Академия Тьмы и Света

–Я – фамильяр, Иветта, – начал свой рассказ Аарон, – но не обычный. В основном, на Эллариэле фамильяров используют для того, чтобы скрасить серые будни или же для дополнительной защиты. Обычно, магам их дарят в день совершеннолетия, но это не столь важно. Фамильяр с тех пор должен служить своему хозяину. Связь фамильяра и мага настолько прочна, что они могут чувствовать друг друга на большом расстоянии, иногда даже сквозь измерения. Преданность фамильяра до того не знает границ, что он может отдать свою жизнь за мага, которому служит. Вообще, службой это назвать сложно. Крепкая дружба – более подходящее в этом случае. Фамильяром может быть любое животное, которое встречается на Эллариэле. Я же, Аарон де Блуа, сам себе хозяин. Никто не может мне приказывать, никто не может властвовать надо мной, никто не может распоряжаться моей судьбой. Я не чувствую никакой прочной связи с магами. –Что же ты тогда делаешь у д’Эстре? – не удержалась и перебила. –Это долгая история. Когда-нибудь он тебе ее поведает, – увильнул котяра. Ну, конечно, «француза»-то разболтаешь, пожалуй. Быстрее с животными диалог завяжешь, чем с ним. А между тем, Аарон продолжал: –Если вкратце, я создан для того, чтобы быть воином. Человек – это моя боевая ипостась. Зачастую, маги и ведьмы платят мне, нанимая на временную службу. Но вот уже несколько лет я служу имени д’Эстре. Тогда я говорил правду, пока я с тобой, тебе уж точно ничего не угрожает. –К слову, об этом, – вспомнила я недавние слова неприятного гостя, – тот мужчина, Арагон, он удивился, когда увидел тебя со мной. Почему? –Я никого к себе не подпускаю. Очень хорошее правило, если хочешь остаться живым на Эллариэле, – отнюдь не самую приятную новость поведал мне Аарон. – Если хочешь сохранить свою красивую головку, – с хитринкой добавил кот, – не доверяй каждому. Со мной могут общаться лишь избранные. В основном, мои друзья, и те, кто меня нанял. –Так и при чем же здесь я? – никак мне не становилось понятно. –Я решил, что тебе можно доверять. Не спрашивай почему, я сам не знаю. Ну, припечатал, так припечатал. Говорят, что мозг студентов может вместить в себя невмещаемое, и переработать такое количество информации, что, казалось бы, переработать невозможно. Либо я была бракованной студенткой, либо информация была невероятно космическая. Но мой мозг, и я в придачу, категорически отказывались воспринимать все то, что слышали за эти последние два дня. Если подвести неутешительный итог, можно сделать вывод, что вляпалась я по самое не балуйся. И это все после того, как я просила обычной спокойной жизни. –Надо возвращаться, – нарушил тишину Аарон, – я не шутил, когда сказал, что Амир меня убьет. –Очень страшно, – состроила мину я. –Я, конечно, несомненно рад, что у вас завязываются такие теплые доверительные отношения с Амиром, но он придет в ярость, если узнает, что я подверг твою жизнь опасности. –Начнем с того, – пропустила я мимо ушей слова про «теплые» отношения, – что я сама пошла в лес, и ты здесь не при чем. –Ну, если ты готова положить свою голову на отсечение, тогда мы можем идти.

*** –Это верх безответственности! – кричал наш бесноватый профессор. – После всего того, что я тебе рассказал, в твою голову взбрело пойти прогуляться в лес!? Я не давал позволения даже на то, чтобы просто выйти из дома! –А я в вашем разрешении и не нуждаюсь! – не осталась в долгу я. Ну а что? Если мы отправляемся на эту их волшебную планету, то он больше не мой преподаватель. –Хорошо, Иветтино безрассудство можно списать на юношеский максимализм, но ты, Аарон! Чем думал ты? Вы посмотрите, как мы заговорили! Максимализм, значит. Ну, раз меня за неразумное дите считают, я вообще никуда не поеду тогда. И пусть заставить попробуют. Именно это я и озвучила вслух. И как-то ну очень странно изумрудные глаза «француза» сверкнули, и как-то странно приближаться ко мне он начал. Сдаваться я по-прежнему не собиралась, поэтому по старой привычке заднюю к выходу сдавала. Кажется, своим упрямством я активировала бомбу «Амир д’Эстре». И когда эта самая бомба ко мне подлетела и на плечо закинула, я успела только пикнуть. Задохнувшись от возмущения, стукнула своего похитителя по спине, отчего, конечно же, толку не было. –Ну, знаете ли… –Знаю. Аарон, активируй портал. Несмотря на злость и обиду, до чертиков хотелось посмотреть, что это за портал такой. Все же, как-никак, интересно. Но лицезреть сие чудо права удостоилась моя самая притягательная часть тела. Притягательная только на приключения. После перехода соображала я туго. Помню всего лишь то, что долго мы не ждали. Уже через минуту после приказа д’Эстре в портал шагнули. А после последовал сильнейший удар, который моя бедная голова была не готова выдержать. Через все тело словно ток пропустили. Да только о самочувствии Иветты Зиминой никто не позаботился. Когда мы оказались в каком-то непонятном месте, легче мне не стало. Голова кружится только больше начала. Кажется, богатство стола, который мне удостоилось посетить утром, сейчас увидит вся наша компания. –Это было низко, Амир, не предупредить о переходе, – заметил Аарон, чувствующий себя замечательно, – тебе пришлось бы объяснять смерть иномирной девушки всему совету. Что!? Смерть? –Знаете что, – понесло меня, – я устала быть безвольной куклой в ваших руках! Моя жизнь за последние два дня находилась множество раз на волоске от смерти. И вы имеете наглость так халатно ей распоряжаться! –Поверь, Смерть таких не забирает. Ей и так неспокойно живется. Что за околесицу нес этот болезный, я так и не поняла. Но напряжение прошедших дней начинало сказываться, поэтому я против воли шмыгнула носом. Пусть я и не знала, что имел ввиду этот надменный индюк, но обидно стало ужасно. –Амир, ты можешь издать пособие «Как не надо общаться с девушками». Думаю, у тебя неплохо выйдет. Кажется, д’Эстре тоже находился на грани, потому как, клянусь, я слышала рычание. –Вы оба, можете начинать молиться всем чертям Ада, чтобы я не избавился от вас до того, как мы встретимся с императором. – после этих слов он круто развернулся на каблуках и устремился прочь. Сейчас, когда я огляделась, заметила, что мы находились на пустой площади, с которой прекрасно виднелся, если не замок, то дворец точно. Более-менее приходя в себя после такого ужасного перехода, начала отмечать, что временные эпохи Земли и Эллариэля заметно разнятся. Площадь, на которую мы переместились, была полностью выложена из камня и напоминала средневековье. Поскольку, никто посвящать в устройство этой планеты меня не собирался, пришлось угадывать самой. И, как мне подсказывала интуиция, на площади в любое другое время жизнь кишела. Маленькие домики, образовавшие круг (форму которого имела площадь), напоминали торговые лавки. Рядом с некоторыми располагались повозки с провизией. Наверное, преступность здесь не процветает, раз никто ничего не охраняет. Хотя, все имело такой брошенный вид, что казалось, будто незадолго до нашего появления, все куда-то в спешке разбежались. Дорога через площадь ведет к мостовой, так же полностью выложенной из камня. Туда-то и направился нервозный «француз». И вот, как раз-таки, с мостовой открывался вид на замок императора. Несмотря на его мрачность, вид был прекрасным. Внушительных размеров замок украшали три башни, на которых развевались черные флаги. Почему именно три, до меня так и не дошло, а спрашивать у своих спутников не позволила обида. Отделкой замок отличался от площади и мостовой, при его строительстве использовался более темный, да и, скорее всего, более прочный камень. Рядом с замком я заметила озеро, с северной стороны. Нижняя часть стены, ближе к озеру, покрылась мхом, что означало – замку лет немало. И, как подсказывала смекалка, он от самого основания пропитан магией. Даже это озеро не было простым. На первый взгляд вода казалось обычной, но если приглядеться, можно заметить невидимые материи, витающие над водой. А если отметить тот факт, что озеро было скрыто от посторонних глаз могучими высокими деревьями, не сложно будет догадаться, что с этим самым озером что-то связано. Чем ближе мы подходили к замку, тем отчетливее я понимала, гостей здесь не любят. И то, что я сейчас иду по мостовой в святая святых Эллариэля, должно вызывать у меня чувство гордости. На деле же, коленки предательски дрожали, а по спине пробежала холодная струйка пота. Это на Земле я была воинственно настроена, готовая требовать от всех, чего вздумается. Здесь же пришло осознание того, что я с самим монархом встречусь. И одно неверное слово – в миг своей головы лишусь. Непременно, своими тревогами хотелось поделиться хоть с кем-то. Но, кажется, на меня всем было плевать. Д’Эстре, злющий, летел впереди, Аарон семенил рядом, правда, своим вниманием не удостаивал. Первой начинать диалог и плакаться в жилетку не позволяла гордость. И только у самих ворот замка кое-кто великий и важный снизошел до моей притихшей персоны. Резко обернувшись, «француз» посмотрел на меня сканирующим взглядом. –Осознавай, пожалуйста, что ты будешь вести диалог с самим императором. Я не хочу краснеть из-за непутевой иномирянки. –Послушайте, лорд д’Эстре, – вспомнила я имеющееся звание человека, которого скоро убью собственными руками, – у меня, как и у вас, имеется гордость. И если вы немедленно не прекратите надо мной издеваться, я скажу императору, что подвергалась моральному насилию с вашей стороны. А, как мне известно, это нарушает ваш кодекс. Поэтому, если вам дорог ваш титул, попрошу оставить колкости при себе. Я умею вести себя в обществе. Так-то. Давно пора было поставить на место зазнавшихся аристократов. –Не только ты, Амир, умеешь быть «колючим», – вклинился в разговор Аарон. На самом деле, котяра начинал мне нравиться. Наверное, это единственное на данный момент магическое существо, которое относится ко мне хорошо. Быть может, мы подружимся. От моих слов д’Эстре скривился, как от зубной боли, но, тем не менее, продолжил: –Сразу тебе заходить в зал заседания не положено, так как ты не входишь в состав совета. Для начала, я должен тебя представить. Ты останешься в комнате ожидания, за тобой присмотрит Аарон. Иномирных пусть и защищают, но при дворе не любят. Запомни, Иветта. Разозлишь императора, и даже я не смогу тебе помочь. Не став спорить, я лишь кивнула. Внутри замок выглядел, как все типичные замки с картинок. Ничего особенного. Такие же стражники по бокам от входа, такие же картины всех монархов Эллариэля, и, конечно же, куда без нее, роскошная бордовая ковровая дорожка, ведущая по лестнице вглубь замка. Необычно было только то, что высоко над потолком, как и над озером, клубились белые нити. Только здесь к ним присоединились еще и темные. Чем-то это напоминало магию Аарона. Комната ожиданий оказалась довольно просторной и светлой, и страха не внушала. Напряжение, правда, никуда не делось. И чем скорее приближалась встреча с императором, тем больше пересыхало во рту. –Что имел в виду д’Эстре, когда сказал, что даже он не сможет защитить меня от гнева императора? – не выдержала я молчания. Благо, кот ответил мне сразу. –Амир занимает очень влиятельное положение при дворе. А также находится в довольно близких отношениях с императором. Этой истории лет больше, чем тебе. Никто не знает толком, что положило начало их дружбе. Максимилиан доверяет ему, почти как себе. Не многие удостоены такой чести при дворе. Перед Амиром открыты такие двери, которые закрыты даже для приближенных советников. Но Максимилиан очень вспыльчив. Да и история с иномирными магами до конца не разрешилась. Из-за волнений, образовавшихся в ходе борьбы с бунтовщиками, в государстве стали допускаться мысли, что чистота крови – не такой уж и пустяк. И если на Эллариэле привечать всех нечистокровных, то это грозит полным исчезновением магов от рождения. Но по закону, который древнее, чем сам мир, любое существо, наделенное магией, может рассчитывать на защиту и покровительство Эллариэля. По сути, ты неприкосновенна. Но, если вдруг случайно пропадет одна иномирная ведьма, никто и не заметит. Чистота крови очень важна для эллариэльцев. На ней держится магия. Ведь, если нечистокровных будет становиться все больше, то в будущем магия может исчезнуть на совсем. В общем, одно твое неверное слово, и быть скандалу. Амир влиятелен, но из такой передряги он навряд ли сможет тебя вытащить. –Расисты, – с горечью протянула я. –Согласен. Но в этом есть логическое зерно. Никакой монарх не захочет, чтобы его государство просто напросто перестало существовать. И вообще, если бы не те бунтовщики, об этом даже никто не задумался бы. Ведь, только они представляют для вас опасность. Не было бы их, и вас бы никто не тревожил. –Может быть, таким образом, они добиваются полного исчезновения обеих сторон? И их цель – стравить магов и людей? –Слишком сложно такое воплотить, опираясь на зыбкую вражду, – озадаченно почесывал кот за ухом, – тут что-то другое. –Ты сказал, – перевела тему я, – что в случае, если я разозлю императора, д’Эстре будет сложно спасти меня. Но, зачем ему вообще меня спасать? –О, – протянул кот, как будто я спросила что-то крайне глупое, – Амир – человек чести. Если он взялся оберегать тебя, значит, доведет дело до конца. К тому же, уж очень знаком мне этот взгляд, которым на тебя наш командир поглядывает, – хитренько так промурлыкал Аарон. –Именно поэтому он старается повесить на меня всех собак при каждом удобном случае, – закатила я глаза. – Ты еще не видел, как он вел себя в университете. Можешь себе представить, он поставил из вредности мне двойку! Мою первую двойку в жизни. –У него просто девушки лет сто не было, вот он и теряет сноровку, – прыснул от смеха фамильяр. Я тоже не смогла сдержаться от ответной улыбки. Впрочем, хорошее настроение улетучилось в миг. В комнату ожидания вошел слуга, который сообщил, что меня ожидают в зале заседаний.

*** Аарон, который ни на шаг не отступал от меня, семенил рядом, пока я направлялась к трону императора, за что я ему была безумно благодарна. Поддержка в лице фамильяра была мне просто необходима. Зал заседания был пропитан роскошью до последней плитки, выложенной на мраморном полу. В таком огромном помещении с легкостью теряешься. Что странно, я не заметила ни одного окна, но зал был наполнен ярким светом и не выглядел мрачным, казалось, будто находишься весной в оранжерее. Конечно, и здесь замешана магия. Каждая стена зала выкладывалась разноцветной мозаикой, которая представлялась в виде старинных узоров, наверняка, как-то связанных с историей. По бокам зала расположились столики для придворных дам и вельмож, которые имели права присутствовать при решениях императора. Длинные ряды начинали выстраиваться еще со входа, поэтому под изучающие взгляды я попала сразу же. И, разумеется, одеяния здесь были полностью подходящими под стиль дворца. Женщины разоделись в роскошные пышные платья, украшенные драгоценными камнями, серебряными и золотыми нитями. Волосы каждой были собраны в замысловатые высокие прически. Что же касается украшений, кажется, эти дамочки не поленились нацепить на себя весь арсенал своего имущества. Шеи, уши и руки дам сверкали так, что можно было спокойно подавать сигнал в космос на спутник. Мужчины тоже не были чужды до придворной моды. Несмотря на то, что вся их одежда заключалась в дорогущих черных фраках, каждый старался повесить на себя золотые часы с толстущей цепочкой, напоминающей цепь для собак. В нагрудных карманах фраков красовались фирменные платки, наверняка, от какого-нибудь местного «кутюрье». В общем, догадаться, что выглядело это до ужаса комично, будет несложно. Естественно, на их фоне мои одеяния казались скромными и неприметными. Думала я так ровно до того момента, пока одна старая тучная дама охнув и ахнув чуть не рухнула в обморок. И только после этого до меня дошло, в ЧЕМ именно я заявилась на прием к императору. Медленно оглядев себя, я мысленно пронесла, на чем свет стоит, д’Эстре. Его счастье, если сегодня меня казнят, потому, как наша с ним встреча может печально для него закончиться. Скорее всего, «француз» не собирался выводить меня в свет в подобном наряде, но после того, как я его раздраконила, он и думать забыл о моем внешнем виде. На фоне целомудренных вырезов на платьях придворных дам, мой корсет выглядел категорически красноречиво. Зато, теперь с уверенностью можно сказать, что мой наряд не такой уж и неприметный. И вообще, мужская половина заседания вполне оценила «модный вкус» лорда-смертника, который всучил мне такой подарочек. К уже имеющейся панике теперь добавилось и смущение, такое, что покраснели, кажется, даже кончики ушей. Но позволить себе стушеваться перед толпой снобов я просто не могла. Тем более, пути назад нет. Поэтому распрямив спину еще больше и показывая миру внушительный (благодаря корсету) размер «своей души», гордо продолжила шагать по красной дорожке, ведущей к трону императора. Чем ближе я приближалась к цели, тем больше понимала, что д’Эстре, стоящий рядом с троном по правую руку императора, сполна осознавал, какое именно впечатление я производила на присутствующих. Потом он, конечно, ошибку свою не признает, но сейчас его взгляд говорит за него. Около трона с правой стороны вдоль стен был расположен длинный стол, за которым, если я правильно догадалась, восседали самые близкие советники императора. Три мага в черном, белом и серебряном плащах сидели с серьезными лицами. Двое из них были довольно взрослыми мужчинами лет пятидесяти, и не внушали доверия. А вот маг в серебряном плаще с длинными пепельно-русыми волосами на их фоне выглядел совсем юным, чуть младше д’Эстре. Да и казался он не таким суровым. И все же, сидел он ближе всех к императору. И в отличие от своих напарников, смотрел на меня ровно, а не так, будто желает смерти. По левую сторону, прямо напротив мужчин, расположили такой же стол, только в его главе были женщины. Их одежда совпадала с мужской, только плащи выглядели немного изящнее, но ничего лишнего в виде побрякушек на них я не заметила. В принципе, настроены советницы были ничуть не лучше своих коллег. И все эти взгляды ужасно давили, но виду я не подавала. Метров за пять до трона я решила остановиться, потому что посчитала это самым безопасным расстоянием. Опускать взгляд в пол и не подумала. А вот с интересом рассматривать императора принялась с удовольствием. Все, что привлекло меня в нем, так это его глаза. Интересное открытие, в основном, в эллариэльцах привлекают только их глаза, у многих довольно необычный цвет. У императора Максимилиана глаза были глубокого серого цвета с фиолетовым отливом. Такое я вообще впервые вижу. А так, на вид обычный монарх, выглядевший «по-земному». Старенького маленького злого дедушку, которого ожидала увидеть во главе государства, я не обнаружила. Этот был далек от звания «дедушка». На меня смотрел довольно внушительный мужчина с серебряной аккуратной бородой, густыми бровями, массивными скулами и глубоко посаженными глазами. О возрасте судить сложно, но на Земле о таких обычно говорят «в самом рассвете сил». Проведя мини-экскурсию по внешности императора, я вдруг осознала, что такое откровенное разглядывание монарха – непозволительная роскошь на Эллариэле. Как я это поняла? Да очень просто. Уж очень громким было цоканье возмущенных мадам по левую сторону, а смешки, доносившиеся с мужской стороны, мог не услышать только глухой. Император оставался невозмутимым, и, по всей видимости, ждал пока д’Эстре меня представит, что он, собственно, и сделал. –Император, позвольте вам представить девушку, которую я доставил с Земли по вашему личному поручению. Иветта Зимина, – объявил каждому в зале заседаний мой протеже. Вот теперь-то я увидела азартный огонек в глазах императора. Но что-то мне подсказывало, что лично для меня он не предвещал ничего хорошего. –Почему именно ее? – глубоким голосом поинтересовался монарх. –Недавно на Иветту было совершено два покушения, поэтому я не мог оставить девушку на Земле. К тому же, во время занятий в земном университете, при эмоциональном всплеске Иветты татуировки Вильмы и Вильгельма вспыхнули. –Татуировки этих балбесов реагируют даже на камень, – клянусь, я видела, как император закатил глаза, что наводило на мысль: братик с сестричкой не только меня достать успели. – И все же, нельзя игнорировать нападения бунтовщиков. Если в этой девушке есть хоть грамм магии, с завтрашнего дня она может приступать к обучению в АТиСе. И, как я вижу, со специализацией определяться долго не придется. Что-то император не внушал мне того грозного человека, коим его описывали мои сопровождающие. Слишком уж развязно он себя вел. За все время нахождения в зале, я не проронила ни слова, хотя было интересно, что имел в виду монарх своими последними речами, и про какой АТиС он толкует. Озвучивать вслух свои вопросы я не решалась, а лишь ждала дальнейших указаний и знаков от д’Эстре. И все бы ничего, да только кое-кто не менее надменный и важный, чем «француз» во время приступов вредности, решил пошатнуть мое душевное равновесие. –Д’Эстре совсем рехнулся, – уловила я краем уха со стороны мужского совета совершенную правду, – нашел, кого притащить в Империю, – уже менее приятные вещи долетели до меня. –Видел ее глаза? – подначивал второй голос. – Они чернее ночи. И, Тьма меня забери, если я не прав, ничего хорошего от нее не жди. Конечно, моя упрямая и гордая натура не могла оставить без внимания столько ярое обсуждение. Именно поэтому без зазрения совести я обернулась на меня обсуждающих. Судя по выражениям лиц, диалог вели мужчины в черном и белом плащах. Что же до их глаз, они были цвета голубого неба и смотрели на меня с презрением. И это спровоцировало меня на то, что я красноречиво изогнула бровь. А когда поняла, что от их плотно сведенных бровей на переносице уже почти не видно глаз, снова на императора взор перевела, дабы не злить мужчин еще больше. Но разговоры меж тем не прекращались. И в этот раз подключились женщины. –Конечно, всем ясно, что ей место с Низшими. Куда еще такую возьмут? И вот это было лишним. Мозг отключился, а челюсть от возмущения без моего ведома разжалась и уже была готова извергать поток ругательств. За то время, как в мою жизнь ворвалась самым безобразным образом магия, я услышала столько неприятных вещей о себе. Меня унижали, оскорбляли, даже пытались убить, но я терпела. Последняя капля моего терпения испарилась, когда я услышала, что отныне приписана к неким «низшим». Ходить бы мне без головы, если бы не голоса в моей голове. Голоса! «Закрой рот, если жизнь дорога». От возмущения не осталось и следа. На его место пришло недоумение. А когда вниз посмотрела, сразу стала уверена в том, что мою шкуру Аарон спас, и что голос ему принадлежал. Возмущаться больше не хотелось, все силы пришлось потратить на то, чтобы поднять отпавшую челюсть с пола. Подумать о том, что я окончательно сошла с ума, успела. Равным счетом, как и о том, что мои мысли находятся в открытом доступе. «Никто твои мысли читать не может». Снова послал мне свои слова наглый котяра. Ну, конечно. Это же Аарон как-то узнал! «Ты просто очень громко думаешь! – возмутились мне в ответ, – не стой пнем, говори, что это великая честь для тебя», – уже откровенно злились у меня в голове. –Это большая честь для меня, благодарю, – мгновенно послушалась я фамильяра и обратилась к императору. Да, и не забыла для пущей достоверности своих слов присесть в подобие книксена. И вот, когда Станиславский кричал «Верю!», а местный монарх расплылся в довольной улыбке, я поняла, что только что Аарон спас мне жизнь. –Что же, – продолжал довольный Максимилиан, – а она не так безнадежна. Амир, – обратился он уже к «французу», – я благодарен тебе за верную службу. – монарх не поленился встать и пожать руку д’Эстре, что подтверждало слова Аарона по поводу тех самых всевозможных «открытых дверей». И тут я отметила еще одну важную для себя вещь. Если после рукопожатия мужская сторона нервно поджала губы, в открытую завидуя д’Эстре, то женская половина вдруг резко подобралась и принялась стрелять глазами. Подобное наводило на мысль, что увести нашего несостоявшегося профессора в закат хотят не только Земные представители прекрасного пола, но и здешние дамы. Да и д’Эстре не особо уж сопротивлялся роли дамского угодника, потому что уж очень откровенным взглядом тем самых дам окинул. –Позволь попросить тебя еще об одном, – уже восседая на троне, вещал император, – займись устройством земной девушке в АТиСе и на Эллариэле лично. –Почту за честь, – поклонился «француз». Как же. Когда с любезностями было покончено, он наконец-то на меня посмотрел. И по его искренне довольному взгляду стало понятно, д’Эстре мной доволен. На сегодня мой маленький бой выигран, а значит, можно выдохнуть.