Однажды в Бостоне

*От лица Криса Эванса* – Все новые идеи и проекты Т/И будет высылать вам на почту, а финальные утверждения уже, естественно, будут проходить при личной встрече. Надеюсь, такой вариант вас устроит, в противном же случае, архитектор отказывается работать над вашим проектом, и в нашей фирме в целом. Крис, поверьте, я вас глубоко уважаю, как клиента и человека, но для меня мои работники не менее важны. Если вас устраивает такой вариант сотрудничества - отлично, но если нет - мы подберем вам другого архитектора. – Нет, не нужно другого архитектора, - в моем тоне слышалось отчаяние. Я сидел напротив высокого серьезного мужчины, начальника Т/И и пытался понять, как держать себя в руках. Хотелось вскочить и перевернуть стол, разбросать все бумаги и наорать на бедного мужчину, что на меня не действует его напускная серьезность и не волнует ничего кроме Т/И и того, что эта работа единственный шанс видеться с ней. Но услышав, что Т/И будет работать или на своих условиях или вообще не будет работать, вплоть до увольнения, я немного поник. Должно быть, ей очень обидно раз она готова бросить работу, которую обожает только, чтобы не видеть меня. Какой же я кретин! Еще я не знаю, откуда она узнала обо всем, хотя подозреваю, что именно сидящий человек напротив и рассказал все моей ненаглядной и это выводит меня еще больше. Если бы он умел хранить конфиденциальность, то все было бы отлично, мы с Т/И были бы вместе и счастливы... Хотя, кого я обманываю, мы были бы счастливы, если бы я вместо месяцев издевательств, я сразу пригласил ее куда-нибудь, а не делал вид, что она меня бесит. Уже несколько дней я пытаюсь связаться с Т/И, если бы она только дала шанс мне все объяснить, я уверен, она бы поняла, но бесконечные звонки и тонны сообщений не давали абсолютно никакого результата. Затем позвонили из офиса и назначили встречу, я конечно не надеялся даже, что это Т/И, но все равно спросил Карен есть ли она в офисе и сам прошелся возле ее кабинета, который пустовал, и так же понимал, что эта встреча не сулит ничего приятного, так и получилось. Убедив мистера Рота, что меня устраивают поставленные условия, я поспешил уйти, хотя ни черта меня это не устраивало. Услышав об увольнении, у меня началась легкая паника, а потом и злость, мне хотелось сделать хоть что-нибудь, лишь бы вывести эту невыносимую девушку на разговор, может в суд подать... Вот! Именно такие сумасбродные идеи и привели меня к такому состоянию. Прямо из офиса я поехал домой, но не стал подниматься в пентхаус, вместо этого я перекинулся несколькими словами с Гари - нашим швейцаром. – Т/И уже дома, не знаешь? - как можно спокойнее спросил я. – Она сегодня вообще не выходила, - озадачено ответил мужчина. – Может, заболела, последние дни она выглядит не очень. На меня снова накатило чувство вины, я поднялся на этаж Т/и и начал барабанить в двери, надеясь, что она все таки смягчится и откроет. – Т/И, может, хватит уже прятаться, давай поговорим! - проговорил я через пять минут бесполезного стука. – Т/И, открывай, - еще через десять минут. – Детка, открой, пожалуйста, и я тебе все объясню! - еще двадцать минут. – Малыш, я все равно не уйду, так что открывай дверь, и давай поговорим. Только так ты от меня избавишься! В какой-то момент мне показалось, что я слышу движение за дверью и я ждал что Т/И откроет, но этого не случилось. Ни в тот момент, ни через полчаса, ни через час, ни через четыре... Я просидел под дверью четыре часа, четыре долбаных часа, и ничего: ни ответа, ни привета. Видел бы меня кто! Крис Эванс сидит под дверью. Разве это то, чего я заслужил? Может да, а может и нет, но если бы я знал что в конце Т/И поговорит со мной, я бы просидел еще четыре часа. Как незаметно я влюбился в эту девушку. Уверен, что влюбился еще после первой встречи, просто не мог признать. Такого со мной еще не было. Все же было как на ладони: когда она была не со мной, дерзила мне, это меня злило потому, что я хотел ей нравиться, поэтому я сам становился таким идиотом. Но стоило провести с Т/И немного больше времени, немного приревновать, как я понял, что ни с кем не испытывал таких сильных чувств. Она противоречивая, язвительная и несносная, но такая любимая мной, что порой страшно, что будет, если она меня не простит. Уже дома я решил, что нужно дать ей время, она подумает, успокоится, может даже соскучится. Но в любом случае сдаваться я не намерен!