Бирсен Элмас Кальбимин

      Учёба меня не пугала — меня пугала неопределённость.       Я сидела в карете и ехала в неизвестность. Ну, как, в неизвестность. Я знала, что еду учиться в какую-то деревню недалеко от города. Но главное не это — главное то, что меня будет учить Афифе-хатун. По идее, если бы я не смотрела сериал, то даже и не знала, кто это, но я-то смотрела! Кормилица повелителя, женщина строгих нравов и приверженка справедливости. Надеюсь, мне удастся получить её расположение. А пока, главный вопрос: я родилась в прошлом или это, всё же, сериал? Даже не знаю, как это понять. Хотя… Сериал же снимали по историческим данным, определённая часть там правда, поэтому нужно срочно вспоминать, что было в сериале. Хотя бы немного. А потом, когда разберусь, реальность это или сериал, — выбрать сторону. Если это реальность, то мне ни в коем случае нельзя менять естественного хода событий, поэтому будет проще, если я попаду в гарем, не привлекать внимания и просто работать. Если повезёт, то через пару лет меня выдадут замуж и я проживу спокойную жизнь, но если это сериал, то, ух, я разгуляюсь. Мои действия никак не повлияют на моё прошлое будущее. Я знаю правило бабочки, так что, гы-гы. Всегда нравился Мустафа. Его такой красавчик играл — просто загляденье. Да и Мехмед тоже, но у того мать не особо мне нравится. Соперничать с Хюррем у меня не получится, а как следует из сериала, над своим сыночком она тряслась. Тут мне ничего не светит. Есть ещё Селим и Баязид, но тут, увы, мне даже думать не стоит — они ещё даже не родились. Сейчас двадцать пятый год, а это значит, что Мустафе где-то десять-одиннадцать лет — не помню точно. Идеально. Но его мать… Как бы вправить Махидевран мозги? Помню, в сериале Валиде сказала ей, что та не своим умом живёт. Нужно это либо исправить, либо заставить жить моим умом. Но как это сделать?       Как-то далеко я зашла. Главное сейчас — узнать, где я нахожусь. Нужно вспомнить... Что может дать мне подсказку? Если память мне не изменяет, примерно в это время было главное различие реальности и сериала. Принцесса Изабелла. Если она есть здесь, то это сериал, а если нет… То сидим тише воды, ниже травы. Учимся, работаем, выходим замуж и хэппи энд.       Но как мне это узнать? Что за глупый вопрос я сама себе задаю? Слухи, слухи и ещё раз слухи! Если принцесса и была, то слухи тоже должны быть. Ну вот, почему я раньше таким не интересовалась? Так бы было легче.       За своими мыслями я не заметила, как мы подъехали. Кучер остановил карету возле двухэтажного дома. Если осмотреться, то можно заметить, что кусты создают видимость уединения, и кажется, что этот дом тут один. Я уверена, что если смотреть с балкона на втором этаже, то деревушка будет как на ладони из-за расположения дома на пригорке. Довольно большой, по моим меркам, дом. Два этажа и, судя по звуку, есть конюшня. Скорее всего, за домом есть сад или даже огород?       Меня встретил Кираз-ага. Впечатление от него у меня осталось двоякое. Он, вроде, и ответственно подошёл к своей работе, но некоторые его эпитеты настораживают и заставляют задуматься. Он, наравне со строгостью, остаётся в голове шалопаем, который только пытается быть крутым. Такое чувство, что он кому-то подражает. Может, Афифе-хатун?       — Здравствуйте, — главное быть учтивой со всеми. В гареме на таких меньше внимания. Ну да, кому будет интересна молчаливая скромняшка? Разве только, султанша в служанки взять такую захочет. Также нужно немного присесть — он, всё же, выше меня по рангу.       — Так это за тебя просила Дильнур-хатун? Ну, ничего, ничего. Проходи, нечего заставлять ждать уважаемую Афифе-хатун, — он чуть-ли не поволок меня в дом, ещё и постоянно бубня про отсутствие манер. Да откуда он знать может? Я в этот дом только зашла, а с ним всего парой фраз перекинулась, а то, и меньше. Эх, и сложно мне с ним будет. Наверное. Если Афифе-хатун признает меня, то и он успокоится.       Пока мы проходили через дом до покоев кормилицы, я обратила внимание на прислугу. Точнее, на почти её отсутствие. Я видела только одного агу при входе. Пока мы шли, я увидела ещё пару девушек — и всё. Может, они просто заняты, вот я никого и не видела? А может, их тут действительно почти нет? Всего четыре человека. Не, скорее, пять. Не может же один ага быть на месте постоянно? У него должен быть напарник. Относительно не богато, как по мне. Хотя, может, она просто не любит показушное богатство? Тогда мне нравится это её качество.       Мы зашли в просторные покои: вдоль стен стояли тахты коричневато-бежевого оттенка. Стены были светлыми, а множество дверок давали понять, что за ними скрыты встроенные шкафы. В углу комнаты стоял стол, напротив него — камин. Афифе-хатун сидела за столом, склонившись над какой-то книгой. В помещении была лёгкая атмосфера.       — Афифе-хатун, вот та девочка, на обучение которой вы дали согласие, — после слов Кираза-аги женщина отодвинула бумаги и посмотрела на меня.       — Ты меньше, чем я думала. Я забыла, сколько тебе лет?       — Пять, Афифе-хатун, — произнесла я и присела в поклоне.       — Пять. Надеюсь, не пожалею, — эти слова она произнесла как будто в пустоту. Спустя несколько секунд её взгляд снова сфокусировался на мне. — Что ж. Учёба начнётся с завтрашнего утра. Пока же тебе покажут комнату, в которой ты будешь жить. Запомни — это мой дом. Здесь нет прислуги, поэтому за своими вещами следи сама. Стирка, уборка и прочее остаётся на тебе. Никто здесь не будет за тобой прислуживать. Подъем будет ранним, жить ты будешь по строгому расписанию. Первую неделю будет просто. Я хочу проверить, что ты вообще из себя представляешь и что умеешь. После же — не жди поблажек. За каждое нарушение порядка или недостойное поведение я не буду жалеть тебя — ты будешь наказана. Если не уверена, что справишься, можешь уходить сейчас же, но как только ты согласишься, не смей жаловаться. Ты меня поняла? Что ты об этом думаешь? — я и так не ждала, что будет легко, но если верить её словам, то неделя будет не особо сложной, а потом начнётся ужас. Справлюсь. Где наша не пропадала?       — Я все поняла. Для меня будет большой честью учиться у вас, — и ещё один поклон, милая улыбочка и всё. Образ покорной, но безвольной служанки готов.       — Хорошо. Иди в комнату, разложи свои вещи и отдохни. Завтра тебя разбудят.       Как только она договорила и качнула головой, Кираз-ага повёл меня в комнату. И чего говорили, что она строгая до невозможности? Милая женщина. Спокойно всё объяснила и даже никакими ужасами не пугала. Мне она нравится. В меру строгая, но также и мягкая.       Моя комната не была особо большой: у одной стены стояла кровать, над ней было окно; в углу был небольшой камин, а рядом с ним встроенный в стену шкафчик. Под ним уже стоял сундук. Посередине комнаты стоял мой узелок. Также, на кроватке лежали ткани. Скорее всего, несколько комплектов постельного белья. Стены были светло-песочного оттенка с несколькими узорами. Мило и уютно, так можно было описать мою комнату.       — Ты слышала Афифе-хатун. Располагайся и отдыхай. За ужином сама придёшь на кухню. Она не так далеко. Нужно пройти прямо, до первого поворота, повернешь направо и так до конца коридора. Дорогу должна найти. Ты слышала. Прислуживать тебе никто тут не будет, привыкай. — евнух уже закрывал двери, когда мне в спину прилетели его последние слова. — Удачи тебе, девочка.       Ну что, весёлые деньки начинаются. Я стала вспоминать о том, что знаю из той жизни, что умею сейчас и надеяться, что переживу эту школу. Интересно, а на что будет основной упор? Как быть идеальной прислугой или прекрасной наложницей? Лучше буду вспоминать всё, что помню из истории и сериала об этом времени, а там разберёмся.       Как и говорила Афифе-хатун, первая неделя была вполне спокойной. Подъем был ранний, часов в 6, потом была разминка и водные процедуры. После этого я шла в класс. Для начала я занималась турецким, основами арифметики и грамматики. После занятий был перерыв до обеда. Сказали, что потом в это время добавятся другие занятия, ну а пока — я отдыхаю. После я шла помогать в домашних делах: ухаживала за цветами, полола грядки и клумбы, мыла полы и вытирала пыль, были редкие моменты и я читала книги. В моей комнате была целая полка, заполненная книгами, что мне лично подобрала Афифе-хатун. Это были нынешние аналоги современных учебников, истории прошлых правителей с разбором их ошибок. Даже не представляю, где она смогла их взять, но факт остаётся фактом.       Кстати, в конце недели мне, всё-таки, удалось узнать, что это вселенная сериала. В этом доме было несколько девушек прислужниц, они жили в деревне и приходили сюда выполнять свои обязанности ежедневно. Мне легко было найти с ними общий язык. Они то и рассказали мне о слухах, что дошли до деревни. Принцесса, всё-таки, была. Значит, теперь можно веселиться. В моих руках полный карт-бланш.       Пытаясь вспомнить исторические моменты, я поняла, что мои знания не так уж и точны. Ну, а что я ожидала? Я помню какие-то основные и яркие моменты сериала — на этом всё, но того, что я помню, должно хватить для того, чтобы полностью изменить историю. Пока нужно сосредоточиться на том, что я помню из этого временного промежутка.       Первое, что вспоминаю — это освобождение Хюррем и её никях с Сулейманом, который, кстати, произошёл в день празднования обрезания Шехзаде. Потом Мустафа с матерью уедет в Эдирне на долгие шесть лет. Затем — рождение Джихангира и их возвращение, попытки женить старшего Шехзаде и любовь его невесты с Бали-беем. Так, ещё помню смерть наложницы Мустафы от некачественного аборта. Кстати, девушка была подослана Хюррем и должна была убить Шехзаде. И как изюминка, отправка в санджак. Этого на первое время мне должно хватить. Но кажется, что-то ещё было. Не могу вспомнить. Может, позже?       Примерный год нахождения Махидевран и Мустафы в Эдирне совпадает. Нужно исхитриться, попасть на службу к госпоже и уехать с ней в Стамбул. Это главное, чего стоит добиться. Желательно изменить мировоззрение Махидевран. Мне нравился этот персонаж. В какие-то моменты сериала в ней просыпалась небывалая мудрость, но её истеричность и помешательство на Хюррем всё портили. Я помню, как читала, что её и Мустафу сгубило их восприятие ситуации. Махидевран кичилась тем, что Мустафа — старший наследник и именно он главный претендент на трон, следующий Султан. Хюррем же была умнее и заставила детей уважать своего отца и горевать при его болезнях, а не думать о том, что будет в худшем случае.       В первую очередь, нужно изменить отношение Махидевран к Хюррем. Нужно внушить ей, что это выше её достоинства — обращать внимание на неё. Заставить вспомнить, что титул Хасеки ещё не имеет такой силы, как будет после, и сейчас она главная наложница Султана, госпожа в гареме, вторая после Валиде.       Во-вторых, её слова, что она говорит Мустафе постоянно. Пусть она и дальше твердит, что он главный претендент на трон, но так, чтобы никто не слышал. Чтобы он никогда не произнес этих слов вслух ни перед кем. Даже перед ней, только в своей голове, и она тоже. Только сыну, ну, и мне. Мне нужно её доверие и максимально безопасное будущее.       Неделя моей халявы закончилась и начались суровые будни, что ждут меня ближайшие несколько лет.       Теперь моё расписание изменилось: вместо отдыха перед обедом у меня были занятия на выбор: музыка или танцы. Время читать книги оставалось только ночью, ведь если раньше я читала на досуге, то сейчас в обязательном порядке. Раз в неделю Афифе-хатун лично проверяет мои знания: задаёт каверзные вопросы и спрашивает пересказ особо важных моментов. Любая другая на моём месте уже давно бы сдалась, но не я. Теперь я понимаю, почему за все время у неё не было учениц. Это невозможно.       Что удивительно, но я легко смогла привыкнуть к этой жизни и новому режиму. Ну да, сразу вспоминаю весёлые студенческие будни, когда спишь несколько часов в сутки, а то, и вообще не спишь несколько суток. Постоянно куда-то спешишь, бежишь и делаешь. Где-то через полгода для меня стало нормально вставать раньше и заканчивать занятия быстрее. Учителя позволяли мне такую вольность, а Афифе-хатун, скорее всего, просто закрывала на это глаза. У меня стало появляться свободное время. Его я чаще всего проводила в домашних делах, но пару раз меня отпускали в деревню под присмотром одной из служанок и охранника-ага. Такие прогулки стали отдельной отдушиной для меня. Я выходила в простом платье блошиного цвета и в платке. Из-за моего возможного попадания в гарем меры предосторожности соблюдались. Я этого не понимаю, но раз надо — значит, надо.       У меня сложились хорошие отношения с несколькими торговцами. Мы могли мило поговорить ни о чём. После того, как они убедились в моей компетенции, мне доверили и разговоры о политике Султана. По большей части, всем всё нравилось и на Сулеймана молились Аллаху. Ну да, не зря его в будущем великолепным прозвали — это перед смертью он слабину даст, что навсегда очернит его в глазах крестьян.       Мои дни были похожи друг на друга, но от того не менее разнообразные: каждый день новые занятия и новые знания. Я даже не заметила, как прошло три года. Если бы не одно событие, я бы и не обратила внимание на время.       За день у меня стал сильно болеть живот и я уже догадывалась, что это может значить. Мои опасения подтвердились утром следующего дня. Кровь. Да здравствуют прелести взросления. И как мне быть? В наше время с этим справляться гораздо проще.       Мне повезло, утром за мной пришла Сонай, одна из девушек-прислужниц. Изложив ей суть своей проблемы, я ждала помощи и я её получила. Она заулыбалась и поздравила меня с тем, что я больше не ребёнок, а молодая женщина. После этого она рассказала мне все тонкости бытия и сказала пока оставаться в комнате и не идти на занятия.       Мне дали день выходного, чтобы я привыкла и смирилась со своим новым положением. Я читала очередную историческую книгу, когда пришёл Кираз-ага и сообщил, что меня ждёт Афифе-хатун. Я не знала, что она хочет, но сразу же пошла. Как оказалось, ничего страшного.       Я пришла в уже родные покои. Афифе-хатун сидела за привычным столом. После того, как я зашла, она оторвалась от бумаг и попросила меня присесть вместе с ней на тахту.       — Сегодня мне сказали, что у тебя пошла первая кровь? — я ничего не ответила, только лишь кивнула головой. — Что ж, это главная ступень твоего взросления, как женщины. Через несколько дней твоё расписание занятий изменится. Я и так слишком долго тянула, решив подождать твоего взросления. Теперь в твои занятия добавятся уроки этикета и заучивание правил гаремного устоя. Иерархия и важность титулов. Также, у тебя появятся уроки по ублажению мужчины. Теперь ты взрослая и должна прекрасно всё понимать и уметь. Я воспитываю тебя, как собственную дочь, цени это, — это первый раз, когда она мне говорит такие приятные слова. Для меня это величайшая честь, чтобы такая женщина считала меня дочерью. Не зная, как выразить свои эмоции, я поцеловала её руку и прижала её к своему лбу. Улыбка делает её суровое лицо невероятно нежным и родным. — Также, у меня есть для тебя небольшой подарок. Мне кажется, тебе понравится. — она попросила подать шкатулку с её стола и взяв её, позвала меня присесть рядом. — Это мой тебе дар. Надеюсь, ты не перестанешь меня удивлять, — после этих слов она открыла крышку и достала на свет искусно выполненную нить жемчуга с кристаллами. Я боюсь даже представить, сколько оно стоит. Это украшение выглядит нетипично для шестнадцатого века. Скорее, как бижутерия для волос двадцать первого века. — Это украшение для волос. Ты необычный ребёнок, поэтому я решила, что тебе пойдёт такое необычное украшение. Тебе нравится?       — Спасибо вам. Оно изумительно. Я буду носить его с гордостью, — из-за ленты, с помощью которой оно держится на голове, его можно надеть и как ожерелье или чокер. Будет моей изюминкой. — Не окажете мне честь сами надеть его на меня? — Афифе-хатун скромно улыбнулась и протянула руки, я наклонила к ней голову. Она просто надела его, как ободок, а ленты спрятала в волосах. Получилось просто и мило.       После этого мы выпили шербет, приготовленный из роз, и поговорили о моих успехах и истории Османской Империи. Это был мой лучший день за последние годы. Даже некоторый дискомфорт не смог его испортить.       Мои выходные продлили до окончания цикла. После, как и говорила Афифе-хатун, мои занятия видоизменились и всё началось в новом режиме. С приходом месячных мне давали некоторую поблажку, но это продлилось недолго.       Привыкать мне пришлось долго, но ничего: я смогла пройти изнурительную учёбу у кормилицы повелителя. Что мне теперь, не справиться с нормальным женским явлением? Ха.       Насчёт моих уроков, то не всё было так просто. Танцевать я уже умела, поэтому на этих занятиях я больше повторяла наиболее соблазнительные движения и училась говорить глазами. Это, кстати, очень не просто. Наука ублажения мужчины заставила меня, бывалую в этом вопросе женщину, смеяться. То, какие эпитеты мне говорили, не могло вызвать серьёзного восприятия этого предмета, но я честно старалась. За пару толковых идей меня даже похвалили. Этикет мне преподавал учитель танцев и Кираз-ага по очереди. Правилам и наказаниям за их нарушения занималась Афифе-хатун лично. Если я понимала, для чего нужно знать правила, то не понимала, для чего мне учить и наказания. Я думала, что так мне хотели вселить страх и нежелание их нарушать. Потом мне объяснили, что я почти права, но кроме этого, я учила наказание и на всякий случай — вдруг, этим я буду заниматься. То есть, не выполнять их, а отдавать приказ о наказании: нужно же знать, каким оно должно быть. По крайней мере, так, посмеиваясь, сказала Сонай. Я не поняла её смеха или не хотела понимать.       Время летело слишком быстро. На дворе уже 1530 год. Я точно знаю, что вот уже четыре года Махидевран с Шехзаде живут в резиденции правящей семьи в Эдирне. Я не знаю, когда они должны уехать, но боюсь, что это будет слишком скоро. Я всё ещё учусь и даже не представляю, как смогу попасть во дворец, да ещё, и внимание султанши привлечь. Это меня печалит вот уже около недели, но сейчас у меня нет времени. Афифе-хатун сказала, что сегодня у нас будут гости и мне нужно показать себя с наилучшей стороны. Не знаю, кто это, но нужно постараться. Не зря меня уже пять лет учат.       В назначенное время меня попросили подать щербет. Зайдя в покои, я ни чем не выразила своего удивления. На тахте, рядом с Афифе-хатун, сидела Дильнур-хатун. Что госпожа здесь делает? Неужели…       — А вот и Кальбимин. Она стала прекрасной молодой девушкой. Посмотрите на мои труды, госпожа, — мне кажется, Афифе-хатун произнесла это с некой гордостью.       — Вы правы. Она была милым ребёнком, а сейчас уже привлекательная девушка. Ещё немного подрастёт — и будет просто красавицей, — ой, как меня нахваливают. Я даже засмущалась. — Посмотрите, как она мило краснеет. Я не жалею, что смогла вас уговорить на её обучение.       — Также, как и я не жалею, что взяла её. Учить эту девушку было одно удовольствие. За всё время я не слышала ни одной жалобы ни от неё, ни от учителей. Она старательна и трудолюбива, спокойна и смиренна. Такую девушку не стыдно назвать дочерью. Мне больше нечему её учить. То, что осталось узнать, она узнает сама. Жизненный опыт она может получить только сама.       — Вы правы, Афифе-хатун. Именно из-за этого я здесь. Вы знаете, что Махидевран Султан вместе с Шехзаде Мустафой сейчас находятся в Эдирне? Недавно в мой дом пришло приглашение от госпожи. Она собирает всех знатных дам во дворце пока по неизвестной причине. Я приехала, чтобы узнать об успехах Кальбимин и, если все хорошо, хотела бы забрать её с собой, — что? То есть, я тут переживаю, как мне встретиться с госпожой, а шанс сам приплыл мне в руки? Как же хорошо всё складывается. Надеюсь, так будет впредь и Аллах не покинет меня.       — Раз такое дело, то конечно, госпожа. Я уверена в своей ученице. Кальбимин, иди собери свои вещи. Сегодня ты уедешь вместе с Дильнур-хатун. Ступай, — после её слов я поклонилась и вышла из покоев. Нужно поскорее собраться.       Я надела темно-розовое платье с плащом и платком. Платье было скромным, но узоры на руках и груди украшали его. Просто, но со вкусом. Мне нравятся такого типа вещи.       Я ехала в карете с Дильнур-хатун. Первое время было тихо, но потом она завела разговор. Её интересовали мои знания. Она задавала каверзные вопросы и ждала моих ответов. Дорога прошла хоть и в напряжённой, но продуктивной беседе. Уже по приезде в дом паши меня проводили до моих старых комнат. Госпожа советовала мне не разбирать вещи. К чему бы это?       Ответ на свой вопрос я получила этим же вечером. Дильнур-хатун планирует подарить меня Султанше. Черт, надеюсь, и всё остальное будет также просто получить. А пока, мне невероятно везёт. Меня отпустили отдохнуть и подготовиться к своему переезду.       С одной стороны, меня поставили перед фактом, но также меня предупредили. Я свободная мусульманка и с моим мнением приходится считаться. Как же хорошо не быть рабыней.       Сейчас всё складывается как никогда хорошо, но как мне заставить слушать себя? Что же мне придумать? Этот вопрос нужно будет решить в первую очередь, после того, как я стану служанкой.       Вещей у меня было не то, что бы много, но зачем брать всё? Это новая ступень в моей жизни и в неё нужно входить, отбросив всё старое.       Я оставила пару платьев и кафтанов. Украшение, что мне подарила Афифе-хатун, я решила завтра надеть. Ещё я надену простенькое медное колечко с ожерельем. Это был подарок на мой десятый день рождения от всех работников дома Афифе-хатун.       По идее, я являюсь работником в доме Дильнур-хатун и каждый месяц я получала положенную плату. За пять лет там неплохая сумма накопилась. Я почти не тратила этих денег. А на что, собственно? Украшения и драгоценности? Мне они не нужны, не вижу в них особой надобности. Дорогие ткани и всякие вкусности? Тот же вопрос: зачем? Вкусностей и дома хватало. Я не привередлива. Сути дорогущих тканей не понимаю. Как по мне, лучше качественная и плотная ткань, что прослужит мне не один день, чем шелковое платьице на пару раз. Мне всего десять. Для кого мне наряжаться? Первые пять лет жизни эта мысль звучала бредом, а во вторых — я училась, у меня не было времени, так что, я вполне богатая, по нынешним меркам. Скоро я войду служанкой во дворец, зачем мне привлекать внимание? Если я приеду со скудным набором вещей, никто и не додумается проверять мои сбережения, в то время, как они скромненько лежат на дне небольшого сундука с двойным дном. Я специально сделала его мягким, чтобы монеты не было слышно. Долго же я возилась с этим аналогом сейфа.       Скоро. Совсем скоро я окажусь во дворце. Нужно выспаться и быть завтра на высоте. Нет ничего более привлекательного для султанши, чем верная и послушная служанка.

***

      Для первой встречи я надела простое белое платье с оранжевым верхом, узоры с которого переходили на рукава. Мои украшения как никогда гармонично смотрелись с этим образом. А ещё, он придавал мне несколько лишних лет, что сейчас кстати. Хорошо, что фигура стала рано формироваться.       Уже скоро я встречусь с Махидевран. Меня распирают эмоции. Интересно, какая у неё внешность? Это мир сериала. Будет хорошо, если герои выглядят также, как и актеры их играющие. Там был особый набор красавчиков, что нельзя сказать о всех героинях.       Обычно, на таких встречах не принято брать прислугу с собой в покои хозяев вечера, но таким жестом Дильнур-хатун сразу показала свои намерения на мой счёт. Однако, мне всё равно не придётся выполнять свои обязанности. Вечерок обещает быть весёлым. Мне нельзя ни отлучиться, ни присесть, ни, тем более, перекусить. Стой смирно и смотри на этих высокопоставленных дам, как они едят и отдыхают. Это, наверное, мой самый нелюбимый момент в работе служанки.       Вечер проходил весело и спокойно и, смотря на Махидевран сейчас, сложно даже подумать, что это — истеричная особа. Она выглядит спокойной и умиротворенной. Может, это происходит из-за того, что в Эдирне её некому печалить? Хюррем далеко и никак не может ей навредить, а наличие Шехзаде Мехмеда она склонна не замечать, думая о том, что Мустафа старший. Скорее всего, это так. Может, у меня что-то и получится.       В конце вечера, когда все, кроме Дильнур-хатун, ушли, женщина подошла к султанше и подозвала меня поближе.       — Госпожа. — произнесла она и поклонилась Махидевран. — Я слышала, что за эти четыре года, что вы живёте в этом дворце, вы так и не смогли обзавестись верной служанкой.       — Вы правы. Нынче очень сложно найти компетентную, а главное, верную прислугу, — во всём образе Махидевран чувствовалась стать. Она так и излучала ауру величия и превосходства над нами, но она не была подавляющей. Она заставляла на подсознательном уровне уважать её. И как?! Ну вот, как такая женщина могла проиграть Хюррем? Не хватало ещё поверить, что Хасеки действительно ведьма. Это антинаучно.       — Я хотела бы предложить вам эту девушку, — после своих слов, она указала на меня рукой. Госпожа проскользнула по мне глазами, не задержавшись особо ни на чем. — Она доказала свою компетентность, служа в моем доме. Это девушка может стать верной служанкой для вас. Кроме того, она делает это по своему выбору.       — Что это значит? — её однозначно заинтересовали слова Дильнур-хатун. Она смотрела на меня, давая понять, от кого она хочет услышать ответ на свой вопрос.       — Я свободная мусульманка, госпожа. — произнесла с поклоном я. После этого, глаза Махидевран стали более заинтересованными. — Я не смею вас предать, ведь я безмерно предана нашему государству и повелителю, в частности — старшему наследнику с его матерью.       — Хмм… — её взгляд становился всё более заинтересованным и она будто взвешивала все "за" и "против" перед принятием решения. — Я благодарна вам за ваше предложение и я склонна с ним согласиться. Я вижу, что девушка обучена манерам и правилам для службы при дворце. Мне нравится, как она говорит, и то, что она говорит. Благодарю вас, Дильнур-хатун. — она кивнула головой в сторону женщины, после попросив её оставить нас наедине и прислать мои вещи завтра. — Как твоё имя?       — Кальбимин, госпожа. Простите за дерзость, но вам не стоит напрягать Дильнур-хатун. Все мои вещи уже собраны и находятся в карете, на которой мы приехали.       — Что же. Гюльшах. — к нам подошла полноватая женщина и поклонилась Султанше. — Ты слышала: пусть аги заберут вещи и отнесут их в покои служанок, недалеко от моих.       — Сейчас же всё сделаем, госпожа, — она поклонилась и спиной удалилась из покоев.       — Что касается тебя, запомни несколько правил. Первое…       — Шехзаде Мустафа Хазретлери! — не думала, что наша встреча произойдёт так быстро, хоть этого и следовало ожидать.