(Не)напрасно

      Серые пятна на белом больничном потолке плывут перед глазами и складываются в причудливые узоры; в ушах до сих пор звенит, несмотря на долгий тяжелый сон после анестезии, и даже мягкая подушка под головой не может унять его.       Рэйнбоу не верилось, что это все-таки произошло. И, что самое страшное, это случилось именно с ней. Она все же упала. Сломалась, как пластиковая кукла.       Дэш смутно, но помнила, как хрустнули кости крыла, и как обжигающая боль пронзила все ее тело; по глазам резанула яркая вспышка, а сама девочка уже летела вниз на огромной скорости, и, если бы не подоспевшая бригада медиков, дежурившая при соревнованиях, неизвестно еще, чем бы все закончилось.       Рэйнбоу ощутила, как спазмы сжимают ее горло; под веками предательски защипало. Девочка неподвижно лежала на кровати, глотала жгучие слезы отчаяния и слушала приглушенные голоса родителей и врача, стоявших за тонкой перегородкой.       — Она плоха, мистер и миссис Дэш. Ее травмы слишком серьезны: повреждены первостепенные маховые на обоих крыльях, порваны несколько крупных связок, сломаны кости запястья, пальцев и пряжки, а также сильно пострадала большая грудная мышца. Я уже молчу о переломах остальных конечностей. Почти вся магия ее крыльев ушла на то, чтобы спасти малышке жизнь. Единственный выход для Рэйнбоу — стать реципиентом магии крыльев от другого пегаса. Но на такое мало кто согласится, посему о карьере летуна девочке придется забыть…       Забыть.       Забыть.       Забыть…       Простое слово, сказанное тихим голосом врача, жгло Рэйнбоу раскаленным железом. Если несколько часов назад девочка еще тешила себя надеждой, что выкарабкается и снова начнет летать, то теперь все ее сомнения окончательно развеялись.       Но вот в палату заходят родители. У матери веки опухли и щеки пунцовые, а отец — мрачнее тех туч, которые он гоняет по небу; Дэш старательно давит улыбку. Родители садятся на кровать к дочке и делано бодро заверяют девочку, что все будет в порядке.       Что все пройдет.       Что крылья заживут, и полетит маленькая Дэш лучше прежнего.       Да только малютка слышала все, от первого до последнего слова; да только голос матери сильно дрожит.       В конце концов, родители, пообещав навещать дочь каждый день, уходят, а маленькая пегаска несказанно этому рада, ведь давить из себя улыбку стало совсем невмоготу, а горячие капли слез сами собой текли из глаз, срываясь с подбородка.       Перевернувшись на живот, Рэйнбоу тихо заплакала, уткнувшись лицом в подушку.

***

      Флаттершай не любит общества других пегасов, предпочитая им общение с животными, ибо девочка обладала нетипичной для пегаса способностью находить общий язык практически с каждым зверьком, который попадался ей на пути.       Надо сказать, вышеупомянутые зверьки не всегда желали взаимодействовать с девочкой, из-за чего Флаттершай была постоянной гостьей в больнице, залечивая то глубокие укусы, то кровоточащие царапины, а иногда и кое-что похлеще. Но малышка не унывала. Она была твердо уверена, что много терпения и немного доброты способны творить чудеса, не уступающие хваленой магии единорогов.       И вот, в очередной раз выходя из здания больницы, вся покрытая пластырями Флаттершай побрела через небольшую облачную полянку к выходу. Взгляд ее больших глаз лениво скользил по кудрявым облакам, неторопливо плывущим по небу, по стремительно летающим птицам и по пегасам, творившим в воздухе такое, что голова шла кругом, пока пред взором Флаттершай не появилась всклоченная голова, горевшая всеми цветами радуги.       Обладательница радужной шевелюры стояла на краю полянки, задрав голову, и тоже смотрела на пегасов, бессильно сжимая и разжимая кулаки, будто от досады. А потом девчонка принялась резко тереть лицо, будто хотела сорвать его, как маску, и мелко задрожала. Небесно-голубые крылья за ее спиной, слабые и блеклые, дрожали вместе с плечами.       Флаттершай, глядя на худые плечи незнакомки, почувствовала укол жалости. Этой девочке явно было плохо, и юная пегаска просто не могла пройти мимо.       Набрав в грудь побольше воздуха, Флаттершай подошла к незнакомке и легонько тронула ее за руку.       — Эм… прости, пожалуйста. Я-я тут увидела, что ты стоишь одна и… решила подойти… поинтересоваться. У тебя все в порядке? — неуверенно пробормотала пегаска, робко выглядывая из-под густой завесы волос.       Рэйнбоу вздрогнула, обернулась, вперив взгляд в лицо худой маленькой девочки с синевой под слишком большими глазами, одетой в легкое нежно-желтое платье, которое было ей явно великовато и спадало с одного плеча; худые руки и ноги с расквашенными коленками покрывали царапины — поджившие и свежие, заклеенные цветастыми пластырями. Такой же пластырь обнаружился и на щеке девчушки.       Весь облик этой юной пегаски дышал кротостью и наивной добротой, от которой Дэш сделалось противно. А связываться с такой было еще противнее. Она отдернула руку и процедила:       — Да, все в порядке. В полном.       Дэш надеялась, что резкий тон заставит тихоню уйти, однако та даже не подумала сдвинуться с места. Вместо этого она уселась на облако и похлопала рядом с собой, приглашая новую знакомую сесть.       Рэйнбоу, поняв, что спровадить девочку не удастся, нехотя плюхнулась рядом, надеясь, что вскоре тихоня все равно уйдет сама.       — Ну? — буркнула Дэш недружелюбно. — Что тебе нужно?       Флаттершай заправила непослушную прядку за ухо и повернулась к Рэйнбоу.       — Мне ничего не нужно. Я… я просто увидела тебя, увидела, как ты с завистью смотришь на других пегасов и… Я, вроде, слышала о тебе. Т-ты ведь хорошо летаешь, верно?       Кулаки Дэш сжались словно сами собой.       — Тц. Верно. Только уже летала. В прошедшем времени.       Большие глаза незваной гостьи стали еще больше.       — А что случилось?       Дэш сердито зыркнула на нее.       — Пообещай, что не будешь жалеть меня. А то знаю я таких…       Флаттершай клятвенно пообещала ни капельки не жалеть пегаску.       Рэйнбоу, немного смягчившись, кивнула на свои крылья.       — Видала их, а? Жалкое зрелище. Врачи сказали, что я лишилась всей магии крыльев, и теперь никогда не смогу подняться в воздух. Исправить это можно, но только если другой пегас согласится быть донором магии для меня…       Флаттершай пораженно ахнула, прикрыла рот ладошкой. Дэш же говорила вроде бы спокойно, однако голос ее как бы надломился при этих словах.         — …а ведь я… я…– продолжила Рэйнбоу, всхлипывая, — я так хотела быть, как Чудо-молнии! Это мечта всей моей жизни! Я тренировалась как сумасшедшая! Я так надеялась, что если одержу победу в тех дурацких соревнованиях, то меня возьмут в лётную школу! И я провалилась! Ты не представляешь, что для меня значили мои крылья. Я мечтала когда-нибудь присоединиться к Чудо-молниям, но… но… но…       Тут голос окончательно изменил Дэш; она издала какой-то странный полу-всхлип, полу- вздох. Глаза ее заметно увлажнились. Девочка шмыгнула носом и так яростно принялась тереть его, будто хотела смять.       Флаттершай терпеливо ждала, давая пегаске время успокоиться. Слова Рэйнбоу произвели на нее такое сильное впечатление, что больше она ни о чем Дэш не спрашивала.       Воцарилось молчание, прерываемое только всхлипами Рэйнбоу.       — Эй, ммм… Как хоть тебя звать? — наконец проговорила Дэш, успокоившись и исподлобья смотря на девчонку. Та опустила голову так низко, что лицо полностью скрылось за волосами       — Ф-флаттершай, — услышала Рэйнбоу тихий ответ. — А тебя?       — Рэйнбоу Дэш.       И снова повисло молчание. Глянув на время, Дэш извинилась и сказала, что ей надо на процедуры. Она уже собиралась вставать, как ее новоиспеченная знакомая вдруг схватила ее за запястье и подала голос:       — Ты говорила, что утратила магию, верно? Я… — начала Флаттершай, но запнулась.       Дэш непонимающе изогнула бровь.       — Что — ты?       Флаттершай подняла голову и посмотрела на Рэйнбоу своими огромными бездонными глазами цвета темной бирюзы.       — Я могу отдать тебе магию своих крыльев, — наконец, произнесла она.       Дэш показалось, что она ослышалась. Она плюхнулась обратно на облако, во все глаза уставившись на Флаттершай.       — Что? Но… но ты сама тогда не сможешь летать! Даже не думай об этом! — вскричала пегаска.       Но Флаттершай лишь улыбнулась и покачала головой, положив на плечо Дэш горячую узкую ладошку.       — То, что я не смогу летать, не имеет значения. Я… я тронута твоим рассказом, правда, и уже все решила. Самая я почти не летаю. Мне крылья не важны так, как они важны для тебя, — неожиданно твердо произнесла девочка, поднимаясь. И подумав, добавила: — И потом, я верю, что доброта может творить чудеса.       Рэйнбоу во все глаза смотрела на новую знакомую. Ей с трудом верилось в происходящее, ибо она уже успела с грехом пополам настроить себя на жизнь без полетов, но видимо, судьба даровала ей второй шанс в лице этой худенькой девчушки с пластырями и расквашенными коленками.       Таким образом, сегодня Дэш узнала, что доброта Флаттершай не имеет границ.