Бирсен Элмас Кальбимин

      Сейчас нет ничего важнее, чем доверие Махидевран. Нужно найти способ, как на неё повлиять и, если получиться, избавиться от Гюльшах.       — Шехзаде Мустафа Хазретлери!       Главное не опростоволоситься, главное не опростоволоситься. Первое впечатление очень важно.       Я сделала пару шагов в сторону от Махидевран, освободила Шехзаде дорогу и присела в поклоне.       — Мустафа, — женщина протянула руки в сторону сына, чтобы обнять его. Парень подошёл к ней и приобнял за плечи.       — Матушка, — он отошел от неё на шаг и осмотрелся: его взгляд остановился на мне. — Я думал, все гости уже уехали, поэтому и пришёл проведать вас.       — Это Кальбимин, её мне в служанки предложила Дильнур-хатун. Она сказала, что Кальбимин очень исполнительная. Ты же знаешь, у меня так и нет личной служанки, кроме Гюльшах, поэтому я согласилась, — парень ещё раз посмотрел на меня и чему-то кивнул.       — Что ж, я рад, что теперь у вас будет больше помощниц. Я пришёл предупредить, что не смогу сегодня отужинать с вами. Мне нужно больше учиться, чтобы быть достойным Шехзаде нашей империи.       Мустафа поцеловал руку матери и покинул покои, после этого меня отпустили. На самом деле, мне понравилась Махидевран. По ней сразу видно, что её воспитывали в благородной семье для жизни в гареме. Может, действительно, наличие Хюррем так повлияло на неё? Точнее, не Хюррем, а отношение Султана к его главной наложнице. Среди всех его предков законы гарема соблюдались особо строго, но Сулейман наплевал на них: он позволил себе поставить рабыню чуть-ли не выше собственной матери вопреки всем законам.       Примерно два дня мне дали на адаптацию. Махидевран отнеслась с пониманием к моей растерянности и она в чем-то сама мне помогала. Мне кажется, Гюльшах раздражает такое ко мне отношение. Ну, ничего, как бесится, так и разбесится.       Мустафа проводил с матерью почти каждый обед и ужин, но также много времени уделял учёбе: он старался изучить как можно больше и не бросал дела на полпути. Если он брался за что-то новое, то весь отдавал себя этому, пока не становился хотя бы неплохим мастером. Его по праву можно назвать одаренным и я со своей супер памятью им восхищаюсь. Если бы не моя способность, я бы ничего не смогла, а он делает это сам — ему не помогает сверхъестественная хрень. Прислуживая на их трапезах, я слушала то, о чем они говорили и удивлялась. Он действительно прекрасный Шехзаде и мог бы стать великим Султаном, даже лучше отца. Теперь я понимаю, что его сгубило.       Во все времена Султаны убивали своих сыновей из-за страха бунта. Сулейман сам это подтвердил: он говорил, что такого никогда не случится, но убил Мустафу из-за страха в своей голове. Мне нужно обезопасить их от этого. От мыслей Сулеймана.

***

      Эти два года были спокойными. По-другому назвать это время я не могу. Мустафа учился и проводил время с матерью, Махидевран проводила время за вышивкой и художественной литературой. Мне удалось стать хорошей служанкой. За это время мы с женщиной смогли найти общий язык и поладить: иногда она спрашивала моё мнение о прочитанном или приглашала присоединиться к ней за вышивкой, позволяла идти на прогулке рядом, если никто не видел. Такое отношение ко мне было, скорее всего, из-за того, что я свободная мусульманка, а не рабыня.       За это время мне не удалось повлиять на Махидевран, но я даже не видела в этом смысла. Кроме редких моментов психозного гнева по известиям из дворца она не проявляла глупости и лицемерия. Любое напоминание о Хюррем заставляло потерять контроль. Я понимаю, над чем нужно работать, но я не смогла бы этого сделать. Не в лёгкой атмосфере Эдирне. Теперь всё будет по-другому.       Я сидела с Султаншей в одной карете. Совсем скоро мы приедем в Топкапы. Я не могу успокоить свои нервы. Совсем скоро я встречусь лицом к лицу с историей. Я думала, что уже привыкла и приняла эту жизнь, как родную: ничего не вспоминала из прошлой жизни, кроме сюжета сериала, но приближение дворца заставляло мой мандраж усиливаться.       В саду нас встретил Сюмбюль и Бали-бей. Как же я рада, что все выглядят также, как и в сериале! После этого хранитель покоев увёл Шехзаде в его покои. Махидевран решила присоединиться, чтобы помочь сыну перед церемонией вручения сабли. Не успели приехать, как сразу такое событие. Сюмбюлю и Гюльшах доверили вещи. Черкешенка взяла меня с собой. Мне льстит то, что я всегда в её свите. Другие девушки меняются, я же всегда хожу за её спиной.       Госпожа оставила нас за дверьми покоев, а сама зашла. Некоторое время ничего не происходило, но в скором времени двери открылись.       На первом плане был Мустафа в коричневом кафтане, а за ним шла Махидевран в зелёном шелковом платье. Сегодня она надела нити жемчуга и диадему. Они выглядели величественно.       Мы пошли по дороге, что ведет через гарем. Какая-то хатун упала в обморок после того, как Мустафа взглянул на неё. Это был один из моих любимых моментов в сериале и я не огорчена, что и в реальности это произошло. После того, как мы прошли по коридору, госпожа свернула в другую сторону и я последовала за ней. Насколько я знаю и помню, Мустафа сейчас встретится с Султаном и они пойдут начинать церемонию. Мы же шли к Валиде.       В покоях Валиде все уже были в сборе: Хатидже сидела с Хафсой на тахте в центре помоста. С одной стороны от неё была Хюррем и Гюльфем, а с другой Айбиге. Махидевран села к крымской принцессе, я же с Атике встали в стороне, у неё за спиной. Помню этот конфликт из сериала: Хюррем поступила подло, а черкешенка молодец. Она не ответила и, как положено настоящей госпоже, поддержала светскую беседу с Валиде и сестрой султана. Не выдержав напряженной атмосферы, Валиде поторопила всех понаблюдать за церемонией.       В башне и так немного места, но Махидевран позвала меня подняться с ней. Валиде посмотрела на меня странным взглядом, но мать Шехзаде что-то сказала ей и она ничего не ответила. С одной стороны, меня сейчас грубо подставили на козни Хюррем, но с другой... Приятно, что мне позволили находиться среди султанш, хоть и в самом дальнем углу, но это всё равно показатель.       — Аллах, не дай осрамиться моему внуку, — после этих слов я еле слышно произнесла "Аминь". Хюррем немного задержалась и посмотрела на Мустафу ещё раз, а после последовала за остальными во дворец.       Пока нас не было, в покоях Валиде накрыли праздничный стол и принесли музыкальные инструменты. Валиде позвала сесть Махидевран рядом с собой. Рыжеволосой это нравится всё меньше и меньше. Через какое-то время разговоры стихли и все просто наслаждались музыкой и танцами. Спокойствие нарушил крик стража: Мустафа пришёл поприветствовать Валиде Султан. Поцеловав руку Валиде, он получил благословение матери, после нее — тёти. Невооруженным глазом видно неприятие Хюррем к Мустафе. Через время все разошлись, остались только Валиде, Хатидже и Махидевран. Хатидже права: улыбка у госпожи красивая.       Уже сидя один на один, мать султана дала намёк, что высокомерие Хюррем скоро приструнят. Только в этот момент я вспомнила о бунте, обгорелое лицо Хюррем. Это ужасно. Нельзя, чтобы и тень сомнения упала на Махидевран.

***

      Сегодня с раннего утра госпожа выбирала девушек в гарем Мустафы. Не все девушки вызвали у меня светлых чувств. У всех была заурядная внешность, но от этого не менее милая. Гюльфем держится не хуже, чем госпожа. Нужно сбить с неё спесь: она может доставить много проблем, а Хюррем жестоко палится. Можно было и вечером узнать подробности отбора. И эта женщина родоначальница женского султаната?       После долгих размышлений и обсуждений с Гюльшах госпожа определилась с первой наложницей Мустафы. Она доверила её приготовления мне: я с несколькими наложницами лично помыли девушку и нарядили в шёлковое легкое платье телесного цвета с расшитым золотым кафтаном. Сережки и пояс госпожа дала свои. Ей хотелось, чтобы всё в девушке было идеально. В свите наложницы я провожала её до дверей. По правилам, мне следовало её дождаться, но Махидевран просила к ней прийти. Остальные остались под дверьми, а я ушла.       — Как прошла подготовка? — как только я зашла в покои, женщина стала задавать вопросы. Ожидаемо.       — Всё хорошо, госпожа. — сказала с поклоном я. — Девушка была хорошо обучена. Я, по вашему приказу, лично проследила за тем, чтобы всё было хорошо. Я только что пришла от дверей в покои Шехзаде.       — Дай Аллах, что всё будет хорошо и мой сын останется доволен этой девушкой.       — Иншаллах, госпожа.       — Можешь ложиться спать, Кальбимин, завтра утром нам нужно быть готовыми: Валиде позвала к себе лучшую провидицу по песку. Надеюсь, она предскажет светлое будущее Мустафе.       — Аллах — свидетель, другого она и сказать не сможет о нашем Шехзаде, — я помогла Махидевран лечь в постель и зашла в свою, смеженные с её покоями, комнату. В них я жила почти одна. Ещё ни одна девушка не задерживалась рядом с госпожой надолго, кроме меня и Гюльшах.       Известие о том, что Мустафа уезжает вместе с повелителем на передовую, заставляет госпожу переживать, но также она прекрасно понимала, что это великая честь. Мустафа уже стал мужчиной, он больше не ребенок. Теперь ему нужно доказать повелителю, что он достойный наследник империи. Помимо переживаний о сыне госпожу волновало положение дел в гареме. Хоть Валиде и сказала, что нужно игнорировать выходки Хюррем, Махидевран с трудом держалась.       — Госпожа, вам стоит отдохнуть от тяжелых дум и показать себя, как уверенная баш-кадина Султана Сулеймана. Может, мне стоит отдать приказ Шакер-аге? Пусть приготовит чего-то вкусненького. Устройте себе праздник. Шехзаде сейчас нет. Пусть девушки накроют праздничный стол на балконе его покоев. — мы были в покоях Махидевран. Хоть госпожа и немного успокоилась, вся она излучала напряжение. — Вы выше всех людей в гареме. Нет, в мире. Ваши честь и гордость должны быть для вас на первом месте, но не соперничать с уважением к нашему Повелителю и Валиде Султан. Вам не стоит переживать из-за того, что делает Хюррем Султан. Сейчас ваше значение Выше. Вы — Султанша этой династии. Валиде с гордостью называет вас своей невесткой. Вам не стоит обращать внимания на мнения других, — я, вроде, ничего предосудительного не произнесла? Главное, чтобы она поняла суть моей тирады. После недолгих раздумий Махидевран согласилась с моим предложением и отправила меня к Шекеру. Когда я уходила, она выглядела задумчивой. Хочется верить, что она придет к правильным выводам.       На ужин были приглашены все, кроме Валиде. Стоя за спинами госпожи, я видела, как Гюльфем и Гюль разговаривают. Когда госпожа сказала о причине, по которой Валиде не приглашена, Хюррем позволила себе слишком наглую шутку. Только Гюльфем не стала смеяться. Айбиге поступила слишком грубо. Несмотря на своё родство с Хафсой, Махидевран выше по рангу. Она позволяет себе лишнее. Не зря с Хюррем дружна. Махидевран молодец, она с улыбкой приняла огорчение и ответила колкостью, не в пример мягче.       Я прямо гордилась Махидевран, она легко подтрунивала над Хюррем, но вот слова о том, что они заглядываются на трон, были жестокими. Госпожа смогла спокойно выйти из этой ситуации: "Я просто сказала известный факт, Хюррем, а то, что в твоей голове такие мысли рождаются — это у тебя спросить нужно". После этих слов рыжеволосой пришлось замолчать. Последнее слово осталось за Махидевран. Я горжусь ей. Как будто мой ребёнок сам сделал первые шаги. Ужин продолжился спокойным.       — Госпожа. — Сюмбюль появился и поклонился. — Ох-х, большая беда случилась. Одна из служанок, Лялязар-хатун... Бедняжку нашли всю в крови. Ей отрезали язык. — пока все пребывали в шоке от случившегося, Хюррем же стала интересоваться, где девушка. — Она сейчас в общей комнате. Её осматривает лекарь, госпожа, — после этих слов женщины стремительно встали и отправились в общие комнаты.       Когда все пришли, из толпы стали раздаваться шепотки о том, что это дело рук Хюррем. Все слышали, как та ей угрожала и язык отрезать грозилась. Невыгодное положение для султанши. Хюррем не выдержала: она подлетела к Фатьме и стала говорить о её дерзости. Я незаметно потянула Махидевран за рукав платья и попросила её подставить ухо, затем быстро начала шептать.       — Госпожа, сейчас вам лучше вступиться за Хюррем Султан. Вы главная наложница повелителя, но госпожа родила для Империи четверых сыновей, она — законная жена султана. Таким жестом вы покажете пример и заставите девушек вас уважать ещё больше. Вы покажете себя более достойной и мудрой госпожой, — как только я договорила, Махидевран потребовалось пару секунд, чтобы принять решение. Она на мгновение опередила Хатидже Султан.       — Хватит. Больше ни слова. Что вы себе позволяете?! Перед вами законная жена Султана Сулеймана, мать его наследников. Как вы смеете такие разговоры вести? Выброшу вас прочь из гарема! — как только она произнесла эти слова, Хатидже и Гюльфем стали смотреть на неё с шоком и уважением. Девушки же начали перешептываться о том, что Махидевран Султан настоящая госпожа и в любой момент остаётся идеальным примером. Не знаю, что именно стало концом терпения Хюррем, но она стремительно вышла из комнаты. — Немедленно приведите Фидан-хатун. Нужно во всем разобраться.       Когда девушку привели, та стала твердить, что она никого не звала, но тут её ждало разочарование: спросить её решили при всех девушках. Тут то и начались проблемы: ей не удалось соврать.       — Дайе, отвести её к Валиде. Если султанша ещё не спит, то пусть она надлежащее наказание назначит. Только Валиде Султан имеет право решать такие дела в гареме, — похоже, Махидевран серьёзно подумала о моих словах. Молодец. Так держать. Как только Дайе с девушкой вышли, госпожа развернулась ко всем. — Девушки, ложитесь спать. Мы не дадим пустить это дело на самотёк, а сейчас вам не о чем переживать. — Когда султанши выходили, из комнаты слышались шепотки и хорошие отзывы о Махидевран.       Уже в своих покоях женщина позволила себе расслабиться, выдохнуть и улыбнуться. Да-а, я понимаю её чувство. Я молча налила её любимый лимонный щербет и подала ей. Пока она пила, я начала помогать ей снять платье. Девушек уйти она попросила сразу же, как вошла в покои.       — Я благодарна тебе за то, что ты сказала мне те слова, и сейчас я имею в виду не только ситуацию в общей комнате: я говорю о том, что ты вообще мне говорила. Ты права, мне стоит перестать обращать внимание на Хюррем и её козни. Мне нужно думать о благополучии Мустафы. Ты можешь попросить у меня всё, что хочешь, — это она говорила, смотря в мои глаза. Я отошла за ночным платьем и вернулась с ним в руках, таким образом намекая, что нужно готовиться ко сну. Я развела в серебряном тазе теплую воду и поднесла султанше.       — Мне ничего не нужно, госпожа. У меня лучшая работа, и ваши слова стали усладой для моих ушей. Я рада, что смогла вам пригодиться. Свой заработок я получаю стабильно и в полном размере. Чего ещё просить простой служанке?       — Кстати, об этом. За всё то время, что ты работаешь у меня, я не видела, чтобы ты покупала наряды и ткани, да и украшения какие-либо: только то, как ты продавала что-то из своих вещей. Тебе не хватает денег, что я плачу? — ой-ой-ой, и что мне ответить? Вы не правы, потому что я просто коплю... Или нет, скажу так: "Госпожа, вы не правы. В моём сундуке золота больше, чем девушка получает на своё содержание в год? Причём, раза в три, а то, и четыре, больше."       — Что вы, госпожа. Тех денег, что вы мне платите, более, чем достаточно: просто я не вижу причины тратить их на наряды и украшения. Я думаю о своем будущем. Я свободная девушка и может, когда-нибудь, я сама решу уйти от вас или вы решите выдать меня замуж. Я хочу, чтобы у меня было приданое. Не хочется быть оборванкой. А может, я прослужу у вас всю жизнь и в старости решу отдохнуть. Это золото поможет мне купить небольшой домик в спокойном месте и я проживу в нём спокойную старость, — когда я начинала свой рассказ о возможном будущем, госпожа села перед зеркалом и я стала расчесывать её шелковистые волосы.       — Тебе всего двенадцать, а ты уже думаешь о своем будущем. Это похвально.       — О чем вы, госпожа? Я не так юна, чтобы ни о чем не переживать. Если память меня не подводит, Шехзаде Мустафа в возрасте одиннадцати лет увёз вас из этого дворца. Вам не стоит думать обо мне и моих проблемах: вам стоит сосредоточиться на ваших делах и переживаниях. Я обычная служанка и такого пристального внимания недостойна, — о да-а, когда ты говоришь человеку, что тебе что-то не нужно, его желание дать тебе это только возрастает. Главное подобрать правильные слова и верный момент. Похоже, я не прогадала. Я заплела лёгкую косу и обошла зеркало, встав перед лицом Махидевран. — Я закончила, госпожа. Вы можете ложиться спать.       — Благодарю тебя, Кальбимин, но позволь я узнаю: почему тебе так нравится расчёсывать и заплетать меня перед сном? Насколько я помню, ты почти сразу изъявила к этому желание, когда стала служить мне.       — Всё просто: из-за того, что волосы тщательно расчесываются деревянной расческой, они становятся светлее и шелковистее, а заплетание косы спасает волосы от спутывания и на утро они естественным путем вьются волной. Мне жаль, что по утрам девушки плетут вам строгие прически, что вас старят. Вы ещё молоды и красивы, но эти строгие платья и причёски добавляют вам лишние годы. Простите меня за мою дерзость, — я присела в поклоне и опустила голову, ожидая слов женщины.       — Хм-м-м. Что же, я рада, что ты позволяешь говорить мне свои мысли. Не подхалимничаешь. Пора ложиться. Потуши камин и иди в свою комнату.       — Сладких вам снов, султанша.