Возвращенный голос

       – Вот это зарядил! – Нишимура, по летнему времени не одевший даже гакуран, невольно передернулся от вида секущих землю водяных струй, в мгновение ока превративших сухую пыль в грязь. – А ведь утром не было ни единого облачка… и как это ты догадался взять зонтик, а, Нацумэ?        – Да… просто так вышло, – неловко улыбнулся тот, про себя молясь, чтобы Нишимура, многие вещи воспринимавший как само собой разумеющееся, не настоял с расспросами. Врать сверх меры Нацумэ, несмотря на многолетнюю практику, никогда не любил, а уж про малюток-духов, заглянувших во двор дома Фудзивара и предупредивших владельца Тетради о близящейся непогоде, он и вовсе рассказал бы разве что Тануме или Таки – поэтому, перехватив ручку зонтика поудобнее, Нацумэ решил поскорее сменить тему: – Слушай, Нишимура, а что это за «Конда-сан», про которую вы с ребятами на перемене говорили?        – А? Ты не знал Конду? Серьезно, Нацумэ, о ней же вся школа говорила! Да и перевелась она… когда ж это… о, всего полгода назад!        – Ну, меня-то в то время еще здесь не было.        – Да? А-а-а, точно… прости, прости, – Нишимура виновато засмеялся. – Как-то так привык к тебе, что кажется, будто мы с первого года вместе учились… Ну ладно, раз уж ты не в курсе, то я сейчас поведаю тебе одно из «золотых преданий» старшей школы Ёвакэ, потому что если и рождалась на свет более безбашенная девчонка, то явно не в этих краях!..       «Напоминает Рэйко-сан», – подумал Нацумэ и уже отвернулся, чтобы за покашливанием скрыть смешок…       …как вдруг увидел ее.       «Снова за именем?» – мысль была не особо радостной, но какой-то… привычной? В конце концов, с тех пор, как Тетрадь угодила к нему в руки, только очень ленивый дух из тех, чьи имена были в ней записаны, не явился к «Нацумэ-сама» за своей собственностью. Время года, время суток, состояние владельца Тетради или тех, кто его окружал – на все это потусторонним посетителям было глубоко наплевать, так что, про себя вздохнув, Нацумэ с улыбкой повернулся к вдохновенно вещавшему Нишимуре, собираясь сперва проводить его хотя бы до развилки, отдать зонтик (не хотелось бы потерять где-нибудь в лесу…) и вернуться, заранее готовясь к бегу с препятствиями, до нитки изгвазданной одежде и безнадежно испорченным выходным…        – Эй! Эй, ты чего тут сидишь? Потерялась?       …но тут внезапно оказалось, что округлая голова, похожая на арбуз – это пробковая панамка в черно-зеленую полоску, «покрытое длинным мехом» тело всего лишь прикрыто стареньким соломенным плащом, а маленький рост объясняется, во-первых, тем, что девочка сидела на корточках, а во-вторых – тем, что ей было на вид не больше десяти лет.       И это был один из тех немногих случаев, когда Нацумэ Такаши полностью потерял дар речи.

* * * * *

       – Вот же удумала – под дождем сидеть! – Нишимура, сам промокший до нитки, ворчал не переставая, вытирая волосы девочки одолженным у хозяйки магазина полотенцем. – А если простудишься? Заболеешь? Знаешь, как будут переживать твои родители?..        – Нишимура, лови, – Нацумэ, которого отправили вытираться первым («Еще не хватало, чтобы и ты заболел!»), набросил второе полотенце на товарища. – Давай, я сам тут разберусь.        – Только хорошо просуши ей голову!.. – голос Нишимуры, тут же принявшегося яростно растирать замерзшее лицо, прозвучал невнятно. – И за ушами тоже протри!        – Понял-понял, – Нацумэ с трудом сдержал улыбку – обеспокоенный Нишимура квохтал не хуже наседки! – и, воспользовавшись более-менее сухим концом полотенца, осторожно вытер девочке лоб. Та сносила их заботу абсолютно молча – едва поняв, что из хватки обеспокоенного старшеклассника не вырваться, она перестала сопротивляться и позволила довести себя до ближайшего магазинчика, который, по счастью, еще работал. Телефона, правда, в нем не оказалось, а до отделения полиции было почти три квартала, так что было решено пока не мутить воду и отвести потеряшку куда следует когда утихнет дождь.        – Жаль, ярлычка нет, – ворчал Нишимура. – Хоть бы имя узнать, раз уж она не разговаривает… о! А может, ты писать умеешь?       Девочка снова промолчала. Но головой помотала очень убедительно.        – Да? Жаль… а номер родителей знаешь?       Та же реакция.        – Ну, а как домой доехать? Ты же как-то сюда добралась? На автобусе? Или на поезде?        – Нишимура, она не сможет тебе ответить.        – Да знаю я! Вот же… – он с усилием провел рукой по встрепанным после сушки волосам. – Ладно, подождем пока… Судзуки-сан! Судзуки-сан, а полотенце где можно высушить?..        – Фу-ух, – как только голос Нишимуры отдалился, Нацумэ облегченно выдохнул – наконец-то тишина! – и присел у стены, рядом с поджавшей ножки девочкой, по-прежнему не отрывавшей взгляда от пола. Судя по шуму снаружи, ливень пока что прекращаться не собирался, и лениво постучалась в голову мысль, что Фудзивара наверняка будут беспокоиться, думая, где он, как он, не замерз ли… В магазине было на удивление тепло – хозяйка вытащила из кладовки обогреватель – и разморенный Нацумэ только-только наказал себе как следует извиниться перед Токо-сан… когда… когда… доберется до… дома…       Скр-ри-ип. Дзынь – пропел у входа колокольчик. А потом – топ-топ-топ-топ… И гнусавый, как у древнего старика, голос:        – Опять ввязался в историю с духами, глупый мальчишка?        – ВУ-А-А-А!..

* * * * *

       – Так твой странный кот нашел тебя даже здесь? – Нишимура, выскочивший из подсобки с щеткой наперевес, теперь не знал, смеяться ему или беспокоиться, пока Нацумэ смущенно топтался на месте, прижимая к себе вышеозначенного «питомца». Сенсей, спасибо ему за это большое, висел мешком и даже мяукать не пытался. – Слушай, Нацумэ, он у тебя часом не сторожевой? Нюх-то лучше чем у овчарки!        – Он… талантливый, – на всякий случай сжав руки покрепче, улыбнулся Нацумэ… и лишь когда однокашник, качая головой, понес позаимствованный инвентарь на место – негромко прошипел прямо в белоснежное ухо: – Ты чего тут забыл, сенсей?!        – Домой возвращался, когда учуял твой запах, – Котя, получивший внушение кулаком в макушку, тоже ответил шепотом. – Тебе просто-таки не сидится спокойно, Нацумэ…        – Ты говоришь о духах? Но Нишимура – обычный человек… он видел эту девочку, касался ее – значит, она тоже!..        – Человек она, человек. Но тот, кто на нее проклятие наложил – точно дух.        – Прокл… Значит, она не немая?        – Немая, не немая – того не знаю, но проклятье на ней есть, и наложил его довольно сильный дух. Со мной, конечно, не сравнится, но нельзя же требовать невозможного…        – Ты его чуешь? Значит, ты сможешь его найти?        – Не наглей, мальчишка! Я тебе что, собака?        – Сможешь или нет?        – Если окажусь поблизости, я его узнаю. А так…        – Значит, делать нечего, – вздохнул Нацумэ и, повернувшись, осторожно положил ладонь на голову девочки – хотя та все равно вздрогнула, закусив губу и по-прежнему не поднимая взгляда. – Ты… помнишь, когда потеряла голос?       Какое-то время та не реагировала… но потом все же едва заметно кивнула.        – А где это было? Где-то неподалеку, верно?       Снова кивок.        – Тогда… можешь отвести меня туда?       Она наконец-то вскинула на него глаза – влажные, испуганные – и так замотала головой, что растрепанные косички по щекам зашлепали.        – Почему нет? Боишься?       Она кивнула.        – Того… кто тебя… проклял?       На этот раз кивок был едва заметным.        – Не переживай, – Нацумэ улыбнулся как можно увереннее. – Он не сможет мне навредить…        – …сказала ходячая закуска для духов.        – Ведь рядом со мной замечательный телохранитель, – улыбка Нацумэ стала шире.        – Ну, что верно, то верно…        – Он защитит меня… защитит нас. Не бойся. Больше тебя никто не обидит, – и Нацумэ протянул девочке ладонь. – Идем?       Та посмотрела на него с сомнением. С опаской. С отчаянием…       Но потом все-таки взяла его за руку.

* * * * *

       – Это здесь?       Девочка кивнула, прижимаясь к нему всем телом – и безопаснее, и больше шансов уместиться под зонтиком, чтобы с деревьев на голову не капало. К счастью, первая волна ливня уже прошла, и сквозь раздвинувшийся полог туч робко выглядывало солнце, так что Нацумэ без труда смог разглядеть двухэтажный дом, выглядевший так, словно хозяева уехали всего пару дней назад: в ухоженном садике не проросло ни одного сорняка, обложенный камнями пруд еще не покрылся ряской, а на сёдзи не было видно ни единого мохового пятнышка…       Но все же не нужно было быть сенсеем, чтобы невольно содрогнуться, ощутив присутствие рядом с этим домом могущественного и крайне недоброжелательного духа.        – Кхе-е-е, вот же кто-то обозлился на людей, – вышеозначенный кот, как раз сидевший у Нацумэ на плече, слегка сощурился. – В прошлый раз только голос вырвал, а в этот и голову откусить может…        – Сенсей!        – Осторожнее, Нацумэ, – тот как не заметил, продолжая пристально вглядываться куда-то на крышу – за крышу – дома. – Он злится…        – Он? Ты это о ком, сенс…       Договорить Нацумэ не успел – неожиданно резкий удар ветра заставил его, вскинув руку, прикрыть глаза… а когда он, проморгавшись, снова посмотрел на дом, то увидел на крыше огромную черную тень.        – Это…        – Вот же отъелся, – Котя-сенсей только покачал головой. – Видно, долго обиду копил, пока не переродился… – и, подпрыгнув, котик удачи исчез в облаке дыма, а вместо него поднял голову огромный белый зверь. – Эй, ты! Хочешь забрать девчонку?        – Сенсей!..        – Я бы тебе ее, конечно, отдал, но вот незадача – один шумный мальчишка мне этого не простит. Так что, если тебе нужна человеческая малявка – спускайся, разберемся!.. – и, скосив зеленый глаз на все еще бледного паренька, прижимавшего к себе девочку, Мадара рыкнул. – Хватай ребенка и убирайся отсюда, балбес. А я разберусь с этим духом.        – Но… сенсей…        – Живо! – тот уже откровенно взревел, и Нацумэ, понимая, что от него в такой ситуации толку будет маловато, подхватил девочку на руки и бросился наутек. Далеко, правда, уйти не удалось – только что открытая калитка неожиданно резво прыгнула на место… но если обычного мальчика это хотя бы напугало бы, то Нацумэ, натренированный множеством стычек с духами, без промедлений махнул прямо через забор, после чего, не сбавляя скорости, устремился вниз по улице. Черному зверю это не понравилось – в спину им полетел яростный рев, а чуть погодя старые сливы вдоль дороги закачались, треща и сбрасывая листву, когда сцепившиеся в один огромный черно-белый клубок духи рухнули им на кроны!        – Сенсей!        – Справлюсь! – раздраженно рявкнул тот… но, как нарочно, именно в этот момент черный зверь, изогнувшись, едва не вцепился ему в ухо, и Мадара, отшатнувшись, всего на мгновение ослабил хватку. Всего на мгновение – но его противнику этого хватило, и он тут же бросился в сторону Нацумэ, широко распахнув слюнявую пасть!..        – А ну стоять! – но Мадара, оттолкнувшись от переломанных веток, обрушился на него на полпути, так что Нацумэ в последний момент успел шарахнуться в сторону, как кривые когти проскребли по асфальту, высекая искры, а белый зверь всем своим весом навалился на черного, не давая ему пошевелиться. Надежно прижатый к земле, пойманный дух вопил во все горло, его глаза горели безумным огнем, а воздух, казалось, дрожал от пропитавшей его ненависти – Нацумэ почти слышал, как он проклинает кого-то, как яростно, неистово клянется отомстить!..       Кому?        – Момотаро!       И вдруг – словно ослепительная вспышка молнии! – шум битвы прорезал тонкий детский крик, после чего, вывернувшись из рук Нацумэ, девочка со всех ног бросилась к сражающимся духам.        – Куда? С ума сошла, стой!        – Эй, человеческий детеныш! Умереть захотела?!        – Момотаро! – но девочка, как не услышав их криков, метнулась к черному монстру, хрипящему и заливавшему землю дымящейся слюной. – Это же я, Юико! Момотаро, ты помнишь меня?       Ответом зверя был невнятный вой – словно обожженный, он завизжал в голос, так что казалось, что земля сейчас затрясется и расколется от этого страшного крика, переполненного яростью! Уже собиравшийся бежать за девочкой Нацумэ замер на месте, невольно схватившись за уши, и сквозь пелену выступивших от боли слез он с трудом разглядел, как крошечная фигурка подбежала вплотную к духу, упала перед ним на колени…        – Момотаро, это я. Я вернулась! Ты же помнишь меня? Помнишь, как ты катал меня на спине? Как мы играли вместе? Как я упала в пруд, а ты меня вытащил?.. Момо, прости! Прости, пожалуйста, я не знала, что с тобой случилось. Все говорили мне, что ты в порядке, что тебе нашли новых хозяев, но ты…        – Осторожнее! – успев заметить, как вспыхнули кроваво-алые глаза, Нацумэ бросился вперед… однако прежде, чем он успел подбежать, из тени зверя показались длинные черные пряди и, будто живые, оплели ему морду, а в следующее мгновение метнувшаяся по воздуху тень приземлилась на голову духа и приставила острый клинок меча к его шее.        – Дальше мы сами, котосвин. Уходи, пока тебя тоже не затянуло.        – Пф-ф… Опаздываете, экзорцисты! – и, отпустив дергающегося противника, Мадара поспешил отпрыгнуть подальше – как раз вовремя: раздававшийся со спины Нацумэ монотонный напев заклинания, до этого звучавший еле слышно, неожиданно стал громче, после чего вспыхнул слепящий голубой свет… а когда он рассеялся, черного зверя на дороге уже не было, и девушка с мечом мягко спрыгнула на землю.        – Хиираги? – удивленно спросил Нацумэ, после чего оглянулся через плечо, уже зная, кого там увидит. – Натори-сан!        – И почему я не удивлен, что ты уже здесь? – тот ослепительно улыбнулся, привычным движением запечатывая пробкой небольшой глиняный горшочек, – А ведь я только раздумывал, стоит ли предупредить тебя об этом духе, Нацумэ…

* * * * *

       – С ней… с Юико-тян все будет хорошо?        – За ней присмотрят, – Натори улыбнулся, и Нацумэ тихо порадовался, что в этом кафе, куда их с сенсеем позвали «в качестве благодарности», после дождя совсем немного посетителей. – Ее мать была из семьи экзорцистов, но покинула клан лет десять назад, так что снова родственники услышали о ней только получив извещение о смерти… примерно месяц назад она погибла в автокатастрофе вместе с мужем. Про Юико-тян ничего известно не было, и только недавно удалось узнать, что она выжила и долгое время лежала в больнице, откуда ее уже собирались определить в приют. Теперь родители ее матери планирует забрать внучку к себе.        – Она станет экзорцисткой?        – Возможно. Раз уж она смогла без посторонней помощи сломать проклятие духа, значит, сила у нее есть… но это будет зависеть не только от ее способностей, но и от ее желания, – Натори пожал плечами. – Даже внутри клана полно людей, которые не занимаются изгнанием духов, и вполне вероятно, что способность Юико-тян видеть духов исчезнет сама собой, после чего она вырастет самой обычной девушкой. Но даже если она и окажется духовидящей… никто не будет заставлять ее заниматься этим против ее воли.        – Это… хорошо, – и, кивнув, Нацумэ отпил из чашки – чай уже остыл, но жалко было оставлять. – А что будет с Момотаро? Вы же его только запечатали?        – Верно. Обычно мы не оставляем настолько озлобившихся духов, но этот еще не полностью потерян, и со временем из него может получиться хороший слуга. Думаю, для Юико-тян это будет отличный урок… хотя она и не виновата в его появлении.        – Тогда почему он ее проклял?        – По глупости, очевидно, – Котя-сенсей, вернувшийся в свою округло-компактную форму, чуть приоткрыл глаза – в кафе, дабы не выперли, он вполне успешно притворился плюшевой игрушкой. – Так и не понял, почему умер, а сдержать свою ненависть не сумел, вот и направил ее на тех единственных людей, которых не забыл после превращения в духа…        – Если очень упростить, то котик совершенно прав, – кивнул Натори. – Кажется, перед отъездом Момотаро в чем-то провинился, и отец Юико запер пса в сарае. Выбраться он оттуда не сумел, а нашли его только спустя несколько недель… вернее, нашли то, что от него осталось.        – А это не опасно? Оставлять его запечатанным? Я имею в виду, если он настолько возненавидел людей…        – Не переживай, Нацумэ, раньше срока он из-под печати не вырвется. Мы обычно отвозим таких «проблемных» духов в один горный храм, где они постепенно очищаются, после чего либо становятся слугами, либо… добровольно покидают этот мир. Пару лет Момотаро проведет там, и если вдруг окажется, что успокаиваться он не намерен… – Натори коротко и сухо щелкнул пальцами, после чего хлебнул из чашки и добавил, лучезарно улыбаясь. – В общем, больше он угрозы ни для кого представлять не будет, так что спасибо тебе, Нацумэ: теперь в этом городе стало намного спокойнее. Кстати, еще не надумал присоединиться к нашему клану, а?..

* * * * *

       – Думаешь, он и впрямь успокоится?        – Кто знает, – Котя, все-таки набивший пузо первосортной выпечкой (что показательно, Натори-сан даже не подумал возмущаться), теперь пристроился на плече Нацумэ и выглядел крайне довольным жизнью. – Если мозгов хватит, плюнет на людей и станет свободным духом – тогда, быть может, когда-нибудь я и выпью с ним чарочку-другую. Лет так через сто.        – Сопьешься раньше, сенсей.        – Пф-ф. Не равняй меня, великого духа, с худосочными человечками, которых от одного запаха доброй выпивки воротит!.. К слову, Нацумэ, как насчет награды для своего замечательного телохранителя?        – Ты же только что половину кафе объел!       – То была плата с юнца Натори. С процентами. А вот ты, нахальный мальчишка, мне еще за прошлый раз должен!        – Снова булочки из «Нанацудзи»? Растолстеешь же…        – Ничего, зима не за горами. Теплее будет… Давай, давай, шевели ногами! Иначе в следующий раз оставлю тебя на съедение духам.        – Совести у тебя нет, сенсей… – вздохнул Нацумэ. – С бобовой пастой, каштанами или тыквой?        – Глупый мальчишка, – а наглый кошак улыбнулся во всю свою зубастую пасть. – Разумеется, со всем!

Конец.