Попечительница

      Мисс Грейнджер всегда отличалась от всех своим умом. И не только умом. Особой повернутостью этого ума. Могла сидеть часами над книгами библиотеки Хогвартса, чтобы проверить на достоверность и без того идеальное сочинение или конспект. Для чего? Это заложено в ее голове.       Только человек, обладающий столь странным складом ума мог согласиться сменить тихую и спокойную, если таковая когда-нибудь могла существовать, работу в Министерстве Магии на такую столь необычную. Быть попечителем. Помогать, если можно так выразиться, уже отсидевшим свой срок преступникам Азкабана. Тем несчастным, кому довелось там побывать и выйти на свободу. По мнению Гермионы, уж лучше остаться там навсегда, чем быть потом всю жизнь презираемым. Тем немногим, не сошедшим с ума волшебникам предоставлялась возможность социальной реабилитации в обществе. «Я бы лучше сдох» — сказал как-то Рон. И возможно он прав. Был бы прав года два назад.       Тогда программа по восстановлению в обществе только набирала обороты. Явных результатов не было. Да и сейчас далеко не все волшебники, пережившие эту жестокую войну могли пойти на сделку с преступниками, которые были в основном бывшими Пожирателями Смерти. Но прогресс есть. Несколько заключенных, легко отделавшихся от наказания уже работали и имели какие-никакие должности. Назвать это счастливой жизнью тяжело, так как клеймо «преступник» и «убийца» закреплено за ними пожизненно. Но это лучшее, что можно предложить таким волшебникам.       Гермиона направлялась в отдел реабилитации и социализации Департамента магического правопорядка. В Министерстве до войны такого не было. Предложили устроить — устроили. Как оказалось не зря. Яркий пример тому — Нотт-старший. Уже отсидев срок и пройдя реабилитацию, длительностью в восемь месяцев, открыл лавку в Косом переулке и продает разную школьную магическую утварь. Авроры регулярно проверяют его на чистоту помыслов и поступков. — Учти, — заявил неожиданно заявившийся в отдел Кингсли, — это работа не для женщин. — Вы говорите это Герою войны, господин Министр? Что же, если вы не считаете меня способной на такое, то я попытаюсь опровергнуть ваше мнение. Позволите ознакомиться с делами? — Ладно, будь по-твоему, но я предупредил, — Кингсли протянул стопку дел Гермионе. Она пробежалась взглядом по именам на титульных листах. Вдруг ее взгляд остановился на деле с уж больно знакомой фамилией. — Я выбрала, — произнесла Гермиона и развернула папку к Министру обложкой. «Люциус Абраксас Малфой» — гласило имя на титульнике. Осужден за участие во Второй Магической войне на стороне лора Волан-де-Морта. Срок — 4 года заключения в тюрьме Азкабан. — Малфой? Мисс Грейнджер, он ведь… — Вы меня недооцениваете, господин министр. Сейчас я в более выигрышном положении. Я не подросток, которого можно чем-либо задеть, — решительно отозвалась Гермиона. — Должен сказать, мисс Грейнджер, что его реабилитацию пытались вести некоторые, но, по их словам, он отказывается идти на контакт, — подал голос секретарь отдела. — Значит, — не дав ему договорить, Грейнджер вздернула подбородок, — я тоже попробую. Глаза ее загорелись нездоровым блеском. Гермиона повернута на достижении своих целей. Она достигнет той цели, что поставила перед собой. В лепешку разобьется, но достигнет. Гермиона уже подхватила папку с делом Малфоя и развернулась к выходу из кабинета, как Кингсли ее окликнул: — Думаю, что весьма уместно будет пожелать вам удачи, мисс Грейнджер. — Да, она мне понадобится, — Гермиона улыбнулась и выскользнула из кабинета. Послышался хлопок аппарации, и девушка исчезла.       У ворот Азкабана ее встретил отряд мракоборцев, которые после прихода к власти министра Кингсли Бруствера теперь являлись постоянными охранниками этого страшного места. Мракоборец угрюмо хмыкнул, бросил краткое «Идемте» и, развернувшись повел Гермиону к камерам. — Сэр, у меня заключенный 1783, Люциус Малфой. Будьте добры… — Грейнджер попыталась выяснить, как попасть к камере, но была грубо прервана охранником: — Его камера здесь. У вас ровно час на сеанс. По истечении времени дверь откроется и вас встретят, — волшебник кивнул на возникшую в стене массивную магическую дверь. Гермиона хмыкнула и шагнула в камеру. Увиденное заставило ее если не похолодеть, то слегка передернуть плечами. Маленькая комната без окон, имевшая единственный стул и кровать в виде полки, зафиксированной цепями на стене. Не роскошь. Ей вдруг стало до одури душно от того, как тут живут заключенные. — Что вам здесь нужно? — из угла камеры послышался хриплый мужской голос. В его тоне сквозила усталость, которую Малфой тщательно пытался скрыть за надменностью и презрением. — Добрый день, мистер Малфой, — вкрадчиво начала Гермиона. — Кому как, мисс Грейнджер, — фыркнул Люциус. — Полагаю, вы здесь для того, чтобы «помочь», — он намеренно выделил последнее слово, криво усмехнувшись. — Да, вы верно полагаете мистер Малфой, — Гермиона шагнула еще чуть вглубь камеры, — я действительно пришла для этого. Хочу сразу пояснить: этот курс вы будете проходить не только здесь, в тюремной камере, но и у себя в поместье. Для этого… — А теперь, пока вы не продолжили нести эту бессмыслицу, давайте я поясню: полагаю, вы слышали о том, что вы не первая, кто пытался оказать мне данную «помощь». Поэтому даже можете не пытаться тяготить себя стенами Азкабана. — Но, мистер Малфой, я готова сообщить вам цели данной реабилитации. Вы сможете досрочно выйти на свободу, если убедите Визенгамот, конечно, — Гермиона попыталась убедить Люциуса в пользе этой самой методики.       «Если его не убедили другие чиновники, то у меня есть шанс. Я знакома с Малфоем чуть ближе остальных» — Конечно-конечно, буду извергом если не дам вам попытку потратить зря свое время, — Люциус присел на край кровати, складывая руки у себя на коленях и изгибая губы в саркастической усмешке. Он вздернул брови, показывая свое внимание.       Гермиона поразилась его выдержке, точнее тому, как он пытается казаться собой пяти или семилетней давности. Несомненно, ему это удавалось. Но через эту маску пробивалась усталость. Бледность его лица говорила сама за себя — человек, видевший солнечный свет раз в месяц по два часа, просто не может выглядеть нормально. Красные глаза, горевшие презрением, смотрели на Гермиону из-за полуопущенных век, а огромные синие круги под глазами выдавали нечеловеческие условия Азкабана. — Мистер Малфой, я понимаю, что вы не хотите иметь дело с нашим проектом, особенно если ваш учет буду вести я, но перспективы этой реабилитации очень и очень ясные. Помимо преждевременного освобождения, вы получите возможность работать. — Я смогу вернуться на свою должность в министерстве? — глаза Люциуса слабо блеснули, выражая заинтересованность. — Вашу бывшую должность никто вам не вернет, и вы это сами прекрасно понимаете. Ну, а что касается работы в целом, то какие-нибудь не сильно важные места вы можете получить. Даже в министерстве. Но, повторюсь, при условии, что Визенгамот вам поверит, — Гермиону начала раздражать высокомерность Малфоя, которую он проявлял, даже сидя в камере Азкабана. — И что мне для этого требуется? — Люциус и впрямь решил проверить, скажет ли девчонка что-нибудь новое ему или нет. — Условия для всех одинаковы, мистер Малфой, — Гермиона машинально поправила стопку папок на коленях, — вы должны будете приобщиться к культуре магглов. Возможно вас направят работать в отдел к магглорожденным. — Тогда можете уже сейчас уйти отсюда. Я не собираюсь так работать, — он показательно отвернулся от Гермионы.       «Хм… не на ту напал, Малфой. Я вытащу тебя отсюда и заставлю изменить взгляд, а этот мир. В то бы то ни стало!» — Что же, тогда поспешу вам сказать, возможно напомнить, что Драко уже прошел курс, хоть и в упрощенной мере, и уже спокойно работает в Отделе по защите прав магглорожденных, — Грейнджер предприняла последнюю попытку заставить Люциуса. — Драко? Я не слышал раньше об этом… Я хотел уточнить, возможно это не в моих правах, но… Как он? В плане работы и вообще… То есть, я хочу сказать, что он был в довольно тяжелом состоянии после войны, — Малфой заинтересованно повернулся к волшебнице. — У него все нормально. Он работает, как я уже сказала, в Отделе по защите прав магглорожденных, и вполне успешно. Вы можете по окончании реабилитации поступить в тот же отдел Министерства, что и он. Если хотите, конечно, — Гермиона чувствовала, что при упоминании сына, Люциус словно оттаял и заинтересовался. — Ясно. Делайте, что хотите мисс Грейнджер, но я не могу вам дать никаких гарантий, — Малфой развернулся к ней спиной и отошел в дальний угол камеры. — Тогда до встречи на следующей неделе, мистер Малфой, — победно улыбнувшись, Гермиона встала со стула и, произнеся отпирающее заклинание, скользнула за дверь камеры.       Гермиона всегда была повернута на достижении своих целей. И вы даже не представляете, насколько.