Попечительница

      Она вернулась через неделю. С собой Гермиона притащила увесистую книгу. С вздохом она опустилась на стул напротив малфоевской кушетки и глянула на заключенного.       «Она сегодня выглядит явно грустнее. Надо будет уточнить.» — подчеркнул Люциус у себя в голове.       Гермиона же с одобрением отметила, что одежду Малфой-старший все-таки принял. Он сидел сейчас перед ней в хлопковых брюках и свитере, принесенными ею на прошлой неделе. Она уже, пусть на кроху, но чувствовала себя победительницей. По маленьким шажкам, крупицам будет собираться ее успех.       «Я так и думала. Правда не знаю, когда он принял тот факт, что теплая и сухая одежда ему все же не помешает.» — Гермиона не заметно ухмыльнулась и записала изменения в листок с делом. — Мисс Грейнджер, то вы там так увлеченно пишете? Думаю, я имею право знать, — Малфой заинтересованно сунул нос в записи Гермионы. На что та захлопнула папку и с деловым видом произнесла: — Простите, но эта информация пока конфиденциальна для вас, мистер Малфой. Потом, если это разрешит суд, вы сможете рассмотреть свое дело, — она отложила папку и взяла в руки книгу. — Итак, я принесла для вас литературу. — Опять маггловскую? — Люциус пренебрежительно фыркнул. — Вы, как никто, правы, мистер Малфой. Это сборник сочинений Вальтера Скотта. — Никогда о таком не слышал, — протянул Люциус, — полагаю, он популярен среди магглов? — И не только. Даже некоторые волшебники располагают к прочтению его произведений, — Гермиона отдала книгу Малфою. — Это всемирно известный шотландский поэт и прозаик XVIII–XIX веков. Начинал с поэзии и переводов, потом углубился и в прозу. Его произведения, по большей части исторические романы. Можете на досуге ознакомиться, — последнюю фразу Грейнджер произнесла с сарказмом. — Спасибо, мисс, но я бы хотел сегодня просто… поговорить с Вами, — Люциус глянул на Гермиону своими покрасневшими глазами, — да и в такой темени читать не актуально.       Грейнджер вздрогнула от такого неожиданного предложения. Никогда ей еще не приходилось вот так разговаривать с Малфоем-старшим. Но предложение его даже в таких невыигрышных для Люциуса условиях прозвучало как приказ или поручение. — Не волнуйтесь, мистер Малфой, вам должны предоставить свечу или что-то подобное, я договорилась, — Гермиона передернула плечами, — так о чем вы хотели… поговорить? — Просто, понимаете ли, Гермиона… я ведь могу вас так называть? — чуть помедлив, спросил он и после утвердительного кивка продолжил, — Я хотел расспросить вас о… как бы это правильно сказать… о вас. — Обо мне? — Гермиона непонимающе уставилась на Малфоя-старшего. — Да, о вас, Гермиона, — в его голосе были слышны нотки слабого раздражения. — Я заметил, что вы опечалены чем-то сегодня. — Я не хочу вас обидеть, но вы не совсем тот собеседник, которому я бы хотела рассказать о своих проблемах, — она опустила голову. — Может у вас найдется какая-нибудь другая тема для разговора? — Что же, этого следовало ожидать. Но ладно. Я хотел спросить, не пересекались ли вы с Драко на этой неделе? — он чуточку оживился. — Нет, к сожалению. Мы не так часто общаемся, хотя и видимся практически регулярно, — Гермиона собиралась с силами, чтобы задать очень бестактный, но весьма интересующий ее вопрос.       «Я могу это спросить. Все же я единственный человек, с которым он общается в последнее время.» — Мистер Малфой, — неуверенно начала она, но была прервана: — Люциус, можно просто Люциус. Мы же должны находиться в одинаковых условиях. — Кхм… Люциус, я могу показаться вам невежливой, но… почему вы так часто спрашиваете меня о Драко? Нет, я понимаю, что он ваш сын и… Но все же? Сколько я вас видела, вы были очень отстранены от него. — Война — страшная вещь, девочка. Я очень боюсь, что мое прошлое может сильно повлиять на Драко. Оно несомненно уже повлияло, потому что из семьи ушла Нарцисса. И это целиком и полностью моя вина. Благо, что он уже взрослый, — Люциус тяжело вздохнул. — Да, что творил Волан-де-Морт и Пожиратели — ужасно. Безусловно, ваш сын изменился. Стал более серьезным и взрослым, не по годам… — Я так виноват перед ним и перед Нарциссой, Мерлин! Ты бы знала, как я виноват… Я сделал им больно, — оба не заметили, как Малфой перешел на «ты». Сейчас он был таким искренним, таким обнаженным, в душевном плане, перед ней. — Да, прошлое причиняет боль. Есть два варианта: можно или от него прятаться или извлечь урок.* Перемены иногда бывают очень полезны, Люциус. — Да, но это очень сложно**, — Люциус спрятал лицо в ладонях. Гермиона задохнулась от печального удивления. Она поддалась непонятному порыву, который, вероятно, был вызван сочувствием, и положила руку на его плечо, — Мерлин, подумать только! Я не видел своего сына три года! — Я вас понимаю, Люциус, — проговорила Гермиона. — Вы? Меня? — он непонимающе вскинул брови. — Как вы можете меня понимать? — Я потеряла родителей ровно три года назад. Я не знала исхода войны. И мне… мне пришлось… стереть им память… — Гермиона судорожно вздохнула. — Подвергнуть их Обливиэйту? — Да… — Тогда мы с вами коллеги по несчастью… — Но вы увидите Драко, Люциус, а я… — она подавила слезный порыв, все-таки Малфой — не тот, кому можно открыть свою душу. — Извините, я не хотел вас обидеть, — он попытался улыбнуться, по-настоящему, не привычной ухмылкой, а вымученно и слабо, но по-настоящему. — Ничего, мы же с вами… должны так… общаться, — к концу фразы Гермиона опустила глаза и покраснела. Ей показалось, что сболтнула она лишнего, на что Люциус только усмехнулся. От неловкости ее спас лязг двери, — До свидания, Люциус. — До свидания…       И только когда за ней закрылась дверь, он смог добавить: — Спасибо, Гермиона.       Хотел, хотел сказать в глаза… Но не смог. Вина не позволила.

***

— Грейнджер! Стой! — Драко нагнал Гермиону в Атриуме, когда та собиралась уходить. — Я слышал, ты была у отца сегодня? Как он? — Малфой, буду честной… Ему тяжело. Очень, — она вздохнула. — Ты бы его видел… — Передай ему, что мы… я… короче, что все образуется, мы прорвемся! Вместе… — Хорошо… — Гермиона до последнего держалась, — Передам.       Драко хлопнул ее по плечу и ушел. А Гермиона двинулась к каминам. Хлопок. И она у себя в маленькой квартирке, выделенной Министерством, как Героине войны. Грейнджер откинула в угол сумку и рухнула на кровать. И тут ее словно прорвало. Она проплакала весь вечер и еще полночи сверху. Так и уснула, не раздеваясь.       Это была первая ночь, когда ей приснился Люциус Малфой.***