Колибри

Часть вторая. Глава 1.

      — Майка, где снова мои носки? — Влад выглянул в коридор из комнаты и вопросительно посмотрел на меня.       Я собирала сумку, копаясь в шкафу.       — В комоде смотрел?       — Да, на моей полке нет.       — Посмотри на остальных, может, там.       — Что им там делать? — буркнул он, но проверять все же пошел. — Есть, нашел! — прокричал он через минуту. — И знаешь, где они были?       — Где? — отозвалась я.       — В твоих лифчиках, — рассмеялся он.       — М-м-м, гурманы, — ответила, улыбаясь.       Влад пришел ко мне, сунул в сумку белье, потом обнял сзади, мешая мне собирать вещи, и зашептал на ухо:       — У них точно есть ноги или они немного червяки, все время так делают. — Он принялся покусывать меня за шею.       — Вла-а-ад, мы так не соберёмся и снова приедем самыми последними, — заныла я, а сама прижималась к нему сильнее.       — Постоянство — это же хорошо, — шептал он между ласками, стаскивая с меня одной рукой шорты, а второй нетерпеливо сжимая мою грудь под майкой. — Стоишь здесь такая красивая, дразнишься. Сама виновата, что я тебя снова хочу.       Он развернул меня к себе лицом, впился поцелуем в губы, потянул на себя, подхватил под ягодицы руками и понес в комнату.       Мы были вместе вот уже полтора года. Влад по-прежнему работал вахтами, подходил к концу третий совместный отпуск, надоесть друг другу мы просто не успевали. Сегодня уезжали за город, к родителям и вот так, с горем пополам, собирали вещи.       Это были счастливые полтора года, не смотря на то, что они были и очень непростыми. Мы больше года ждали возможности начать бракоразводный процесс, теперь он подходил к концу. Влад за это время видел свою дочь всего один раз, её мама всячески старалась препятствовать их общению. С большой осторожностью мои близкие приняли его в семью, видимо, их коробил мой выбор. Матвей был весь свой, а здесь взрослый, незнакомый мужчина, бросивший семью. Не сложилось общение у Влада и с Матвеем, то ли он что-то почувствовал, то ли сработала интуиция, но они не воспринимали друг друга. Хотя никто ни словом, ни делом ни разу не обмолвился, что у Матвея ко мне какое-то особое отношение. Он бы по-прежнему друг семьи и по-прежнему был вхож в дом, но с момента появления Влада стал бывать там очень редко. Мне тоже было сложно общаться с ним. Давило чувство вины из-за того, что я так банально счастлива, а он… Он стал замкнутым, хмурым, между бровей поселились морщинки, а глаза были невеселыми. Мы ни разу не говорили с ним наедине после того кухонного разговора, Матвей выполнил свое обещание, он не тревожил меня, нас. Стало немного легче примерно через год, когда Матвей познакомился с девушкой, у него завязались отношения, и Гарик намекнул о том, что там все, вроде, идет к свадьбе. Я была очень рада, я была счастлива и желала, чтобы все вокруг были тоже счастливы.       Другое гражданство практически не давало шансов найти хорошую работу в Минске, поэтому Владу по-прежнему приходилось работать в Бейруте. Это было самое сложное — расставаться на срок вахты, но альтернативы у нас пока не было. Влад переносил наши расставания, казалось, легче — он всегда так жил, срабатывала привычка. Для меня же это было невероятно тяжело, каждый раз я впадала в жуткую хандру, когда он улетал. Я всё чаще поднимала вопрос о том, что нам не нужно расставаться, что Владу нужно найти работу где-то здесь, в Минске, предлагала поговорить с Гариком, работа по профилю, можно найти свою нишу и развиваться. Но Влад не спешил, то ли не хотел работать там, потому что не сложились отношения с Матвеем, то ли, как уважающий себя мужчина, желал добиться всего сам. Я понимала это его желание и не настаивала особо. Терпела, потому что считала — это плата за наше счастье и нашу любовь.       Вместе нам было хорошо, такие вещи чувствуются. Я видела, как блестят глаза Влада в те редкие, совместные выходы, как он старается подчеркнуть мою привлекательность, как окружает лаской и заботой, как предупредителен. Как старается уделить мне все свое время, когда мы одни. По большому счету, нам особо и не нужны были компании, порознь мы проводили времени больше, чем вместе, так что нет ничего удивительного, что мы предпочитали компанию друг друга. У нас был свой мир, пропитанный страстью, нежностью, мы практически не ссорились — не было причин, не строили далеко идущих планов, просто были вместе. Слишком просто и приземленно? Нам хватало…       Поездка удалась на славу, была середина сентября, стояла солнечная тёплая погода. Мы провели много времени на свежем воздухе, переделали кучу дел, умудрились даже походить босиком по росе. Последние теплые осенние деньки мы были вместе, окруженные любовью и сами ею полны.       В субботу Гарик с Владом уехали с утра по делам, все семейство разбрелось кто куда, дети носились с собаками, мама с Милой занимались обедом, меня отправили в сад отдыхать, последнее время я быстро уставала. Наверное, сказывалось то, что мало спала последние недели, то, что началась учеба, последний курс, а возможно, я начала потихоньку хандрить из-за того, что через неделю Влад снова улетал на долгих четыре месяца. По подсчётам получилось, что мой день рождения и Новый год мы проведем порознь, как тут не захандришь.       Я почти задремала, завернувшись в плед, полулёжа в шезлонге, когда услышала звук приближающегося автомобиля. Глянула, не приехали ли это ребята, но нет, это были не они. Это приехал Матвей, ему зачем-то срочно понадобился Гарик. Я решила, что не буду выходить из своего укрытия, вряд ли он найдет меня здесь, поздороваемся потом, когда вернется Гарик, мама и Мила наверняка его займут, но я ошиблась.       — Я накрою тебе в саду, не против? — вскоре я услышала приближающийся голос Милы. Подскочила, поняв, что они идут сюда, убегать было поздно, нужно просто спокойно его поприветствовать, выдержать один взгляд. Я по-прежнему чувствовала дискомфорт в компании Матвея.       — Нет, не против, спасибо за беспокойство, Милаш. Здесь будет идеально. — Голос его был теплым, звучал спокойно и уверенно.       Он подошел к беседке, заглянул в нее, еще не видя меня, сидящую чуть в стороне. Высокий, красивый, всегда аккуратный, с уже укоренившимися морщинками между бровей, в идеально сидящих джинсах и майке, расслабленный и, как всегда, в последнее время, задумчивый. Я молчала и ждала, когда он меня увидит, мне отчего-то показалось некорректным привлечь к себе его внимание, разрушить его спокойствие. Физически чувствовала его присутствие, мышцы напряглись и вздрагивали, а он меня не замечал, смотрел куда-то то ли на дом, то ли вдаль, то ли в себя. В какой-то момент мне даже показалось, что он специально меня не замечает. Так продолжалось несколько минут, он стоял ко мне в пол-оборота и смотрел в сторону, а я — на него, пока в сад не пришла Мила с подносом и не сказала:       — Вот и Майка тут пригрелась, так что тебе не скучно будет, а то у меня мясо подгорит, я побегу.       Матвей вздрогнул от звука моего имени всем телом, сразу словно окаменел мышцами. Я видела, как они напряглись на его руках. Надеюсь, я успела закрыть глаза и притвориться что дремлю, пока он поворачивался в мою сторону.       — Привет, извини, если помешал, — сказал Матвей, голос был тяжелым, низким, ни капельки только что звучавшего в нем тепла не осталось. Он смотрел на меня не моргая.       — Привет, — ответила я очень тихо. — Я тебя не слышала, дремала, так что не помешал. Милка разбудила.       Он еще раз поблагодарил Милу за хлопоты, постоял несколько секунд, словно сомневаясь и выбирая, где сесть — в беседке или рядом со мной на шезлонг. Налил нам чаю, не спрашивая меня, буду ли я, подал чашку и сел рядом. Все это в тишине, я тоже молчала, меня давила его собранность, он был напряжен так, словно был готов сорваться на бег в любой момент. Сорваться, перемахнуть одним прыжком через забор и исчезнуть, словно я представляла для него смертельную угрозу.       — Как ты? — нарушил он наконец-то тишину.       — Спасибо, хорошо. Как твои дела?       — У меня все хорошо, — ответил он. — Выглядишь уставшей, — добавил он, всматриваясь в меня.       Я поежилась, поплотнее уткнувшись в плед от его голоса и под его взглядом.       — Наверно. Много дел сразу навалилось, после каникул сложно втянуться, — ответила я и попыталась улыбнуться. Может, хоть это немного разрядит обстановку. Мышцы на моей спине уже начинало сводить от напряжения. Его глаза вспыхнули в ответ, словно их подсветили изнутри, потеплели и, зацепившись за мои, рассматривали меня увереннее и более жадно. Мне почему-то показалось очень важным дать ему сейчас понять, как я к нему хорошо отношусь, что мне не все равно, как он, и что я желаю ему всего самого лучшего.       — Я слышала, тебя можно будет скоро поздравить, — сказала я.       — С чем? — приподняв бровь, удивился он, не отводя взгляда, не отрываясь ни на секунду, впиваясь, выпытывая им, о чем я говорю.       — О том самом, — стушевалась я, показав пальцами левой руки на безымянный палец правой. От осознания, как бестактно прозвучали эти мои слова, меня бросило в жар, я опустила глаза в чашку, не в силах больше смотреть в его зрачки.       — Было бы с чем, — ответил он так, словно я просила его о какой-то ерунде.       Его снова словно выключили, глаза потемнели, и между бровей резче обозначились морщины, он в два глотка допил чай, встал, поставил чашку на поднос, прислушался к звуку, идущему от дороги, и сказал:       — Едут.       Он сделал уже пару шагов из сада к воротам, как вдруг обернулся ко мне, окинул еще раз взглядом и буркнул:       — Береги себя, больше отдыхай.       Я только кивнула, наш разговор вымотал меня, я завернулась плотнее в плед. Подумала, что, может быть, Матвей пытался уколоть меня фразой о моем усталом виде, но отмахнулась, это было совершенно не в его стиле. Еще мелькнула мысль, как хорошо, что Матвей ушел, чтобы не стать свидетелем нашей с Владом встречи, они у нас очень нежные, даже после маленькой разлуки.       Пробыл Матвей едва ли больше десяти минут после возвращения брата. Никто не проронил ни слова по поводу его приезда, словно его и не было… Это было так странно, Матвей словно перестал существовать после своего отъезда.       Остаток дня мы провели с родными, чувство усталости так и не покинуло меня, не знаю, вымотала меня эта встреча или я передышала свежим воздухом, но мы не остались смотреть фильм со всеми после ужина и рано поднялись к себе. Лежали, переплетясь ногами, гладили друг друга лениво, впитывали глазами любимые черточки, кожей — тепло. Было изумительно хорошо. На грани засыпания мне вдруг подумалось, как я чувствовала бы себя на месте Матвея. И меня передёрнуло, словно от разряда током. Влад сквозь сон обнял меня крепче и сильнее прижал к себе, чмокнул сонными губами в макушку и зарылся лицом в волосы, прошептав:       — Спи, моя хорошая, моя Колибри, спи, я с тобой…       Любимый голос успокоил, унял дрожь, растворил и прогнал страх, я окунулась в ощущение защищенности и уснула.