Последний шанс

      — Нет.       — Да.       — Нет.       — Да.       — Нет.       — Нет.       — Да.       — Подловила! — обрадовалась я и захлопала в ладони. — Ну правда, мистер Франкенштейн, ну что с нами там может случиться? — я обвела рукой Рейзела, Региса, Сейру и себя, одетых в удобную форму, чтобы без проблем шляпить по лесу. — Сами посудите: Ноблесс, глава клана Роярд, боевой попугайчик, вы-сами-знаете-кто и Игнис. Да, ребят, — повернулась я к модифицированным и не посвящённым в Лорда личностям, — это…       — Не-ет! — безапелляционно заявил Франки, загородив собой выход. — Не пущу. Там комары, там холод, там вредная еда…       — И там нет вас, — согласно кивнула я, нахмурившись и сложив руки на груди. — Ну японский городовой, давайте уже договоримся, а? Нас вечно ждать не будут, а этот выезд в рамках урока биологии.       — Я всё отменю, — Штейн потянулся к телефону.       — Нет! — я раздражённо топнула ногой, и по гостиной, в которой мы столпились, сиюсекундно распространилась аура «сожителя», заставив аристократов вздрогнуть, Такео и Тао сделать несколько шагов назад, Франкена помедлить, а оборотней — напрячься. — Простите, случайно вышло, — я постаралась расслабиться. — Вы Рея спрашивали? — Франя замер. — Вот именно. Может, поинтересуемся его мнением? — я обернулась к Кадису Этраме, отстранённо наблюдавшим за нашим препирательством.       — Мастер… — умоляюще посмотрел на Рейзела Штейн.       Протяжно и обречённо выдохнув, я бросила рюкзак на пол и уселась на диван, приглашающе махнув рукой и заявив, что это надолго. Жители общежития, за исключением Франки и Ноблесс, переглянулись, пожали плечами и последовали моему примеру. Подперев голову руками и устроив локти на коленях, я скосила глаза в сторону Раджека, приземлившегося рядом и потрепавшего меня по волосам. Если этот жест призван был успокоить, то спешу разочаровать — не сработало. А вот забота и поддержка приятны, за это спасибо.       Я поджала губы и, откинувшись на спинку, устроила голову Кертье-старшему на плечо. Показав язык вперившему в меня пронизывающе-убийственный взгляд Раэлю, я прикрыла глаза. Нужно отойти, а то до сих пор хочется закатить грандиозный скандал. А у меня на это нет никакого права, я могу только смиренно ждать, отпустит Франкенштейн своего Мастера вместе с нами или нет. Наверное, уместнее будет сказать «отпустит ли нас», ибо если не поедет Кадис Этрама — то не поедет никто.       Порешив, что ожидание будет долгим, я благодарно улыбнулась Раджеку, а после направилась на кухню, чтобы заварить всем чаю. Чайник нашёлся быстро, а вот баночка, куда Франки сложил несколько специально для Мастера выведенных сортов — спряталась, словно решила податься в разведчики. Речи о том, чтобы спросить Штейна, где заветный клад лежит, — и быть не могло. А потому, открывая очередной ящик и дивясь, что что-то в нём не так, я замерла, ошарашенно разглядывая диковинку. Да вы, блин, издеваетесь… Это как-то слишком даже для Франкенштейна. Хотя модифицированные тоже хороши — они-то и не спрашивали, и на кухню заходят лишь посуду мыть…       Я нахмурилась.       — Такео, М-21, идите-ка сюда! — позвала ребят я, и оборотень-младший со снайпером тут же материализовались рядом. Я ткнула пальцем в найденное оборудование. — Вы знаете, что это? — они отрицательно покачали головами. — Это, друзья мои, посудомоечная машина…

***

      Поход, в итоге, состоялся. Мы опоздали минут на пятнадцать, и смеривший нас пронзительным взглядом учитель биологии лишь только устало вздохнул, пробормотал под нос, что мы заставили всех ждать, но замечаний делать не посмел, так как до этого им позвонил Франкенштейн и сообщил, что мы задерживаемся, помогая ему с… чем-то там. Никто выпытывать подробностей не решился, однако, стоило автобусу тронуться, дети тут же прилипли с расспросами. Скинув трудность объяснений на Региса с Сейрой, я отвернулась к окну и принялась наблюдать за зданиями, погрузившись в собственные мысли.       Что же всё-таки происходит? Лорд говорил про возвращение памяти, но как Юрий мог напасть на меня в школе, если он мёртв? Это было раньше? Случилось до? Пока всё это значит, что или я схожу с ума, или «сожитель» прав и прошлое действительно возвращается, вот только…       «Ло-о-ордушка, — позвала я папаню Раскреи, и Эрга Кенезис тут же отозвался многозначительным «м-м-м?», — скажи, а это — моя единственная жизнь?»       «Не понял, — влезло Копьё. — В каком смысле «единственная»? У тебя их, если ты помнишь, семь».       «Я не про то, — я вздохнула, побарабанив ногтями по оконному стеклу. — Просто я начала задумываться, откуда знала, где находится логово оборотней, центральный компьютер, с которого можно переписать код на спутники… Я же когда-то должна была это узнать? А с того времени, как я проснулась в холодильнике, никто мне информацию не высылал. Отсюда следует, что я должна была быть об этом осведомлена ранее. Ну так как?»       «Хорошие вопросы задаёшь, — согласился Лорд. — Но мы тебе ничего рассказать не можем».       «А Игнис-то откуда всё знает? Что это за всемирные секреты от меня?»       «Я — часть вашей сущности примерно с… Ай! Больно! — обиженно простонало Тёмное, засопев. — Понял — молчу!»       «Так, ребят, что происходит?»       «Потерпи немного, — вздохнул «сожитель». — Иначе это плохо отразится на самой тебе».       «И почему мне кажется, что это и так ничем хорошим не закончится?»       «Ань, а хочешь чизкейк? — резко сменил тему Игнис, и я от неожиданности вопросительно изогнула брови, тут же, впрочем, беря себя в руки и радуясь, что на меня в этот момент никто не смотрел. — Клубничный».       «Не хочу. Рею предложите».       Эрга Кенезис, Игнис и Кадис Этрама устроили в Чертогах чаепитие, а я повторно уставилась в окно. Так, нужно пока сопоставить известные мне факты. Во-первых, все странности и непонятности начинаются, когда я вижу перед глазами алую пелену — тогда я увидела Лунарк, которой, как оказалось впоследствии, не было; тогда же меня придушил Юрка, хотя, на самом-то деле, я просто замерла посреди коридора и завалилась в обморок. Благо, ничего себе не отбила и не сломала. Во-вторых, кровавая пелена с цифрой возникает у меня и тогда, когда я умираю. То бишь, всё это связано с моей способностью к воскрешению раз за разом. В-третьих, все жизни между собой переплетаются и взаимодействуют. Ох, так как же всё это соединить, чтоб понять суть?       Я схватилась за голову и застонала. Информации не хватало. Да и мозгов, чтобы сложить имевшуюся в единую картину, что обидно, — тоже. Наверное, Лорд прав и лучше пустить всё на самотёк. Осталось три смерти, за две оставшиеся я-то определённо отвечу на все возникшие вопросы.       Откинувшись на спинку сидения, я прикрыла глаза и, незаметно для самой себя, задремала.       Во сне я шла по длинному коридору, и со всех сторон меня окружали зеркала. В каждом из них отражалась я, только везде по-разному: в одном — такая, какой впервые появилась перед М-21 и Такео (кажись, Франки тоже), вывалившись из холодильника; в другом — взятая под контроль объединёнными силами Лорда и Игниса, то бишь кроваво-фиолетовая и с длинными волосами; в третьем — распадающаяся на мириады кровавых искорок, словно умерла, будучи Благородной; в четвёртом — из своего мира в тот самый момент, когда ветка сломалась и я повалилась на камни; пятом — такая, как сейчас. И так, по мере продвижения вперёд, я представала во всё новых и новых образах, большинство из которых были мне не знакомы.       Ой-ёй… В последних зеркалах я вообще не отражалась, и они были словно подёрнуты пеленой. Видели, как переливается водная гладь при полном штиле? Вот и сейчас было нечто похожее: она еле заметно рябила и посверкивала.       Стоило оказаться рядом с ними, как в голове раздался гвалт голосов, и я охнула, тут же просыпаясь. Меня будто выкинуло, и я дёрнулась, ударяясь головой об оконное стекло и охая. Отомстило мне за стук по себе, сволочь…       Рейзел, застывший великолепной статуей самому себе, оторвался от созерцания синеватой обшивки кресел и повернул голову в мою сторону. Молчаливый принц полностью оправдывал своё прозвище, однако в бордово-винных потемневших глазах разбивались о скалы грусти волны обеспокоенности, и я, нервно улыбнувшись, отрицательно покачала головой. Спасибо, Ноблесс, но с этой проблемой я должна разобраться сама, иначе, если верить Лорду, случится что-то плохое. А мне оно надо? Нет, у меня и так проблем выше крыши, тем более, когда я затеяла эту авантюру с перевоспитанием Кромбеля. О, кстати, интересно, получил ли он мою посылку или нет? Надеюсь, курьер не пострадал и его ни в чём не заподозрили, а то как-то неловко перед человеком, я ж его в осиное гнездо отправила.       Телефон звякнул, и я вновь вздрогнула. Ох уж эти нервы…       Достав мобильное устройство, я непонимающе уставилась на экран. Ущипнув себя за щёку, вызвав удивление Рейзела и непонимающе-вопросительные взгляды детей, Роярд и Ландегре, я перечитала сообщение. Потом ещё раз и ещё, пока его смысл полностью не дошёл до моего временно отключившегося сознания. Так, кажись, я организовала себе очередное приключение, которое непонятно чем закончится и незнамо какую реакцию вызовет у друзей. Как-то странно называть так жителей общаги. Особенно Штейна, который больше походит на наставника или отца. Модифицированные — это вообще комплект заботливых и вечно ворчащих братьев. Раджек, Раэль, Регис и Сейра — этакие телохранители, постоянно оказывающиеся в нужное время и в нужном месте. Музака с Лордом — ещё двое папань, от которых иногда больше проблем, чем пользы. Рейзел — с ним я чувствую себя мамочкой, которая заботится о своём дитятке и следит, чтобы плохие дяди его не обижали. Игнис, пусть я его не так долго знаю, походит на ребятёнка.       Та-ак, а как эта толпень относится ко мне? А то я тут, видите ли, проникаюсь к ним симпатией, считаю их едва ли не родными сердцу людьми (и нелюдями, не суть важно), а потом как выяснится…       Да за шо мне всё это?..       — Анна, — тронул меня за локоть Рейзел, и я отвлеклась от мыслей, повернувшись к нему. — Дождь.       — Рей, на улице солнце, ты чего! — прилип к окну Шинву, внимательно вглядываясь в небо. — Жарень!       — Извините, — прошептала я, вспомнив, что мои размышления влияют на погодные условия в Чертогах. — Просто есть, о чём подумать.       — Ты — семья, — тихо проговорил Кадис Этрама — так, чтобы дети не услышали. Регис с Сейрой переглянулись и едва заметно кивнули, видимо, соглашаясь с Ноблесс. Юноша приподнял уголки губ в улыбке, и у меня защемило сердце.       — Ре-е-ей, — всхлипнула я… и позорно разревелась, предварительно скакнув в Чертоги, чтобы у детей не возникло вопросов, чего это я рыдаю и не довёл ли меня Кадис Этрама до слёз.       Вскоре автобус остановился, и мы вышли на свежий воздух. Лестница вела в гору, учитель начал объяснять, зачем мы сюда приехали и что нам нужно изучить в естественной среде обитания этого самого «чего-то». Дети, подхватив Рейзела под руки, потащили его к домику, попутно объясняя, куда нам всем нужно сходить в первую очередь, а я, последовавшая было за ними, была остановлена преподавателем, который попросил помочь ему пересчитать всех. В честь чего меня: так тут только одно предположение — я «дочь» нашего любимого директора, а значит, персона ответственная, на которую можно положиться.       Проследив, чтобы никто из класса не удрапал и все благополучно разместились в комнатах (кто сказал, что мы будем в палатках жить? Не-е, Франкенштейн такого для своего Мастера в жизнь не допустит), я отчиталась учителю, а после потопала за друзьями. Столкнулись мы в дверях и тут же пошляпили наверх. Там, подождав остальных, мы последовали за учителем, который начал нам рассказывать о флоре, и я покосилась на некоторых ребят, старательно всё записывавших. Это хто у нас тут такой умный? Или человечки просто собираются связать свою жизнь с данной наукой и биология им нужна для экзаменов? Ох, как хорошо, что я помру раньше и мне не придётся страдать.       Через полтора часа, обойдя практически всё, что только было можно и посмотрев на то, до чего добраться нельзя, нас предоставили самим себе. Дети потащили нас всех обратно на самую высокую точку, Регис и Сейра следовали в двух шагах за ними, судя по всему, страхуя эту бесшабашную компанию, а я топала в конце, смутно ощущая чувство дежавю. Вот, ятить вашу направо, кажется, когда я оказалась под камушками, всё начиналось точно так же…       Я едва не заорала, когда из кустов рядом высунулась рука и, ухватив меня чуть выше локтя, утащила за собой. Плюхнувшись на землю и подняв голову, чтобы увидеть обладателя испугавшей меня конечности, я уронила челюсть, вылупившись на Штейна, засевшего с биноклем в свободной руке, и только потрясённо хлопала глазами, искренне жалея, что передатчик за моим ухом указывает лишь на местоположение и в него не встроена камера. Записать, как Франя, напряжённо следя за Кадисом Этрамой, крадётся за ним по кустам, — за такое Тао отдал бы три своих месячных зарплаты да плюс ко всему любимый ноутбук впридачу.       Я издала нечленораздельный звук, пытаясь собраться с мыслями, и села на корточки, чтобы не ошарашить мимо проходящих одноклассников открывшимся видом. Франкенштейн двинулся вверх — за Мастером, — и мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Крадучись мы достигли почти самой верхушки, и я наконец-то вернула себе способность трезво мыслить.       «Мистер Франкенштейн, вы нам настолько не доверяете, что играете в шпиона?» — осознав, что даже шёпот Рейзел, Регис и Сейра могут услышать, обратилась мысленно к Штейну я.       «Доверяй, но проверяй», — наставительно ткнул пальцем в потолок «сожитель».       «Обидно, — буркнула я. — И давно вы тут?»       «А не только он, — Игнис, прищурив глаза, смотрел в сторону противоположных кустов. — Там, — он указал на них, — модифицированные, а там, — на ближайшее дерево, — братья Кертье».       «Нам для полного счастья здесь Союза не хватает, — вздохнула. И тут же зажала ладонями рот. — Надеюсь, не накаркала. Ладно, я пойду, а то меня хватятся».       «Стоять! — загребущая ручонка Франкена ловко цапнула меня за воротник ветровки. — Вот, — он всунул мне в руки пакет. — Здесь всё, что может понадобиться».       Та-ак, средство от комаров (судя по форме, виду и запаху — собственного производства), несколько штуковин непонятного назначения без инструкции по применению и — ну как же без этого! — контейнер с раменом. От последнего шёл умопомрачительный запах, и я покосилась в сторону Кадиса Этрамы, наивно надеясь, что его он не учует. А что, он может, он такой… У аристократов чувства обострены до предела.       «На этом всё?»       «Да, свободна, — Штейн аккуратно вытолкнул меня из кустов. — Удачной прогулки».       Н-да, и как мне прикажете теперь вести себя непринуждённо, если я знаю, что мы с разных сторон окружены няньками? У-у-у, и почему это на меня всегда сваливают тучи проблем, а? Ну да, если начать отлавливать кого другого или просить о доставке тех же Кертье или модифицированных, то у ребят возникнет слишком много вопросов, с чего это директор так волнуется — чай, немаленькие, Рею так вообще все двенадцать веков как минимум.       Передав посылку адресату и стоически выдержав расспросы детей, я отправилась помогать разводить костёр. Вечерело, и мы, как продуманные школьники, взрослые и ответственные, решили устроить ночные посиделки с рассказыванием страшилок и поеданием печёных маршмеллоу.       Рейзел стоял в сторонке и с интересом наблюдал за происходящим (ну да, волей-неволей начнёшь интересоваться, зачем собираться на улице при костре, если с тем же успехом можно расположиться в одной из комнат — телодвижений и проблем меньше). Регис, полчаса помогавший и выспрашивавший, что это такое и как работает, пересказывал великому Ноблесс полученную информацию, чистосердечно попутно признаваясь, что и сам он ни черта не понимает. Сейра, молчавшая и внимательным взглядом изучавшая взбудораженных от предвкушения школьников, выдвинула предположение, что это какой-то человеческий обычай. Ну почти, пять баллов за сообразительность.       Когда все приготовления закончились и учитель убедился, что всё на сто процентов сделано по правилам и на все двести безопасно, мы наконец-то расселись на притащенных из домика стульях (пришлось сгруппироваться, чтоб у всех получалось — так или иначе — шпажкой с маршмеллоу доставать до огня), и болтливый Шинву принялся рассказывать первую страшилку. На самом напряжённом моменте мой телефон снова тренькнул, возвещая о том, что пришло сообщение, и несколько девчонок, сидевших рядом, вскрикнули от неожиданности. Мальчишки расхохотались, начали их поддразнивать, а я достала гаджет и пробежала глазами по закорючкам, которые понимала только благодаря встроенному переводчику в лице «сожителя».       «А вы думали, я вас отравить пытаюсь? — оглядевшись и поняв, что за моей перепиской не следят, начала строчить я. — «Тринадцатый Старейшина Союза умер, слопав кекс» — так себе заголовок для газет, вы не находите?»       «Удивлён, что не попробовали, — согласился по ту сторону Кромбель. — Было вкусно, спасибо».       «Всегда пожалуйста, — ох, ну и влетит мне от семейки, когда они узнают… — А мы тут маршмеллоу жарим. Хотите?»       «Я на совещании», — и почему мне кажется, что, не будь его, немец бы с радостью примчался?       «Опять обсуждаете, что оборотней и аристократов надо сжить со свету? — понимающе поинтересовалась я. — Может, лучше мир заключить? Только подумайте, какие откроются возможности. Сейчас большинство из тех, кто поддерживали войну, погибли от моей руки, — Лорда, Тёмного Копья, Франки, троицы и далее по списку, но кое-кому это знать необязательно, — так что… Как вы считаете, союз между людьми, волками и этими клыкастыми возможен?»       Ответ не приходил в течение долгого времени, так что я уже отчаялась его получить. Да и как-то странно было бы, согласись Кромбель с тем, что я только что написала. Суть-то в том, что он хочет захватить власть и ради этого пойдёт на уничтожение своих же — по канону, кажется, именно от его руки пал первый Старейшина, до которого Франкенштейну всё-таки удалось достучаться. Самое интересное, что, наверное, не влезь немец со своим «Я стану богом нового мира», ребята бы добились относительно спокойной жизни для всех. Но так нет же, кто-то повредился рассудком и…       «Вполне», — наконец-то звякнул телефон, и я от неожиданности едва не отправила его в костёр. Это, простите, кто написал? Кромбель?       «А где тринадцатый Старейшина? — на всякий случай поинтересовалась я, ну никак не ожидая, что от совести может быть такой эффект. — Верните телефон ему, пожалуйста».       «Очень смешно, — ага, я прям ухохатываюсь. — У вас будет возможность обсудить этот вопрос с первым во время научной конференции».       «Думаете, он станет меня слушать? — я прикусила губу. — И вообще, а вы-то с чего изменили своё мнение?» — вновь молчание.       «Ну и хрен с тобой», — в сердцах мысленно заявила я, собираясь отправить телефон обратно в карман, но только я нажала на кнопку блокировки экрана, как высветилось уведомление, вновь испугав особо впечатлительных звонком.       — Анька, отключи звук, — посоветовала Суйи, когда Юна вцепилась ей в руку.       — Не-не, не надо! — запротестовали некоторые из одноклассников.       «М-да, — раздался голос «сожителя», — на моей памяти, до такого мы ещё не доходили».       «Мне, значит, говорите молчать, — возмутился Игнис, — а сами!..»       «Да цыц вы, — буркнула я. — Я сосредоточиться не могу».       «Скорее, поверить в написанное, — хмуро отозвался Лорд. — Ты ж знаешь, что это может быть ловушкой, верно? Ему выгодно, если ты будешь думать, что он согласен с твоими идеями».       «Я могу попытаться при встрече разузнать всё у его Копья, — Игнис поёжился. — За успех не ручаюсь».       «Может, будем верить в лучшее? — многозначительное молчание настраивало на позитив, угу. — Ладно, там посмотрим, чем всё закончится. Я всё же надеюсь, что финального сражения можно избежать».       Ответив Кромбелю, что вполне понимаю его мотивы и не жду чего-то большего, я включила вибрацию и сунула телефон в карман ветровки, полностью сосредоточившись на историях. Удивилась, когда очередь дошла до меня, но, на секунду задумавшись, вспомнила все ужастики, которые довелось посмотреть или прочитать (разумеется, те, которые ещё не вышли в мире «Дворянства»), и принялась рассказывать. Благоговейную тишину нарушал лишь треск веток, и я старалась не думать о том, что где-то рядом неустанно бдят Раэль, Раджек, М-21, Тао, Такео и Франкенштейн.       Хотя, наверное, убедившись, что всё идёт по плану, они вернулись домой. Во всяком случае, длительное их пребывание явно было бы замечено, так что я сомневаюсь, что ребята всё ещё здесь.       Я лежала на диване, безучастно любуясь потолком, и слова экс-Лорда Благородных утекали, просачивались, не задерживались и не отпечатывались в сознании. Я отчётливо слышала, что он говорил, но не понимала ни слова.       Дёрнувшись от возникшей перед сознанием картины, я судорожно огляделась и обняла себя за плечи. Чёрт-те что творится, право слово… Поскорее бы уже разобраться в этих жизнях, смертях и отсутствующей памяти. Эрга Кенезис с Игнисом отмалчиваются, гады, хотя всё знают, и говорят, что я должна сама всё вспомнить. Хотя б подсказку дали, что ли, ироды неблагодарные…       Ох, ладно, сейчас нужно думать о другом.       Сообщив учителю, что скоро вернусь, я сбегала к себе в комнату, взяла научную работу Франкенштейна и прилагающиеся к ней дополнительные материалы, вернулась к костру и, сдвинув чёлку, чтобы «глаз, как у аристократов» мог видеть в темноте, принялась читать. А то Штейн меня прибьёт прям на конференции, если я что-либо напутаю и превращу его великолепнейший доклад в бесплатный цирк.