Не теряй меня

Самолёт нёс того, от кого без ума многие, в страну чьих то грез. Он спал, она рядом. — Валер, нам нужно поговорить, — прошептал подошедший Сергей. - Серёг, давай когда прилетим? Очень устал, хочу ещё отдохнуть, — вновь отвернулся к Альбине, закрыв глаза. Она спит, а может просто прикрыла глаза. Он бы с удовольствием полюбовался её умиротворением, но пора выходить. — Альбиш, прилетели, — прозвучал голос где-то рядом с ухом, — вставай. Самолёт приземлился, Альбина вышла из своих мыслей и полусна. Посмотрела в иллюминатор — погода не радовала, да и, пожалуй, в ноябре она радует, разве что, на Мальдивах. Но они прилетели в Америку, нужно работать. С каждым днём это становилось всё тяжелее, но она ездила только ради Валеры. Трудно было ему просто верить и не знать, чем он занимается в турах без неё. Самолёт, улица, отель, ресепшен и небольшой сюрприз — почему-то им заказали раздельные номера, да ещё и на разных полюсах этажа. Странное стечение обстоятельств, и изменения сделали незадолго до их прилета. Но мало ли, что может случиться, это не мешает Альбине жить в его номере. В положении тяжело, а в отеле душно, что абсолютно разнилось с погодой вне него. Было принято не дожидаться заселения всех, а пойти в номер и разложиться. — Ребят, а где Валера с Альбиной? — спросил только зашедший в отель Сергей. — Уже поднимаются, — ответил гитарист. — Че-е-ерт, Валера, куда ж ты торопишься. На верную смерть?! Лифт медленно поднимался на 5 этаж — У тебя или у меня будем жить? — раздался вопрос в тишине лифта. — Как ты захочешь. Мне не важно, главное с вами, — положил руку на её живот. — Тогда давай у кого номер ближе к лифту. Не хочу далеко ходить, но очень хочу побыстрее побыть с тобой, — прижалась к нему. Она любила эти туры пока может в них ездить. Именно здесь они — семья. Другая страна — другие правила, а у неё свои. Тур — как возможность попасть в параллельную реальность, где не существует в его жизни второй женщины, только она. Лифт издал звук, означающий прибытие. — Так, ну смотри, лифта здесь два — один возле твоего номера, а этот возле моего. Пошли ко мне? — оглядевшись, сказал Валера. Она подалась вперёд, он с чемоданами за ней. Обгоняет, а она его. Обоим тяжело бегать с ношей, только его ноша не сравнится с её самой ценной. Улыбка Альбины озаряет его лицо. Детские игры в давно не детских обстоятельствах. Всем необходимо расслабляться. — Постой, — остановился возле номера. Дверь оказалась приоткрыта, а звуки шагов приближались к ней изнутри. — Что случилось? — она не обратила на это внимание, остановившись чуть позади него, ближе к стене, в сторону которой должна открываться дверь, ведущая в их семью. Должна, но не сегодня. — Валер! — раздался крик со стороны второго лифта. Их взгляды устремились на приближающегося Сергея. — Дорогой, ты уже приехал? — звук из открывшейся двери номера, и взгляд Валеры прикован к той, что вышла из его номера. Альбина так и осталась стоять позади двери, которая открылась и отделила её от его жизни. Впрочем, ничего нового. Видимо, её учесть — вечно быть где-то за стенкой, в тени, без права не просто прикоснуться к его жизни, а стать ее важной частью. — Ир, а ты чего здесь делаешь? Где девочки? — постарался сделать свой взгляд не таким неприятно удивлённым. Бросил мимолетный сквозь дверь. Кажется, он видит Альбину даже через слой железа. В эту секунду он стал провидицем, экстрасенсом и телепатом, ловя весь спектр эмоций той, что задвинули дверью, предвещая, какой скандал ему предстоит пройти позже, когда он сможет вырваться от жены. Сергей не успел добежать, дабы сообщить небольшие поправки в расселение и сказать, что Валере не придётся коротать вечера в одиночестве, его скрасит законная, но, сейчас его способность говорить была уже ни к чему. Развернулся и ушёл, ощущая это давление напряжённой ситуации и вечернее давление на его личность. Разнос обеспечен — Валерию от Альбины, Сергею от Валерия. — Решила прилететь к тебе, чтобы в турах не скучал. Девочек отдала твоей маме, она с удовольствием их приняла, — искренняя улыбка от искреннего желания быть рядом с мужем светилась на лице, которое, минутой ранее, озаряла другая убытка. Ав это время на лице Альбины светился лишь нескрываемый гнев. — Аришка же совсем маленькая! Не заскучает без тебя? — ненавязчивый вопрос с подтекстом «Когда ты уедешь?». — Всё хорошо, я завтра вечером улетаю, после вашего концерта. Я ненадолго, просто хотела побыть рядом. Ты не рад что ли? — Нет, ты что? Очень рад, — он стоял между двух огней в прямом смысле этого слова. Одна часть его тела находилась впереди жены, смотря ей в глаза, вторая выглядывала на стороне Альбины. Именно с этой части он услышал шёпот «Тебе не жить». Оставалось лишь смириться с данными обстоятельствами и постараться придумать, как успокоить Альбину. В это время её гнев сменился на грусть и разочарование. Её картинка вновь рушится о суровые скалы реальности и института брака. Слишком много препятствий на пути беременной девушки, их всё сложнее проходить. Слезы покатились из глаз, намереваясь создать истерику. Слишком много переживаний, и все из-за него. Может пора что-то менять? Он прикоснулся рукой к ней, пытаясь нащупать её силуэт. Рука на живот — она вздрагивает — плачет. Бесшумно, как умеет. Рука в руку — не берет. Рука на лицо, в попытке вслепую вытереть слезы — отклонено. Ваш абонент для вас больше не доступен, и, кажется, уже не ваш. — Ир, ты иди в номер, разложи пока вещи из чемодана, — оторвавшись от Альбины, к которой ему не дано было даже права прикоснуться, быстро зашёл в номер, поставил чемоданы в комнату, не успев даже оглядеться. Молниеносно, пока та, что оказалась на 5 минут вне его жизни, не сбежала, закрывшись в своей крепости, куда ему не будет входа. — Я скоро вернусь, мне нужно отойти, — выбежал из своего номера. Огляделся — её рядом нет. Посмотрел в сторону второго лифта — быстрым шагом она удаляется от него. Побежал. Кажется, так быстро ещё не бегал. Если бы промедлил ещё на секунду, она бы успела скрыться. — Мась, подожди! — аккуратно взял за руку, которая упорно вырывалась из его цепкой хватки. В этой борьбе она бессильна. Он сзади неё, она стоит спиной — не оборачивается. Частые всхлипы стали ещё слышнее. Истерика. — Альбиш, посмотри на меня, — в ответ ни слова, но зачем слова, когда её плач уже выражает спектр эмоций? — Тебе нельзя так сильно и часто переживать, подумай о сыне. Ну что мне сейчас сделать? Это всего на день, Альбин, — немногословность — её любимое состояние прямо сейчас. Стоят посреди безлюдного коридора, благо, с утра немного заселившихся. Знает, она не любит плакать при всех. Отвёл ближе к номеру, развернул, прижал к себе. Она разрыдалась, но уже с новой силой, как будто барьер эмоций прорвался, выливая всю накопившуюся усталость. Аккуратно забрал из её рук ключ, завёл в номер. Она уже не сопротивляется, уже нет на это сил. Время беспощадно утекало под её звуки плача, а он был бессилен и желал сейчас только одного — быть рядом и успокоить. Смотреть на её слезы невыносимо, ещё более невыносимо осознавать, что причина этих слез — он сам. Ненавидел себя за то, что так запустил свое положение, не пытаясь ничего разрешить. Ненавидел за то, что довёл всё до крайней точки, а как исправить с минимальными потерями — не знает. Ненавидел себя за то, что когда-то влюбил её в себя, а возможности быть с ним рядом всецело не даёт. — Я так больше не могу, — немного успокоившись и оторвав себя от него, сказала Альбина. — Я устала скрываться, думая о том, что мне делать нельзя, и как себя вести, чтоб твоя жена любимая обо мне не узнала. Устала рыдать каждый раз, когда ты уходишь. Устала портить себе нервы, скандалить, истерить, забывая о сыне, который, в отличие от тебя, будет со мной без ограничений и условностей. Я сохранила его ради тебя, думая о том, что со мной всегда рядом будешь ты в лице сына, но забыла о главном — любить того, кто под сердцем, не за то, что он от тебя, а за то, что он мой. Знаешь, с этого дня я буду думать только о сыне, исключая всё, что может портить мне нервы и заставлять переживать — исключая тебя, — открыла дверь, — уходи и не возвращайся. С сыном общаться не запрещу, но пока он не родился — нас связывают исключительно деловые отношения. Никаких личных встреч, дополнительных разговоров и твоих лживых обещаний. Ты не бережёшь меня, и с этого дня я возьму с тебя пример такого отношения, — отвернулась, уйдя вглубь комнаты. Ему туда нет входа. Он бы что-то и сказал, да сейчас далеко не он управляет ситуацией. Сказала на эмоциях, может отойдёт? Надеяться не вредно, вредно жить без надежды, а в данной ситуации лучше без Ирины, но сейчас это невозможно. Ушёл к своему номеру весь погруженный в мысли. Он был не здесь, он был там, в том моменте, когда прижимал её к себе, зная — «моя». Он всё исправит, точно.