сторону, ускоряя шаги. Подойдя совсем близко, он не смог сдержаться. — Что ты творишь, нищеброд? — запыхавшись, проголосил он. — Прости? — спросила девушка, глядя на него удивленными глазами. — Не прощаю. Какого чёрта он с тобой так обращается? — выпалил блондин. — А ты тоже хороша. Не приятнее ли тебе целовать дементора, чем этого противного сосунка? Я могу договориться, — рассмеявшись, произнёс он. — Ну, как же! Конечно весь «Азкабан» в твоем распоряжении, — съехидничала она. — Грейнджер, почему ты не умеешь вовремя затыкаться? Слушай, ты мне что-то поднадоела, мерзкая Грязнокровка, — сказал он, схватив девушку за воротник мантии. Девушка висела в воздухе, не понимая, чем она вызвала такую агрессию со стороны слизеринца. В его серых глазах читалась дикая ярость. Гермиона даже подумала, что он хочет убить её, ведь у слизеринцев уже давно было в планах покончить с грязнокровками навсегда, но он бы не сделал этого на глазах у всего Хогвартса. Или сделал бы? — Свалил отсюда, слюнтяй! — заступился Рон, вставая из-за стола. — Слюнтяй? Серьезно? — рассмеялся Драко и отшвырнул девушку на пол. — Это всё на что ты способен? Девушка пошатнулась от удара, и направила взгляд в сторону потасовки. Драко схватил Рона за его, в отличие от Малфоя, мятый воротник и начал прямо орать в лицо парня, что тоже заполучит её, он может даже не сомневаться на этот счет. После чего Драко кинул Рона на расстоянии пяти шагов от себя и пошёл к выходу, но гриффиндорец встал и направил на блондина палочку. Я же говорила ему не нарываться на Малфоя! Рональд! — Сражайся Малфой, твою мать, сражайся! — закричал Рон, почувствовав небывалую смелость. — Договорились, — сказал блондин с одолжением и начал произносить подряд заклинания. Гермиона встала на ноги, но у нее всё ещё сильно кружилась голова, поэтому девушка была не в силах воспринимать реальность, но пыталась. После громких криков послышался не менее громкий удар. Сначала у гриффиндорца зажглась мантия, которую он смог каким-то чудесным образом скинуть с себя. После парень взлетел к "несуществующему" потолку Большого Зала, и когда слизеринец опустил палочку, тот рухнул на пол. Рон свалился на пол, с таким гулом, что у Малфоя скрутило всё внутри, но он мужественно не подавал вида. Была бы моя воля, твоё тело давно бы уже разлагалось. Нельзя было прикончить Уизлика прямо на глазах у всего Хогвартса. Далее он разбил вазу, и запустил осколками в рыжего. В обеденном зале повисла тишина. Все ошеломленным взглядом посматривали в сторону Пожирателя Смерти. Да. Никто ничего не мог сделать или просто не хотел. Одни прекрасно понимали, что лучше не соваться, а другие вовсе были заодно с Малфоем, недолюбливали эту "золотую элиту", уксусом политую. Гарри уже в сотый раз за утро пожалел, что не нашёл палочку, точнее, что потерял её, когда "отрывался". Гермиона тоже думала об этом, зря она проучила парня, оказалось, что она сделала только хуже и проучила себя. После того, как Гермиона мало-помалу пришла в себя, она со всех сил, что у неё остались, подлетела к парню, и прислонилась к его груди. Гриффиндорка отчаянно начала покрывать поцелуями всё его лицо, тот как будто умер. Сердце ухнуло в пятки, внутри всё закипело, она была растеряна и сильно зла. — Ты, идиот, Малфой, — сказала она и побежала к блондину. — Ты идиот! Ты, хорек, а ну, вернись! И чего ты только к нам привязался? Тебе не хватает первокурсников? – Гермиона начала бить его по груди кулаками. — Иди, показывай свою несуществующую власть перед ними! Парень стоял и улыбался по непонятной никому причине. Девушка в припадке колотила слизеринца по груди и что-то бурно кричала, растрачивая свои последние силы. Он наконец ликовал, что затронул чувства этой, на первый взгляд, неприступной девушки. Несмотря на такие старания, на то, как она беспощадно лупила его, ему было даже отчасти приятно. Его опять одолело необузданное желание приручить девушку. Гермиона хоть и не идеал, но она казалась такой привлекательной из-за своей недоступности. Даже Рон Уизли не лез в мысли блондина, ведь с ним можно очень просто разделаться. Да. Просто убить. Хоть это и будет сложнее, но он и с этим справится, если ему будет нужно. Игра началась. Одна непослушная прядка волос выбилась из хвоста отважной гриффиндорки и руки парня так и тянулись её поправить, не дожидаясь одобрения, парень медленно поднял руку и заправил предательскую прядку за ухо девушки. После он нежно вытер большим пальцем правой руки слезу, катившуюся по её щеке. Да, его совсем не заботило, что на него уставилась половина Хогвартса. — Ты меня слышишь, несчастный идиот? — Гермиона отчаянно продолжала колотить его по груди. — Что ты делаешь? Не смей, слышишь? Не смей больше никогда притрагиваться ко мне, ты мне противен, слизеринский выродок. — Я-то тебя прекрасно слышу, принцесса моя, — произнес Драко, будто пародируя мерзкого рыжего Уизлика. — А теперь, ты, слушай меня сюда. И не думай, что ты смеешь повышать на меня голос, а бить меня тем более, — парень решил припугнуть её, выпалив несколько мыслей вслух. — Если он меня ещё раз так взбесит, слышишь? — закричал он. — Я его убью, клянусь тебе, — прошептал парень на ухо девушке и едко улыбнулся, так едко, насколько мог, а он, на этот раз, постарался. — Да что он сделал? В глазах девушки читалось полное непонимание происходящего. Не дав ответа на вопрос, парень, грациозно взмахнув своей мантией, удалился из зала. Всё ещё пребывая в шоке, гриффиндорка ринулась к другу. — Рон? Рон! Ты меня слышишь, — у неё билось сердце так быстро, что казалось — вырвется из груди, а на глаза наворачивались слёзы, но она взяла себя в руки. Она отчаянно пыталась вспомнить хоть одно заклинание, которое бы хоть как-то подошло под этот случай. Голова всё ещё не переставала кружиться, но девушка смогла выкроить пару слов, проведённые часы в библиотеке не могли же пройти даром. После происшествия в зал вошла профессор Макгонагалл, остальные ученики резко отвернулись и уставились в свои, не такие интересные, тарелки. Директриса тут же велела сбегать за мадам Помфри, ссылаясь на то, что выяснять обстоятельства будет после того, как Рональд Уизли придёт в себя. Рон выглядел из ряда вон плохо, даже хуже, чем можно себе представить. Парень лежал на полу, и его белая рубашка была покрыта кровавыми пятнами, на лице виднелись крупные ссадины, которые оставили после себя осколки вазы. Бровь была полностью рассечена и сильно кровоточила. Гермиона молила о том, чтобы Рона, как можно быстрее, госпитализировали. Когда Гермиона добилась своего, Рон уже лежал в лазарете. Сначала, обезумевшую от страха, девушку не хотели даже близко подпускать к заштопанному вдоль и поперёк парню, но она так сильно просила, что сердце Макгонаглл дрогнуло. Вбежав в комнату, где лежал Рон, девушка, будто снова пережила смертельное потрясение. Парень лежал весь в бинтах, но даже на них уже успела отпечататься кровь. Она бы более и не выдержала. Просто подошла к нему, села на край кровати и взяла парня за руку, которая была почти единственным "живым" местом на его теле. Девушка не отпускала руку парня дни и ночи напролёт, казалось, что время тянется, будто целая вечность. У гриффиндорца часто поднимался жар, ей приходилось звать на помощь модам Помфри, которой она помогала менять компрессы.***
— Мисс Грейнджер, — сказала шёпотом, пришедшая вновь, профессор Макгонагалл. — Вам нужно, необходимо, отдохнуть. — Да, профессор, вы правы, — на этот раз она не стала отпираться и направилась в сторону двери. — Мисс Грейнджер, — со вздохом произнесла директриса. — Вы не говорите, кто это сделал, почему? Это ведь Мистер Малфой? — Макгонаглл повернулась в сторону девушки, чтобы увидеть её выражение лица. Она ничего не ответила и вышла за дверь. Макгонаглл будто задала риторический вопрос, на который сама знала ответ, знала, что это Малфой и не стала бы его прикрывать и отгораживать от наказания, но она не могла этого сделать, пока хоть кто-нибудь бы не намекнул на это. Спускаясь по ступенькам, хрупкая грффиндорка прижалась к стенке от жуткой боли в голове. Из-за сильных переживаний она много дней не спала, ей был необходим полноценный сон. Благо то, что Рон уже приходил в норму и уже почти был здоров. Набравшись сил, девушка поплелась дальше по коридору. До гостиной было очень далеко, и она пыталась хоть как-то сократить путь, но как ни крути, сделала только хуже. Свернув в арку, она увидела в коридоре Малфоя. Сон почти полностью обволакивал, ей было абсолютно всё равно и пройдя мимо, сердце предательски билось от страха. Добравшись до конца коридора, она не осталась незамеченной. — Грейн-дже-е-е-р! — противно протянул Малфой, наблюдая за, трясущейся от страха, девушкой. — Да что тебе от меня надо? — практически заорала она. — Отвали от меня, я ненавижу тебя и всю твою семейку, ты мерзок и отвратителен, — гриффиндорка утопала в своих эмоциях. — Заткнись, паршивка, — прокричал он. — Сколько раз тебе ещё повторять, что ты не смеешь так говорить со мной. Если ты сейчас не закроешь свой маленький грязный ротик, то случится что-то непоправимое, и виновата в этом будешь ты! — Что ты можешь сделать? Всё, что мог ты уже сделал! Ты — трус ходячий, ты мне ничего не сделаешь, — ответила Гермиона, хотя внутри всё кипело от злости и страха. Ноги отказывались держать её, казалось, что они медленно начинают неметь. — Нарываешься, — заорал он и прижал её к стене, приставив палочку к шее. Парень наслаждался тем, как девушка ведёт себя. Она еле заметно тряслась, но было видно, как сильно она пыталась сдержать свой страх. Малфой просто стоял и наслаждался близостью. Сейчас она зажата между стеной и его плотью, разве не восхитительно? — Ну, давай. Убей меня, — в шутку сказала девушка, ведь она прекрасно понимала, что он этого никогда не сделает. — В этом даже есть свои плюсы, ты не будешь отравлять мне жизнь. Я очень устала и хочу спать, как долго можно быть таким бесчеловечным? — Угомонись, Грейнджер. Не выводи меня ещё больше, — прошептал блондин девушке на ухо. — Или ты не видишь, что я итак еле сдерживаюсь? — Малфой совсем не то имел в виду, о чем подумала Грейнджер. Парень просто хотел. Хотел её. Прямо здесь и сейчас. Слизеринец не понимал, что именно его останавливает. Он стал нежно проводить палочкой по её лицу, начиная от подбородка и заканчивая кончиками ушей. Девушка ещё сильнее вдавилась в стену, будто у неё есть путь к отступлению. — Хотя при чём тут я? Лучше бы тебя отдали на поцелуй дементорам, чтобы ты умирал долго и мучительно, — сказала она и заплакала от безысходности. Малфой стоял секунд десять, прижав её к стенке, но осознание того, что она не готова для него сейчас, приводило его в бешенство. Он умерил пыл и немного ослабил хватку. Чем же удивить её? Как раскрепостить? Как развести её на чувства ещё больше? Как всегда, ему в голову пришло что-то очень безумное, что у него аж помутнело в голове. А сработает ли? А, была, не была. Парень дал волю гриффиндорке, чтобы та тоже смогла ему чем-то пригрозить, получая новые бешеные эмоции. — Ты, правда, так думаешь? — спросил блондин, надеясь на то, что гриффиндорская защитница ни за что не пожелает никому смерти. — Да, — сказала она, бросая, своим взглядом, парню вызов. Благодаря тому, что слизеринец намеренно ослабил хватку, девушка смогла нащупать в заднем кармане палочку и приставить её к бледной шее Малфоя. О, как она ликовала, но он даже не сопротивлялся. Девушка и не предполагала, что теперь она играет по его правилам. — А знаешь, Малфой, — с ещё большей уверенностью, чем прежде, сказала Гермиона. — А что ты можешь без своей волшебной палочки? Да ничего, — крикнула девушка и вырвала палочку из рук парня. Как можно было подумать, что Пожиратель Смерти так просто отпустит свою палочку, при этом, не сопротивляясь? Какая же ты всё-таки идиотка, Грейнджер. Девушка осмелела, начала двигаться прямо на Малфоя так, что ему уже было некуда отступать. Тогда он намеренно скользнул в проем, который вёл к окну, а девушка будто повиновалась, наступая на него. — Ну, и что ты скажешь теперь? — поинтересовалась Грейнджер. — Думаешь, попрошу пощадить меня? — засмеялся слизеринец. — Совсем наоборот. Давай скажи это. Или может? Сбрось меня с этого окна, м? Как тебе идейка? По-моему, тянет на «отлично», — говорил Драко, намеренно подбрасывая свои идеи, гриффиндорке. — Точно, я как раз хотела сбросить тебя с окна, — сказала Гермиона, будто сама это придумала, а не позаимствовала идею у слизеринца. Малфой расплылся в противной улыбке, наслаждаясь сосредоточенностью девушки. В свою очередь та, совсем ничего не подозревая, подняла парня, одним взмахом палочки, в воздух, и парень повис над пространством за окном. — Ну, давай же, Грейнджер. Я верю, ты сможешь, — снова жутко противно расхохотался Малфой, добавляя нотку трагизма в голосе. — Конечно, смогу, и не сомневайся. Это тебе ответка от Рональда. За Рональда, — выкрикнула Гермиона. За девушку в голосе говорила горькая обида, она хотела сделать также больно этому выродку. Гриффиндорка не успела заметить, как дрогнула её рука, и, махнув палочкой, парень полетел вниз. Гермиону резко охватила паника. Спустя пару секунд, к девушке вернулось сознание и рассудок. Что же она наделала? Он же умрёт, это, как-никак самая высокая башня в Хогвартсе. Не услышав громкого хохота, который заливает всю округу, ей стало не по себе. Она ринулась к открытому окну и посмотрела вниз. Парень лежал внизу на побитых камнях, словно его прибило волнами о скалы. Сердце быстро забилось, и она не знала, что ей делать. В этот момент у неё появилось убийственное чувство вины, хотя сердце чувствовало неладное. Девушка ринулась к выходу справа, а дальше вниз по лестнице. Гриффиндорка летела вниз со скоростью снитча, будто она что-то ещё может сделать для него. Парень попытался приоткрыть глаза — не выходит. Тогда он попытался хотя бы пошевелиться, но тут же почувствовал дико пронзающую боль по всему телу. Долетев до выхода, она выбежала во двор и увидела окровавленную голову парня, из глаз потекли слёзы. Гермиона подбежала к блондину, и склонилась, ощупывая ладонью его лоб. — Малфой, ты только посмотри, до чего ты меня довёл, — еле говорила она сквозь слёзы. — Мне так хотелось спать, а ты стоял и провоцировал меня, — девушка была удивлена своей жестокостью, у неё от усталости лились слёзы. — Что я наделала? — повторяла она, утирая свободной рукой слёзы, втирая их в кожу. — Хочешь, чтобы я просила прощения? Я не понимаю за что? За что ты вечно встаёшь у нас на пути? Зачем отравляешь нашу жизнь? — То есть, если бы ты меня убила, то это кричала мне на прощание? — удивился парень, когда смог приоткрыть, глубокие, как бездна, глаза. Гермиона тут же изменилась в лице, теперь её глаза почернели, и тело начало бить в конвульсиях. — Ах, ты, проклятый выродок! — закричала девушка, и начала колотить, и без того покалеченного, парня. — Хватит уже так сильно кричать и рыдать. У меня от тебя аж голова раскалывается, — блондин попытался встать, опираясь на локти. Тело невыносимо пронзала жгучая боль. — Что? Ты упал с самой высокой башни в Хогвартсе и у тебя раскалывается голова? — повысила она голос и толкнула слизеринца так, что его попытка не удалась. — Это всё, что ты хочешь сказать? — с неё будто резко упало чувство вины, и девушка пришла в ярость. — Дрянь ты, Грейнджер, грязная Грязнокровка, — начал оскорблять её Малфой, смакуя и протягивая каждое слово. Парню нравилось видеть реакцию девушки, которая пытается съязвить на его нападки. Нужно было как-то вывести её из себя, он старался изо всех сил. Осматривая девушку, он увидел её, наполненные слёз, глаза, растрёпанные волосы и грязные от пыли щёки, которые она то и дело тёрла руками. Грейнджер выглядела неважно, видны были её мешки под глазами, которые свидетельствовали о недосыпе. Неужели это я её так довел? Разве можно настолько сломить эту зазнайку Грейнджер? Вся эта ситуация очень сильно его забавляла. — Что? Грязная Грязнокровка? Интересно, и долго же ты это придумывал? Так не говорят! Когда разговор успел перейти в непонятное русло? О чём шла речь, когда парень еле мог шевелиться. — А я сказал... — И это мне говорит Пожиратель Смерти? — удивленно спросила девушка, попытавшись встать на колени. — Это ты грязный. Ты и твои руки. Ты никогда не отмоешься от крови, она навсегда останется на твоих руках, — девушке вдруг стало тошно от своих мыслей. Он же убивал. Много убивал. — Так что в следующий раз придумай что-нибудь поинтереснее. Ты уже даже не знаешь, как изощриться. Ты должен быть благодарен Министерству, что ты до сих пор жи... Драко не намерен слушать все эти глупости, вылетающие изо рта гриффиндорки. Хотя она совершенно права. После смерти Волан-де-Морта он почти и не изменился. Также продолжал заниматься грязными делами, но его это ничуть не удручало. Малфой разозлился и подумал, а почему бы не сломить её ещё больше? Ведь будут мучить угрызения совести, от которых ей будет сложно избавиться и тогда она точно сломается. После недолгих раздумий, не дав девушке договорить, Драко взял двумя руками её за шею и наклонил к себе. Гермиона вдруг резко замерла от удивления. Она смотрела парню прямо в глаза, в них играл нездоровый интерес. Вдруг сердце стало биться всё чаще, и она начала смотреть, то на глаза, то на, умело заляпанные кровью, губы парня. Интересно, а что если её поцеловать? Да она, наверное, с ума сойдет от такого подарка. Драко, не смей. Тут он жадно впился в губы девушки и заметил, что она стала успокаиваться. Ох, как его это заводило. Неужели она так умеет? Изменяет своему Уизлику, как и все его предыдущие «девушки». Нет, о ней он был совсем другого мнения. Спустя несколько мгновений Гермиона осознала всю странность картины. И, не жалея своих рук, стала колотить парня по излюбленному месту. Бля, какое-то непонятное ощущение в груди. Гермиона начинала выбиваться из его рук. — Что-о-о ты делаешь? — с сильным удивлением спросила грффиндорка, неожидая от себя такой реакции на поцелуй с этим слизеринским выродком. — Убери от меня свои поганые ручонки! — Это сделала ты, Грейнджер, — Малфой расплылся в широкой улыбке и опять впился в её сочные губы. Вдруг меня настигает странное чувство. Её язык странно начинает меня возбуждать. Сука. Неужели я могу хотеть Грязнокровку? Так не хочется, чтобы поцелуй заканчивался, хочется трахнуть её прям тут. От одной мысли о том, что сделают её "стражи", я ещё больше возбуждаюсь. Лежу побитый на камнях, но мне совсем не холодно. От неё исходит чувство невероятной теплоты и не сказать, что она целуется лучше всех тех, с кем я целовался, но она, однозначно, лучшая из всех моих «игрушек». Такая беззащитная Грязнокровка, кто бы мог подумать? Грязнокровка — интересно, как сладко начало звучать это слово. Да что со мной? Неужели этот трофей мне не по зубам? Не может быть. Гриффиндорка отчаянно продолжала бить слизеринца, но создавалось такое ощущение, что ему это только нравилось, а она просто тратила свои последние силы. Связь оборвалась резко, что он даже не смог одуматься. Гермиона вытащила из заднего кармана палочку и ткнула ею в Малфоя в районе живота, и парень наконец-то отцепился от неё. — Ты просто жалок, Малфой. Мне тебя жаль, — сказала она, поднимаясь с колен и отряхивая мантию. — Ты настолько одинок, что уже не знаешь к кому бы податься, — произнесла она, когда уже стояла над парнем, смотря на него с призрением. — Это все отговорки, Грейнджер. Ты просто хочешь меня. Я это почувствовал, — язвя, сказал блондин. — У убийц нет сердца, тебе нечем чувствовать, — вырвалось у гриффиндоки, чувство вины её ужасно поглощало изнутри. — Я знаю, тебе понравилось. Эй, ты меня слышишь? Чёрт, Грейнджер! — сказал он, поднявшись на локти. — Ты смешон и жалок, — ответила она, и, подняв палочку с пола, пошла к дверям Хогвартса. Гриффиндорка бежала вверх по лестнице и внутри неё кипела сильная злость. Чувство сильной брезгливости с каждым шагом настигало только больше. Она с остервенением тёрла губы, будто слизеринец их чем-то запачкал. Я ему не Пэнси Паркинсон, которая вечно вешается на него. События прошедшего вечера не давали покоя юной леди. Вытирая слёзы тыльной стороной руки, она вбежала в комнату девочек, те, к счастью, уже спали. Не было необходимости рассказывать все Джинни, ведь она надеялась, что об этом инциденте никто не узнает, болтать она — не собиралась. Раздевшись, девушка собралась лечь спать, но вновь почувствовала отвращение от своего "запачканного" тела. Гриффиндорка не могла терпеть пронзающие жжения в области шеи, губ и спины. Она решила сходить в душ, чтобы смыть с себя ДНК Драко Малфоя. Включив воду, она зашла в кабинку душа и начала бесшумно плакать. На большее не хватало сил. Пока ошпаренные капли обжигали кожу девушки, она пыталась прийти в себя, но ничего не получалось. Ей было до безумия противна вся эта ситуация, кто бы мог подумать, что вечер так сведёт её с ума. После горячего, подобно вулкану, душа брезгливость не уходила. Тогда гриффиндорка решила просто лечь спать. Войдя в комнату, она присела на кровать и, свернувшись калачиком, уснула.***
Малфой собрал все свои силы в кулак, встал, отряхнулся, и почапал до умывальника. Подойдя к зеркалу, он рассмотрел своё лицо. Да, неплохо я провел эту заносчивую Грязнокровку. Как хорошо, что тупица Гойл попросил забрать его палочку у Олливандера, иначе мне было бы намного хуже. Еще хуже? Говорив сам с собой, парень посмотрел на себя в зеркало и ещё больше скривился от боли. Драко Малфой считал, что хоть девушка была не идеалом, но она могла бы найти себе парня получше рыжеволосого Рональда Уизли. Конечно, сам Драко для неё слишком большой трофей, да и ни к чему парню с чистокровными аристократическими корнями встречаться с девушкой не чистой крови, да к тому же ещё и с маглорожденной. Достойной кандидатурой Драко считал, хотя бы Крэбба, чем не вариант? Учился Крэбб очень слабо, с большим трудом переползая на следующий курс, вот зазнайка и подтягивала бы его по учёбе. Он настолько глуп, что Драко было бы вдвойне приятнее водить их за нос. Интересен был тот факт, что слизеринец почти не ценил дружбу. Крэбб и Гойл были просто грушей для битья. На них он всегда мог сорваться и знал, что они настолько беспомощны, что просто прогнуться под него. Порой его это жутко бесило, ведь он хотел власти. Такой, чтобы с ним пытались спорить, даже угрожать, но он всегда одерживал победу и ликовал. Единственный друг, который был у Драко Малфоя это — Нотт. Теодор Нотт — единственный наследник в семье чистокровного волшебника Нотта и его жены, чье имя не известно. После скоропостижной кончины матери, когда мальчик был ещё мал, его дальнейшим воспитанием полностью занимался отец, Пожиратель Смерти, который, однако, успевал отдавать сыну всё свободное время. Драко общался с ним только потому, что считал его человеком равным себе по уму и общественному положению, но по внешности, конечно, Малфою не было равных. Несмотря на "дружбу" с Ноттом, свои авантюры и прочие секреты он не доверял никому кроме себя. Ополоснув лицо от кровавых пятен, парень принялся снимать с себя одежду, чтобы хоть как-то привести себя в порядок — отправился в душ. Ледяные капли катились по худощавому телу парня, омывая все его побои. Он снова начал чувствовать этот азарт. Он играет с ней, а она сама того не понимая, поддаётся. Судя по её ослабленным губам и неумением целоваться, рыжий совсем на одаривает свою "пассию" поцелуями. Не удивлюсь, если у них ещё дело то и до близости не дошло. Но от этого ещё интереснее. Несмотря на все свои злостные рассуждения, парень вышел из душа, повязал, как обычно, полотенце на бёдра и подошел к окну. Приоткрыв его, он достал из, безнадежно испорченных, штанов сигареты и закурил одну за другой от палочки. Когда парень чувствовал триумф, он всегда курил. Я всё-таки легко её сломлю, уничтожу нахер эту гриффиндорскую шлюшку. Малфой затушил сигарету, вдохнул дым от неё, и направился в свои покои.