Ловушка для Малфоя

«Первый — печальный, Второй — смешной, Третий — девчачий, Четвёртый — мальчачий, Пятый — серебряный, Шестой — золотой, Седьмой — секретный и потайной...» Гермиона, окунувшись в детскую привычку, пересчитывала настенные выдержки из Статута о секретности и ожидала приёма у министра уже десять минут. Она решила прийти пораньше, хотя ей было назначено на девять утра. И всё потому, что внутренний голос твердил одно и то же: личный интерес Кингсли Бруствера к её переходу из отдела в отдел не просто неожиданный, а неслучайный. Несмотря на то, что сама просила о переводе, она не надеялась на столь быстрый ответ, да ещё от министра магии! Обычно вся эта служебная волокита длилась две недели. Гермиона, топчась в строгой приёмной, с волнением вспомнила вчерашний вечер, когда, ужиная у себя дома, заметила красный самолётик, с ярким всполохом вылетевший из камина. Она отложила в сторону столовые приборы и вскрыла послание: «Уважаемая мисс Грейнджер! Позвольте сообщить, что Ваше прошение о переводе из Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними в Отдел обеспечения магического правопорядка удовлетворено. Вы можете приступить к своим обязанностям с завтрашнего дня, передав незаконченные дела другому сотруднику, или завершить их параллельно с новыми. Остальные детали нам стоит обсудить завтра в девять часов утра. Министр магии Кингсли Бруствер». Похоже, он следил за её карьерой, но разве это повод для волнения?.. Да. Вполне. После окончания школы ей предстояла всего лишь вторая официальная встреча, но от лучшей выпускницы, как и прежде, требовалось одно и то же: быть целеустремлённой, честной и... спокойной. По крайней мере, внешне. Но с чистой совестью это проще. Гермиона не могла избавиться от ощущения, что сегодняшний день изменит её будущее и предпочитала думать, что к лучшему. После расставания с Роном она полностью погрузилась в работу, находя в этом и покой, и радость, и удовольствие. А почему нет? Закончилось постоянное внимание прессы к жизни двух влюблённых героев, ожидание их свадьбы и рождения детей, оттого и желание снова посадить Скитер в банку как-то, но поутихло. К роли домохозяйки Гермиона, определённо, оказалась не готова, а беспрестанные сводки о развитии их — о, боже! — романа утомляли и её, и Рона. Они так и не смогли пересечь ту грань, когда друзья, которыми они были бесконечно долго, стали бы нечто большим. В какой-то момент проступила истина: их любовь — это любовь двух близких людей с разным представлением о совместном будущем. И они, лишившись иллюзий, отпустили друг друга — правда, не без проблем, но сохранив добрые отношения. Дверь в кабинет открылась, и оттуда, едва не споткнувшись о порог, выскочил младший заместитель министра магии Перси Уизли. Он поправил пурпурную ковровую дорожку, внезапно будто скривившуюся от его неуклюжести, и сдержанно поприветствовал Гермиону. А она, спешно кивнув в ответ, в немом ожидании уставилась на секретаря. — Можете войти, мисс Грейнджер, — услышала она её громкий стальной голос, — министр ждёт вас. «Ну что ж...» Гермиона приблизилась к двери решительным шагом, толкнула её и вошла. Кабинет с последнего визита совсем не изменился: типичная мебель не выглядела дороже, паркет — богаче, камин — массивнее, а картины — многочисленнее. Возможно, гелевых свечей поприбавилось, но в силу тёмных высоких стен это ничуть не удивляло. Как не удивил и одинокий портрет Альбуса Дамблдора прямо над камином. Гермиона с нелёгким сердцем поймала его вдумчивый взгляд. Бывший директор Хогвартса никогда не рвался в министры и с недавних пор вызывал у неё двоякие чувства: уважение и осуждение, гордость и боль, злость и признательность, любовь и непонимание. В общем, много всего... Потому что он был не просто маг — Великий волшебник, а ещё — тонкий манипулятор: до дрожи и восхищения. С массой противоречий. Да, он рисковал другими, но их же оберегал. Он спорил с судьбой и... послушно принимал её. Он по-мудрому не страшился ошибок и... сожалел о них. Великий волшебник был бесстрашен перед лицом смерти, но вместе с тем боялся привычных вещей... ...как обычный человек. И именно его образ вселял в Кингсли Бруствера веру в собственные силы. Должно быть, после войны это стало потребностью, ведь Гарри тоже обзавёлся волшебным портретом. Но сейчас бывший директор, видно, почуяв смятение посетительницы, протирая мантией свои очки-половинки, предпочёл вежливо удалиться. — Здравствуйте, господин министр, — покосившись на пустую раму, с уважением произнесла Гермиона. — Здравствуйте, мисс Грейнджер, — раздался приятный голос уже немолодого мужчины. — Присаживайтесь, — он жестом указал ей на кресло напротив. — Вы пришли раньше, а это весьма и весьма предусмотрительно, так как я хочу обсудить кое-что с глазу на глаз. Ваше заявление о переводе пришлось как нельзя кстати, ведь есть дело, которое я хочу поручить именно вам. Точнее, два дела... — Сразу два? — удивилась польщённая Гермиона и вновь покосилась на опустевшее полотно, словно на нём до сих пор угадывался исчезнувший образ. — Надеюсь, что два, — поправился министр. — И не только потому, что на второе никто больше не согласится... Хотя, стоит отметить, я уже получил самоотвод от двух кандидатов по причине непреодолимых препятствий. Гермиона притворно кашлянула, удержав «Каких именно?», из-за пытливости чуть не нарушив этикет. — Ну и формулировочка, да?.. — Кингсли попытался разрядить обстановку. И продолжил: — Только так и есть. Ни для кого не секрет, что я не жалую политику принуждения в любых вопросах, но вас, думаю, некое давление с моей стороны не смутит. Не когда речь идёт о законности, уж точно. Я давно заметил, — министр покосился на одинокую раму и, словно боясь выдать лукавые мысли, спешно вернулся к собеседнице, — что вам свойственны выдержка, рассудительность и, конечно, профессионализм. Вас ведь не пугают нелёгкие задачи? — Я ещё не совсем улавливаю суть, господин министр, но вы правы: ничуть не пугают. Уверяю, я буду рада приступить к новой работе немедленно. К двум сразу! — уточнила она. — Спасибо, мисс Грейнджер. Я был уверен в вашем согласии. Подробности первого задания мы обсудим позднее, как только дождёмся — если вообще дождёмся! — ещё одного посетителя. Вот о нём я и хочу поговорить до его прихода. Две недели назад я получил личное прошение о переводе из группы Аннулирования случайного волшебства, и, знаете, к удивлению многих, собираюсь нарушить старые условности и удовлетворить эту просьбу. Почему?.. Потому что у нас есть кое-что общее, мисс Грейнджер: мы верим в людей. И не склонны вешать ни на кого ярлыки. — Так что требуется от меня, господин министр? — вклинилась Гермиона, перебирая в уме несколько имён и сознавая, что это и есть дело номер два. — Не так чтобы много, — он еле заметно улыбнулся. — На условиях испытательного срока этот сотрудник поступает в ваше полное распоряжение. О чём он уже извещён. Он показал очень хорошие результаты на экзаменах и прекрасно справлялся со своей работой здесь, в министерстве, и я склонен думать, что ваше влияние на него будет благотворным. — Я так понимаю, что в конце испытательного срока вы хотите узнать моё мнение о данном кандидате? — Несомненно, — кивнул министр. — Поскольку решение о переводе принимаю я, то жду отчёта не только о первом задании, но и заключение по поводу возможной работы вашего подопечного в Отделе магического правопорядка. Вы с ним уже знакомы, так что церемонию представления опустим. Кингсли Бруствер взглянул на часы: — И помните, вы уже согласились, мисс Грейнджер... А она уловила подтекст. Но кто бы сейчас ни вошёл, это ничего не изменит. Не теперь! — Я буду объективна, несмотря ни на что, и по истечение назначенного срока подготовлю необходимые документы, — без колебаний заявила Гермиона и безотчётно уставилась на дверь. Та скрипнула, и Грейнджер на мгновение оторопела. На пороге появился тот, кого она ожидала увидеть меньше всего: Драко Малфой. «Напыщенный индюк, — заключила она про себя, увидев, как чуть скривились уголки его рта. — Каждый день появляется в министерстве в дорогих костюмах и, наверное, думает, что внушает этим хоть толику уважения». Нет, нельзя же быть настолько наивным! — Присаживайтесь, мистер Малфой, — раздался строгий голос Кингсли Бруствера. Драко с не менее серьёзным видом устроился в кресле рядом с Грейнджер, и серые глаза блеснули крайним раздражением. — Вы пунктуальны, — довольный уже этим, продолжил министр. — И, как вижу, не передумали, а значит, я вновь довожу до вашего сведения, что с настоящего момента вы поступаете в полное подчинение к мисс Грейнджер, — Бруствер, как специально, подбирал слова поострее, будто испытывал собеседника. — В её профессионализме я не сомневаюсь и никаких возражений не приму. Если вы действительно хотите изменить мнение немалого числа волшебников и, как я подозреваю, стремитесь сделать карьеру, то вам просто необходимо доказать мне и всем остальным, что прежние предрассудки изжили себя. Докажите, что вы можете работать в любых условиях, и тогда ваше назначение — лишь вопрос времени. Однако вынужден напомнить, что на грубое оскорбление в адрес маглорожденных наложено заклятие, и при попытке обидеть мисс Грейнджер словом вы будете оштрафованы на круглую сумму. К тому же, если таких штрафов окажется более двух, ваша карьера в министерстве окажется, мягко выражаясь, под угрозой. Такие условия вас устроят? Не убьют. Драко сдержанно кивнул, но его глаза всё ещё чернели антипатией вселенского масштаба. — Прекрасно, — констатировал Бруствер. — А теперь по существу. Обычно я не занимаюсь такими вопросами, но в любых правилах, как известно, есть исключение. По окончании войны в связи с гибелью многих волшебников к нам постоянно поступают заявки на вступление в наследство, и спорные тяжбы не утихают. Что неудивительно и довольно скучно. Но вместе с тем, совсем недавно скончалась вдова бывшего министра магии Гарольда Баркли, и это стало поводом для ещё одного подобного обращения. Что тоже вполне банально, если бы не одно «но»: по международному каналу мне поступило прошение, и в нём министр магии Северной Америки ждёт моего содействия в неком, якобы незначительном деле... — Кингсли нахмурился. — Которое я не могу оставить без внимания. И причина моего вмешательства по части обеспечения магического правопорядка не в каких-либо слухах или в просьбах важных персон, а в определённых подозрениях, мисс Грейнджер. — И что вас настораживает, господин министр? — поинтересовалась Гермиона, стараясь даже не смотреть в сторону Малфоя. — Многое, мисс Грейнджер, многое... Учитывая личность наследницы. — Министр поднялся со своего кресла, выдавая волнение. — Полный перечень требуемого имущества вы найдёте в деле. — Он взмахнул палочкой, и тонкая красная папка опустилась в центр стола. — В настоящее время с целью исследования на предмет тёмной магии почти всё наследство миссис Баркли хранится на нижнем уровне. Но из списка вещей, на которые предъявлено требование, в глаза бросается ничего не значащий с точки зрения ценности предмет. И, принимая во внимание столь высокопоставленные хлопоты, я склонен верить своей интуиции: здесь что-то не так. Вам нужно разобраться с этим, мисс Грейнджер. Напоминаю, что по истечении срока, оговорённому в нашем законодательстве, а именно тридцать дней, следует передать всё имущество законной владелице. То есть времени у вас совсем немного, увы... — А можно узнать, почему прошение было получено с использованием международного канала? И кто новая владелица? — Гермиона не сводила с министра цепкого взгляда. — Это племянница миссис Баркли — Беллинда Морган. Полагаю, мистер Малфой слышал это имя. Дело в том, что перед началом первой войны Морганы иммигрировали в Америку. Предпочли, так сказать, переждать страшные времена подальше от родной Англии. И вот... завтра мисс Морган прибывает в Лондон. Она всё ещё владеет недвижимостью в Эдинбурге, так что в случае необходимости вам, мисс Грейнджер, будет предоставлена наша штаб-квартира, но вам, мистер Малфой, придётся самому позаботиться о жилье. Он встрепенулся, будто министр разбудил его: — Вынужден сообщить, что моя семья тоже владеет недвижимостью в Эдинбурге. В районе старого города, рядом с Центральной площадью. — Значит проблема решена, не так ли? — с удовлетворением отметил Кингсли Бруствер. — Однозначно, да, — голос Драко прозвучал сухо, срываясь на хрип. — Тогда наша беседа окончена. Учтите, что согласно существующему регламенту мисс Морган нанесёт визит в Министерство. И если верить бумагам, это случится завтра, ровно в одиннадцать. Вам следует подтвердить, что её заявлением будете заниматься именно вы и в случае необходимости ответите на все вопросы. Дальнейшие действия вы, мисс Грейнджер, можете обдумать в своём кабинете. Второй уровень, кабинет номер семь. Если будут проблемы, — Кингсли покосился на Драко, — обращайтесь, мисс Грейнджер. С кем проблемы: с Малфоем... или мисс Морган? Ведь интерес министра отдаёт не простым беспокойством. Что же такого страшного в этих Морганах? Гермиона порылась в собственной памяти, но ничего сверхзлодейского, связанного с этой фамилией, не всплыло. — Этого не потребуется, я справлюсь, — отбросив докучные вопросы, ответила она, поднялась со своего места и подхватила алую папку. Малфой встал последним и, едва растягивая слова, добавил: — Я справлюсь не хуже. Проблем не будет, — и так же неспешно проследовал к выходу.

* * *

Как только дверь в кабинет номер семь закрылась, Малфой обошёл застывшую на пороге Гермиону, нахально расположился в кресле за огромным столом и, зацепив локтем подставку для перьев, опрокинул её: — Вот скажи мне, Грейнджер, — игнорируя мелкий бардак и откинувшись на спинку, без предисловий начал он, — какого дракла тебе не сиделось в Отделе всяких зверюшек? Строчила бы и дальше свои доносы, лепила проекты, кто мешал? Малфой покрутил в пальцах далеко не новый калам. — До меня дошли слухи, что ты метишь в стажёры, — солгала она и съязвила: — Разве я могла это пропустить! — Так вот оно что!.. Ну-ну... — Драко не особо поверил, но тему продолжил: — Поттер настучал? — Конечно. Ему же делать больше нечего, как следить за твоими потугами! Она подошла ближе к Малфою, машинально пересчитывая разбросанные по столу перья. — Однако следит, аврор недоделанный! — Драко осклабился, раздражённо переломив подержанный калам. — И как это он не взял тебя под крыло? Или на курсы Диггори не берут не только бывших Пожирателей, но и всяких зануд? — Не все рвутся в авроры, Малфой, — тут Гермиона не лгала. Ведь жить и работать с Роном — одно, а вот не жить и работать — совершенно другое. И если в первом случае их стычки могли навредить семье, то во втором — могли пошатнуть вновь обретённую дружбу. На расстоянии многое проще. — Не все, — согласился Драко. — Есть места и послаще, да? То есть побезопаснее. А там и до главы Отдела недалеко... Гермиона скривилась, а Малфой, отбросив испорченное перо, вальяжно стал оценивать помещение: — Отдай кабинет Поттеру, — заявил он. — Здесь не слишком шикарно. Хотя что я понимаю во вкусах Грейнджер... — в голосе сквозило явное пренебрежение. Распоясался, критик. — Это мой стол, — Гермиона высилась над ним лохматым упрёком. — И мой кабинет. Так что будь любезен вести себя соответственно, — она указала на маленький угол с таким же столом: — Место стажёра — там. Не слишком шикарно, но что я понимаю во вкусах Малфоя! — Где-е уж тебе... — протянул он. — Но чтобы командовать, много ума не надо. Драко лениво поднялся. — Я удивляюсь, как ты вообще согласился, — Гермиона принялась наводить хоть какой-то порядок, возвращая перья в подставку. — С твоими-то амбициями. — А то у тебя их нет! — поддел он. — Сама как пить дать метишь в министры. Надеюсь, ты понимаешь, что наше synergie — это вынужденная мера? И временная. Сама мысль работать с тобой мне, мягко выражаясь, неприятна. Драко подошёл к волшебному окну и опёрся плечом на стену рядом с ним: — Но учитывая, сколько пролежало моё заявление, никто, кроме дотошной Грейнджер, на роль надзирателя не подписался. Она подцепила со стола чернильницу и решила проверить: есть ли чернила? Если первый день с Малфоем не заладится, то в воспитательных целях она вполне пригодится. Выведет на бумаге раз сто: «Я стажёр, а не школьник», и пылу в нём поубавится. — Думаешь, ты мне сейчас глаза открыл или что? — Гермиона крутила в руках пустую чернильницу, если и не озвучивая, то выдавая недобрые мысли. — Меня твоё «неприятна» ничуть не заботит. Знал, на что шёл. Или ты рассчитывал просто пересидеть свой испытательный срок, разглагольствуя о размерах моего кабинета? Не выйдет, — строго заключила она. — Не важно, что думал я, — отбрил Драко. — Важно, почему согласилась ты! Решила потешить своё магловское самолюбие? — он бросил на неё резкий взгляд. — Только не говори, что по зову сердца. Не поверю. Серые глаза, казалось, приобрели более тёмный оттенок. Вернув «орудие наказания» на стол, Гермиона топталась на месте и никак не решалась присесть. — Ты или кто-либо другой — мне всё равно. Это просто работа, Малфой, — голос кое-как оставался спокойным. — И мы не будем превращать её в Турнир двух волшебников. Своих тараканов оставь за порогом. А мне давно не тринадцать, — непрозрачно намекнула она на его детские причуды, — я в состоянии отделять работу от личного отношения. — Кхм... — хмыкнул он. — А ты раньше пробовала «от-де-лять»? Что-то не похоже, раз избегаешь батрачить в связке с Уизелом, — Драко вытянулся. — И я не в Плюй-камни играть пришёл. Как однажды сказал министр, новые времена требуют нестандартных решений. Особенно если хочешь чего-то добиться, — Драко сказал эту фразу немного пафосно, но он, скорее, констатировал факт, чем язвил. — И вообще, я не прочь поразвлечься и поводить министерских дураков за нос. Да и твоё происхождение пойдёт мне на пользу: раскаявшийся мистер Малфой! — Не считай других идиотами! — растягивая губы, предупредила она. — Пытаешься мне это запретить? А выходит? Да, я не твой фанат, но и пустоголовые почитатели тебе наскучили. Разве я не прав? Мисс Грейнджер, а когда вы станете, к глубокой радости всего волшебного мира, миссис Уизли? — Драко откровенно издевательски процитировал «Ежедневный пророк». — Излишнее внимание к своей персоне тебя утомляет, не так ли? — Какой же ты мерзкий! — её передёрнуло. А он чуть ли не светился от самодовольства: — Но не особо привыкай к этому, Грейнджер. Блин, если бы мне каждый раз платили вот за такое вот выражение, обзавёлся бы весьма неплохим счётом в банке!.. Я нисколько не сомневаюсь, что мы не питаем взаимной симпатии, но давай не будем портить друг другу карьеру? И если тебя вдруг потянет, знай: я со своим прошлым — могу, — пригрозил он. — Мелкий шантаж? — ехидно бросила Гермиона. — Хотя чему я удивляюсь?.. — она откинула с лица непослушный локон. — Может, это ты у нас метишь в министры? — Ты не пробовала укладывать свои космы, Грейнджер? — Драко передёрнул плечами, но ответа на свой вопрос очевидно не ждал и сменил тему: — Что плохого в моих намерениях? Я же слизеринец. Только не жди, что я начну вдруг здороваться с тобой, а тем более лебезить! Соплохвост мне в бок, отец будет в шоке, узнав, что мой начальник не просто какая-то фря, а ещё и гр… — Малфой! В силу своей должности я обязана напомнить... — Гермиона мысленно приготовилась к получению жёлтого самолётика с извещением о штрафе, но Драко сжал губы. — Гриффиндорка, — поправился он. — Хренов закон! Твоя идея? Теперь приходится следить за своим языком. Самое страшное, что это входит в привычку. — Переживёшь, — отмахнулась Гермиона. — Будешь меньше болтать, больше думать. Это для тебя куда непривычнее, — уколола она. — Посыпались комплименты? — съёрничал Драко. — Приятно не притворяться, правда? Кабинеты при новой власти не прослушиваются, а значит, можно наслаждаться земными радостями в полной мере. Но учти, я не мальчик на побегушках. Кофе приносить я не стану. Меня интересует только работа, а в деле с Морган я тебе пригожусь. — Во-первых, я не люблю кофе. А во-вторых, с чего ты взял, что мне не пригодится кто-нибудь другой? Гермиона вдруг подумала о Роне: «А что? Почему нет?» Жаль, что работать с ним — ещё та проблема!.. Не считая прочего, в голове у него подчас ветер. Грейнджер сдвинула брови: — Да, я помню, что сказал министр: ты якобы знаком с Морганами, — она, наконец, решилась и села за стол. — Лично я ни с кем из них не знаком, — не стал скрывать Драко, — а вот мой отец — да, был. Семейка-то не из бедных... Род Морганов весьма древний, но не старше Малфоев. Вообще министр и половины тебе не сказал. С их фамилией связана масса скандалов и кривотолков. Я нисколько не удивлюсь, если Бруствер знал эту... Баркли, а теперь не горит желанием попасть под чары её племянницы! — Какие чары? — насторожилась Гермиона, раскрывая красную папку. — Эх, если б я знал... — Драко вздохнул. — Скорее всего, эта Беллинда, как и все Морганы, амбициозна. Очень надеюсь, что привлекательна. Чистокровна? Бесспорно. И её, как и всех, притягивают мужчины, обладающие властью и деньгами. А представительницы этого семейства весьма быстро и неожиданно разрушили не один брак и помолвку. Я, и не открывая личного дела, скажу, что ни следов амортенции, ни заклятия «Империус», ни предков-вейл обнаружено не было. Но тайна Морганов не даёт покоя половине волшебного мира. О-очень-очень давно, — протянул он. — Кроме последних лет. Когда министерские шавки стали доставлять слишком много проблем, Морганы смылись. Война оказалась очень кстати. — А ты не боишься поддаться злодейским чарам? — Гермиона бегала глазами по строчкам и наслаждалась издёвкой в голосе. — Отец-то как устоял? Чудом? — Не лезь своим носом в мою семью! — Драко ногой резко отодвинул свой стул, сел и, стараясь сдержать гнев, продолжил: — Нет, Грейнджер, я не боюсь. Не девчонок! Времена-то новые, а методы у министерства, похоже, старые. Чувствую, Драко Малфой — наживка для знатной особы. Жаль, что с этим ошибочка вышла! Так и скажи министру. Моё богатство, может, и приманка, только я не обладаю властью. Пока, — уточнил он. — Но!.. — Драко выдержал паузу. — Я однозначно прославлюсь, если выведу этих Морганов на чистую воду. Если ты вдруг не в курсе, я — легилимент без моральных принципов. Ах да, кто-то однажды сетовал... В тихом коридоре. Только Гермиона не поверила. — Так это не сказки? — она всё ещё сомневалась. — А не боишься, что я доложу министру? — И признаешь своё поражение в перевоспитании меня? — Не смей копаться в моей голове! Предупреждаю... — Я и не думал, — Драко прямо-таки наслаждался подобными подозрениями. — Всё слишком очевидно, Грейнджер. И «доложить» — не в твоём характере, — он ухмыльнулся: — В моём. А задание, которое ни под силу невыносимой всезнайке и героине войны — постыдное поражение от такого, как Малфой. — Может, хватит уже трепаться попусту? — она захлопнула дело. — Пора перейти к имуществу миссис Баркли. Согласно предварительному заключению, следов тёмной магии не обнаружено. Ты меня слушаешь? — Гермиона повысила голос, заметив, как Драко небрежно раскачивается на стуле. — Скорей бы познакомиться с этой мисс Морган, — мечтательно произнёс он, вглядываясь в лесной пейзаж за окном. — Завтра ты будешь лицезреть наследницу лично, — Гермиона отлевитировала ему красную папку: — А теперь отложи свои амбиции и доставь в кабинет все предметы, заявленные в списке. Приступим к проверке. — Сама, что ли, слишком стара? — Малфой! — осадила она. — Ладно. Схожу. Один раз! Ради исключения. Гермиона принялась изучать содержимое ящиков, а Драко, оставив её наедине со своими мыслями, исчез за дверью... и появился — Фобос и Деймос! — лишь через два часа. Правда, левитируя нехилую башенку из вещей миссис Баркли. — Тебя только за смертью посылать, — рассерженно заявила Гермиона. — Я заблудился, честное чистокровное! — приврал Драко и замер, заметив, что кабинет, определённо, изменился. — Пока я вспомнил, как вызвать лифт... — нахально сочинял он. — Потом как-то свернул не туда... Затем меня взяли в заложники! Но ещё до того, как я забыл, где оставил свою волшебную палочку. Ну а потом... — Значит, не зря я наложила на тебя взыскание, — прервав представление, просветила Гермиона. — Сегодня ты не сможешь воспользоваться нашим камином, — ничьим. Но пока этого Малфою знать не полагалось. — Пройдёшь через ход для посетителей. — Не заставишь! — осадил он, водружая летящую кипу Грейнджер на стол. — Что ты сделала с кабинетом?! Откуда взялся шкаф с книгами? Здесь и так дышать нечем. Что, дружки притащили? Ну, а кто ещё!.. Под каблуком Грейнджер они не прочь превратить это убогое помещение в библиотеку. А меня спросить? Я, между прочим, тоже тут работаю! — Тогда работай, а не прогуливайся по коридорам. Ты на испытательном сроке, а у меня свои правила. Привыкай! Потому что в её руках — власть. Пришла пора Драко нервировать собеседника: — Интересно, а твой рыжий идиот поздравил тебя с назначением? — Заткнись! — не выдержала Гермиона, повысив тон. Рон не идиот. — Неувязочка вышла... Уже не твой, — Драко весь пропитался сладким злорадством. — Ну и как там зовут новое увлечение Уизлиброда? — Ещё раз услышу это слово, — она скрестила на груди руки, — и на него наложу заклятье! Посмотрим потом, как высоко взлетит твоя карьера... — Давай, продолжай! — подгонял он. — Угрозы всегда меня возбуждали. Ну а всё-таки, как? — С каких пор ты следишь за личной жизнью Рона? — не собиралась она ничего говорить! — Да хотел бедняжке денег послать... В качестве благодарности. Просто «Ежедневный пророк» очень развеселил меня: свежей новостью об их помолвке. Но не тебя, да? — Продолжай трепаться, и ещё одно взыскание пойдёт тебе на пользу! — Гермиона покосилась на свеженаполненную чернильницу. — Выбирай: или так, или работа... Но проверять будем всё по очереди. — Ты это сейчас серьёзно? Всё?! Да там дураку ясно, — Драко выставил руку в сторону драгоценных завалов, — что эта стеклянная ваза и даром никому не нужна. Он спрятал дело Морган в ящик стола. — Нет, — из принципа настаивала Гермиона. — Начнём строго по списку. Потому что я так сказала. Не нравится — иди, доложи министру! — поддела она. — Самодурство теперь в моде, Грейнджер? — скривился Драко и медленно протянул руку к золотым часам. Достал свою палочку и, не горя желанием подчиняться, всё же ушёл в монотонный процесс по сканированию на предмет опасных заклятий. А Гермиона взяла со стола браслет с монограммой и, лишь раз взглянув в сторону Малфоя, приступила к проверке. Два часа он тиранил её невербальностью — и после обеда тоже, сбивал, громогласно делал выводы и ни на какие «Хватит, уймись!» даже не обращал внимание. Потому что: «Работаю я, сама же хотела!» После нескольких часов утомительных процедур до вазы они, конечно, не добрались. И к концу рабочего дня Драко нагло направился в сторону камина. — Я же тебя предупредила... — устало начала Гермиона, исподлобья разглядывая надменный профиль. — И что ты сделаешь? Заморозишь меня или как? — Драко не менее устало усмехнулся. — На твоём месте я бы этого не делала, — Гермиона некрасиво порадовалась, замечая, что Малфой и не собирается отступать. — Плохо, что ты не на моём месте, — сказал он и потянулся к гранитной полке. — А я ухожу по-английски. Не прощаясь. Драко зачерпнул летучий порох, вступил в камин и почти сразу увидел расплывшуюся в улыбке Грейнджер. Он не сдержался: — Что у тебя с лицом, зануда? А то его перекоси... ду... мыя... не... здора... Гермиона развела руками: — С каких пор тебе нечего сказать, Малфой? — съехидничала она. — Неужели в горле что-то застряло? А всего лишь немного магии, и заклинание тебе уже не произнести. Даже невербально. Точное название места — тем более. Так что домой тебе придётся топать ножками. Как маглу! Там заклятье, конечно, спадёт, но я слышала, что от Министерства до твоей квартирки, ох как не близко... Но прогулки полезны, — утверждающе моргнула она. — Только не заблудись снова, ради Мерлина! — То... ти… да... — Драко буквально подлетел к поднявшейся из-за стола Гермионе. — Пока, трудяга, — нарочито небрежно попрощалась она. — Завтра жду тебя в девять. И не опаздывай. Может, тебе лучше вообще не уходить? А то успеешь только поцеловать дверь, и пора отправляться обратно: в моё по-о-олное распоряжение! На миг Гермионе показалось, что Драко готов наброситься на неё с кулаками. Но она спокойно исчезла в камине, лишь в последний момент осознав, что кто-то решит поквитаться... «Мальчишки не вырастают, — подумала она и улыбнулась. — Всё равно. Это того стоило!»