Анна и Махмуд. ВОЗМОЖНАЯ НЕВОЗМОЖНАЯ ЛЮБОВЬ

Игра в любовь       А в это время Захир-ага держал оборону покоев от Хошьяр-султан. Время уже было позднее, все готовились ко сну, Повелитель уже должен бы освободиться. Но верный слуга у дверей все твердит, что Повелитель занят. Чем занят, кто у него? Не говорит. Хошьяр думала, как бы ей прорваться в покои и ничего подходящего не могла придумать, но и уходить просто так не хотела. Что-то тут не так, она слышала из-за дверей хохот Повелителя! — Он смеется, ему весело? О Аллах, что происходит? Надо проникнуть в покои во чтобы то ни стало, хотя бы на миг. Кто там? — в это время показался озабоченный чем-то Намык-паша. Переглянувшись с Захиром, Намык без доклада вошел в покои Повелителя, а Захир тут же стал на свое место у дверей.       Во дворце явно что-то происходит, но в гареме никто ничего не знает. Она решила подождать, пока выйдет Намык-паша. Послышался голос Повелителя: — Захир! — хранитель покоев тут же скрылся за дверью. Хошьяр радостно выдохнула, вот ее шанс, сейчас она узнает, что делает Повелитель и кто там у него. Поправив на себе платье она решительно направилась к дверям покоев, но не дойдя двух шагов, как стражи неожиданно преградили ей дорогу, наставив на нее свои ятаганы. Хошьяр-султан возмутилась: — Я жена Повелителя! — но стражи стали грозно наступать на нее. В этот момент вышел Захир и охранники заняли свои места. Хошьяр-султан растерялась, никогда еще никто не вел себя подобным образом с нею.       Захир с негодованием смотрел на нее, не пряча взгляда, как это раньше было, злобно произнес: — Намык-паша пробудет у Повелителя всю ночь, они решают государственные вопросы. Если хотите ждать, ждите, только отойдите от дверей в зал ожидания.       С ненавистью взглянув на Захира, Хошьяр убралась восвояси, но тут же из-за угла стала выглядывать ее калфа. Захир про себя злорадно подумал: — Караульте, караульте Намыка-пашу, он то уже у себя в комнате.       Амбер-ага не нашел Айпери, она опять куда-то ушла, сказав стражникам, что ее отправила Джеври-калфа по делам. Намык решил, что за этой девушкой следует тайно последить. С этим решением он пошел к Повелителю. В коридоре он опять увидел Хошьяр, про ее коварство паша был наслышан и зная, что Повелитель тяготится этой женщиной, решил хотя бы на этот вечер избавить друга от разбирательств и скандала.       Зайдя без предупреждения в покои, Намык-паша застал Повелителя целующимся с Голубкой. Увидев это, замешкался и стал кашлять, чтобы привлечь внимание Повелителя. Тот с большой неохотой оторвался от Анны и посмотрел на Намыка. Попросив прощения, Намык-паша быстро изложил суть вопроса относительно Айпери, при этом, не называя ее имени, чтобы не тревожить Анну. Повелитель с ним был полностью согласен. После этого Намык, еще раз поклонившись попросил Повелителя разрешить ему удалиться через хамам, а Захиру сказать, что государственные вопросы будут решаться всю ночь. Повелитель вскинул удивленно бровь и внимательно посмотрел в глаза Намыка, которые тот мягко прикрыл в ответ и повел ими в сторону Анны. Повелитель понял, что ему хотел сказать друг и что он пытается помочь ему. Позвав Захира, сказал ему то, что говорил паша и глазами показал на дверь.       Анна удивленно переводила взгляд с Повелителя на Намыка, с Намыка на Захира и опять на Повелителя. Она поняла, что от нее что-то скрывают, а что не могла понять. — Вот и верь после этого клятве Повелителя, — подумала Анна, обиженно поджимая губы.       Захир удалился. Повелитель повел Намыка-пашу в спальню, открыл уже знакомую Анне дверь в хамам и они скрылись внутри.       Закрыв дверь, Повелитель остановился, внимательно посмотрев на друга сказал: — Намык, я тебе первому говорю, я хочу жениться на Анне, хочу заключить законный брак, я думаю назначить свадьбу на пятницу, больше я тянуть не могу. Ты будешь моим свидетелем! — Намык улыбнулся и с поклоном произнес: — Ну, наконец-то, Повелитель! Это честь для меня! Вашей выдержке можно позавидовать! Хотя такую хатун можно ждать и всю жизнь! Поздравляю! Одна Анна Вам заменит весь гарем! Она Вас любит! Вы будете с ней счастливы. Кстати, подарок для Анны у Вас уже есть, тот комплект с сапфирами и бриллиантами не продан, хранится по моей просьбе у ювелира. Разрешите завтра выкупить?       Повелитель удивленно посмотрел на Намыка: — Как же ювелир согласился на хранение, это же дорогие украшения, их невыгодно хранить? — А я ему приплачивал за хранение, я знал, что Вы встретитесь, уж больно сильна у Вас обоих тяга друг к другу. — Благодарю тебя, Намык, ты настоящий друг! — Повелитель был очень тронут. Этот комплект, состоящий из кольца, колье, сережек и диадемы он заказал для Анны после того, как она спасла его жизнь. Он хотел после ее выздоровления сделать ей предложение, но в одночасье она все решила по-своему…       Когда ему показали эти украшения, голубые сапфиры напомнили глаза Анны и он просто взбеленился, казалось, что он сходит с ума, приказал выкинуть этот комплект, а когда Намык робко спросил, нельзя ли отдать обратно ювелиру, махнул рукой, делайте что хотите. И вот Намык, друг детства платил свои личные деньги и берег это ювелирное чудо.       Вернувшись в покои, султан увидел Анну, сидящую на диване с поджатыми ногами, голова лежала на спинке дивана и глаза были закрыты. Голубое с белыми кружевами платье с разрезами внизу не закрывало полностью ноги, плотно обтягивало ее тонкий стан, волосы рассыпались и закрывали часть лица. Повелитель смотрел и казалось не дышал, как ему пережить эту ночь и последующие и не тронуть ее, когда он просто сгорал от любви, воспламенялся от одного ее вида, даже не прикасаясь к ней?!       Анна пошевелилась и сонно посмотрела на него. Увидев его жгучий взгляд на мгновение смутилась, но тут же справилась с собой, вскочила и бросилась ему на шею: — Джеври-калфа сказала, что Вы меня не обидите, что Вы умеете и знаете, как сделать, и я могу дарить Вам ласки до свадьбы, — опять прошептала Анна. — Ох уж эта Джеври-калфа! — подумал Повелитель и, подхватив Голубку на руки, понес в спальню. Положив на кровать, он стал ее целовать, его сильные и горячие руки мяли ее тело, губы жадно впивались в нежную кожу, это уже был не Повелитель, а Махмуд, мужчина, который хотел счастья, а счастье его было здесь, в его руках и он мог с ней делать все, что хотел, она еще днем разрешила.       Но Махмуд был Повелителем и Повелитель не разрешал, нет, она должна предстать перед ним с покрывалом на голове и он должен будет снять это покрывало, а испачканную простынь представить всем на обозрение. Она будет его законной женой, надо чуть-чуть подождать. Он найдет в себе силы остановиться, но пока он будет будить в ней женщину, учить ее изысканным ласкам постепенно. С этими мыслями он остановился, подождал пока Анна успокоится и сказав ей: — Спокойной ночи! — встал.       Анна испугалась: — Махмуд… Повелитель, не оставляйте меня одну! — взмолилась она. — Спи, Анна, я пошел в хамам, а потом я буду работать и охранять твой сон, я всегда буду рядом, — поцеловав как ребенка и укрыв плотно покрывалом, развернулся и ушел.       Повелитель намеренно долго был в хамаме, чтобы Анна успела уснуть. Стараясь не шуметь, тихо подошел к кровати, полюбовался заснувшей пташкой и вздохнув, пошел в кабинет работать. Скопилось много непрочитанных писем, хотя бы одним глазом посмотреть, вдруг что-то важное есть. С уходом Анны из дворца, он работать так продуктивно, как ранее не мог. А сегодня, казалось, мог горы свернуть! — Как же хорошо, что Анна вернулась, только бы уберечь ее. Забыл сказать, что ее отец тоже ночует во дворце, — пронеслось в его голове.       Прочитав несколько писем, Повелитель склонил голову на руки и сон стал им одолевать, ему снились пальчики Голубки, перебирающие его черные волосы на голове, тонкий пальчик, проводящий по щеке как раз на линии роста бороды скользнул к губам и замер. Повелитель открыл глаза и понял, что это не сон, Анна стояла около него и внимательно изучала его лицо. Увидев, что Повелитель проснулся, она взяла его за руку и потянула: — Пойдемте, Повелитель, Вам нужно выспаться, кровать у Вас широкая, хватит места, ну пошли же! — в нетерпении Анна топнула босой ножкой. — Не надо Анна, я буду работать, — сказал Повелитель и попытался забрать свою руку. — Но, Повелитель! Надо, надо выспаться, не спорьте со мной! — Повелитель замер, когда-то он слышал это, там в лодке, когда она увидела на его руке кровь. А Анна не унималась, тащила его за руку уже со всех своих сил. — Надо, я сказала надо выспаться! — Ты мне приказываешь? — Повелитель привык сам повелевать и это было так забавно, но удивительно приятно и так же как в лодке, он не стал спорить и позволил ей, этой маленькой хатун, взять верх над собой, подчиняться ей было так приятно и волнующе. Она его тянула за руку в сторону спальни, хрупкая, воздушная в этом ночном голубом откровенном платье. Вот мелькнула босая розовая пятка и Повелитель в тот же миг подхватил свою Голубку на руки. Больше он сдерживаться не мог: — Все, больше нет сил. Она моя, только моя! — пронеслось в голове влюбленного мужчины.       Положив ее на кровать, накрыл собою, стал страстно целовать все, что попадалось: лоб, глаза, маленький носик, шею, а руки уже сжимали ее грудь, лезли под платье, искали куда-то спрятавшиеся крючки и вот платье уже полетело на пол. Анна, казалось, не дышала, она еще не сталкивалась в своей недолгой жизни с неистовым желанием мужчины, ей на миг стало страшно, она напряглась всем телом. Махмуд почувствовал это, взял себя в руки: — Прости, прости, милая, я тебя напугал, — стал нежно целовать губы Анны, а рука осторожно и мягко скользила по слегка еще влажным волосам. Прикрыв ее наготу покрывалом, Повелитель полностью овладел собою.       Наконец Анна стала отвечать на его ласки, губы раскрылись, рука хаотично двигалась по его спине, остановилась на крепком затылке и забралась под сорочку. Почувствовав эту несмелую ласку, Повелитель тихо зарычал, чем опять испугал свою Голубку.       Постепенно приучив Анну к одной ласке, Повелитель переходил к другим более смелым и ласкал до тех пор, пока Анна не отзывалась. Вот уже совсем убрано покрывало, его руки гладят ее плоский живот и как бы ненароком на мгновение дотрагиваются до нежного лобка, вот уже она позволяет гладить бедра и чуть-чуть раздвигает ноги. Повелитель ни на минуту не перестает ее целовать, а руки делают свое дело. Уже ее тело как воск, она начала извиваться и тихо стонать. Она готова принять его, но нельзя… Повелитель на миг отрывается от губ Анны и скидывает мешающую любви сорочку, на нем остались только короткие штаны из шелка. Анна открыла глаза и увидела могучую грудь Повелителя, ахнула и потянулась к нему. — Махмуд, о Махмуд, как я люблю тебя, — говорила Анна на русском языке. Повелитель целуя живот, тихонько раздвинул ноги и прильнул к бугорку, его искусный язык творил чудеса. Анна извивалась в его руках, стонала все громче, временами переходя на крик.       Вот она выгнула свое натянутое как тетива стройное тело, протяжный стон, крик, содрогание всего тела. Повелитель понял, Анна достигла своего счастья, испарина покрыла все ее тело, казалось, она была на грани потери сознания, новое неведомое наслаждение охватило ее.       Махмуд приподнялся, посмотрел на лицо Анны, погруженное в блаженство, она была прекрасна. С глухим стоном рухнул на Анну, успев вынуть свою плоть из разреза в штанах и зажать между бедер Анны. С громким стоном, переходящим в рычание льва, Повелитель, содрогаясь всем телом, выпустил из себя так давно копившуюся в нем страсть.       Анна ничего не поняла, лежала тихо, но стоны и рычание Повелителя ее уже не пугали. Выдохнув, Повелитель приподнялся и молча потянулся за полотенцем, оставленным калфой. Отвернувшись от Анны, что-то быстро сделал, полотенце бросил на пол и достав другое, потянулся к Анне, раздвинул и приподнял ее ноги, обтер от чего-то липкого и накрыл большое мокрое пятно сухим полотенцем. После этого, подтянув покрывало, укрыл Анну и лег рядом. Все это время Анна следила за Махмудом, наконец их глаза встретились, он видел застывшие вопросы в ее глазах. Обняв и быстро поцеловав Анну, ободряюще кивнул, мол, спрашивай. И Анна спросила: — Я стала Вашей женщиной? — Повелитель тихонько засмеялся. — Нет, милая, мы с тобой только поиграли, а настоящая любовь будет только после заключения брака. — Но мне так было хорошо! — Будет еще лучше, я тебе обещаю, ты мне веришь? — О да, Махмуд! А что с тобою было, ты так рычал, стонал, и еще тебя трясло, почему? — А почему ты извивалась и стонала? — Анна смущенно пожала плечами и, краснея, призналась: — Мне вообще хотелось кричать, еле сдерживалась, казалось, что я взлетаю в облака и где-то там, на облаке качаюсь, так было хорошо, а что это … мокрое? — Вот, у меня было то же самое, а мокрое — из этого получаются дети, но сегодня это все впустую. Если ты согласишься принять мое предложение, то в пятницу нас уже обвенчают, и мы сможем заниматься любовью в полной мере. — Я стану Вашей? Говорят это больно… — Я сделаю так, что ты ничего не почувствуешь, верь мне! — Верю! — Анна доверчиво прижалась щекой к груди теперь уже почти своего мужчины. — Анна, ты, когда меня ласкала, что-то говорила на русском языке. Я заметил, ты когда волнуешься, то забываешься и говоришь по-русски. Придется мне выучить твой язык и я кажется знаю, с каких слов мы начнем… Ты будешь меня учить русскому? — шаловливо глядя на Анну, спросил Повелитель. — А как же французский? — в тон ему строя глазки спросила Анна. — А у меня есть переводчик, очень милый и упрямый, Голубкой называется…       С этими словами он опять стал целовать Анну, их тела слились в единое, Анна уже не стеснялась своей наготы, не боялась его могучего торса и только одетые на Повелителе штаны выбивались из общей гармонии. — Ну да скоро и эта тайна будет раскрыта, — сказала себе Анна. Сон и усталость сковывали их, не отпуская друг друга из объятий они заснули.