Бирсен Элмас Кальбимин

      В покоях, что были освещены лишь лунным светом, стояла злая снаружи, но полностью раздавленная изнутри женщина. В ее некогда огненных волосах угасло сияние, появились седые пряди. Небрежно сброшенная с головы корона лежала на полу. В ее переплетениях можно было увидеть несколько вырванных волосков. Платье более не сидело аккуратно по фигуре. Тяжело дыша, Хюррем оглянулась на устроенный ей же кошмар.       Стол, так и не убранный с злополучного завтрака, был опрокинут и все яства были разбросаны на помосте. Несколько подушек оказались раскиданы по покоям. Бумаги, что лежали на рабочем столе, немногие книги, стоящие на полках, и множество осколков устилали пол. Бедные вазы, что стояли у входа в покои, более не смогут исполнять своих ролей.       После того, как Сулейман ушел, а Сюмбюль и Гюльфем были ею отосланы, как и служанки позднее, она выплескивала накопленные отрицательные эмоции. За весь день их более не осталось.       Сейчас, Хюррем понимала, о чем ей говорил султан.       Анализируя всю свою жизнь во дворце, рыжая госпожа не смогла понять, в какой миг все изменилось. Она стала любима султаном, он обожал ее и выполнял все желания. Даровал небывалую доселе власть, подарил свободу. Делал ее интересы важнее интересов его сестер и даже Валиде. Но, в один миг, всю ее силу будто отрубили.       Сулейман все так же любил, гаремом правила она, но на этом все. Всем ее грандиозным планам не было суждено сбыться. Она даже не подозревала, что нежелание Михримах выполнять своего сестринского долга так обрежет ее крылья. Рустем посмел указывать ей и не повиноваться, пока не заключится никях. Потом его болезнь, о которой стало известно, и отмена свадьбы. Появление этого выскочки Соколу в жизни ее дочери. Этот раб посмел не выполнить ее приказов. Видите ли, он раб империи и султана и будет действовать лишь по воле повелителя. Убрать его было нельзя, ведь тогда, и так пошатнувшиеся с Михримах отношения, могли испортиться окончательно. Пришлось смириться с присутствием Мехмеда в ее жизни. Но как назло, ей не удавалось обзавестись верной поддержкой в совете.       Вакф, что должен был помочь поднять любовь к ней в народе, не действовал надлежащим образом. Благородные жены улыбались ей в лицо, но не шли на контакт. Каждый паша, с которым ей удавалось наладить деловые отношения, не продвигался по службе или же покидали дворец, и она ничего не могла с этим поделать.       После и времени на это не осталось. Хатидже и Шах стали активно мешать ей. Пытались завладеть властью и избавиться от нее. И ведь им почти это удалось, она всю оставшуюся жизнь будет помнить те два года скитаний и мук.       Смерть ее любимого Мехмеда, ее мальчика. Эта гадюка Махидевран смогла своего добиться, но у Хюррем не было доказательств, и приходилось утопать в своем бессильном гневе. Еще и родная дочь ей не верила. Видите ли, не мог брат Мустафа так поступить. Так Хюррем и не спорила, Мустафа не мог, в отличие от его матери. Этой ведьме ничего и не стоило так поступить. Русинка помнит, как Гюльшах вместо нее Марию истыкала ножом по приказу своей госпожи. Или как Махидевран била ее на мраморном полу коридора. Все тогда боялись, что прекрасное лицо будет изуродовано.       А потом, Джихангир, что и так любит своего единокровного брата больше остальных, стал бунтовать. Ее хороший, тихий мальчик, стал противиться ее воле. А потом Фатьма султан подставила ее, рассказав о тайной комнате. Сулейман тогда впервые за эти годы разозлился на нее и отослал. Нет, когда его гнев остыл, она попыталась вернуться, но он не пустил. Оттолкнул. Прогнал.       Но даже на этом неприятности не закончились. В Конье ее ждал ужасный сюрприз. Баязид, ее новая надежда, любимый сыночек пошел против приказа отца и даже более того, заключил тайный никях с Хуриджихан. Только узнав об этом, Хюррем была в гневе, но не могла никак открыто действовать, иначе о подобном мог кто-то узнать.       Но черная полоса прервалась в тот миг, когда Хуриджихан, которую должны были тайно увезти из дворца, пришла к ней. Дочь Ибрагима переняла изворотливость отца, ради достижения цели раскрыла тайну, что могла стоить жизни другому, так ненавистному рыжей хасеки, шехзаде. И как бы не хотелось воспользоваться данным знанием, информацию пришлось придержать до лучших времен.       И такое время настало. Сулейман объявил поход, но вот регентом назначил не одного из ее сыновей, а Мустафу. Это стало бы очередным поражением, терпеть которое Хюррем была не намерена, поэтому раскрыла правду всему дворцу, но даже так ее план не увенчался успехом, и Мустафа въехал в Стамбул, как регент государства. А о его никяхе… Все будто забыли, что такое непозволительно для шехзаде. Никого это не волновало. Все только и делали, что говорили о геройском поступке Османа, старшего сына Мустафы. О никяхе будто и не слышали.       Чего греха таить, она и сама была так погружена в свои мысли о том, как бы убрать Мустафу со своего пути, каким образом попасть в Стамбул, в мечеть где похоронен ее сын, а после трауром, что окутал ее сердце после кончины Афифе-хатун, что даже забыла о таком моменте.        Потом участились приходы этих ведьм, что так старательно собирала ее невестка. Хюррем даже свыклась с мыслью, что Хуриджихан близка с ее сыном. Все эти проблемы так давили на нее, что в какой-то момент она сама перестала себя узнавать.       Она сама не заметила, как прямая дорога, по которой она шла, свернула в сторону.       Сейчас же, после эмоционального взрыва, она понимала, что поступила необдуманно, и ей следовало убедиться, что никто за пределами покоев не узнает о том, что она наговорила фаворитке Мустафы.       Сулейман, что и так отдалил ее и не позволял согреваться в лучах его величия, был рассержен. Вначале, она не поняла его гнева. Ну ударила она очередную женщину гарема, что в этом такого? Но сейчас она понимала. Его гнев не от того, что она подняла руку на гарем его сына, а от того, что позволила себе показать свое превосходство над другими так открыто. Сулейман же влюблен в ее искренность и простоту, он никогда даже не знал, какие она плела интриги раньше.       Сейчас, ей нужно подождать несколько дней и после прийти к нему. Он обязательно сменит гнев на милость. Возможно, даже позволит остаться в Топкапы или же отправить Баязида в Манису, ведь никто более не достоин этого права. Именно ее сын должен отправиться в санджак наследника.       Убедившись в своих мыслях, женщина подошла к зеркалу, осмотрела себя и окружающее ее пространство более осмысленным взглядом и позвала слуг. Распорядившись подготовить хамам, она без промедления направилась туда, приказав убрать все до ее возвращения.       Элмас стояла на балконе и думала о своих дальнейших действиях. За эти несколько дней гарем не переставал бурлить. С того момента, как стало известно о наказании Хюррем, было множество сплетен о причине такого решение султана. Первым предположили, что она расплачивается за никях сына, за которым не смогла проследить, хоть и жила в его дворце. Потом были слухи, о якобы излишних затратах султанши, кто-то вспомнил о даре для польской принцессы. Потом кто-то стал говорить о ведьмах, что ходят в дворец Коньи.       Конечно, первоначальный вариант звучал более логично, и Фатьма поспособствовала тому, чтобы поверили именно в него. Я старалась держаться в тени и не показывалась лишний раз.       Несмотря на это, я знаю, что творится в гареме. Фатьма решила организовать праздник по поводу приезда во дворец всех шехзаде. И мне, как никому, ясно, что на самом деле причина другая. Она готова вывести на поле свою пешку. Не буду вмешиваться, интересно узнать, на кого она сделала ставку.       — Мам, – обернувшись, я увидела свою старшую дочь. – Надеюсь вы полностью восстановились. Мы очень соскучились без вас.       — Да, теперь я вновь могу присоединиться к вам, – с улыбкой я вдохнула свежий аромат цветов, что до балкона доносил осенний ветерок. – Может, стоит отпраздновать мое выздоровление в саду?       — Это прекрасно. Братья будут рады, они как раз практикуются в стрельбе из лука с Османом и Орханом. Отец и дядя Баязид тоже там.       — Что ж, а где Гвашемаш?       — Сестра вместе с Валиде. Сейчас у нее урок вышивания.       — И почему же ты не с ними? – на самом деле, я прекрасно понимала причину, по которой Амира сейчас здесь, но не могла не подшутить над ней. Смотря на то, как она показательно дует щеки от обиды, я не сдержалась, и смешок вырвался из моей груди.       — Мама, это не честно. Ты вечно будешь напоминать мне, насколько я глупа во владении иглой? Не смейся. Зато я уже выучила всю подготовленную Назлы программу. Я больше чем уверена, что даже ты не знаешь столько растений и их свойств, – гордо подняв нос похвасталась моя девочка. Мы смогли удержаться буквально еще секунду, когда наш совместный смех наполнил покои.       — Я признаю свое поражение перед твоими способностями, – немного успокоившись, произнесла я. – Но не стыдно тебе? Младшая сестра искуснее тебя в вышивке, а ты ведь занималась гораздо дольше.       — Ну и пусть, – легкомысленно отмахнулась она. — Ты сама говорила, все мы разные и у всех свои сильные и слабые стороны. В этом наша сила.       — И правда. Что ж, пойдем в сад. Устроим им сюрприз.       — Конечно.       Подхватив меня под руку, Амира с энтузиазмом направилась по коридорам дворца, но не забывая поглядывать на меня и подстраиваться под мой шаг.       Все было, как и говорила моя дочь. Мои сыновья стояли на расстоянии от мишеней и по очереди стреляли. Мустафа наблюдал их успехи и поглядывал на племянников, что тренировались под присмотром Баязида. В стороне, скрытые кустами, стояли и Атмаджа с Юсуфом.       Наше появление заставило их прерваться для приветствия. Мы попросили не отвлекаться на нас и присели на мягкие подушки, что были разложены под навесом. Амира в компании служанок отправилась собирать различные цветы, пока я наблюдала за детьми.       Мой Осман поражал центр мишени, почти не попадая за грани очерченного круга и поглядывал на успехи брата. У Искандера дела были не так хороши. В мишень он попадал, но ни разу не поразил центр. Каждый раз ему не хватало сантиметра. Вокруг центрального кольца было около семи стрел. Я видела, как его дух слабеет, но упорство и воля к победе не дают отступить.       Устав смотреть за этим, я поднялась и направилась в сторону младшего сына. Уловив мои движения, на меня посмотрел Мустафа. Ему хватило секунды, чтобы понять мою задумку и усмехнуться. В этом весь мой муж. Он смотрел на провальные попытки сына и не спешил ему на помощь, дожидаясь, когда он сам поймет свою ошибку и добьется цели. Я же не могла не подтолкнуть Искандера к правильному пути решения его трудности. Мустафа не был против, он одобрял мою помощь, ведь всем нужна поддержка в жизни.       Когда я встала рядом с парнем, все обратили на меня внимание. Баязид отвлекся от своих детей и стал непрерывно наблюдать за мной, даже его сыновья перестали стрелять. Осман усмехнулся и опустил лук. Он знал о моих умениях, ведь я присоединялась несколько раз к их охоте с Мустафой, когда он был младше, и Искандера с собой еще не брали. Это позднее я перестала выезжать с ними, но не тайно практиковаться.        Улыбнувшись я уверенно посмотрела на младшего сына, кивнула в сторону мишени, как бы прося принять стойку и выстрелить. После заминки он так и поступил. Его стрела отклонилась от курса на несколько градусов, и острие прошло на грани круга, немного его задев. Если так судить, это лучший его сегодняшний результат, но не то, чего он сам хотел. Я кивнула своим мыслям.       — Прими стойку перед стрельбой.       Даже не думая ослушаться, он тут же принял стойку. Еще раз пробежавшись глазами по его позе, я вздохнула.       — Расслабь плечи и немного повернись, – свои слова я подтвердила действиями. Положив руки на его плечи, я чуть сжала их и потом повернула немного в правую сторону. – Так тебе будет удобнее отводить руку и натянуть тетиву, – повинуясь моим командам, он потянул тетиву с заготовленной уже стрелой. – Правильно, а теперь заднюю ногу на пять сантиметров вперед, так позу будет более устойчивая, – когда он все повторил я отошла и вздохнула. – Стреляй.       С тяжелым вздохом он отпустил тетиву и буквально в тот миг стрела пронзила мишень в нескольких сантиметрах от центра. Это лучший результат.       — Еще раз       Оглянувшись на отца, Искандер задумался и попытался в точности повторить мои указания. Расслабившись, он на выдохе выстрелил. Теперь стрела была еще на несколько миллиметров ближе к центру. Удовлетворившись его результатом, я вернулась на свое место под навес. Кроме того, Амира уже успела вернутся с небольшой охапкой цветов и вместе со служанками убирала шипы с роз. Шипы она складывала в маленький сундучок. Она однозначно что-то задумала.       Пока она чистила стебельки, я начала плести незамысловатый венок. Во время своего занятия я ловила взгляды, направленные на меня Баязидом, но с каждым разом они были реже и реже. Мы сделали три венка, для нас и Гвашемаш, а из оставшихся цветов собрали небольшой букет для Валиде.       Мы закончили как раз к моменту, как окончилась тренировка. Своих детей Баязид быстро отправил во дворец, скоро время обеда. Осман и Искандер направились к нам, когда как Мустафа подождал брата в стороне и в его компании тоже подошел к нам.       Осман протянул руку и помог мне подняться, внимательно наблюдая за моими ногами и готовясь в любую секунду подхватить меня, хоть это и излишне. Искандер нахваливал венки сплетенные сестрой, когда мужчины подошли.       — Я рад видеть, что вы оправились после всего случившегося, – даже не поздоровавшись начал Баязид. – Уже поздно, но у меня не было ранее возможности. Я приношу свои извинения, за буйный характер моей супруги. Все же, как и брата, меня привлекают строптивые женщины, – не могу понять, он пытается свести все в шутку или таким образом сделал мне комплимент?       — Я не обижена и все понимаю. Так же, может я скажу что-то лишнее, но позвольте спросить? – Баязид заинтересованно посмотрел на меня в ожидание моего вопроса. – Я помню, как во время моей беременности у меня были вспышки агрессии или резко хотелось плакать, а в другое мгновение была так счастлива и смеялась без остановки. Поэтому, возможно ли, что мы скоро вас поздравим с пополнением? – выкуси. Как теперь поступишь?       — Что..? – ох мужчина. Можно было бы и заметить некоторые особенности беременной женщины, не раз мог их наблюдать уже. – Ты так думаешь?       — Я сказала лишнее? ‐ и растерянно-обеспокоенный взгляд на Мустафу и детей. – Просто, мне показалось, что симптомы похожи… Мне жаль, длинный мой язык.       — Тебе не стоит думать об этом. Просто подождем, когда Хуриджихан осчастливит нас, – поспешил мне на помощь Мустафа.       — Вы думаете..? – со скрытой надеждой спросил Баязид.       — На все воля Аллаха, – поставил точку в этой беседе Мустафа.       Мы не спеша направились обратно, по пути Мустафа негромко похвалил мое коварство и прекрасный ум. Я лишь улыбнулась. Этого у меня не отнять.       Сегодня вечером султан ожидает всю свою семью на ужин. Прошло несколько дней с того памятного разговора в саду. За это время дворец пережил небывалый переполох из-за очередной истерики Хуриджихан. В этот раз я даже радовалась, ведь это нарушило планы Фатьмы, и ей не удалось устроить праздник, которым она так грезила. Конечно, я понимаю, что это лишь небольшая отсрочка и она своего все же добьется, но как же приятно было наблюдать, как она пытается скрыть свою злость.       А поводом истерики стали как раз оброненные мною слова. В тот же день, Баязид подошел к жене с полной уверенностью, что та ждет ребенка и скрывает от него свою беременность. Он даже поговорил с повитухой, и та подтвердила, что перемены настроения или же сильная эмоциональная реакция вполне могут быть симптомами пикантного положения у женщин. Обманно поверив, девушка поспешила провериться, но увы, ее ждали печальные новости. Она не беременна.       Отдельная благодарность Баязиду, он не сказал, кто подтолкнул его к подобным мыслям. Поэтому свое разочарование и гнев дочери Хатидже было не на кого спустить, а от этого страдали бедные усты, калфы и джарийе. Уже второй день каждая из них даже вздохнуть боится в присутствии Хасеки младшего шехзаде.       Сама же я получила вчера послание от Амины. Она уже добралась и обустроилась в своих новых владениях, и оценила всю значимость вверенного ей фонда. Также, Наргизшах написала Валиде о том, как она устроилась, и как с уважением ее приняли в доме мужа. Она счастливо живет своей семейной жизнью и молится Всевышнему о возможности стать матерью в ближайшее время. Упоминала, что к ним заезжал дядя Джихангир. Несмотря на бледность и усталость взгляда, он был очень рад и добр. Возможно, он станет частым гостем в их дворце. Амина так же упоминала, что Шехзаде интересовался делами фонда и предлагал свою помощь, если таковая понадобится. Понимая всю выгоду подобного сотрудничества, я написала ей не переусердствовать, но и не отказываться от покровительства шехзаде.       Но хватит о прошлом, на сегодня у меня грандиозные планы, которые пора приводить в исполнение, чтобы успеть к ужину.       — Сюмбюль‐ага, – я проходила мимо ташлыка в надежде встретить кого‐то, кто сможет мне помочь, и все сложилось невероятно удачно.       — Госпожа~, – его манера протягивать это слова всегда меня удивляла. Только Сюмбюль так произносит это слово. – Чем я могу вам помочь?       — Не сопроводишь меня на кухню? Хочу попросить Шекера приготовить кое-что, – хоть я и помню дорогу до обители поваров, но теперь мне по статусу не положено ходить туда одной, служанки не в счет.       — Если вы желаете что-то отведать, говорите мне. Я мигом все Шекеру передам. Зачем самой себя утруждать.       — Не стоит, я хочу сама сходить на кухню. Я помню, как всегда наслаждалась ароматами, что наполняли кухню, когда Шекер готовил. Хочу еще раз ощутить все это, – я действительно наслаждалась. Османскую кухня по праву можно отнести к одной из самых ароматных, а все знают, вначале человек насыщается запахом еды и лишь потом ее вкусом.       — Прошу, следуйте за мной.       Мы не спеша направились по коридору, а я задумалась, получится ли у меня? На самом деле, я хотела сама приготовить небольшой десерт к сегодняшнему столу. Да и соскучилась я по готовке, давно своими руками ничего не делала.       Когда мы пришли, повара увидели Сюмбюля и стали шутить, но только я показалась из-за поворота, как они встали в ряд и поклонились. На самом деле, повара одни из немногих мужчин слуг, что могут попасть на кухню не будучи евнухами, но это главная кухня гарема, поэтому здесь все евнухи.       — Шекер-ага, смотрю, время над тобой не властно. Да хранит Аллах твои руки, что бы мы еще много лет наслаждались вкусной едой, что ты готовишь.       — Госпожа, для меня нет слаще похвалы, чем ваша.       — На самом деле, я хотела попросить тебя о помощи. Когда я была в одном из своих фондов, попробовала один вкусный десерт и хотела бы попробовать приготовить его сама, заменив некоторые ингредиенты. Я могу рассчитывать на помощь твоих поваров?       — Для нас это будет великая честь. Но зачем вам самой готовить, просто скажите нам и мы все сделаем.       — Так не интересно, – и улыбочка. – Подготовьте пожалуйста эти ингредиенты и принесите в мои покои, – я передала заранее подготовленный список. – Кроме этого, три ступки и одного толкового повара, чтобы мелко порубить курагу и чернослив. А, и еще, растолките семена льна, кунжут и семечки подсолнуха. Что бы у меня уже была готова мука из этих семян, но не смешивайте. И еще что-то, чем можно измельчить цедру апельсинов.       — Все будет подготовлено в ближайшее время.       — Так же, мне хотелось бы, что бы мне доставили тарелку фруктов. Яблоки, хурма, бананы и немного меда.       — Как пожелаете.       Довольная своей маленькой вылазкой, я в приподнятом настроение направилась в свои покои, по дороге отправив слуг за Амирой и Гвашемаш, предупредив, чтобы они оделись попроще. Для Амиры это будет дополнительная практика, ведь чтобы готовить различные настойки и даже яды, нужно уметь обращаться с ножом и толочь семена в порошок. А с Гвашемаш я буду наслаждаться процессом совместной готовки, ну и тоже маленькая тренировка перед началом ее серьезной учебы.       Не прошло и часа, а все продукты уже были доставлены слугами и одним уже не молодым поваром. Я так понимаю, именно он будет резать курагу и чернослив, что сейчас были в теплой воде.       Я сидела и чистила яблоки от кожуры, когда пришли мои дочери.       — Матушка, что за странная просьба? – несмотря на вопрос, Амира села за стол напротив меня, одетая в простое белое платье, и лишь богато украшенный кафтан отличал ее от обычных гезде.       — Предлагаю вам провести время не стандартным для султанш способом. Что вы думаете о кулинарии?       — Что? – у моей младшей дочери разрыв шаблонов.       — Предлагаю приготовить нечто вкусненькое всем вместе. Гвашемаш, иди ко мне, моя принцесса. В этом кафтане будет неудобно, давай снимем, – все еще сомневаясь, она подошла и помогла мне его снять. После я сама сняла свой кафтан, оставшись в обычном светло-синем платье. Амира молча последовала нашему примеру.       Когда мы расселись за столом, не желая задерживать бедного мужчину, я предложила посмотреть, как он будет большим полукруглым ножом с двумя ручками крошить курагу и чернослив. На самом деле, мы все были впечатлены. Даже я как ребенок заворожено следила за его быстрыми движениями. Крупные ягодки превращались в маленькие оранжевые и черные кусочки. После того, как он закончил, я не стесняясь похлопала. Девочки удивились, но поддержали мою инициативу.       Когда на столе перед нами расставили всю утварь, мы принялись за готовку. Если в начале они не были воодушевлены, то с течением времени все втянулись и наслаждались процессом.       Когда начали замешивать тесто, пошла даже маленькая война за право замещать рулетик. После того, как мы стянули рулет в тонкой тряпочке, я передала его служанке, чтобы отнесли на кухню охлаждать его. Но я видела, как в их глазах загорелся азарт, и предложила продолжить наш кулинарный день. Сам по себе рулет будет более ореховый,но недостаточно сладкий для детей, и я предложила приготовить дополнительно сладкое фруктовое пюре из хурмы и банана.       Девочки с энтузиазмом стали готовить пюре, я же заканчивала чистить яблоки и вырезала сердцевину. Сейчас я наблюдала, как самые обычные дети играют, создавая вкусняшку. Я не запрещала им пробовать то, что они делают, и это лишь мотивировало их дальше работать руками. Я же потихоньку подготавливала яблоки, а после растолкла банан добавив несколько капель апельсина. Фаршированные яблоки я посыпала оставшимися кедровыми орешками.       К моменту, когда я закончила, девочки тоже перестали делать пюре. Я отдала поднос яблок и пюре служанкам, чтобы они отправлялись на кухню с несколькими поручениями. Повара должны будут сделать достаточный объем пюре для всей султанской семьи, а также немного запечь яблоки перед самой подачей.