Ичиго Куросаки
смотрел. Просто молчал и смотрел.
Он не кидался в бой с тесаком на перевес, не кричал, надрывая голос, даже не пытался сказать хоть что - нибудь. Он не уходил в шикай, не принимал форму банкая.
Ничего из этого.
Можно было бы подумать, что перед ними стоит кукла, манекен или что ему просто всё равно, если бы не
глаза.
В его
глазах, сверкая чистой яростью, переливался жидкий янтарь.
В
глазах Ичиго Куросаки клубилась
тьма, что пожирает всё на своём пути.
В
глазах, всегда ярких и лучистых, преполненых светлыми или иными бурными эмоциями, разверглась
Бездна. Жадная, страшная, всепоглощающая.
Все ждали рывка, удара, хоть чего-нибудь.
Но он стоял и ничего не делал.
И это чертовски пугало.
В помещении, где проходил суд, стояла звенящая тишина. Все напряжённо следили за действиями Куросаки.
Тот же просто медленно, не отрывая пронзительного взгляда от окружающих его лицемерных ублюдков, в привычном жесте заложил руки за голову и едва слышно выдохнул:
- Так вот оно как, да? - слабая усмешка искривила губы бывшего временного синигами. - Что же, признаю, не ожидал. Хотя стоило бы, - бросил резко, словно в никуда и задумчиво протянул,- а меня ведь предупреждали. И не раз.
Голос ударял не хуже хлёсткой пощёчины.
Ичиго лишь довольно хмыкнул, глядя на то, как окружающие отшатнулись от него.
Боятся? Опасаются? Правильно делают.
Теперь им есть, чего страшиться.
Реацу плескалась, бурлила неугомонным потоком где-то внутри, но не находила выхода. Куросаки держал её под жёстким контролем. Рано, пока ещё, рано.
Наконец, нашёлся некто с наиболее атрофированным инстинктом самосохранения, решившийся сказать:
- И кто же тебя предупреждал, Куросаки Ичиго?
Бывший временный синигами бросил полный кровожадного интереса взгляд на этого идиота.
Это был какой-то брюзгливый старик из совета 46. Впрочем, это даже
хорошо.
Тьма в глубине зрачков довольно оскалилась.
- Кто? Вы все прекрасно знаете это имя. Айзен Соуске. Ни о чём не говорит? - Будто издеваясь, протянул вопрос, - о, а может вы вспомните предводителя чистильщиков? Или Хисаги? А может Гин? Да я, идиот, то намёков не понимал, то отдельно взятые задницы спасал!
Голос слегка охрип, но был ужасающе спокойным, словно Ичиго отчитывал натворивших дел малолеток в детском саду.
Куросаки подавил судорожный вздох и на мгновение прикрыл глаза.
Нет, он не страшился закрывать глаза перед этими скотами, которые после всего пережитого им решили объявить его слишком опасным и вынести приговор.
Нет, в самом деле.
Он не боится смерти.
Ведь нельзя убить то, что уже мертво, не так ли?
Он бы даже, чёрт возьми, не сопротивлялся, если бы...
...была жива его семья.
Эти идиоты сами отобрали свой единственный шанс на спасение своих душ.
На самом деле, Куросаки Ичиго не был милым и всепрощающим одуванчиком, никак нет. Он был готов на всё, ради своей семьи.
И стать кровником,
смертельным врагом Куросаки Ичиго тоже до смешного
легко.
Стоит только тронуть его семью... И тогда Ичиго сделает так, что живые позавидуют мёртвым.
Ярость колючим рычащим комком клокотала в груди, нежно лелеемая самим Ичиго.
Эти идиоты совершили непоправимое. И им теперь расплачиваться.
Все замерли перед ним, словно перед ними стоял не пацан, раз в пятнадцать младше их и с мощнейшим ограничителем на руке, а как минимум Владыка Ада.
Впрочем...
Теперь это не далеко от истины.
Не стоит трогать то, что дорого Куросаки Ичиго.
Потому что он не сломается. Он умрёт. Исчезнет незаметно для всех. А потом так же не заметно вернётся и отомстит.
Отомстит так, что и ад покажется раем.
Реацу, что так долго томилась внутри, вспыхнула ярким столбом... 
