Последний шанс

      Когда я говорила, что хорошо бы отвлечься, пока Раджек с аристократами разбирается с делами в Лукедонии и готовит её к тому, чтобы верхушке можно было спокойно на некоторое время покинуть остров, не опасаясь нападения, то не имела в виду ту гору дел, которую на мои молодые и не готовые к подобному плечи скинули первый и третий Старейшины. Кромбель, как выяснилось, практически не имел отношения к составленному списку, однако он не был против, чтобы добыванием информации у одной из их лабораторий занялась я.       На самом деле, штат было решено снести с лица земли. По словам разведчика, эти ребята шпионили для девятого и передавали всю информацию ему. Более того: несмотря на то, что теперь Союз не преследовал цель выдвижения человечества на господствующие места, они, не согласные с новой политикой, прониклись идеями нашего единственного оставшегося в живых врага и всячески ему помогали. Уговоры не возымели действия — мы пытались. Учёные лишь покивали и клятвенно заверили, что прекрасно понимают нашу точку зрения; стоило нам уйти, как содержание беседы отправилось девятому, а опыты возобновили с той лишь разницей, что теперь их лучше скрывали.       Насчёт того, как поступить, спорили долго. Часть (и я в том числе) утверждала, что смерть — слишком категорично и можно лабораторию просто распустить; остальные убеждали, что учёные своим целям изменять не станут и продолжат в другом месте — и теперь мы их не найдём. В итоге скрепя сердце я согласилась выполнить сию тяжкую миссию. Меня выбрали и потому, что, кроме наших, никто не знал, что я — Старейшина, и из меня рекомендованную девятым новую сотрудницу сделать было легче, и потому, что у взрослых дел было по горло.       Можно подумать… Они же перед тем, как в понедельник после уроков меня туда отправить, в субботу и воскресенье посчитали необходимым нагрузить бумажной волокитой. Грубо говоря, я — самый младший и бесполезный Старейшина, нужный только для того, чтобы остальные не передрались. А потому, занявшись важными делами и начав строить план по совместной деятельность оборотней, аристократов и модифицированных людей, эти взрослые, покосившись на кипу бумаг, с которой им нужно было разобраться, скинули всё на меня.       И пока часть новоизбранных Старейшин — люди и оборотни, хотя Франкенштейн выступал и со стороны Благородных — обсуждали, как бы так осторожно рассказать простым жителям, что они не одни и мир скучной действительностью, где всё объясняется утечками газа, не ограничивается, я сидела в гостиной, разбираясь со счетами, школьными документами, отчётами из научных центров и лабораторий, и только-только начинала понимать, на что же подписалась. Большая часть докладов из подразделений бывшего Союза касалась того, что, дескать, вот там и там они прерывают эксперименты, а там продолжают их, но только уже с более щадящими приёмами (которые, опять-таки, пришлось подкорректировать).       С другой стороны, справедливости ради стоит обмолвиться, что меня без поддержки не оставили. Третий выделил парочку своих ребят, — близнецы лет тридцати, — которые, по словам первого, оказались двумя из пятнадцати успешных образцов проекта «N» (был запущен после неудачи с «М», и на этот раз для его проведения использовали полученные данные); они добросовестно помогали мне с отправкой документов, так как прекрасно разбирались в технике, и ближе к утру понедельника (да, нагрузка была большая, так что гостиная превратилась исключительно в рабочий кабинет, благо Франкен вовремя среагировал и переселил Рейзела ближе к кухне; как Штейн умудрился совместить заботу о Мастере с постоянными совещаниями — ума не приложу) остались только вопросы финансирования, которые я отправила на рассмотрение взрослым, чтоб ничего не напутать.       Таким образом, в понедельник перед тем, как идти в школу, времени хватило исключительно на то, чтобы принять душ, переодеться и позавтракать, а после началась череда уроков. В итоге я пришла в кабинет директора после занятий, отправив детей вместе с Кадисом Этрамой в компьютерный клуб (с ними увязался Лорд). Франкенштейн вручил мне комплект молодого учёного: форму передали ребята из Союза, работающие на первого, а пропуск организовал Кромбель, так как лаборатория, которую приговорили к ликвидации, находилась под его юрисдикцией. Немного погодя подключили Тао, который ввёл временные изменения в базу данных Союза (и, собственно, сделал так, чтобы после трёх часов — столько времени мне отвели на «забрать» — эти самые поправки испарились, словно их никогда не было), и к тому моменту, как я оказалась перед стеклянными дверьми трёхэтажного здания (медицинского центра, служащего очередным прикрытием не шибко гуманной деятельности), условия для успешного выполнения плана были созданы.       Я стояла на противоположном квартале и почему-то чувствовала, что стоит мне зайти внутрь — и что-то непременно произойдёт. Ощущение до странного знакомого места и мысль, что я здесь уже была, не отпускали, и я, переступив с ноги на ногу, сделала глубокий вдох и пошла вперёд. Время в моём случае ограничено, так что нужно или действовать сейчас, или идти на попятную.       Двери разъехались, пропуская, и я вошла. Виски отозвались тупой болью, перед глазами медленно образовалась и так же исчезла кровавая пелена, и я примёрзла к полу, стоило вместо обещанного гида, которого, как выразился Кромбель, я непременно узнаю, выйти Юрию. Горло сдавило спазмом — этот мужик слишком часто терроризировал мою шею, да и вообще я от него натерпелась больше, чем нужно было — но осознание очередного воспоминания не заставило себя ждать, и я, приветственно улыбнувшись, помахала рукой.       — Рад тебя видеть, — блондин улыбнулся, и эта лыба мало того, что была пропитана фальшью и ложью, так ещё и явно даже не пыталась быть подогнанной под уровень «этим мы встречаем гостей».       — Я счастлива наконец-то работать с тобой! — да и мой голос прям-таки лучился иронией и сарказмом.       Так, это воспоминание. У меня осталась только одна жизнь (в смысле, которую можно потратить. Так-то две, но, закончив последнюю, уже ускачу сначала в Вечный Сон, а уже потом к себе домой). Значит, если напрячь мозговые извилины и попытаться вспомнить, что я вообще здесь забыла и как мы к этому пришли, то, по идее, информация должна найтись. Лорд говорил, что с каждой моей смертью знания возвращаются, так что, лишившись Чертогов, искать я могу их только одним верным способом: восстанавливать временные цепочки. Итак, сейчас я, судя по всему, — человек, который не пойми каким макаром оказался принят на работу в Союз. Угу. Просто замечательно. А с чего всё началось?..       Судя по всему, человек, который должен был меня сопроводить на нижние этажи, опаздывал, а потому, чтобы не терять зря времени и не упускать возможность узнать хотя бы что-то о своём прошлом в мире «Ноблесс», я решила с головой окунуться в воспоминания. Я становилась их частью. И если сейчас я — я в прошлом, то ей должно было быть известно, как я оказалась здесь.       Голова от размышлений разболелась, и я, сдвинувшись в сторону, стоило Юрию начать становиться прозрачным, уселась на диванчик для посетителей медицинского центра, расслабилась, прикрыла глаза… И тут же провалилась в темноту, которая совсем скоро превратилась в уже знакомое мне место Вечного Сна. Кровавые отблески напоминали, что это всё — лишь часть моего прошлого, и я, не противясь, вся обратилась во внимание. Хотелось уже перестать быть в неведении и понять, о каких жизнях говорила сама я, когда мы заключали контракт, и что имел в виду Лорд с Игнисом.       Что ж, моё желание услышали.

***

      — Прости, я ослышался? — Лорд от удивления аж едва не сел мимо кресла. — Ты хочешь, чтобы я помог тебе влиться в коллектив Союза? Ты же понимаешь, что, если мы сделаем это сейчас, весь твой шанс потратится ради предполагаемой цели, достичь которой, возможно, не получится?       — Прекрасно, — радостно кивнула я, привстав. Сколько энтузиазма и заразительной веры в то, что всё пройдёт хорошо… Короче, ничего со временем не меняется, несмотря на неудачи и смерти. — Смотри: я верну себе память, когда потрачу предпоследнюю жизнь последнего шанса? — «сожитель» скептически изогнул бровь и кивнул. — А значит, в борьбе против Союза мне пригодятся все знания о нём.       — А если ты к этому времени сможешь заставить их помириться?       — Я искренне сомневаюсь, что с этим будут согласны все, а потому врага нужно знать, как самого себя, — я окончательно поднялась на ноги, начав мерить шагами комнату.       Благородные, расположившиеся кто где, внимательно слушали, о чём мы разглагольствуем, но не вмешивались. Они, так-то, не имеют никакого отношения к происходящему, потому что в мир живых мотает только меня, потому что я мертва лишь наполовину и имею все шансы вернуться к нормальной жизни и жизни вообще, когда всё закончится, и Лорда, ибо после заключения контракта он умудрился слиться с моим сознанием и стать его частью. Так что, хочу я того или нет, а каждое новое путешествие начинается с того, что мы становимся единым целым. Есть у этого и минус — каждый раз приходится начинать всё по новой.       Стоп. Я попыталась приостановить воспоминание, и время замедлилось. Видать, хоть что-то в своей голове я ещё могла контролировать. Спасибо и на этом. Что значит — «начинать по новой»? Это всё из-за того, что «сожитель» путешествует со мной? Хотя, с другой стороны, я сама-то не совсем жива, что легко доказуемо, так как я воскресаю. Тогда… Верно ли суждение, что цена за то, чтобы отправить мою душу к ребятам и дать ей тело — воспоминания о том, что было до этого момента? Ну, иначе говоря — с чистого листа? Это бы объяснило, почему меня выкинуло в Вечный Сон раньше времени. Чем больше знаю — тем менее реальной становлюсь. А когда вспомню всё — вернусь обратно. Так, это полезная пища для размышлений.       Тем временем воспоминание продолжалось. Лорд цокнул языком и покачал головой. Ему идея, что я вместо того, чтобы спасать Рейзела, буду, наоборот, чинить им препятствия, работая на Союз, не нравилась; я же, искренне считая, что знания о противнике в своё время пригодятся, настаивала на том, чтобы стать частью свиты Кромбеля. Тринадцатый мутит воду больше всех, так что и приближаться нужно к нему. Хотя… Навряд ли меня вот так сразу подпустят к Старейшинам (учитывая, как легко был исполнен приказ зачистить объект, когда его местоположение перестало быть тайной), так что придётся выложиться на полную, чтобы оказаться среди них. Правда, каким образом этого добьюсь — ещё не придумала.       — Это закончится полным провалом, — Лорд просто лучился оптимизмом и поддержкой. Как же я раньше-то жила без его неиссякаемой веры в то, что всё получится.       — Устроим голосование? — я остановилась за спинкой дивана, на котором сидели Рагар и его жена, и аристократы напряглись. Видать, уже привыкли и смирились с тем, что по степени гениальности идей я могу обойти «сожителя». — Как вы считаете, стоит ли пытаться узнать врага?       — Если эта информация способна принести пользу в будущем — да, — подала голос мама Раскреи, стоящая у камина, и все обратили на неё свои взгляды. — Нам не составит труда надавить на волю слабейших — Юрия, к примеру — и заставить их приблизить леди Анну к Кромбелю, — иногда мне кажется, что воспитанием Раджека занималась она. Вся эта вежливость, холодность, часто сперва ошибочно принимаемая мной за высокомерие, немного нервировала. — Вопрос в том, будет ли с этого выгода?       — Как прагматично, — фыркнула мать Кертье. — Я считаю, стоит рискнуть. Хотя бы ради того, чтобы узнать работу Союза изнутри.       — А если она лишь попадёт в число экспериментов? — Рагар отодвинулся от жены, стоило той посмотреть на мужа. — Если судить по деятельности учёных, Анна, соединяя в себе Игниса и Лорда, будет интересна им далеко не как союзник.       — Брехня, — так, надо следить за языком, а то порицающе на меня не посмотрел разве что подсвечник. — Я смогу за себя постоять.       — Точнее, мне снова придётся вытаскивать тебя из неприятностей. Забыла, что было в прошлый раз?       — Да, — сердито отозвалась я. — Забыла. И именно поэтому предлагаю теперь идти не к Франкенштейну и компании, а Кромбелю и Союзу. Надо что-то менять, раз сразу не получается!       — Это закончится тем, что ты впустую потратишь четвёртый шанс! — «сожитель» ударил кулаком по стене, и все от неожиданности вздрогнули. Лорд обычно не показывал эмоций. Точнее, не демонстрировал, в какую злость его могут привести те или иные действия окружающих.       — Значит, справлюсь сама, без твоего одобрения! — ой, дура… Вот зачем я это сказала? И следующий вопрос — зачем сделала?       Рагар шевельнулся было, чтобы меня остановить, и у него почти получилось схватить меня за руку, однако я извернулась, больно ударившись локтем о край стола, миновала мать Раскреи — женщина не предпринимала никаких попыток мне помешать, и сложно было сказать, было то доверие или уверенность в том, что на ошибках учатся — и центром ладони коснулась верхушки той странной пирамиды, которая раскрывалась отсеками.       Кажется, Лорд выругался. Причём громко и несколько раз. Комнату, в которой расположились умершие Благородные (правда, чести увидеть остальных — старшие поколения, предшествующие лордовскому — я пока не удостоилась), залил ослепительно яркий свет, однако до того, как я бы вместе с ним исчезла, «сожитель» всё же цапнул меня за плечо, и обратно в мир живых мы отправились вместе. Путешествие не было приятным: нас мотыляло из стороны в сторону (так как, собственно, оно было спонтанным и к нему никто готов не был), пару раз приложило друг об друга, а после сила выбросила незадачливых нас прямо посреди улицы. Судя по цвету неба — ночь. По местности — явно не рядом со школой или домом Франкенштейна.       — Ай-яй-яй, Лорд! — запрыгала на одной ноге я, кривляясь и морщась, стоило «сожителю» в Чертогах схватить меня за ухо и от души за него потянуть. Игнис, удобно расположившийся на кровати, лишь равнодушно за нами наблюдал. — Больно! Оторвёшь же!       — И поделом! — гаркнул мужчина, но спустя несколько мгновений сжалился и отпустил. — Ещё раз повторится — можешь считать, что одну жизнь потратила по собственной глупости.       — Да что я такого сделала?! — и почему я опять почти ничего не помню? — Я, конечно, часто сначала делаю, а потом думаю, — вздохнула я, — но вряд ли заслуживаю такого наказания. Да и сейчас у нас вопрос серьёзнее: мы где?       — Там, где ты и хотела. У Союза.       — Я хотела? — казалось, Эрга Кенезис боролся с сильнейшим желанием меня придушить. Интересно, почему же? — Ага, — кивнула я своим мыслям, поняв, зачем могла желать попасть сюда. — Значит, утром приступаем к исполнению плана «Привлечь внимание Кромбеля и остаться в живых», — Лорд на мои слова возвёл глаза к потолку, но промолчал.       Воспоминание ускорилось, и всё дальнейшее стало похоже на кадры фильма: вот я подстраиваю ситуацию так, чтобы попасться на глаза Юрию, когда была использована объединённая сила «сожителя» и Игниса; вот мы вступаем в бой, и обоих спасает то, что на шум выходит Кромбель, тут же заинтересовавшийся в новом объекте для исследований в лице меня; вот, после безуспешных попыток заполучить в личное пользование (по словам Лорда, ради победы пришлось истратить четыре жизни, отведённых шансу), немец предлагает сотрудничество; вот я прихожу в медицинский центр, где меня «радушно» встречает блондин.       Не сказать, что это было похоже на сотрудничество — скорее, на то, кто больше узнает о другом. Меня не ограничивали в выуживании информации, но пристально следили за тем, чтобы не было её утечки. Таким образом, даже если бы я узнала невероятно полезные данные, то всё равно бы не смогла их передать. Жизнь была наполнена приключениями, словесными перепалками и напоминала сидение на пороховой бочке — неизвестно, когда рванёт и с какой силой.       Интересно и одновременно грустно было наблюдать за тем, как я вступаю в бой против модифицированной троицы. Тогда была потрачена пятая жизнь. Не то что мы — я, Игнис и Лорд — всерьёз проиграли, просто калечить персонажей и наносить им тяжкие телесные целью не было, так что пришлось действовать по обстоятельствам и поддаваться. «Прикончил» М-21: его когти пронзили грудь и задели сердце.       Шестая жизнь стала ценой за спасение Кромбеля от разбушевавшегося Франкенштейна, стоило первому заикнуться о том, что последний — предатель человечества и что после его смерти он бы с удовольствием поставил пару опытов. Немцу особо помогать не хотелось, однако этот шаг позволил внедриться в Союз глубже: теперь тринадцатый Старейшина был уверен в моей ему лояльности, контроля за передвижениями стало меньше, задач — больше, и я стала появляться в лабораториях уже в качестве сотрудника. В основном, Кромбель хотел посмотреть, как моя сила действует на оборотней и аристократов и каким образом влияет на кровавые камни; отсюда я узнала про «Немезиду» и всё, что было с ней связано.       Работа кипела. Немец решил объединить наши с Юрием усилия (и не сказать, что мы этому обрадовались; как ещё не прибили друг друга в первый же день совместной работы — не представляю), и мы дня на три засели в KSA. Разнесли пару комнат, довели до нервного тика директора, стали ночным кошмаром работников, — и это только малая часть. Блондин не мог смириться с тем, что я в глазах Кромбеля ценнее его тёмной шкурки, а я не собиралась игнорировать постоянные придирки и непомерное эго Юрки. Но был в этом и плюс — я изучила не только Союз, но и правительственную организацию.       Шанс закончился, когда настала финальная битва. Союз в этот раз — не без моего вмешательства — был готов гораздо лучше, чем в оригинальном сюжете. Удалось свести к минимуму влияние Рейзела на кровавые камни, да и Старейшин в числе здоровых и румяных осталось больше. В итоге, пока ребята собачились, я под шумок стартанула в центр управления. Союз не действует честно: вот и в этот раз он отвлекает внимание, пока идёт загрузка программы, которая, во-первых, запустит спутники, а во-вторых — ракеты. И всё. И не будет Лукедонии с… надо потом спросить у Музаки, как называется то место, где живут оборотни.       Разумеется, там меня ждали. Юрий и парочка существ, созданных для борьбы с Благородными.       То, что я не помочь пришла, блондин понял сразу. Лорд и Игнис взяли всю работу на себя, оставив меня без защиты и поддержки, то бишь превратив в обычного человека, которого и простуда скосит. Они вступили в бой, а я ползком начала пробираться к пульту управления. Кнопку отмены и запуска самоуничтожения нажать успела, выжить — нет: Юрий достал.       Так и завершилась моя работа на Союз.

***

      — Анна, — меня потрясли за плечо, и я открыла глаза, сонно моргая. Воспоминания, невероятно яркие, теперь с невиданной скоростью блекли.       Ухватившись за это ощущение, я задала себе вопрос: почему так происходит? По какой причине, стоит мне что-то вспомнить, касающееся прошлого сюжета, так я об этом забываю? Не берусь утверждать, что это происходит на постоянной основе, но меня терзают сомнения, что подобная история уже случалась. Память возвращается проекциями в настоящем, но если я физически с ними не контактирую, то они не запоминаются. Надо спросить у Лорда.       — Прости за опоздание, — я наконец-то увидела человека перед собой и от неожиданности едва не навернулась с дивана.       — М-24? — я знала, что его отпустили, но… Что он здесь делает?       Двухметровая (если не больше) махина отрицательно покачала головой. А-а, да, М-24 мёртв. Его телом и воспоминаниями владеет…       — Марк? — теперь кивок. — Ты разве не должен выполнять распоряжения Кромбеля?       — Мне велели тебя сопроводить, — прикусив язык, чтобы не спросить, почему именно его, тем самым показав свою недогадливость, я достаточно быстро сообразила, что именно он — наш разведчик, — и молча кивнула. — Идём, покажу тебе лабораторию.       — Сколько у нас осталось времени?       — Два часа сорок пять минут, — незамедлительно ответил он. — После должны подойти люди из отряда для зачистки помещений.       — Их специально обучили для того, чтобы уничтожать неугодных?       — Их для этого создали, — Марк провёл меня до самого конца коридора, там вызвал лифт. Когда двери открылись и мы вошли в кабину, он приложил палец к сканеру отпечатка, и нижняя часть панели с кнопками опустилась, открывая доступ к нижним этажам. — Они воспринимают себя людьми, хотя на самом деле в них из человеческого — только оболочка.       — Это как те машины с тентаклями, которые напали на меня и Рейзела?       — Нет, это как последние разработки по созданию роботов, которых бы не отличили от обычных людей, — на меня посмотрели, как на неразумное дитя.       — С этим разобрались, — уныло вздохнула. — Как я должна это сделать? Где мне искать данные?       — В комнате охраны есть компьютер, — Марк похлопал меня по плечу, и его большая ладонь скрыла то, как флэшка скользнула в нагрудный карман халата. — Программа сделает всё за тебя. Просто незаметно проберись туда. Тебе внимания уделят меньше, чем мне.       — Поэтому в резюме Тао указал, что я рекомендована девятым? И подделал его голос с изображением, чтобы подтвердить это? — на всякий случай уточнила я, чтобы окончательно убедиться, что поняла всё правильно.       — Именно. Удачи, — пожелал мужчина и передал меня подошедшему учёному, как только мы достигли места назначения.       Я склонила голову, приветствуя, и мне ответили тем же. Краткий инструктаж, пара вопросов (на которые я ответила исключительно благодаря тому, что перед конференцией Франкенштейн загрузил меня кучей информации по человеческому организму), кивок в сторону рабочего места. Ой, да всё равно начну с того, что буду действовать по принципу «подай, принеси, поди прочь, не мешай!»       Примерно через час в дальних помещениях и с нижних этажей раздались крики, и персонал поспешил туда. Я же, сперва рванувшись следом, постепенно отстала и, когда мы поравнялись с комнатой охраны, юркнула в неё. И тут же прижалась к стене, замерев. Никто не говорил, что помещение будет безлюдным.       За происходящим с мониторов наблюдало человек пять. Моего присутствия они не заметили, так как были заняты обсуждением, когда же подопытные наконец-то смирятся со своей участью и перестанут буянить. Каждый относился к ним, как изначально Раэль к М-21, Тао и Такео — с таким отвращением, таким презрением, будто они — лишь таракан под ногами, которого грех не раздавить.       Я медленно выдохнула, успокаивая мысли. После подняла руку, отвела её в сторону, выпрямила указательный и средний пальцы, остальные согнув, и резко очертила дугу, направляя её в охранников. В воздухе материализовалась и молнией пронеслась тонкая фиолетовая полоса, и через секунду в комнате воцарилась тишина: препятствие между мной и компьютером было устранено — Игнис их вырубил, памятуя, как я отношусь к убийствам.       Достав флэшку из нагрудного кармана, я вставила её в порт в клавиатуре, и тут же экраны мониторов испещрили строки программного кода. На съёмный носитель стали копироваться файлы, в строке внизу экрана медленно вырисовывались координаты. Голову даю на отсечение — над программой работал Тао. Процент завершения плавно приблизился к половине. Шум за пределами комнаты охраны утихал, в помещение начали возвращаться учёные. Я сглотнула. Моё отсутствие или пройдёт без внимания, или заставит персонал организовать поиски. В лучшем случае. В худшем — запустить удаление файлов, и тогда прощай старания.       Когда раздались выстрелы, вопли ужаса и громкие команды — я подпрыгнула. Не ожидала, что они нагрянут до того, как я выполню задание, данное мне взрослыми. Вроде бы, мы условились, что никакой резни до того, как я уйду, устраивать не будут. А тут ишь ты. Когда кто-то распахнул дверь, я даже не обернулась, вместо этого махнув рукой и жестом попросив подождать.       — После того, как она покинет здание, можно приступать? — обратился вошедший к кому-то в коридоре, делая шаг в сторону и пропуская Марка.       — Да, — подтвердил тот. — Анна, пора уходить.       Не обращая внимания на… спецназ?.. я перевела взгляд на мониторы. Оставалось четырнадцать процентов. Время ожидания прошло в тишине. Когда процесс завершился, я извлекла флэшку и кивнула ждущим меня мужчинам. Командир отряда отсалютовал, и я внимательно всмотрелась в его лицо. Вот если не знать, что он робот — так и не догадаешься. Точнее, даже зная, не поймёшь, так как я упорно видела перед собой человека. От него было всё: мимика, особенности строения кожи, даже цвет глаз не отличался. Кажется, мне нагло наврали… А впрочем, Союз раньше людей использовал для создания машин — может, здесь та же история.       Когда я шла по направлению к лифту мимо учёных, которых линией выстроили вдоль стены, то старалась не смотреть на них. Краем глаза заметила, как пара солдат вытащила из комнаты охраны тех, кого я вырубила. Двери лифта разошлись. Рядом со мной встал Марк, повторил ту же операцию с отпечатком пальца и нажал на этаж вестибюля. Тишина давила, и я закрыла глаза. Завибрировал воздух — то нас отрезало от остальных.       — Огонь, — раздалась команда, но звуки выстрелов мы уже не услышали.       В холле Марк молча протянул мне сумку, и я отошла в туалет, чтобы переодеться. Поправив воротник строгого костюма и потоптавшись на месте, привыкая к туфлям, носить которые я уже порядком отвыкла — всё балетки да кроссовки, — я вернулась к подчинённому немца, и мы отправились во вторую лабораторию. Там меня должен был встретить третий Старейшина, с которым предстояло выдать ЦУ тамошним сотрудникам.       В общем, неделька предстояла трудная.