Аддикция и Тенденциозность

Проезжаем по ночной Одессе. Открываю немного окно, щелочку, и вдыхаю свежий воздух. Смотрю на Адиля, тень так красиво падает, сейчас бы достать телефон и сфоткать его, точно было б одно из лучших его фотографий. Он так сосредоточен, крепко держит руль, а со стороны и не скажешь, что любит погонять. Очень вымоталась за целый день, время уже давно за 2 часа ночи. Поворачиваюсь обратно к окну и начинаю считать количество фонарей на дороге. 1, 2, 3…10, 11, 12… Веки становятся все тяжелее и тяжелее. Закрываю глаза и впадаю в сон. Чёрный экран перед глазами. Ничего не снится. Раньше всегда снились яркие сны, а сейчас ничего. Говорят, что детям снятся более яркие сны, в отличие от взрослых. Я давно уже не ребёнок? Так не хочется прощаться с детством, но оно выскальзывает из моих рук, как намоченное мыло. Больше всего боюсь забыть. Забыть моменты с детской жизни, своё первое падение, когда я так горько плакала от зелёнки на коленке, свои первые чувства к мальчику с садика, нашу свадьбу, гороховый суп бабушки. Боюсь войти во взрослую жизнь без прошлого. Что я буду тогда рассказывать своим детям? Пока мы помним — мы живём. А как страдают родственники больного на болезнь Альцгеймера? Они каждый день видят его и рассказывают вчерашний день, чтобы тот не забыл, рассказывают старые истории, а самый большой страх для них — это день, когда самый близкий человек не узнает их. Ты смотришь на него, хочешь его обнять, а он смотрит на тебя совсем чужими глазами. Ты потерял человека, родного для тебя человека. Нет, он не умер. Но ты для него больше не существуешь. Все мы в душе немного эгоисты, тебя разрывает от того, что ты для самого близкого человека становишься никем, ты вспоминаешь все то, что пережил для него и ради него. А на вопросе: «Ты знаешь меня?», тебе ответят: «Нет». И сразу думаешь: «Где же справедливость? Почему я, сука, не могу забыть? Мне так будет легче пережить это всё!» Все мы в душе эгоисты… — Приехали! Резко вскакиваю от неожиданности. Начинаю моргать, чтобы вникнуть в происходящее. — Что? — когда я с ним, то постоянно переспрашиваю. — Говорю, можешь выпрыгивать из машины. — Зачем? — жестко туплю, единственное оправдание это то, что крепко уснула. — Бляяяять, — протягивает Адиль, — мы приехали, ты собралась в машине ночевать? Отвожу от него взгляд, забираю кепку с заднего сиденья и вылезаю с машины, так ничего и не ответив тому. Подхожу к подъезду и начинаю вспоминать код, подбираю цифры и подъездная дверь открывается. Захожу в подъезд и слышу, как сзади придерживается дверь. Адиль идёт со мной. Ну что ж, решил проявить себя, как кавалера и провести даму к двери квартиры. Благородно, ничего не сказать. Заходим в лифт. Зеркало моментально запотевает. Конечно, я так напилась, что от меня за километр несёт, логично, что в таком маленьком закрытом помещении от меня запотевают зеркала. Нажимаю на нужную кнопку и начинаем подыматься на 12 этаж. Смутило, что дом с 12 этажами, а на входе стоит обычная дверь с кодом? Меня тоже. С Адилем тяжело находиться так близко, какое-то напряжение присутствует между нами, может это недосказанность в туалете той ночью витает в воздухе? За все это время мы не осмелились посмотреть друг на друга. Двери лифта открываются. Выходим на лестничную площадку и подходим к двери квартиры. Адиль остаётся за моей спиной, а я открываю сумку и начинаю рыться в ней, ища в ней ключи. Та что ж такое. — Блять. — коротко, но ясно говорю я. — Что такое? — Адиль подходит ближе ко мне, пытаясь понять проблему. И тут в памяти сплывает «Давай я ключи у себя оставлю?» от Леры. Отлично просто. Чем я думала. — Адиль, — не знаю как ему это сказать, — ключи остались у подруги. Мне нечем открыть двери… Все это время я смотрела в пол, как ребёнок, который провинился перед родителями. Только под конец осмелилась поднять взгляд. На лице Адиля было просто куча разных эмоций. Какого ответа мне ждать? — Отлично, блять, просто отлично. Чем ты думала, когда отдавала ключи своей подруге, а?! Я, блять, ехал сюда, чтобы услышать: «Адиль, ключи остались у подруги?». Ссссука! Я зажмурила глаза от крика. А что мне ещё было ожидать? Сама виновата, но гордость берет вверх над разумом. — Какое право ты имеешь на меня кричать?! Тебя никто не заставлял меня отвозить! И какое тебе дело, что делать дальше, сматывай отсюда, сделал дело — гуляй теперь! А я сама как-то без тебя разберусь, жила ж раньше и нормально! Придурок! Пихаю его. Ненавижу, когда на меня орут, а тем более ещё и вычитывают. — Пошла ты! Адиль резко поворачивается к ступенькам и начинает спускаться. Что ж, скатертью дорога. — Проваливай, деньги за доставку отдам, не переживай! Я тоже умею кусаться, Адика… Что ещё мне остаётся делать? Буду ночевать под дверью. Подруга не вернётся к утру точно, как-то выкручусь, позвоню, в конце концов. Сажусь на пол и упираюсь затылком в стену, закрываю глаза. Сквозь сон слышу шаги. Не открываю глаза, хотя в мыслях появляется страх, что меня сейчас ограбят. Чувствую, как кто-то дышит прям в шею. Открываю глаза. Поворачиваю голову в ту сторону и вижу Адиля, который присел рядом со мной на корточки. — Чего тебе? — язвлю я. — Поехали со мной, в моей квартире переночуешь. — А я с такими, как ты, никуда не собираюсь вместе ехать. Мама в детстве меня учила, что с конченными людьми лучше не разговаривать. — не надо было меня злить, Адиль… — Значит так, ты сейчас же засовываешь свою гордость далеко в жопу и идёшь со мной! — А то что? — язвительно начинаю улыбаться. Адиль не напрягся с ответом, а просто стал уже показывать «а то что». Он резко схватил меня за руку, поднял с пола и потянул к лифту. Вызвал лифт и затолкал меня в него. — Мне больно! — Закрой рот! Выходим с подъезда. Адиль продолжает крепко держать мою кисть. Очень больно. Заталкивает меня в машину и захлопывает дверь. Садиться на водительское и заводит машину. Вытираю выступившие от боли слезы, тру руку в местах, где сжимал Адиль. Едем. Отворачиваюсь к окну. Не хочу его видеть. Ненавижу. Ненавижу. Сколько зла в этом человеке, как он ещё не сгорел от такого количества зла внутри себя. 30 минут мы ехали. 30 минут мы не проронили ни слова. — Приехали. — в который раз говорит он. Молча открываю двери машины и выхожу на свежий воздух. Адиль тоже снял квартиру на время концертов, через неделю состоится его. Адиль проходит мимо меня и молча открывает дверь подъезда, держит её и ждёт, пока я пройду. Прохожу к лифту. Подымаемся вверх все ещё с тем же напряжением. Как же я хочу его ударить. Так чтобы все услышали звонкий звук пощёчины. Заходим в квартиру: светлая, с огромными панорамными окнами, барной стойкой и диваном — это я рассмотрела кухню. — Располагайся, чувствуй себя как дома, ну и вся прочая гостеприимная хуятень. — У тебя есть выпить? — Сейчас посмотрю. — проходит в кухню и открывает шкафчики. — Да. Дишманское вино, которое оставил хозяин квартиры. — Пойдёт. Кидаю вещи на диван и сажусь за стол. Адиль ставит бокалы и наливает в них вино. Беру свой бокал и делаю глоток, не чекаясь. Я все ещё его ненавижу. Адиль не ожидая такого нетактичного поведения с моей стороны, сидит и смотрит на мои действия. Надпиваю вино и ставлю обратно бокал на стол. — Может переместимся в спальню?- пошло проговаривает тот, касаясь моей руки, которая лежала на столе. Все. Закипело. Ртутный столбик поднялся к самой высокой точки. Не могу держать в себе всю ненависть к этому человеку. — А что же ты спрашиваешь? Я же по твоему шлюха, а ты же привык сразу брать! Адиль ничего не отвечает. Молчит. Ну и отлично, а я покричу. — Считаешь всех девушек куском мяса, которым можно распоряжаться, как только душа пожелает. Хочу трахну, хочу ударю! Ты мне противен, мне противно твоё общество, твои касания на мне! Ты даже не извинился за тот случай в туалете! Думаешь я забыла? Или разжевала и глотнула, как делают все другие? Я все помню и твоя наигранная любезность никак не перекроет твою сущность! Ты животное! Самое настоящее животное. Успокаиваюсь. Тишина. В ответ тишина. Становится страшно. Я себя не контролировала и толком не помню, что говорила. Смотрю на Адиля. А он спокойно смотрит на меня. Нас разделяет лишь стол. — Все сказала? От его голоса снова приливает злость. Резко встаю и подхожу к дивану, беру подушку и швыряю в него. Я говорила, что очень импульсивный человек? Ещё одна подушка и ещё одна. Никакой реакции. Теперь во мне не играет злость. Во мне играет азарт. Когда же он вспыхнет и что-то мне сделает в ответ? В дело идёт тот самый бокал. Швыряю его прямо в стену, которая находится сзади Адиля. Он резко встаёт со стула и начинает швырять в меня те подушки, что минуту назад были кинуты в него. Подходит ко мне ближе и хватает за плечи с двух сторон. Что ж, азарт меняется на злость. Исполняю свою мечту, пощёчина летит прямо в него со звонким звуком. Адиль хватает меня за руки, блокируя их, насильно садит на диван и садится сверху. Таким образом он заблокировал мне ноги и руки. Чего он ждёт? Пытаюсь вырваться. Тщетно. Начинаю успокаиваться. Все это время не прерываем зрительный контакт. Дьявольские глаза, которые могут затянуть в омут безрассудности бытия. Тяжело выдыхаю. Злость окончательно отступила. Адиль чувствует, что мои руки перестают быть напряженными и отпускает их, вставая с меня. Я свободна, но так хочу быть в чьих-то руках. Адиль выходит из комнаты без лишних слов, надменно посмотрев на меня напоследок. Усталость берет вверх и я ложусь полностью на диван, начинаю засыпать. Начинаю думать о Дани. Сквозь сон чувствую, что отрываюсь от дивана. Адиль берет меня на руки. Не открываю глаза. В этот момент полностью доверяюсь ему. Чувствую мягкую подушку под головой. Он укрывает меня одеялом и ложится рядом с другой стороны кровати. И мы вместе засыпаем.