25
28 августа 2019 г. в 23:07
Хотел пригвоздить себя к ней. Приклеить, прицепить, перетереть — до дыр, в пыль, в общую массу.
Перебирал пальцами гладкое тело, словно клавиши: играл на ней выученную наизусть мелодию — её бы смог сыграть даже с закрытыми глазами.
Мирно спала, забирая мой чистый воздух, выдыхая свой нетрезвый.
Проснулся от того, что холодные ладони трогают моё тело, разрывая кожу. Пальцы, плотно прижатые к моей шее, стирали верхний слой эпидермиса. Касались засоса другой женщины. Касались следов преступления.
Пришлось открыть глаза, оторвавшись от туманного сна.
Удалось превозмочь дремоту.
Разглядел её — ту, что была пока ещё моей женой. Ту, с кем на самом деле хотелось просыпаться.
С лёгкостью разомкнул губы:
— Как себя чувствуешь?
Проведи две линии от моих глаз до её — окажутся прямыми. Она на меня. Я на неё.
— Голова болит.
— Помнишь, что вчера было? — шёпотом, слегка смутившись.
— Помню. — резко, неробко, слишком уверенно.
Вздохнул:
— Альбин, если ты хочешь, чтобы я ушёл…
Отрицательно помотала головой, уткнувшись лицом в мою грудь. Уставшая. Даже после сна уставшая.
Мои острые пальцы заскользили по её голой спине, поднимаясь к шее, затылку. Рыжеватые волосы побежали по моим ладоням, запутавшись между средним и указательным; между безымянным и мизинцем.
Вдохнул её запах, параллельно сжимая веки — параллельно закрывая глаза.
В таком состоянии захотелось застыть, но в таком состоянии затекает шея.
Слегка оторвавшись от неё, за секунды постарался успеть пробежаться взглядом по знакомому лицу.
— Хочу пить, — вылетел голос через сухие губы, об которые можно было уколоться.
Понимающе моргнул, вставая с кровати. Мне не нужно было повторять дважды для того, чтобы я выполнил такую маленькую просьбу — это часть наших отношений. Делаем друг для друга то, что несложно.
Верность оказалась сложной для обоих.
Ночное принятие душа заставило меня ещё в холодной темноте снять с себя всю одежду.
Поднялся с кровати, глазами выискивая уже к тому времени сухие вещи.
— Блин, — помотал головой, случайно наткнувшись на её не скрывающий любопытства взгляд, — …Куда смотришь?
Отвернулась.
Стянув губы, быстро оделся.
Не стеснялся. Не смущался. Хотел, чтобы она, как и раньше, откровенно и пошло разглядывала моё — её — наше тело, но она отвернулась.
Отвернулась.
От меня?
Готовил завтрак, когда почувствовал, как упругие соски вонзились в мою спину, а женские ладони коснулись торса, стягивая его. Обняла меня. Прижалась.
Чувствовал, как дышит мной — как дышит моим запахом. Ровно так же, как дышал я её воздухом. Ровно так же, как я принимал горький аромат перегара: зная, что это её запах, считал его самым приятным.
— Не прощу тебе её никогда… — шёпотом обожгла сильнее кипятка, который я планировал разлить по двум чашкам, а пролил на руку.
— Чёрт! — резко отложил горячий чайник.
Обернувшись, стянул ладонь в кулак. Поймал её взгляд.
— Да? Тогда почему не прогонишь?
Сделав шаг ко мне, прижалась грудью в грудь. Губами в губы — не хватало пару сантиметров до поцелуя.
— Дура потому что, — снова шёпот.
— Может просто любишь? — вовлекая в поцелуй, ласково и нежно поймал её верхнюю.
Закрыла глаза, поддаваясь снова и снова.
Сдавалась. Забывалась.
Хотела сдаваться.
Хотела забываться.
Тяжелый звонок моего сотового из соседней комнаты вынудил нас оторваться.
— Ну давай, — проведя языком по своим влажным губам, она оглядела меня, — Давай-давай, чего стоишь? Иди бери. Небось уже с мигалками ищет, — отойдя от меня, Альбина села за стол.
Подошёл к её спине.
— Перестань, пожалуйста, — положив ладони на мягкие плечи, слегка помассировал их, — Сейчас ей скажу, что возвращаюсь к тебе.
Лёгкий смешок заставил меня приостановиться:
— Нет, дорогой, хочешь уходить от неё — уходи, но ко мне тебя никто не впускал.
Убрал ладони.
Звук разрывающегося телефона выбешивал, но её слова доводили сильнее.
— Что за детский сад? Люблю — не люблю. Только что целовала меня.
— Это физиология, Валер, — вытянув руки, взяла со стола шоколадную конфету, неприятно шелестя обёрткой.
Мстила. Пыталась сделать больно.
— Серьезно? Ну окей, Альбин, так давай потрахаемся и я поеду к ней.
Удар по столу тонкой ладонью. Подскочила.
Обернувшись, нахмурила брови:
— Валера!
— Это же просто физиология, — притянув её за талию, снова поцеловал.
Теперь уже точно сдалась.
Теперь уже точно забылась.
В этом была своя романтика — целовались под звонки той, что явно плакала и не находила себе место в ту секунду.
Но было плевать. Боже мой, как же она пахнет.