Обучение

      Ты кашлянула, и Бадд повернулся к тебе, нахмурив брови. Ты не могла сказать точно, был он обеспокоен или раздражен, ведь его лицо могло выразить всего две эмоции. Покачав головой, ты указала на его сумку и велела достать учебники. Сегодня вы будете заниматься математикой.       Бадд опоздал на ваше занятие на целых полчаса и прибежал, задыхаясь, сославшись на какого-то монстра, который появился на рынке и громил фруктовую лавку какой-то старушки. Но теперь, когда он появился в классе, воздух в помещении стал определенно грязнее, здесь появился какой-то странный запах.       Решив, что если ты будешь его игнорироваться, то он исчезнет, ты начала объяснять одну из формул, что обязательно встретятся в номерах. Но чем чаще ты открывала рот, тем больше ты вдыхала этот ужасный запах. Он исходил от него? Он купался в канализации или что? Ты закашлялась и прикрыла нос и рот рукой, настолько непринужденно, насколько это было возможно.       Острый взгляд темных глаз впивался в тебя каждый раз, когда ты кашляла, а сейчас он зацепился за ладонь, прижатую к твоему лицу. Склонив голову к воротнику своей кофты, Бадд фыркнул, перевел взгляд на тебя, затем снова на свое плечо, и снова на тебя, и начал хихикать. Вскоре его хихиканье переросло в громкий смех, а его лицо перекосила радостная гримаса.       — Ты… Ты могла бы просто сказать… — на выдохе произнес он сквозь хохот. — Ты могла бы просто сказать, что от меня воняет!       Резко покраснев, ты отвернулась от него, чувствуя себя крайне смущенной этой ситуацией.       — Я-я ничего такого не имела ввиду…       — Ты что… все это время задерживала дыхание?       Одна только мысль об этом, казалось, вернула его истерику — все его тело снова сотрясалось от смеха. Честно говоря, ты не видела в этом ничего смешного. Но это был первый раз, когда ты увидела, как он смеется, и очень громко, на самом деле (хотя, он, казалось, все делал громко, так что для него это, видимо, нормально).       Когда ты снова повернулась к нему, Бадд, смахнув слезинки со своих глаз, сказал:       — Блин, мне жаль, прости, — ухмыльнулся он. На самом деле, он совсем не выглядел так, словно ему было жаль.       — Дрался с тем монстром, а он вонял жутко. А когда размазал его, все его кишки вылезли, и он стал похож на чертов арбуз и завонял еще хуже. Не заметил, что сумел подцепить его вонь.       Ты задумчиво кивнула в ответ, твое лицо все еще было красным, а голос немного охрип. Бадд с секунду смотрел на тебя с полуулыбкой, потом встал и потянулся.       — Пожалуй, я схожу в душ. Хочешь сначала заскочить домой?       Чуть вздрогнув от вопроса, ты ответила:       — О! Нет, все… нормально. Я просто подожду тебя здесь. Нам надо закончить хотя бы этот пример.       — А? Ты уверена? Душ займет время, — произнес парень, его лицо выразило легкое беспокойство, а брови сошлись на переносице. Прежде чем ты успела ответить, он снова быстро заговорил: — Если тебя все устраивает, то окей! Я постараюсь быстро, — произнес он, ухмыляясь и хватая школьный пиджак со спинки стула, и вышел. Ты кивнула и махнула ему в след рукой.       Бадд направился к своей парте, чтобы достать запасную одежду, прежде чем понял, что она уже на нем. Другой комплект лежал дома, а он просто забыл принести его в школу, когда последний раз переодевался здесь. В ящике, окруженная карандашами и клочками бумаги, лежала его физкультурная форма, все еще в пластиковой упаковке, в которой он ее купил — он ни разу не надевал ее с начала учебного года. Пожав плечами, он схватил ее и направился в душ.       Ты занялась чтением статьи, которую прислала тебе твоя подруга, о последнем скандале, связанном со свиданием Сладкой Маски, пока ждала Бадда. При звуке открывающейся двери ты подняла глаза и чуть не уронила телефон от шока. Он прошествовал в серых спортивных штанах и белой футболке — стандартной для вашей школы физкультурной форме. А его волосы почему-то казались длиннее обычного, потому что касались шеи, хотя были зачесаны назад, как и всегда. Когда он сел, ты поняла, что они были не уложенные, а просто мокрые и убранные с лица.       На твой озадаченный взгляд Бадд сказал:       — Гребаный фен сдох. Не могу их уложить, пока они мокрые.       — А, — с пониманием протянула ты.       Придвинув к себе учебник, он взял карандаш, вздохнул и вернулся к вычерчиванию формулы. Понимая, что тебе надо перестать так пялиться на него, ты опустила взгляд в его учебник, наблюдая, как он пишет. Боковым зрением ты уловила, как сгибалась в локте его левая рука, когда он раздраженно откидывал мокрые волосы назад. Как магнит, его движения приковали твой взгляд, и ты начала разглядывать его бицепсы и эту футболку, прилипшую к его хорошо сложенному телу. Обычная школьная водолазка очень шла ему, но ты знала, что от нее эффект был совсем другим. Глубокий вырез футболки позволял разглядеть его обычно скрытую шею и слегка выпирающие ключицы, и этот белый цвет каким-то чудесным образом подчеркивал его рельефный торс.       Внезапно осознав, что он очень даже горяч, ты перевела свой взгляд на его лицо: глаза Бадда были сосредоточены на аккуратном написании каждой цифры. Его длинные темные волосы спадали ему на лицо, совсем не поддаваясь «водной» укладке. Непонятно, как, но выбившиеся пряди заставляли его казаться еще привлекательнее. Маленькая, свихнувшаяся часть тебя хотела протянуть руку и взъерошить его волосы, чтобы увидеть, как это будет смотреться.       Наконец заметив то, как ты пялилась на него, Бадд оторвался от учебника и посмотрел на тебя, а пряди колыхнулись от его движения. Схватив локон кончиками пальцев, он посмотрел на нее и перевел взгляд на тебя.       — Я знаю, что ты думаешь, — начал он, угрожающе взмахнув карандашом. — Я не подстригаю их.       — О чем ты?       — Мои волосы. Я не подстригаю их. Такая длина идеальная для моей укладки, и мне плевать, что сказано в правилах, я не собираюсь ничего с ними делать (в японских школах правилами сказано, что мальчики не могут отращивать волосы — прим. переводчика).       — А! — воскликнула ты, внутренне соглашаясь. Это было бы кощунством — стричь такие волосы, особенно если они идут ему; будь они неладны, эти правила. — Ну, если ты их обычно укладываешь, я думаю, все в порядке.       — Именно! — Бадд ухмыльнулся и откинулся на стуле назад. — Дамы любят такой стиль.       Вскинув бровь, ты пробубнила:       — Какие дамы?       Твои одноклассники говорили тебе, что он был «большой шишкой» среди героев, и ты была уверена, что у него должны быть фанатки или типа того, но в вашей школе все девушки так боялись его, что даже не могли влюбиться в него.       С грохотом опустив стул на все четыре ножки, он уставился на тебя:       — Ну, есть много цыпочек, которым это нравится! Просто они не из этой школы, вот и все!       Ты почувствовала, как у тебя дрогнули губы, и попыталась не засмеяться:       — Понятно, — произнесла ты, не желая более ничего говорить из-за страха, что рассмешишь его или сама начнешь смеяться над его негодующим лицом и уже ПОСЛЕ рассмешишь его.       Бадд выпятил нижнюю губу, надувшись, и недовольно отвернулся к учебника:       — У девушек в этой школе нет чувства стиля, — едва слышно для тебя буркнул он.       Ты не могла не улыбнуться этому и занялась тем, чтобы достать ручку из пенала. В глубине души ты была рада, что никто в школе не проявлял интереса к его чувству стиля или что никто не видел его в физкультурной форме с распущенными волосами. Почему-то этот момент вдруг стал необъяснимо особенным для тебя, и было даже эгоистично с твоей стороны, что ты не хотела делиться с кем-то этой версией Бадда.       Ты поняла, что значат эти симптомы — ты определенно начала влюбляться. Ты чувствовала это по своему бешено бьющемуся сердцу и, честно говоря, не хотела, чтобы оно прекращало так биться. Но разумная часть тебя знала, что если позволишь себе влюбиться в него, то разобьешь сердце. Свое, конечно. Когда эта неделя подойдет к концу, Бадд вернется к жизни одинокого волка, и у вас больше не будет причин, чтобы встречаться.       — Эй, Т/и, хочешь перекусить?       Но сейчас ты будешь ценить то время, что проводишь с ним.       — Мы же еще даже половины не сделали!       — Я знаю, знаю! Но я хочу есть, понятно?       Не обращай внимания, забудь, сейчас он тебя конкретно напрягает.       — Бадд… — начала ты, уже готовясь сделать жест «рукалицо».       — Ну же, девчуль, — он ухмыльнулся тебе своей озорной и кривой ухмылкой, и ты прокляла свое новообретенное чувство за то, что заметила, как она ему шла. — Давай просто немного прогуляемся, а потом вернемся и закончим работу, лады?       Ты легонько коснулась своей щеки, надеясь скрыть румянец:       — …Ладно. Тогда пошли в школьный ларек. Наверное, он еще открыт.       — Отлично! — торжествующе воскликнул парень. — Где он?       — Что? Ты не знаешь, где находится ларек?       — Ну, я не ем школьную еду. Мама готовит мне обеды, — смущенно пробормотал он, пока ты смотрела на него широко распахнутыми глазами. — Эй! А что такого, что я ем домашние обеды?! Моя младшая сестра настаивает на том, чтобы мама их готовила, так что она делает их и для меня тоже.       — В этом нет ничего плохого. Я просто удивилась, что твоя мама делает их для тебя каждый день, это супер здорово.       — И это не значит, что я ем их только потому, что моя мама заморачивается… А. Да. Ну да, в этом нет ничего плохого, верно?       Казалось, твои слова его успокоили, и ты не могла не улыбнуться в ответ:       — Тебе повезло. Моя мама не делает мне такого.       При этих словах Бадд расплылся в самодовольной ухмылке:       — Ага, моя мама неплохо готовит. Хех, если ты хочешь, в следующий раз я попрошу ее сделать что-нибудь для тебя.       Нужно было очень постараться, чтобы сохранить невозмутимое выражение на твоем лице, но ты ничего не могла поделать со своими пылающими от румянца щеками. Он всем своим друзьям предлагает обеды от своей мамы?       — Конечно, если твоя мама не будет возражать, я буду рада, — произнесла ты, радуясь, что смогла сохранять спокойствие в голосе. Продолжай в том же духе. Не волнуйся.       — Ага, я уверен, что она согласится. Все равно она всегда много готовит, — произнес парень, направляясь к двери.

***

      — Эй, тут закрыто.       — Ага, я вижу.       Вы оба удрученно стояли напротив закрытой витрины ларька. Кто же знал, что по пятницам он закрывается раньше? Хотя, ты не думала, что пять вечера для пятницы — это настолько рано, а отсутствие студентов в кафетерии лишь было сигналом о том, что учебный день давно подошел к концу.       — Тогда давай дойдем до ближайшей круглосутки, — предложил Бадд.       Ты нахмурилась. Круглосуточный магазин, конечно, сейчас открыт, но это займет время, чтобы вернуться обратно и перекусить. Пока вы закончите, уже наступит ночь.       Бадд, почувствовав твое опасение, вздохнул:       — Все будет нормально, это не займет много времени.       Похоже, Бадд не умеет распределять свое время. Не то, чтобы ты была особо удивлена…       К тому времени, как вы вернулись, солнце уже садилось. Ты полагала, что вы могли бы сэкономить гораздо больше времени, если бы не стали спорить из-за последней бутылочки молочного чая (в оригинале Royal milk tea, если верить гуглу, именно молочный чай в стеклянных или жестяных упаковках, достаточно популярный напиток в Японии — прим. переводчика), или если бы Бадд не стал ругаться с грубым персоналом магазина, требуя разогреть твой бэнто. Или если бы он не стал потом ругать тебя за «неспособность постоять за себя» или типа того. Ты вполне способна постоять за себя! Ничего страшного не случилось бы, если бы ты съела его холодным!       Устроившись поудобнее в продуваемом сквозняком классе, ты почувствовала себя полностью выжатой, как лимон. Поймав взгляд Бадда, ты была потрясена, увидев, что он был так же энергичен, как и всегда. Неужели герои… никогда не устают?       — Ладно, давай вернемся к этой хери, — громко произнес он, резко перевернув страницу учебника, приложив для этого силу, больше необходимой. Его энтузиазм, казалось, заразил тебя, и ты почувствовала себя воодушевленной, потому что вы снова вернулись к «этой хери».       К несчастью для вас обоих, неиссякаемая энергия Бадда покидала его с каждым решенным примером. Когда вы закончили третью страницу, у тебя уже гудела голова, а волосы парня поникли так же, как и выражение его лица.       — Блять, математика сбивает мой боевой дух, — пробормотал он, выглядя полностью разбитым.       Ты согласно простонала в ответ, твоя голова уже кружилась от цифр. Ты не была сильна в математике, а здесь было так много путей использования квадратичной формулы.       — Давай… закончим на сегодня, — произнесла ты таким же убитым, как у него, голосом.       — Ага, согласен.       Никто из вас не пошевелился.       — Девчуль. Уже типа… пятница, — произнес он тихо.       — Угу…       — И мы..?       — Да… Мы в дерьме.       — Значит, мы должны закончить все за выходные?       Теперь, когда ты подумала об этом, ты поняла, что вам придется провести все выходные вместе, занимаясь домашней работой.       — Верно.       — Блин, отстойно.       — Кому ты это говоришь? Я все прошлые выходные делала эту домашку, а теперь мне придется провести эти выходные, делая ее же.       Бадд слегка ухмыльнулся:       — Точно, отстойно быть тобой.       Ты легонько рассмеялась, но в глубине души была счастлива, что проведешь с ним все выходные, как бы глупо это не звучало. Боже, тебе повезло, что никто не мог прочесть твои мысли.       Как только ты подумала об этом, Бадд выпрямился. Его темные глаза метнулись на окна, выходящие в темный коридор, а рука рефлекторно потянулась за битой. Он двинулся так внезапно, что ты тоже села прямо, тревожась, не появилась ли у него способность читать мысли.       — Ты слышала?       О боже.       — Как будто кто-то двигался в коридоре.       Оу.       — Нет, я ничего не слышала, — ответила ты. Ты правда не слышала. Хотя, ты была так погружена в свои мысли, что могла пропустить мимо ушей даже марширующий оркестр.       Бадд совсем не расслабился, а его настороженность напрягала тебя, так что ты попробовала снова:       — Этот корпус старый и захудалый, пол может скрипеть на сквозняке.       Бадд обернулся к тебе, сузив глаза:       — Кто, блин, сейчас говорит «захудалый»?       Ты нахмурилась в ответ. Еще раз, почему он тебе нравится?       — Японцы, вот кто.       — О, значит так, да?       Ты проигнорировала его насмешку, собирая сумку. Это был очень долгий день, и вы оба очень устали. Ты украдкой взглянула на него, когда он закончил собирать учебники и встал, все еще глядя в коридор.       — Можешь проводить меня до дома?       — А?       — Можешь… проводить меня? — ты понятия не имела, откуда взялась эта уверенность, но ты списала ее на свою усталость.       — О, да, конечно. Я как раз собирался идти в ту сторону… да, — расслабился Бадд, закидывая на плечи биту и сумку.       — Снова в круглосутку около моего дома?       — …Возможно.