Доктор Эггман

      Тепличный комплекс с венчающей его научной станцией готов, эскалаторы на солнечных батареях уже работают, а мэр готовится торжественно перерезать ленту. Выражение лица Соника, когда он увидел практически мою статую — это бесценно! А самое главное, что он не может её разрушить! Эми ему за это все колючки повыдергает и получившуюся плешь проест! Вообще история с обществом защиты растений какая-то мутная. Кроме мха и немного лишайника на горах ничего не растёт, но сколько нервов мне эти защитники вытрепали! Пришлось побеждать этих дармоедов их же оружием — упирать на то, что строительство как раз направленно на сохранение и приумножение редких видов. Но я пошёл дальше — кроме местного растительного недоразумения организовал поисковые партии, пересаживая редкости с других горных вершин и из джунглей, обязуясь, как разрастётся, вернуть обратно с прибытком.

***

— Эй, Эггман, почему вместо редких растений тут грядки с томатами? — спросил меня надоедливый ёж. — Если бы ты смотрел под ноги, то увидел, что стоишь на редком лишайнике. Он не встречается лишь на 5% гор, если сюда включить и айсберги! — Соник, как ты мог? — накинулась на него Эми Роуз. — Я думал, это дорожки, — стал он оправдываться.       Сам я в окружении даботов, расхваливающих мою гениальность, давал интервью местному телевидению, расписывая, как я забочусь о природе. Плантации овощей и фруктов освобождены от налогов, как выращиваемые в заповеднике. Правда, мне приходится тратить часть средств с их продажи на охрану окружающей среды, а потому я смело списывал их на «мытьё окон теплицы». Благодаря наноузору на них не держалась пыль, и они всегда оставались чистыми. Теперь я стал лучше понимать «зелёных», оседлав «золотую жилу».

***

      Очередная схватка с командой героев в самом разгаре, я, сидя на летающей платформе даже не стреляю по ним, настолько занят данными телеметрии с датчиков. Вот Эми Роуз бьёт молотом по моноколёсному роботу, но тот не разлетается на части, благодаря новому пластиковому покрытию. Благодаря своей структуре он перераспределяет удар по всей поверхности. Но есть у него один недостаток — первый же удар задаёт его прочность и хрупкость — более слабые удары уже не страшны, зато чуть сильней — рассыпется.       Особоты оснащены новыми датчиками, позволяющими им не сталкиваться в воздухе друг с другом и другими летающими объектами, и жёлтому двухвостому лису на самолёте приходится потеть, уворачиваясь от их выстрелов. Раньше, совершая головокружительные пируэты он заводил одну стаю на другую, что вело к их столкновению, но теперь эти трюки не работают. Но Тэйлз нашёл выход просто запенив крылья моим летунам быстротвердеющим составом. Ставлю пометку на планшете, чтобы не забыть взять образец — пригодится.       Красная ехидна Наклс раз за разом угощает шипастыми кулаками набегающих на него скорпионов, но те, распадаясь на части тут же собираются заново. Их узлы рассчитаны на двадцать таких операций, после чего всё придётся чинить.       Летучий липкий шар поймал бумеранг Стикс, но она всё равно справилась с нападающими на неё роботами, заманив в ловушку. Иногда даже мой гениальный мозг поражается, как с помощью палки, кокоса и цветов можно вывести из строя высокотехнологичное устройство.       Меньше всех проблем было у Соника — он бегал с такой скоростью, что слился в синий шар, сканерам не хватало скорости для уверенного захвата цели. По-моему, он был по-настоящему счастлив поучаствовать в схватке после стольких недель затишья, но на что не пойдёшь ради науки! — Сдавайся, Эггман, твои роботы кончились! — произнёс он, останавливаясь посреди обломков. — Это ещё не всё! Узрите истинную мощь технологий! — отвечаю ему, нажимая кнопку на браслете.       Кусты задрожали, сминаемые гусеницами, и на поляну выехало моё творение. Прямоугольный приземистый короб на гусеницах с ужасающим скрипом раскрылся, пахнув во все стороны клубами пара. — Это что? — спросил с недоумением Соник. — Передвижная машина по производству мороженного. Каждый, кто скажет, что у нас ничья — получит порцию бесплатно!