Настоящие каникулы

Остаток дня, как и было уговорено, проходит в номере. Из джелатерии Тони и Питер вываливаются на неоправданно жаркое римское солнце настолько расслабленными, что иных желаний у них и не возникает. Тони просит Пятницу вызвать такси до отеля, пока Питер селфится на фоне кафе, и они едут отдыхать, усиленно рассматривая в окна всё, что попадается на пути, раз уж прогулок по Риму больше не будет. Тони думает, что можно, конечно, и задержаться, но в вечном городе можно вечность и провести — и ничего больше не успеть. Нет уж, нынешний тур у них всё же ознакомительный, чтобы Питер посмотрел Европу, не отвлекаясь на спасение мира, определился с предпочтениями и в следующий раз уже ехал, один или с кем-то, куда захочет сам, а не куда повезут. В номере Тони умудряется уснуть, хотя изначально собирается только немного полежать после душа, но организм требует своё, а раз планов нет… Тони спокойно спит почти до самого ужина (об обеде как-то и не думается после такого количества джелато), а проснувшись, обнаруживает, что Питер не только этот самый ужин заказал, но и пообедал. Рассказывает об этом Пятница, за что Тони ее отдельно благодарит, понимая, что Питер не стал бы хвастаться, и хвалит его, смущённого, что поел. Молодой организм, регенерация, всё такое… Не джелато единым, словом. Ужинают около восьми, и хотя ничего ещё не решено окончательно, Тони понимает, что нужно продолжение этой небольшой передышки. У него вроде бы ничего не болит (сверх нормы), ему не плохо, у него даже есть какие-то силы — но собираться, ехать на вокзал и потом мчаться поездом до Милана на ночь глядя отчего-то совершенно не хочется. И Тони позволяет себе этому нежеланию последовать. Тем более, Питер не против: он отказывается даже от предложения погулять перед сном в сопровождении Пятницы, недолго треплется с Нэдом, дольше — с ЭмДжей и залипает в какую-то игрушку на телефоне. Тони не настаивает: про сенсорную перегрузку они помнят оба. Он тоже позволяет себе расслабиться, слушая аудиокнигу на диванчике, — и еще даже раньше десяти Питер аккуратно будит его, задремавшего, и провожает в спальню. Выехать решено утром, не самым первым, но скорым поездом, чтобы не трястись семь часов, а домчать за неполных четыре. Пятница бронирует билеты на 9.40, и Питер благоразумно отправляется спать следом за Тони. Подъём наступает непривычно рано, но Пятница непреклонна: если они не хотят ехать обычным поездом, провести весь день в пути и прибыть в Милан к ночи, то встать должны немедленно, а она уже даже завтрак заказала. Тони, кряхтя, поднимается и почти моментально ловит себя на желании завалиться обратно и провести весь день не просто в Риме, а в этом самом номере на этой самой кровати. Ему не нужно выглядывать в окно или просить Пятницу сообщить погоду: болит всё тело. Не совсем, конечно, всё, пострадавшая его половина, и не так чтобы сильно болит, но мучительно неприятно ноет, как теперь у Тони происходит практически всегда при резкой смене погоды. Так и есть: за окном тучи, то и дело прорывающиеся мелкой моросью дождя. Тони заставляет себя забраться в душ — горячая вода может немного помочь — и радуется, что с Ватиканом они накануне всё успели. В такую погоду разве что по музеям ходить, но этого долго, кажется, не выдержали бы они с Питером оба. — Детка, скажи, что в Милане лучше, — после душа легче, но закинуться обезболивающими после поданного уже завтрака Тони в любом случае намерен: в скоростном поезде не приляжешь, а сидение в течение даже пары часов сейчас может показаться пыткой, способной испортить настроение и ему, и Питеру. Второго Тони не хочет больше. — Там сухо, тепло и солнечно, сэр, — отзывается Пятница. — К вашему прибытию ожидается около двадцати градусов по Цельсию. Тони отмахивается, не прося даже перевести прогноз в Фаренгейты. Главное, что тепло и солнечно. Всё равно он не уверен, что сегодня будет много прогулок, хоть они и приедут всего во втором часу дня. Питер выглядит не в пример бодрее Тони: хоть для него время и неприлично раннее, он всё же школьник и привык вытаскивать себя из постели и раньше. К завтраку он уже умыт и даже практически собран, за что Тони его с удовольствием хвалит. — Мы так с тобой точно везде всё успеем, Паучок, молодец. — Бросьте, сэр, — Питер отмахивается, мажет джемом тосты себе и Тони — Пятница заказала завтрак, больше похожий на привычный американский, но вкусный. — А вы что-то не очень бодро выглядите. Что не так? — Погода, — Тони кивает на окно, наливая себе чаю покрепче, раз уж кофе его лишили. Мог бы и отмолчаться, но Питер только начал спрашивать увереннее, зная, что ему ответят, и Тони не хочет его в этом разубеждать. — Пятница говорит, в Милане лучше, так что завтрак — и на вокзал. Питер внимательно щурится, но ничего не говорит, принимается за еду, явно намеренный помочь им обоим не опоздать. Об этом он наверняка и Стивеном предупрежден, да и от самого Тони знает, был свидетелем дома не раз и не два. Паучок даже ничего не говорит, когда Тони пьет обезболивающие после завтрака — только кивает, когда Тони показывает ему блистер: не сильные. Впрочем, к их прибытию на вокзал Термини Тони уже практически забывает о своём недомогании. За сборами, с которыми ему очень активно помогает Питер, он отвлекается, а когда подано такси, уже начинают действовать таблетки. Становится даже жаль, что они живут так близко к Термини: поездка на такси занимает всего пять минут, а проезжают они только мимо домов и храмов, старинных и красивых, но ожившему Тони этого кажется мало. Но впереди Милан — и это по-прежнему только начало. Поезд безмерно удобный, Тони с наслаждением устраивается в мягком кресле, регулируя его под себя и спокойно вытягивая больную ногу без риска кому-то помешать. Питер вертится рядом, осматривая все вокруг и восторженно это комментируя. — Сэр, тут столько всего! Я как раз не успел зарядить телефон и планшет… О, и тут свой портал с фильмами! А нам долго ехать? А вы хотите что-нибудь посмотреть? Где же мои наушники… Я вам не мешаю? Нет? А так? Хотите воды? Тони смеётся, наблюдая за всем этим, покорно отвечает на все вопросы и комментирует те фразы Питера, которые нуждаются в комментариях. Время до отправления пролетает незаметно, и когда поезд стремительно трогается, они оба на какое-то время прилипают к окну, прощаясь с Римом. — А какие у нас планы в Милане? Я имею в виду, на сегодня, сэр, — спрашивает Питер, когда становится ясно, что они выехали за пределы Рима, пусть пейзаж за окном и остаётся интересным.  — Неопределённые, — честно отвечает Тони, поскольку всё, что он хотел бы успеть в Милане, кажется слишком насыщенным для первого же дня. Ну или практически всё. — Как насчет шопинга?  — Шопинга?.. — Питер настолько явно меняется в лице, что Тони не удерживается от смеха и хохочет практически до слёз. И верно, для бедного Питера шопинг — это наверняка многочасовые блуждания по многоэтажным торговым центрам верным спутником тетушки Мэй, таскания её покупок и посещения исключительно женских бутиков. Что ж, самое время показать ему, что бывает иначе — и где, как не в Милане? — Прости, Пит, — отсмеявшись, выговаривает Тони и хлопает уже собравшегося надуться Питера по плечу. — Шопинга. Но это не то, что ты себе представляешь. Никаких торговых центров, толп на распродажах и всего того, что тебя так пугает. И ровно до тех пор, пока ты не скажешь, что с тебя хватит. Идет? — Идет… — Питер явно ещё сомневается, но протянутую руку Тони (здоровую) пожимает сразу. — Я, конечно, слышал от Мэй и, ну, миссис Старк, что Милан — столица шопинга, но как-то не думал, что вы… Что мы… — Расслабься, Пит, и я уверен, что тебе понравится. А пока наслаждайся дорогой. Питер кивает и снова поворачивается к окну. Наслаждаться действительно есть чем: поезд мчится через всю Италию со скоростью больше ста километров в час, но при этом настолько мягко и ровно, что испытываешь только восторг. Ещё, правда, как убеждается Тони уже минут через тридцать, испытываешь желание подремать. Он этому желанию не противится: убедившись, что Питер, достав наушники, залипает то в окно, то в телефон и выглядит вполне довольным жизнью, закрывает глаза и мягко уплывает в приятную поездную дрему. Сон прерывается только небольшим перекусом, после которого Тони, решив набраться побольше сил перед обещанным шопингом, засыпает снова — и просыпается уже на подъезде к Милану. Убедившись, что Питер отлично провёл время и даже подремал тоже, он просит Пятницу заказать им такси и обед в номер. Перекус перекусом, но нормально поесть тоже нужно, а ресторан Тони планирует на ужин, если, конечно, они совершенно не умотаются по кварталу моды. Такси их, вышедших из здания центрального миланского вокзала, уже ждёт, но Тони успевает ощутить, что прогноз погоды не подвёл: тепло, солнечно, сухо, но не мучительно жарко, как два римских дня накануне. Идеально и для простых прогулок, и для прогулок с шопингом. Питер тоже выглядит довольным — вертит головой во все стороны, наверняка пытаясь найти сходства и отличия Милана от других знакомых ему итальянских городов. Тони не возражает, но мягко направляет Питера к такси. Сначала размещение, а на всё остальное у них времени будет предостаточно. Ехать до забронированного Пятницей Park Hyatt Milano минут десять, но Тони прилипает к окну не хуже Питера. Вечный город вечным городом, а Милан он любит больше. Тем более, они едут мимо обожаемой Тони Ла Скалы — буквально в двух шагах от которой, кстати, и живут, — а возвышающийся над чем угодно Дуомо прекрасно виден чуть дальше. В принципе, они едут по Виа Манцони — одной из улиц, которыми ограничен этот так называемый квартал моды, и можно было бы отправить багаж в отель и выйти прямо по пути, но Тони решительно настроен на первоначальный план. Тем более, в надетой утром в Риме куртке ему уже становится жарко, да и Питеру бы переодеться. Едва войдя в отель, Питер, который шёл с багажом впереди Тони, застывает и чудом, кажется, не роняет сумки на пол. Тони мягко трогает его за плечо, возвращая в реальность, хотя и прекрасно понимает такую реакцию: отель круче римского. Тони не может этого объяснить даже самому себе, но в Риме ему хочется тишины и покоя, а в Милане — шика. Когда он говорит это Питеру в ожидании, пока им выдадут ключи от номера, Питер спрашивает, чего же тогда ему хочется в Париже, и Тони только смеется. В Париже хочется всего. Номер Тони не разочаровывает, а Питера и вовсе потрясает: вроде бы планировка как в Риме — две спальни и общая гостиная, — но обстановка отличается разительно совмещением хайтека и старины (ну или под старину, но выглядит потрясающе), а джакузи больше похожа на небольшой бассейн. — Парень, расслабься, — Тони даже отбирает свою сумку, уж до спальни-то он её точно донесет. — И наслаждайся. Обед через полчаса. Питер замедленно кивает, и Тони начинает сомневаться, не простоит ли он так все эти полчаса, как тот вдруг подпрыгивает на месте и с громким «ву-ху!» уносится в отведённую ему спальню. — Давно бы так, — добродушно бурчит Тони, медленно направляясь в свою. К обеду оба выходят освежившиеся, переодетые и оповестившие всех, кого нужно, о своём благополучном прибытии в Милан. С обедом Тони просил Пятницу не мудрить: суп-пюре из шампиньонов, много овощей и рыба. Деликатесы будут потом, им надо воздавать должное, а не проглатывать в предвкушении прогулки по городу. Тони внезапно ловит себя на том, что прогулку он именно предвкушает. Испытывать почти забытое уже ощущение так приятно, что он доедает едва ли не быстрее Питера и натыкается на его восторженно-удивленный взгляд, пока пьёт чай. — Я люблю Милан, — пожимает плечами Тони. — Возможно, ты этого в полной мере не поймёшь, но что-то тебе точно понравится. — Это же здорово, сэр! Я не сомневаюсь! Тони посмеивается, тактично умалчивая о том, что не все его планы на Милан похожи на привычное времяпрепровождение для Питера. Это потом. Сначала — шопинг. До квартала моды подать рукой, но Тони решает поберечь силы (когда только успел этому научиться), и Пятница вызывает такси. По дороге, пока Питер снова прилипает к окну, Тони задумывается о предстоящих покупках и решает, что себе он что-то будет приобретать только в очень крайнем случае. Потому что в его нынешнем состоянии примерка выжмет все соки махом, а еще любые консультанты будут видеть не его, а того, кого придумал и изобразил Стивен, и предлагать явно не то, что нужно Тони. На завтра, конечно, ему понадобится прикид, отличный от повседневного, но он уже лежит в чемодане и ждет своего часа. А вот Питера таковым обеспечить точно не помешает — ну и всем, чем он захочет, конечно. — Пит, — Тони ловит его за руку, едва только они выходят из такси. — Не молчи, ладно? Всё, чего тебе захочется. — Но… — Это тоже часть терапии, — Тони непреклонен, хотя и не знает, правильно ли вообще говорит. — И твоей, и моей. Уточнение, по-видимому, оказывается верным, по крайней мере, спорить Питер больше не пытается, и хотя лицо его всё ещё выражает немало сомнений, ожидает, куда его поведут для начала. Для начала — хотя Тони думает, что этого им и будет достаточно, не обходить же весь квартал, — Виа Монтенаполеоне. Насколько Тони помнит и подтверждает в наушник Пятница, всё необходимое там есть. А дальше — по запросам. Тони уверенно идет вперёд, даже не особенно разглядывая вывески на витринах, и выбирает дверь словно бы наудачу — но на самом деле будучи твёрдо уверенным в том, что там они найдут нужное или хотя бы подходящее. А нет, так пойдут дальше, и неважно, будет ли это Armani, Valentino, Bottega Veneta или Salvatore Ferragamo. Питер старательно не отстаёт, но в бутике все равно теряется: это тебе не какая-нибудь Zara, всё совершенно по-другому и другое. К ним тут же обращается консультант, но Тони качает головой, вежливо отвечая по-итальянски, и решительно проводит Питера вглубь. Консультант — это чуть позже, в размерах Тони может и напутать, а вот просто посмотреть и хотя бы примерно определиться он Питеру поможет и сам. — Сэр… — нерешительно начинает Питер, когда они бродят по бутику минут десять и Тони слишком явно выбирает что-то не для себя, а для него. — Это… Не совсем то, к чему я привык. Вы уверены? — Не переживай, Пит, будут тебе еще и джинсы, и футболки, и эти ваши… — Тони щелкает пальцами здоровой руки. — Свитшоты с худи. Но в твоём гардеробе обязательно должно быть что-то… Он колеблется, проглатывая слово «приличное», уверенный, что это Питеру точно не понравится. — На особый случай. Конечно, сейчас с этим проще, ты можешь пойти в джинсах и худи хоть в музей, хоть ресторан, но есть определённые места и поводы, с которыми приходится считаться. — Я понимаю, — кивает Питер и будто бы хочет сказать что-то ещё, но молчит. — Что такое? Тебе совсем ничего не нравится? — Нравится, сэр. На манекенах, на вешалках. На вас, — Питер явно сомневается, но продолжает говорить. — Но не на мне. — А!.. — Тони наконец понимает, в чём дело, и с облегчением смеётся. — Брось ты это всё, парень. Ты просто не пробовал. Такого, — поднимает он вверх указательный палец, видя готовность Питера возразить, — точно не пробовал. И выглядывает из-за вешалок, чтобы на своём хорошем итальянском позвать консультанта. Пока Питер примеряет то, что присмотрел для него Тони и даже что, сомневаясь и колеблясь, но всё же выбрал сам, Тони с удобством располагается на банкетке возле примерочных и потягивает поданную менеджером минеральную воду. Даже на Пятой Авеню Милана не найдешь практически ни одного менеджера или консультанта, который бы говорил по-английски, но сервис от этого не становится менее безупречным. Особенно если ты говоришь по-итальянски. Питер мнётся и робеет, но всё же выглядывает показаться Тони, не скупящемуся ни на комплименты, ни на критику. Впрочем, критики мало и относится она скорее к дизайнерам («кто придумал прилепить сюда эти пуговицы… и этот шейный платок ни с чем не смотрится уместно!»), чем к Питеру: на том практически все выбранные брюки, рубашки, пиджаки и костюмы сидят безупречно. Тони настолько доволен, что его наслаждение моментом постепенно передается и Питеру — тот наконец расслабляется, выходит из примерочной более уверенно, спрашивает мнения Тони по поводу той или иной детали, просит что-то принести или унести (на английском, но Тони спокойно переводит) и даже осмеливается критиковать что-то сам. Из первого бутика они выходят с костюмом-тройкой потрясающего винного оттенка, парой рубашек и одним галстуком, и на лице явно довольного Питера читается что-то вроде «теперь всё?», но Тони, посмеиваясь, качает головой, берёт его под руку и ведёт дальше. Начало, конечно, неплохое, но ещё столько всего нужно… Постепенно Питер, кажется, втягивается и даже начинает получать удовольствие. Принимается задавать привычное неимоверное количество вопросов, уточняя, что с чем носят, зачем ему эти носовые платки, почему нельзя надеть вот этот галстук с вон тем костюмом, а с этим можно, а что, а как, а зачем, а где… И Тони понимает, что ему это в кайф. Он практически не устает: банкетки, кресла, стулья и минералка есть в каждом бутике, а кондиционированная прохлада приятнее всё же прогревшейся за день улицы, вопросы Питера многообразны, но не глупы, и Тони едва ли не впервые в жизни пригождается этот его опыт. Когда они выбирают Питеру смокинг, Тони даже не удерживается и сам примеряет парочку: уехать из Милана совсем без покупок все-таки будет обидно. Все проходит лучше, чем он думал, смокинг без проблем удается подобрать, а устаёт он при этом не слишком сильно и даже боль его практически не беспокоит. Да и отдохнуть получается буквально в следующем бутике, обувном, пока Питеру подбирают туфли. Пока Тони отдыхает, Пятница сообщает, что с ним хочет поговорить Стивен. Тони, взглянув на обложенного туфлями Питера, показывает ему большой палец и просит Пятницу набрать номер. — Тони, — голос в наушнике совершенно спокоен, но легкая волна тревоги внутри Тони всё же прокатывается. — Здравствуй. Я тебя не отвлекаю? — Привет, док. Нисколько. У нас шопинг. Одеваем парня, а я так, с краешку отсиживаюсь. — Ты и отсиживаешься? — в наушнике слышится усмешка. — Но я рад, если ты себя бережёшь. Как самочувствие? — Берегу, берегу, док, не переживай. Самочувствие нормальное. Серьёзно, жаловаться не на что. — А если конкретнее? — Да некуда конкретнее, — Тони не удерживает вздоха. — Не лучше и не хуже. Нормально, окей? Ты за этим звонишь или что-то стряслось? — Окей, — Стивен тоже вздыхает. — За этим, выдыхай. Ничего не случилось, всё в порядке. Хотел узнать, как ты. — Пятница шлёт тебе мои показатели каждые пятнадцать минут — и ты хотел узнать, как я? — Тони, не ёрничай. Хотел. Я имею право волноваться? — Имеешь, — после короткой паузы проговаривает Тони, чувствуя себя пристыженно. — Извини. Конечно, имеешь. Но я серьёзно в полном порядке. Внезапная мысль пронзает его стрелой, и он едва не вскакивает с банкетки в эмоциональном порыве. — Хочешь убедиться лично? — В каком смысле? — голос Стивена становится настороженным. — В самом прямом. Занят завтра? В первой половине дня по Нью-Йорку. — Нет… Скорее нет. В любом случае, ничего срочного. — Тогда прилетай, фотку я тебе скину, — Тони оживляется пуще прежнего, словно и не прошел уже не один бутик. — Вот так? — теперь в голосе Стивена слышна ирония, но Тони ни на секунду не сомневается, что тот согласится. — Вот так. Сюрприз, сам всё увидишь. — Тогда до завтра, Тони. — До завтра, док, — Тони дожидается, пока соединение прервётся, и поднимается, чтобы посмотреть на выбранные Питером туфли. В отель они возвращаются тоже на такси, потому что иначе со всей этой кучей коробок, коробочек, пакетов и пакетиков просто невозможно, да и Тони всё же чувствует себя уставшим. И подозревает, что Питер устал тоже — как минимум от впечатлений. Зато они купили ему не только парадно-выходное обмундирование в полном комплекте (включая запонки от Bulgari и даже часы от Cartier — причём часы Питер захотел и выбрал сам), но и всё, что нужно нормальному подростку: кеды, кроссовки, джинсы и обещанные Тони футболки и худи. Питер даже шутливо стонет, что теперь в придачу к этому нужен еще один чемодан, и тот не поднимет даже он сам, а Тони только посмеивается, втайне намереваясь на следующий день попросить Стивена забрать хотя бы часть покупок в Нью-Йорк. Особенно купленные Тони небольшие ювелирные сувениры для девочек: серьги с топазами для Пеппер и браслет из белого золота для Морган. Но о грядущем визите к ним Стивена Тони Питеру пока не говорит, решив оставить это до завтра, чтобы и остальные планы заранее не раскрывать. А Питер и не спрашивает. Уже в номере, когда они кое-как разбирают покупки, становится ясно, что никаких ресторанов сегодня не будет: душ, ужин в номер — и спать. По крайней мере, Тони предлагает такой план, намереваясь ему последовать, но не возражая, если Питер будет играть или что-то смотреть, и тот спокойно соглашается. Рестораны не убегут, а вот на некоторое даже удивление неплохое самочувствие обоих, к сожалению, еще как может.