И все за одного...

«Винный магазин Ании». Стеклянные двери разъехались в стороны, и Акико вошла внутрь. Никого. Стеллажи с бутылками – пиво, вино, джин, виски, вода, газированные напитки, легкие закуски вроде шоколадок, орешков, сушеных морепродуктов. Магазин как магазин, такой же, как десятки других. А может и нет. Она подошла к одному из стеллажей. На самом верху оказалось что-то вроде уголка славы: кубки, значки, статуэтка бейсболиста, позолоченный мяч на подставке и фотографии: мальчик стоит на поле вполоборота к камере и замахивается битой, вот детская команда, и она сразу узнала одного из юных игроков – третьего слева в первом ряду. Хотя на этих фотографиях он совсем ребенок, кое-что совсем не изменилось – сейчас у Ании точно такое же выражение лица – упрямое, решительное. Что ж коллекция наград, похвальных листов – уголок родительской гордости – весьма внушительная, кажется он и правда очень талантлив, Ания Кейчи. -Простите, чем могу помочь? – она обернулась, перед ней стоял мужчина средних лет: седые виски и пронзительный взгляд. -Добрый день! Мне нужен Ания-сан. -Я слушаю вас, - она даже не сомневалась, между ними было какое-то неуловимое сходство. -Меня зовут Савада Акико, - она поклонилась, - я классный руководитель вашего сына. Могу я поговорить с вами и вашей женой? – В одно мгновение взгляд отца Ании стал напряженным, он весь словно подобрался, Ания-сын делает точно также, в классе или на игровом поле, как только что-то начинает выходить из-под его контроля он становится похож на сжатую пружину. -Опять неприятности? Что он еще натворил? – «Хотела бы я знать, как бы я хотела это знать». Вообще-то Акико Савада не собиралась вновь брать классное руководство. Она вообще не хотела возвращаться в школу. Акико только выпустила очередной класс, а если ты три года подряд была классным руководителем, если три года подряд жила со своими учениками одной жизнью, то нельзя просто взять, перещелкнуть рычажок и запустить программу «классный руководитель» на новый цикл. Ее последние выпускники были особенно ей дороги. Она вложила в них столько сил, столько всего пережила с ними за три года, что глядя, как они уходят со школьного двора, чувствовала, что сердце ее разрывается на части. Учитель тоже живой человек, и если он настоящий учитель, то дети для него не просто некие абстрактные единицы, в которые надо впихнуть побольше знаний, отнять как можно больше свободного времени и постараться, чтобы с ними случалось как можно меньше неприятностей. Особенно трудно с учениками старшей школы. Они уже не смотрят на тебя восторженно, как малыши из начальной школы, они не слушаются тебя, потому что еще бояться пойти против авторитета взрослых, как в средней. Нет, старшеклассники чувствуют себя взрослыми и другие взрослые им не нужны. Но между тем, это самый опасный, самый трудный возраст. Время, когда человек выбирают свою судьбу. Жизнь манит его своими возможностями и страшит своей неопределенностью. Как найти в ней свое место, как понять самого себя. И в эту минуту рядом с молодым человеком или девушкой должен быть тот, кто поможет, научит, подскажет. И в этом заключается особый талант учителя старшей школы – стать ученику наставником, не скатившись в диктаторство, стать другом, не превратившись в приятеля, внушить уважение, не вселяя страха или пренебрежения. И неправду говорят, что с годами привыкаешь. Конечно, есть те, кто просто приходят в свой класс и отрабатывает урок, но если ты настоящий учитель, если каждого ученика ты пропускаешь через свое сердце, то нельзя как ни в чем не бываловзять и приняться за следующего. Сколько она спорила с мужем, сколько он говорил ей: -Ну что ты мучаешься, они ведь не твои дети, у них своя собственная жизнь В конце концов у них есть их собственные родители, пусть они о них думают, а твое дело их учить, вот и все. - Но разве можно такое объяснить? И все же последние время Акико чувствовала, что начала уставать, годы брали свое, и она согласилась, что да, пожалуй, хватит. Она честно выполняла свой долг много лет, но она тоже живой человек. Вместе с мужем они решили, что совсем уходить Акико не будет, а вот поработать учителем на замену вполне может. Никаких привязанностей, пришла, провела урок и все. А потом ей позвонил завуч Фудзимира, с которым они много лет проработали в одной школе и попросил зайти к нему в старшую школу Футакотамагава, где был теперь директором. У него была к ней просьба. Акико решила, что он хочет попросить ее подменить заболевшего учителя, и со спокойно душой отправилась на встречу. -Нет, простите, но нет! - воскликнула она, когда директор озвучил ей свою просьбу. -Но вы же все равно работаете учителем на замену. -Учителем на замену да, но то, что вы предлагаете… -Я и предлагаю вам, Савада-сан, заменить уволившегося преподавателя. -Вот именно? Не ушедшего в отпуск, не заболевшего, а уволившегося. И потом, вы предлагаете мне классное руководство. И сами говорите, что класс тяжелый, трудный. -Не весь, не весь, только его часть. И потом, именно потому, что тяжелый и трудный, я предлагаю его вам Савада-сенсей. Я знаю вас много лет, у вас большой опыт, мне нужен человек, на которого я мог бы положиться, кому я мог бы доверить это трудное дело. Я не хочу, чтобы в школе были проблемы. -Неужели этот класс так ужасен и доставляет столько хлопот? -Только его часть, как я вам уже сказал. Честно говоря, я не знаю, чего от них ждать. Их прежней учитель умел сладить с ними, они были к нему очень привязаны и доверяли, а теперь, когда он ушел, можно сказать бросил нас... -Бросил? Вы же сказали, что его отстранили... -На два месяца, Савада-сенсей. всего на два месяца, а он взял и уволился и оставил нас наедине со своими хулиганами. Безответственный человек. Кстати, вы должны его помнить по школе Кандагава. Это Ковато Коичи. -Кавато? - она хорошо его помнила. Он только начинал свою преподавательскую деятельность, только взял свой первый класс, а потом была неприятная история с тем мальчиком, которого он ударил, и тот выпал из окна, такая нелепая случайность, попал в боьницу. Хотя скандал удалось замять Кавато ушел из школы, впрочем… Впрочем, ученики его кажется очень любили. А детей трудно обмануть, они всегда чувствуют фальшь, чувствуют, кто искренне заинтересован в них, а кто нет, а Кавато хоть и был неопытным, но был очень искренним. Неужели он мог бросить детей, которые поверили ему? Нет, он не показался ей тогда безответственным, наверное, были какие-то причины, которые заставили его уйти. Она так и сказала директору. -Мне все равно, я знаю, что он бросил нас в трудную минуту разбираться с последствиями его безответственных поступков. Его оболтусы еще не знают, что он к ним не вернется, не хочу даже думать, что будет, когда они поймут, что их учитель уволился. -Да что же в них такого ужасного? Вы так меня ими пугаете, что мне становится даже интересно. -Вот у вас и появится такая возможность, Савада-сан, познакомится с нашим бейсбольным клубом. -Бейсбольным клубом? -Да, все они, а это 10 человек входят в бейсбольный клуб, - и директор Фудзимира пересказал ей историю сначала закрытия, а потом и возрождения бейсбольного клуба Никогаку, бурные перипетии, которые сопровождали это возрождение, и о той роли, которую сыграл во всем этом Кавато. -Пока с ними был Кавато, они не доставляли слишком больших проблем, он как-то умел их успокоить. Они играли в свой бейсбол и не мешали школьной жизни, боялись нарушать правила, ведь за этим могло последовать исключение из соревнований. Но теперь... -Может быть, вы зря волнуетесь, господин директор, - пожала плечами Акико, - насколько я поняла из вашего рассказа, эти мальчики очень хотят попасть в этот, как его, Кошиен? Почему вы думаете, что они доставят неприятности, теперь? Конечно, я думаю, им будет нелегко узнать, что учитель, которого они любили больше не с ними. Но если они так увлечены бейсболом, как вы говорите, если у них есть цель, я не думаю, что у вас возникнут с ними проблемы. -Хулиганы всегда останутся хулиганами. Они могут долго держать себя в руках, но в конечном итоге, нужен лишь повод, чтобы они снова ступили на прежнюю дорожку. Я не хочу рисковать, я отвечаю за несколько сотет учеников, я не могу позволить, чтобы из-за нескольких паршивых овец... -Простите, господин директор, но вы все же говорите о детях... -Хороши дети! Сами их увидите! -Я пока не дала согласия, господин директор! -Пока, Савада-сан, пока. Но я буду ждать вас с заявлением не позже 28 августа. -Я пока не дала согласия Фуджимира-сан, - повторила она, но не так уверенно как хотелось бы. -Мы оба знаем, что вы согласитесь, Савада-сан. – кажется, он и правда хорошо ее знал, потому что она чувствовала, что сопротивляется лишь для вида, ведь она обещала мужу, что не будет брать полное классное руководство, она обещала детям, что будет больше отдыхать... Но Акико знала, что долг педагога возьмет верх. И 26 августа она положила на стол директору заявление с просьбой принять ее на работу в качестве преподавателя японского языка и японской литературы, и подписала приказ о своем назначении классным руководителем второго «В» класса. После общей линейки, посвященной началу второго семестра, она вошла в свой новый класс. Audi, vide, sile — “Слушай, смотри, молчи”, этой старинной максимой, придуманной древними римлянами всегда руководствовалась Акико, когда начинала свое знакомство с классом. Подростки всегда настороженно относятся ко всему, что предлагает им враждебный мир взрослых, и самая лучшая тактика это позволить им привыкнуть к тебе, чтобы они перестали видеть в тебе своего естественного врага и расслабились. Поэтому первые несколько недель Акико не проявляла инициативы, приходила в класс, вела урок и уходила. На классных часах говорила только о насущных проблемах. Но осторожно, исподволь она наблюдала за своими новыми подопечными, пытаясь пока только наметками прикинуть, понять, что они из себя представляют. Их характеры, привычки, связи внутри коллектива, кого слушают, кого уважают, кого бояться, с кем и против кого дружат. Это была хоть и незаметная, но очень важная подготовительная работа, без которой нечего и думать, построить отношения с классом. Первым делом, она, конечно, обратила внимание на пресловутый бейсбольный клуб - десять мальчиков и одна девочка, их менеджер - о котором ей не рассказал уже только ленивый. Она ждала их реакции, на новость, что прежний учитель больше не вернется, однако вопреки опасениям директора, они не сделали ничего такого, что могло бы быть расценено как хулиганские действия. -Даже обидно, - сказал преподаватель математики Шимано-сенсей, - хоть бы какое подобие скандала устроили, все-таки Кавато столько с ними носился. -А вам непременно хочется, чтобы они сделали что-нибудь плохое? – с осуждением спросила Маюми-сенсей, молоденькая преподавательница английского языка и как уже успели донести Акико, хотя она всячески избегала обсуждения коллег, близкая подруга Кавато. По крайней мере, некоторые учителя были уверены, что с уволившимся учителем у нее были не только рабочие отношения, очень уж много времени они проводили вместе и очень уж Маюми-сенсей переживала за Кавато. Кто же поверит, что они только про учеников разговаривали. Гадость какая, эти сплетни. -Не то, чтобы меня это удивило, - отозвался Шимано, - но он так старался для них, а они… Как будто ничего и не произошло. А нам все твердят, заботьтесь о ваших учениках, пусть они видят в вас друга. Все они неблагодарные. -Иногда тихая река скрывает сильное течение, - сказала на это Акико. -Простите? -Самая глубокая печаль та, которую не видно. -Боюсь, вы преувеличиваете глубину их душ, - пожал плечами Шимано. Акико не стала с ним спорить. Во-первых, он казался ей человеком холодным и циничным, и чего такого сухаря занесло в школу, а во-вторых, слишком рано было делать выводы. Нужно было получше узнать, что из себя представляет бейсбольный клуб. Она приглядывалась к ним осторожно, никак не выделяла из остального класса. Наблюдала за ними не только на уроках и переменах, но посетила несколько тренировок (само собой, что она посетила занятия всех клубов, где состояли ученики ее класса. Нужно же знать, чем увлекаются ее подопечные). Пыталась понять, что они из себя представляют. Например, кто у них лидер – как понять? Шумный, полный энергии и ужасно вспыльчивый Вакана? Он умеет собрать вокруг себя всех остальных, скажет что-нибудь – все смеются. Или немногословный Ания? Он редко принимает участие во всеобщей болтовне, всегда держится чуть в стороне, но его слово всегда последнее. А еще есть Синдзе – выше остальных на голову, с очень необычной внешностью (открыв его личное дело, Акико узнала, что японец он лишь наполовину, по отцу, а его мать – испанка), он тоже не слишком разговорчив, но вот скажет что-нибудь, и все остальные примолкнут, призадумаются. Или Микосиба? Он из тех, кого называют хорошими мальчиками, и кажется каким-то инородным телом в этой разношерстной компании, но приглядишься и начинает казаться, что именно он соединяет их в единое целое. В общем тут было о чем подумать. Кроме того, чтобы выбрать верную линию поведения в общении с ними, она должна была понять, каково же их отношение к ней самой: видят ли они в ней того, кто занял чужое место, или просто новую учительницу. Понять по их поведению было трудно. Иногда это походило на намеренную провокацию, как в случае, когда на своем уроке она отобрала у Ании журнал, который он читал, ничуть не таясь. Как рассматривать этот поступок, демонстрация пренебрежения, проверка характера или ему действительно нет дела до ее предмета. Акико не исключала последнего, так как если судить по оценкам за прошлый семестр, успехи Ании в сфере гуманитарных наук были далеки от идеала. Она спросила его по теме урока. Он ответил, и их диалог, что это как не проверка ее характера? Преувеличенная грубость, словно он говорил ей «Ну что, что ты теперь сделаешь, видишь, мне наплевать на тебя и твой предмет», в тот раз она не поддалась, а потом долго раздумывала, как он это воспринял, счел ли себя победителем или почувствовал, что она не уступила ему. Иногда же казалось, что это их обычное поведение – она заговорила с Хиямой о его внешнем виде, но он довольно грубо ответил ей, что это не ее дело, а потом она стала свидетелем его разговора с учительгицей химии, и с ней Хияма тоже был очень невежлив. И все же ее невидная, но кропотливая работа давала толк – начинали вырисовываться характеры, связи, пока очень неявные, но все же эти ребята переставали быть просто безликими школьниками в одинаковой форме, каждый из них начинал играть своими собственными красками. Но все же Акико не успела довести первую часть своей работы до конца, потому что случилось ЧП. Примерно через месяц, после начала занятий она возвращалась домой сильно позже обычного. Сначала задержалась в школе, заполняя отчет – и кому только нужна эта бесконечная бумажная волокита там, где речь идет о работе с живыми людьми. Разве ты станешь учить их лучше, разве поможешь им разобраться в себе и окружающем мире, если заполнишь кипу бумаг? Зачем превращать в бюрократическую рутину живое дело? Потом она вспомнила, что в субботу к ней собиралась прийти старшая дочь с мужем и внучкой, и Акико обещала испечь малиновый торт, который она всегда готовила для семейных встреч. Но в ближайшем магазине малины не было, и Акико обошла еще несколько, пока не нашла то, что нужно. Поэтому был уже одиннадцатый час ночи, когда нагруженная пакетами она шла домой. Улицы были пусты и только у одного из домов у калитки стояли двое – пожилой мужчина и парень в форменной кофте. Видимо курьер, так как в руках у него была коробка в обертке. Это была совершенно обыденная сцена, и Акико пошла бы себе дальше, если бы в эту минуту парень, отдав посылку и поклонившись пожилому мужчине, не пошел прочь. Что-то было в этом рассыльном неуловимо знакомое, но Акико не могла понять что. Словно уже где-то она видела и эту неторопливую, чуть в развалку походку и широкие плечи. Тут он остановился под фонарем и вытащил лист бумаги. Еще до того, как он поднял голову, и лицо его осветил луч света, она узнала низкий с хрипотцой голос, которым он сказал явно самому себе: «Отлично. Это был последний». Это был Ания. Акико инстинктивно отступила в тень, но он не оглянулся вокруг, запихнул бумажку в сумку, что висела у него через плечо, и торопливо пошел по улице. Увиденное рождало у Акико множество вопросов – неужели Ания работает? Но зачем? Давно ли? Для чего ему нужны деньги? Знает ли об этом кто-нибудь? Школьные правила запрещают ученикам работать, сознательно ли он нарушает их или его вынуждают обстоятельства? И что, собственно говоря, делать ей? Конечно, ее долг тут же сообщить об этом школьной администрации, но нельзя подходить к делу формально. Сначала нужно выяснить, в чем дело. Но должна ли она разузнать все сама, или ей стоит поговорить с Анией. Будет ли он ее слушать? Конечно, он будет обязан ее выслушать, его положение таково, что ему придется дать ответы на все вопросы, но правильно ли это? Кто знает, что вынуждает его рисковать собственным будущим, ведь по школьным правилам, если ученик будет пойман работающим, он будет исключен. Даже если он не слишком хорошо успевает по ее предмету, у него хороший бал по точным наукам, а, кроме того, он всей душой предан бейсболу, и значит, так или иначе, дорожит своим пребыванием в школе. Возможно, ему нужна помощь? Может быть, у него проблемы в семье, а может быть ему нужны деньги, чтобы расплатиться с долгами, которые современная молодежь делает, играя на автоматах, например. У них такое легкое отношение к деньгам. А его друзья? Интересно знают ли они в чем дело? Может быть, поговорить с кем-нибудь из них? Например, с Микосибой, он тз них самый серьезный, осторожно, деликатно. Нет, они пока не доверяют ей, будет только хуже, вдруг Ания держит это в секрете, а кроме этого, нет ничего упрямей подростков, которые хотят сохранить свою тайну от взрослых. Слишком много вопросов и нужно быть очень осторожной, чтобы не сделать хуже. Акико долго думала, что ей делать, но в конечном итоге был только один вариант все выяснить, не подвергая школьное будущее Ании риску. Обычно это был второй этап ее знакомства со своими учениками, он начинался чуть позже, когда она чуть лучше узнавала ребят. Но в этот раз обстоятельства складывались иначе, ждать было нельзя. Пришла пора познакомиться с родителями учеников. И Акико пошла к Ании домой.