Cito, longe, tarde

«Маленький подарочек?» — пронеслось в голове у Лилит бегущей строкой, и она почувствовала, как от затылка по спине пробежал склизкий холодок. «Маленький подарочек» в понимании графа Люцио — это вообще что угодно, начиная от доброго мешка украденных Властомиловых червей, заканчивая бутылкой его собственных слез, пролитых в приступах самолюбования, причём ещё непонятно, что хуже. Поэтому Лилит заметно напряглась после такого расплывчатого заявления. Более всего, конечно, её напрягала эта загадочная улыбка, которая у Люцио появлялась тогда и только тогда, когда он что-то замышлял. А, как всем давно известно, граф Везувии замышляет что-то хорошее ну крайне редко. Лилит честно хотела досидеть до конца этого мероприятия. Как минимум из вежливости, а как максимум — потому что оно было ей по душе. Так уж сложилось, что если долго находиться в обществе графа, нельзя было избежать укоренения в себе его увлечений и предпочтений. Даром что на некоторых придворных и Наде это правило дало осечку. Лилит правда, правда пыталась заставить себя дождаться конца этой свистопляски, но напряжение достигло своего апогея уже через пятнадцать минут после выходки Люцио, так что ноги буквально сами понесли девушку в сторону её покоев, которые, кстати, теперь находились почти по соседству с покоями графа. Колдунья не знала, на кой Дьявол Люцио заставил её переехать в его крыло дворца, но перечить, в общем-то, не могла, да и устраивать разборки не хотелось. Хотя бы потому, что предложенные покои были в несколько десятков раз лучше, чем её старые. Поэтому Лилит, лишь недоуменно пожав плечами, в один заход перенесла скромную коробочку своего барахла из одной комнаты в другую, под почти детский восторг Люцио и испепеляющий взгляд понтифика Вульгоры, которых из этих покоев выселили. Итак, девушка бежала по пустым коридорам, молясь всем известным и неизвестным ей богам, забыв даже, что она законченная атеистка. Она не имела ни малейшего понятия о том, что найдет в своих покоях, и догадки у неё были одна хуже другой. Может, там баночка красных чумных жуков? Люцио сам их боялся и знал, что Лилит тоже не переносит. Может, там доктор 069 со своими пиявками? Или голый Люцио в меховом плаще?.. ЕЙ казалось, что прошла вечность, прежде чем она достигла, наконец, дверей из красного дерева. Постояла в неуверенности пару секунд, помялась на одном месте, чувствуя и слыша, как бешено колотится сердце в груди. После подумала, что перед смертью в любом случае не надышаться, так что, глубоко вздохнув, толкнула дверь. В покоях все осталось по старому и, зайдя, Лилит уже начала думать, что Люцио просто разыграл её, когда взгляд упал на кровать, и дыхание перехватило. В лучах полной луны на шелковых простынях сияло воистину восхитительное белое платье с золотыми узорами на пышном подоле. Оно было точь в точь таким, как на её эскизе: легкое, в меру открытое и игривое, но при этом не вызывающее. Со своей пышностью и золотом, оно каким-то чудесным образом балансировало на грани светской серьезности и простодушной искренности. «Господи, сколько же оно стоит…» — ужаснулась колдунья, рассматривая сей шедевр портного искусства. И вправду, она сомневалась, что когда-нибудь в жизни видела такое количество нулей. Рядом с платьем она обнаружила конверт, в котором содержалось два листа пергамента. Первый оказался своеобразным письмом. Итак, я нашел твой эскиз. Случайно. Отлично рисуешь, надо сказать. Но мне показалось, что в твоем платье чего-то не хватает, так что я решил это исправить. Как по мне, так получилось очень даже неплохо. Так ты будешь больше подходить ко мне к атмосфере маскарада. И ко мне. Поблагодаришь после.

Уверен, что тебе понравилось, Его неотразимое Сиятельство, граф Люцио.

«Он выкрал эскиз» — с усмешкой подумала Лилит, смотря на эту смесь официального письма и дружеской записки. Люцио всегда делал так с ней. Иной раз и не поймешь, с подданным он общается, или с подругой. Это и делало его таким непохожим на остальных вельмож, таким живым, таким неординарным и отчасти странным. Это, в общем-то, и нравилось Лилит в столь сумбурном и нестабильном графе. Второй листочек, лежащий в конверте, оказался, как она и думала, её украденным эскизом. Он был перечеркнут и исписан, в основном рукой Люцио, который, судя по всему, очень старательно придумывал ей платье. — Неужели сам? — пробормотала колдунья, рассматривая эскиз — Ну разумеется, сам! — внезапный голос из-за спины едва не довел Росси до припадка. Она подпрыгнула на месте, выронив листок, и резко развернулась к нахохлившемуся от гордости графу, только сейчас замечая, что забыла закрыть дверь. — Ох, ваше Сиятельство, — выдохнула она, коротко кивая в знак почтения. — Да брось ты, — он смешно наморщил нос и махнул здоровой рукой. — Я думал, мы уже переросли этот официоз. Уж наедине-то можешь не звать меня так. Лилит растерялась и раскрыла рот от неожиданности. Что значит «уже переросли официоз»? Он что, действительно возвел её в статус подружки? Вот уж чего-чего, а подобного она не ожидала. Даже от Люцио. Граф совсем уж по-простому рассмеялся, упирая руки в колени, и в этот момент он был похож на кого угодно, только не на правителя Везувии. — Видела бы ты свое лицо, Боже правый! — стараясь отдышаться, выдохнул он, утирая слезы и каждым движением загоняя Лилит в ступор. Она не думала, что у неё с ним настолько близкие отношения. — Ну, что ты молчишь, как Валериус на собраниях? — А…Да, платье… Оно восхитительно! Спасибо, ва… Люцио, но не стоило, правда. Оно наверняка очень дорогое, да и вообще… — Ой, ой, перестань, уши вянут, — Люцио снова отмахнулся, — Простого «спасибо» было достаточно. Ну и ещё… Ладно, впрочем. Забудь. — Что? — Лилит встрепенулась, цепляясь за любую возможность отблагодарить за такой щедрый подарок. Граф сощурился, будто оценивая свою идею, дважды согнул и разогнул пальцы золотой руки и стушевался, совсем как ребенок. Молчание длилось слишком долго, как показалось Лилит, когда он внезапно сорвался с места, в два шага преодолев расстояние между ними, посмотрел на испуганную колдунью сверху вниз. И поцеловал.