Schaukel. Teil 2

      В комнате, в которой пили вечерний чай Галли и профессор Нова, вместо одной из стен было панорамное окно с видом на город-Свалку. Днём этот пейзаж не вызывал и капли эстетичского удовольствия, а даже наоборот. Но с приходом сумерек Свалка тонула в настигающей ночной темноте, а на улицах зажигались огни фонарных столбов и неоновых вывесок. Тем самым ночная тьма и огни преображали горы и постройки из металла и пластика. Галли спросила вдруг замолчавшего и задумавшегося профессора: - Вам нужна была дочь? - Не то что бы... - пробубнил про себя мужчина, поднимаясь с софы и подходя к окну, спросил своё : - Сегодня чудесная ясная ночь, Галли, не правда ли? Девушка начала понимать, что теперь распросы профессора из-за его нечайно обраненой фразы будут бесполезны. Она ответила ему тихо: - За окном в тепле ночь всегда будет казаться чудесной, но не в тёмных переулках Свалки... Нова оторвался от окна и взглянул на неё, предложил: - Галли, прогуляемся на крышу? Летний ночной воздух был свеж. Где-то на северо-востоке осталась светло-синяя полоска горизонта - признак бодрствующего светила в другом полушарии Земли. На крыше, где находились Галли и профессор, царила непроглядная темень. Только белая, тонкая, сияющая долька растущей луны немного одаривала светом тёмную обшивку крыш. - Что-то в этом летнем ночном воздухе есть чарующие. Манящее. Когда ты его вдыхаешь, то по телу до самых кончиков пальцев проносятся сгустки искорок. И они будоражат тебя, отрезвляя ото сна, с подвигают тебя на не понятно какие авантюры и действия. Но есть и обратное, передозировка этим воздухом может в невзначай опьянить. - Поделилась девушка своими ощущениями, сидя на краю здания. Профессор стоял поодаль. Его и без того бедное лицо в лунном свете казалось сравнимо с оттенком лица умершего. А белая одежда как будто фосфорецировала. Он о чём-то глубоко задумался. Над Свалкой в небе висел ещё один город - Тифарес (Залем). С первого взгляда он восхищал, он был мечтой чуть ли не каждого жителя Свалки. О нём грёзили все, кроме него. Того кто бежал от туда, прихватив с собой одну из самых жутких тайн этого небесного города. Если бы только жители Свалки знали об обратной стороне их мечты, они бы уже не за что не захотели променять свою консервную банку или картонную коробку, и что самое главное свободу, на абсолютный тоталитарный режим. - Галли, а тот юноша тоже мечтал попасть в Тифарес? Галли, сидя спиной к Нове, помолчав, ответила: - У него была такая мысль, но он не был ею так одержим как Хьюго. Я ему пыталась объяснить, что это не выход из всех тех трудностей, которые ему приходилось преодолевать изо дня в день, чтобы выжить... Но всё оказалось бесполезным. Я пыталась ему объяснить, не выдавая главного секрета того города, но он и слушать не хотел... дурак. - Галли, как ты уже знаешь я бежал из Тифареса ради свободы, которая ограничена, там на верху. - Сказал Нова, приземляясь рядом с девушкой. - Тот город в прямом смысле слова золотая клетка для подопытных мышей, точнее людей. И я та самая сообразительная мышь, которая бежала из этой треклятой лабораторной клетки. - Ваши личные опыты и идеи были не по вкусу тифарийанским докторам... - Это точно! А мне были не по вкусу их запреты по отношению к моей деятельности. Это идеалистический город! В чём прелесть стремления к идеалу?! Ведь достигнув его, как достигнув потолка своей лабы, ты больше никуда не сможешь продвинуться, ведь так? И в скором времени этот идеал, как бы тебе не хотелось, наскучит. И тогда ты начнёшь или от кланяться от его рамок (но тогда это уже не будет идеалом), или искать ему альтернативу - другой идеал (с которым со временем произойдёт та же история, что и с первым). Короче говоря, это какой-то скучный замкнутый круг и прелести в нём нет. Даже круговорот воды в природе и то интереснее. Хе-хе. В руках у Галли была не большая тряпичная кукла. У куклы была крупная круглая голова, тёмные волосы из толстых нитей, глаза из разных пуговиц. По средине лица проходил шов. Наряд куклы состоял из чёрных штанишек и белого халата. На спине у неё были два небольших искусственных стрекозиных крыла. Девушка поглаживала её стальной ручонкой по нитевидным волосам и лицу. Неожиданно одна из пуговиц оказалась между пальцев Галли. Но не удержав её, она выпала из рук девушки, утонув где-то в ночной темноте. Профессор проследил траекторию её падения. Галли произнесла, константируя очевидное: - Пуговка отпала... Мужчина неожиданно, за последние пол часа, оживился, вскакивая на ноги и хватаясь за голову: - Ааа! Какая досада, Галли! Я найду другую пуговицу и мы пришьём кукле новый глаз! Ты только не реви, Галли, слышишь.. ! - Да не буду я реветь, дядя! - начала отмахиваться девушка от надоедливого и бесполезного кипиша профессора, - мне же не 107 лет, а 215 в конце концов... - Как раз в таком возрасте девочки особенно ранимы..! - не унимался профессор. - Да перестаньте. - объявила девушка вставая с парапета, - на сегодня с меня достаточно всякой кипишной ерунды в вашем стиле... Она двинулась в сторону входа на чердак. До неё ещё доходили разного рода восклицание профессора о том, что : "Пообещай мне, что не проронишь не единой слезинки из-за такой вещи!" - или :" Если хочешь, я могу переночевать у тебя в комнате, скрасив твою печаль..!" - и тому подобное. Поздно ночью профессор Нова всё таки заглянул к ней.